Восточные ворота.
Да, не спорю, все должно было закончиться гораздо хуже для меня и очень просто, легко и не принужденно, для вас мои читатели. Двое стражников волокли меня до пристройки у той высокой церкви, с башен которой мы совсем не давно с Салли наблюдали за восточными воротами. Прямо за церковью, которая гудела от раскатов колокольного звона, находилась дверь, скрытая от не нужных глаз густой тернистой лозой. Ударив хорошенько по железной двери и бросив несколько фраз, стражники швырнули меня за распахнувшуюся дверь и ушли прочь. Мое тело совершенно не слушалось, стража хорошенько меня отделала своими кованными сапогами, так, что ног я почти не чувствовал. Две новые пары заботливых крепких рук подхватили меня, словно пушинку, и потянули дальше по коридору, плохо освещенному тусклым мерцанием совсем слабых факелов, вдоль промасленных стен. Один мой глаз очень опух и совсем заплыл, а второй был рассечен, но кровь местами запеклась, и я мог через небольшую щель, хоть что-то видеть. Боль бесконечными волнами перекатывалась по моему телу, от кончиков пальцев на руках, до кончиков ног, все чаще и чаще барабаня, прямо у меня в голове. Я полностью переключился на слух: медленное шорканье тяжелых ног, мерзкое сопение, капанье воды, приглушённые стоны и крики, где-то далеко и одновременно совсем рядом. Вместо запахов была пустота, вместо зрения боль, одни сплошные: шарканье, сопение, стоны, крики и капли воды, ударяющие словно молот, каждый раз по моей голове.
Наконец, мы остановились, дверь со скрипом отворилась и заботливые руки подвесили меня за кандалы на цепи, что свисали из-под самого потолка. Шелест металла, перешел в лязганье, как только цепь хорошенько натянули, и я снова абсолютно не почувствовал своих ног. Дверь передо мной закрылась, я даже ощутил, как поток теплого, нет даже горячего ветра, приятно окутал мое избитое лицо. Я висел на цепях, весь замотанный в черные бинты, которые, для тех, кто меня избивал, стали единым целым с моей кожей, ведь их им так и не удалось с меня снять. Теперь, рядом со мной, в полумраке, среди запекшейся крови, черного как смоль пота и остатков надежды был еще кто-то, точно также висевший, как и я сам, еле дыша и кашляя. Я слышал его, а он слышал меня. Моя история должна продолжиться именно здесь, в подвалах церкви у восточных ворот, через боль, пытки и признание своей вины, какой бы она не была. Вот только история творилась наверху, прямо надо мной. Там, за маленьким окошком, через которое должен был пробиваться днем солнечный свет, ну а ночью потоки мочи и других нечистот. Целый букет самых отвратительных запахов, которые я не мог ощущать, в виду того, что мой нос был сломан и заполнен кровью. Именно там, за моей спиной, прямо на улице, происходило самое важное, то без чего вся эта история так бы и не была раскрыта.
***
Свет нескольких факелов разорвал ночную мглу и заполнил мостовую лязганьем металла. Дворянин в блестящих доспехах, в окружении своей охраны, ускорял свой шаг, следуя прямо к восточным воротам. Скучающий стражник, зевая, потупил свой взгляд на идущую факельную процессию и удивленно поднял защищавший лицо шлем. Он сделал это, чтобы убедиться еще раз, не привиделось ли ему все это через защитную решетку. Испуганно вскочив и расталкивая таких же, как и он сам, протяжно зевавших стражников, бросился за двери сторожки, чтобы встречать дворянина в железных поблескивающих доспехах. Еще четверо стражников стояли у самых ворот, не обращая на пришедших никого внимания, все не переставая о чем-то спорить на повышенных тонах. Стража на крыше, пристройке возле городских ворот, состоявшая из десятка лучников, даже не обернулась на шум пришедших, все продолжая вглядываться в темноту за пределами городских владений.
— Вы обязаны нас пропустить! — скомандовал один из охранников в тяжелых доспехах, идущий самым первым позади дворянина. Он опустил руку на эфес своего меча и стал вглядываться через защитные решетки стражников, будто пытаясь разглядеть сквозь забрала шлемов их лица.
— Вы что, не поняли приказ!? — охранник еще раз приказал, заставив стражников на восточных воротах еще больше нервничать.
— Кто бы вы ни были, но я не могу вас пропустить за городские стены! Там скопились нищие и бездомные, всякие проходимцы, да простые селяне! — начальник караула, наконец-то пришел в себя, только теперь осознав, что это была не проверка от коменданта или охрана самого герцога, владельца этого славного города. Пожалуй, кроме них двоих, никто не имел над ним власти в столь поздний час.
— Назовите себя? — начальник караула еще больше посмелел и сделал шаг вперед, давая жест остальному караулу приготовиться.
— Я поверенный самого герцога, рыцарь Франко де Барзани, прибыл с проверкой вашего поста на восточных воротах! — дворянин в плаще и блестящих доспехах говорил уверенно и властно, припираться с ним было совершенно бесполезно:
— Мне велено его высочеством покинуть город! За воротами сейчас находиться много нуждающихся, и я непременно должен поговорить с ними от имени нашего герцога!
Начальника караула на мгновение начал медленно охватывать страх. Перед его глазами пронеслось все три года его безупречной выслуги, потом молодая жена, двое детей, повышение и конечно, теперешняя похотливая любовница, еще вчера стоящая на коленях и удовлетворявшая все его низменные желания. Начальник сделал еще один шаг назад и прогнав нахлынувшие наваждения прочь, буркнул виновато себе под нос:
— Извините, проходите! Как вам будет угодно… — сделав растеряно паузу и не договорив до конца.
— Франко де Барзани! Запомните это имя, чтобы впредь, более не ошибаться! — помог вспомнить дворянин и наградив всех окружающих довольной улыбкой, последовал вперед к воротам. Остальные стражи ворот расступились с еще большей опаской глядя на странно скалящуюся охрану в тяжелых доспехах, все не убирающую рук с эфесов мечей.
— Поднять ворота! Дайте рыцарю и его охране покинуть город! — услышав приказ, лучники на верхнем этаже, над самой сторожкой, начали крутить механизм, заставив железные решетки прийти в движение. Со скрежетом и скрипом, ворота, закрытые на всю ночь, наконец-то распахнулись, давая возможность холодную ветру попасть внутрь города.
— Когда вернетесь назад скажите громко свое имя, и стражники откроют ворота! — начальник караула приподнял свой шлем, чтобы еще раз заглянуть в глаза дворянина, наполненные самодовольным безразличием ко всем вокруг. Факельная процессия ступила за городские стены в кромешную тьму, из которой теперь появлялись силуэты селян, спящих вдоль самой дороги. Грязные и уставшие, старые и молодые, с безнадежным отчаянием, все лежавшие на земле люди смотрели на появившихся господ, этой ночью покидающих Гротеск. Всех тех, кто добрался сюда, к самому западному городу великой Асторийской империи объединяло лишь одно чувство, этим чувством был голод. Они, сидя прямо в грязи, смотрели на рыцаря в блестящих доспехах, скорее с брезгливым безразличием, нежели с какой-то надеждой, ведь веры в свое спасение у них почти не осталось.
— Эй, начальник! Я вижу сигнал… — лучник указывал куда-то на северо-восток, теперь продолжая кричать еще громче:
— Наши разведчики зажгли сигнальный огонь! Враг совсем близко! Закрывайте ворота! Быстро! Подымайте тревогу! Никого не пускать!
Стража растерянно смотрела на кричащего дозорного, даже нищие, селяне и совсем случайно оказавшиеся голодные путники, от удивления выпучили свои глаза. Все с холодящим душу ужасом впитывали каждое его слово, понимая, что война совсем близко.
Франко прекрасно был осведомлен о том от чего же разведчики Гротеска подали сигнал именно сейчас. Только по этой причине он так спешил, и он успел. Раньше, еще днем, как только он покинул школу фехтования, находясь в скверном настроении, после разговора с мастером Серо. Франко наконец то получил новую сообщение от Ордена. Грязный мальчишка передал ему клочок бумаги, в котором было написано следующее:
«Ночью загорится сигнальный костер, вы должны открыть восточные ворота, чтобы Орден смог попасть в город. Помогите ему встретится с герцогом Гротеска.»
Он жаждал этого момента как никто другой, Сольвани пропал неделю назад и скорее всего был уже мертв, ну а учителю Серо Франко хорошенько спутал карты. Старик отправил сорок лучших своих учеников вместе с последним караваном в столицу и теперь был абсолютно не опасен. Убить кого-то сам он не мог, в отличии Франко, для которого этот сигнал, поданный городским дозорным, стал призывом к решительным действиям.
Франко резким движением выхватил свой меч и ударил им с разворота, наотмашь, точным движением разрезав шею ближайшему из стоящих к нему стражников. Уклонился от замаха еще одного из защитников города и нырнув ему под руку, вонзил свой меч в живот. Его хмурые охранники, чуть поспевали за ним, разя своих противников не так ловко и быстро, как он. Стражники сопротивлялись, кто-то из них уже тревогу. На его призыв отозвался звон колоколов, послуживший сигналом для всех кто был за пределами ворот бросится за спасением внутрь, во что бы это не стало. Стражники сопротивлялись, пытаясь копьями и алебардами преградить путь лавине из живой плоти, хлынувшей внутрь спасительных городских стен, но жажду жить, было так просто остановить. Первые несколько человек, ведомые толпой вперед, наскочили прямо на острые наконечники копий и истошно вопя повисли прямо на них, отчаянно махая своими руками из последних сил и боли. Толпа напирала и слева и справа, толкаясь и топча друг друга, уже через мгновение поглотив не многочисленную городскую стражу.
Франко, еще мгновение назад, бывший в первых рядах нападавших, куда-то исчез и чудом не попав под удары острых и длинных копий, появился уже позади стражи, орудуя мечом как мясник, рубя им сверху вниз. Его спутники прорубались к нему через несчастных, что пытались прорваться в город, чтобы спастись от не минуемой смерти застигнувшей их врасплох.
На верхнем этаже сторожки еще трое головорезов, все это время прятавшихся во тьме и ждавших сигнала своего главаря, теперь прорубались с боем к воротам сверху. Старик Гарри ловко орудовал своим коротким мечом, находя бреши в доспехах стражи. Вико не был таким ловким и махая своим огромным мечом, просто сминал всей своей силой металл брони, ломая под ней кости и дробя своей тяжелой гардой черепа противников. И только молодой Чак, отчаянно пытавшийся напасть из-за могучей спины здоровяка, угодил прямо на меч одного из стражников и повалился на дощатый пол. Мясорубка продолжилась и на лестнице, стражник проткнул своим копьем старика Гарри, но Вико выждав момент перерубил это копье своим мечом, а ударом ноги оглушил противника. Старик был снова на ногах, рана показалось ему не глубокой и он, переступая через поверженного Вико стражника, продолжил бой в уже сторожке, ловко уклоняясь от всех атак.
Колокольный звон и толпа несчастных бегущих в разные стороны, подальше от главной улицы, дали хороший задел по времени Франко и его головорезам. Двое его охранников были легко ранены, отделавшись лишь легкими порезами и ссадинами. Наконец-то из сторожки, весь в крови, появился здоровяк Вико, придерживая истекающего кровью старика Гарри за талию, Чака с ними уже не было, скорее всего, он был мертв.
— Франко, мы перерезали их всех до единого! — Вико тяжело дышал и оперев стонущего старика о каменную стену вытер кровь со своего лица, по-звериному ухмыльнувшись.
Франко скинул с головы капюшон, ничего не ответив своему головорезу и глядя на с десяток раненых и еще стонущих тел, приказал своим людям добивать выживших в этой ночной мясорубке. Еще последний стон не стих, как в заваленном трупами проеме городских ворот появились всадники в темно-зеленых плащах, в таких же, что был одет и сам Франко. Хмурые молчаливые лица, закалённые долгое войной; сухие, изрезанные ветром и долгим отсутствием изобилия пищи, фигуры. Энергетика самой смерти, исходившая от этого немногочисленного отряда, напрочь перекрывала всю самоуверенность и жестокость, которую проявили в бою Франко и его головорезы.
— Ворота открыты для новых хозяев города! — глаза Франко с восхищением глядели на каменные белые лица своих новых союзников, с которыми ему предстояло захватит это не покорный город. Вместо ответа вся группа подняла вверх руки и оголив свои запястья показала вместо приветствия знак Ордена Воскрешения, две руки вокруг солнца, набитые в виде татуировки черной краской.
— Вы думаете, что так смогли выполнить наш уговор? Устроив эту мясорубку? Да сейчас сюда сбежится вся стража города! — женщина выехала на своей лошади вперед, ее изуродованные глубокими следами от топоров доспехи, были куда богаче украшены серебром и принадлежали какой-то из знатных особ Астории. Все солдаты Ордена были одеты в доспехи Астории, явно добытые в бою.
— В этой суматохе, вас никто не отличит от Асторийских солдат. Вы уже позаботились о своей маскировке заранее, — Франко развел своими руками в стороны, будто указывая на трупы, что лежали вокруг:
— Это безумие, охватившее всех этих глупцов вокруг, пришлось нам как нельзя кстати?! Вы так не находите?
— Я не нахожу их смерть смешной, так как делаете это вы?! Самодовольный глупец! — еще раз сказала она, подъехав на лошади еще ближе.
— Не нужно меня оскорблять. Вы же попали в город. Ваша провизия в надежном месте. Стража должна появиться с минуты на минуты, но не стоит о ней беспокоится, комендант Трюдо на нашей стороне! — чувствуя опасность Франко отступил назад, в какой-то момент схватившись за полу плаща одного из своих охранников, пытаясь им прикрыться.
— Вы правы, сейчас кто угодно поверит, что мы прибыли из отступающей Асторийской армии, для большей правдоподобности, мне стоит всех вас убить?! — на лице черноволосой женщины, так и не появилось никаких эмоций.
— Стойте. Меня зовут Франко, по нашему уговору вы не можете меня убить… — Франко растворился прямо в воздухе, будто слившись с тенью от стены и через мгновение появившись на несколько метров дальше от того места, куда ударило копье, брошенное женщиной, попытавшейся его убить.
— А ты не так прост? Ты еще сможешь нам пригодиться!? Я непременно найду тебя Франко… — она рассмеялась, наконец-таки улыбнувшись, и посмотрела прямо на охранников, снова поднявших свои мечи, в тщетной попытке защитить своего главаря.
— Всех убить во имя Империи! — закричала воительница, заставив свою лошадь встать на дыбы. В этот момент на главную улицу высыпало несколько десятков стражников, преграждая путь всадникам, так неожиданно появившимся в городе посреди ночи, полной хаоса и колокольного звона. Группа в темно-зеленых плащах быстро расправилась с охранной Франко и будто не замечая севшего на мостовую и истекающего кровью Гарри, набросились на здоровяка Вико.
Женщина пустила своих подручных вперед, а сама стала кричать на стражу в несколько рядов ощетинившуюся копьями и алебардами, направленными на нее.
— Я Маркиза де Тэрау, мне нужен комендант Трюдо! Быстро, я сказала! — стража не спешила слушать незнакомку, будь та хоть трижды дворянкой и подругой их коменданта, начальника всей городской стражи. Страх был велик, как и паника среди горожан, ночь и бесконечный колокольный звон, взывавший к милости господа. Ничто не могло остановить движение ощетинившейся шеренги, идущей вперед во всю ширину улицы, кроме самого епископа, прекратившего оглушительный колокольный звон. Теперь повисшую тишину заполнили лязг мечей и крики горожан, с ужасом смотрящих из окон на кровавую картину у восточных ворот.
Вико весь в ранах упал на одно колено, опираясь только на свой огромный меч. Он был весь в крови, как в своей, так и своих противников. Этот здоровяк, во тьме, при свете нескольких факелов на стенах, стал первым кого увидели горожане, признавшие в нем разведчика Ордена. Кровавое исчадие ада, низвергнутое самой преисподней, зарубившее всех защитников города вокруг. Он улыбнулся своей гнилой беззубой улыбкой и попытавшись последний раз атаковать, был сражен ударом булавы, прямо по своему мясистому лицу, одним из отряда темно-зеленых плащей, откуда-то сбоку.
В этот момент стража расступалась, пропуская вперед рыцарей в красных доспехах и самого епископа, идущего вслед за ними. Они устрашающе держали свои огромные мечи, готовые отдать свои жизни, за его святейшество епископа.
— Какая трагедия, господь всемогущий! — начал было молится, крестясь епископ, расталкивая своих рыцарей защитников, чтобы поближе взглянуть на побоище.
— Ваше высочество?! Я Маркиза де Тэрау! — женщина спрыгнула со своей лошади и поклонилась епископу встав перед ним одно колено, весь темно-зеленый отряд последовал ее же примеру.
— Мы с отрядом разведчиков прибыли с донесением для самого герцога! — епископ будто бы не слышал то, о чем она говорила и больше был поглощён рассматриванием убитых стражников, а также прорвавшихся и теперь висевших на копьях совсем худых бродяг, и нищих.
— Его святейшество! — поправил епископ говорившую женщину и сложив руки за своей спиной улыбнулся, увидев, что старик, возле сторожки городской стражи, зашевелился и попытался подняться на ноги.
— Так как вы говорите, вас зовут?
— Маркиза де Тэрау… — женщина в смущении подняла свою голову, на мгновение подумав, что ее раскрыли.
— Ну что вы, дитя, вставайте же с колен, — епископ подошел к ней ее ближе, все время, не отводя взгляда от старика, теперь притаившегося за трупами.
— Я? — в ее голубые бездонные глаза, на мгновение закрался страх, приятный овал лица, без единой морщинки, оставался абсолютно каменным, но пухлые розовые губы задрожали.
— Все мы дети божие, — епископ положил руку ей на плечо, а сам скомандовал своим рыцарям и остальной страже:
— Брать живьем!
Его голос был таким громким, что женщина даже захотела встать, но оказавшееся крепкой, хватка епископа не дала ей этого сделать, ее же товарищи в темно-зеленых плащах, глядя на свою предводительницу даже не шелохнулись.
— Ну что вы, мое дитя, не надо, стражники все сделают сами! — успокоил женщину епископ и предложив ей свою руку аккуратно подняв с земли, глядя в ее, на мгновение, испугавшееся голубые глаза.
— Вы, наверное, очень устали? Я думаю, что его высочеству герцогу, сейчас хватает других забот, а я непременно готов слушать всю ночь, о ходе нашей победоносной войны до самого утра.
— Ваше святейшество! — за ее спиной рыцари уже скрутили старика Гарри и потащили его по улице в сторону храма. Остальная стража осторожно переворачивала трупы, ища среди них других раненых. Вот уже подъехала повозка и люди начали грузить мертвые тела прямо на нее, освобождая ворота, чтобы потом их закрыть. Новые лучники сбрасывали тела своих товарищей вниз и занимали их места, глядя как далеко-далеко за полоской леса догорает сигнальный огонь. Горожане постепенно сбегались посмотреть на то что случилось у восточных ворот. Кто-то плакал, кто-то кричал от ужаса, толпа зевак становилась все больше и больше. Епископ вел свою спутницу за руку, изредка озираясь, наблюдая как группа в темно-зеленых плащах, взяв лошадей под уздцы, последовала за своей госпожой.
— Как же хорошо, что хоть кто из нападавших остался жив, нам непременно нужно будет его допросить! Слава богу ваш неожиданный приезд, помог справиться нашей глупой страже с этими проклятыми лазутчиками Ордена, будь он не ладен!
— Мы зажги сигнальный костер, враг уже очень близко! Мне непременно нужно попасть к герцогу! — женщина остановилась, изображая на своем юном, будто вытесанном из белого камня, лице нужду.
— Ну что вы так переживаете. Я же сказал, что герцог сейчас очень занят. Я обо всем, что вас сейчас гложет, вы можете рассказать мне! Кто как не наместник нашего бога на этой бренной земле, не сможет помочь Маркизе… — епископ снова улыбнулся, переведя взгляд на своих рыцарей и дав им жестом понять, что они больше не нужны.
— Ваши рыцари могут последовать вслед за моей охранной, думаю вы понимаете, что лишние уши нам сейчас не нужны!? — епископ наблюдал за тем, как эта, совсем еще молодая женщина отдает своим подчинённым приказы, и заинтересовался их броней. Ведь абсолютно все доспехи были будто изрублены топором, каким-то чудом не задевшим и не убившим тех, кто носил теперь их. Маркиза будто перехватила взгляд епископа и тихо проговорила:
— На самом деле все очень плохо… — продолжив еще тише:
«— Гораздо хуже, чем вам доносят ваши шпионы!»
— Давайте лучше уйдем с улицы… — епископ хмуро посмотрел прямо в глаза Маркизе, толкнув дверь храма перед собой, продолжив:
— Лучше расскажите мне откуда вы знаете нашего коменданта Трюдо?
Толпа зевак медленно расходилась, стража оттеснила ее подальше от сторожки и восточных ворот. Лучники продолжали складывать тела на телеги и наконец-то освободив ворота, закрыли их. Народ расходился, страх и сомнения начал закрадываться в их сердца, деля место наедине с верой и голодом.
Франко выглянул из темной подворотни, провожая взглядом женщину и епископа, мысленно ненавидя себя за то, что именно он устроил всю это кровавую мясорубку. Хотя, пытаться подкупать стражу было бы гораздо рискованнее, но теперь Орден был в гостях у самого епископа, что тоже те было его заслугой. Они не смогли добраться до герцога, так доберутся теперь до самого епископа. Его смерть посеет гораздо большую смуту в городе. Франко ухмыляясь сплюнул себе под ноги.
— Надеюсь старик умрет быстро?! — сказал он куда-то в пустоту и накинув капюшон растворился во тьме.