***
«Когда твоя девушка больна…» - крутилась в голове строчка известной песни известного певца из «прошлой» жизни. Не совсем она в тему, конечно, но… Лана не была больна. Вообще, так-то не припомню, что бы когда-либо она болела – на редкость здоровый ребёнок с просто-таки железным иммунитетом. Но не о том речь.
Лана грустила. Её что-то очень беспокоило, но говорить почему-то она мне об этом не спешила. Обидно. Ещё обиднее, что она думает, будто я не замечаю её состояния.
Да я же её насквозь вижу! И в прямом и в переносном смысле. Но ведь нет, бодрится, старается вести себя, как обычно… а сама на кладбище по ночам бегает!
Причём, меня с собой не зовёт. Одна ходит.
Откуда я знаю? Слежу за ней? Нет, ну как такое кому-то в голову вообще может прийти? Конечно же я за ней не слежу… присматриваю только. Всё же девушка одна, ночью, по полям до кладбища и обратно… мало ли что может случиться? И то, что до сих пор ещё не случалось, совсем для меня не показатель. Так что присматриваю.
С работой у Ланы не сложилось. Не очень я понял: сама она ушла, или её «попросили»… в общем, не заладилось. Меньше недели она в том кафе продержалась. В команду, однако же возвращаться не стала. На что теперь тратит время – не говорит. Ну а что? Я же не всё время могу за ней присматривать? У меня и своих дел хватает, хотя бы с помощью отцу на ферме и с уроками в школе.
Тина… притихла. К Лане относится всё с тем же обожанием, что и раньше, хоть и не обрадовалась её уходу из Группы поддержки. Хотя? Она заняла её место в команде – не удивительно, с её-то возможностями. Что ж, девочка молодец – девочка восприняла совет правильно: воспользовалась конкурентным преимуществом для обхода соперниц, не раскрыв наличия и сути своих способностей.
За ней тоже… приходится приглядывать. Всё же некую ответственность я за неё чувствую. Даже работёнку ей подсказал беспалевную. Не то, что бы там так уж мёдом было намазано, но некий ограниченный финансовый манёвр у неё появился: работа грузчика на ближайшей автобазе, где загружаются и разгружаются фуры дальнобойщиков.
Ну а что? Принять вид брутального бородатого мужика девочке труда не составляет для избежания лишних вопросов, а уж силушкой её Бог и так не обидел. Так что, работает, зарабатывает для них с мамой деньги. Не сказать, что много, но им на двоих с учётом прибыли от магазинчика, хватает.
А тут ещё и Салливан захандрила… Ну, у той, хотя бы понятно: козёл один продинамил. Красавчик-футболист из школьной команды. Ну да в реальном мире живём – девочка должна учиться. Хотя бы и на таких болезненных ошибках. Ведь, сколько ещё таких козлов ей на пути встретится в будущем? Лучше уж сейчас, в относительно безобидном варианте «переболеть», чем потом.
Лекс… весь в делах. Пытается реализовать подкинутую ему мысль о «ресурсах» и «стартапе». Видимся с ним теперь урывками и нерегулярно. Но за написанный мной для него драйвер расплатился честно. Ещё и потешил моё самолюбие, рассказав, что его инженеры мою работу оценили крайне высоко. И были бы не против поработать со мной ещё. Хоть лично, хоть удалённо.
Наотрез отказываться я не стал, ни к чему это. Но всё же сослался на свою занятость фермой и учёбой. Лекс тоже, настаивать не стал, но новый заказ подкинул: теперь уже на совмещение функционала нескольких аппаратов под одной программной оболочкой под одним внешним контроллером. Фактически: автоматизация целой производственной линии. Задачка сложная, затрагивающая не только физику, химию, программирование, но и теорию автоматизированного управления, однако интересная. Я согласился над ней поразмыслить. Всю необходимую техническую документацию по аппаратам он мне скинул.
Лана… Я смотрел из окна своего амбара, как она вновь идёт в ночь в сторону кладбища. Что ж, я отставил в сторону кружку. Хоть восемьдесят процентов общего числа проблем и рассасываются с течением времени сами собой, но эта – явно не из их числа. Эта требует прямого и решительного вмешательства.
На самом кладбище я оказался раньше Ланы, что вовсе не удивительно при моих способностях. Там я сел всё на ту же скамейку, что и в прошлую нашу встречу здесь, и принялся ждать.
Ожидание не продлилось долго.
- Кто здесь? – немного встревоженно спросила темноту девушка.
- Я. Кларк, - поднялся ей навстречу и вышел на свет из тени.
- Кларк? – удивилась она. – Что ты здесь делаешь? Ты же должен был уже спать… в окне амбара же погас свет…
- Я прекрасно вижу в темноте, Лана, - не смог подавить тяжёлый вздох, видя её волнение при встрече со мной.
- Но…
- Лана, ведь я же твой парень? – осторожно начал я.
- Да, конечно, разве ты сомневаешься?
- Тогда, почему ты просто не скажешь мне, не поделишься тем, что тебя беспокоит? – грустью был пропитан мой голос.
- Кларк, я… - поспешила подойти и, положив ладони мне на грудь, заглянула в глаза, задрав вверх голову девушка. Каких усилий мне стоило сохранить лицо и не отшатнуться, кто бы знал! На шее Ланы болтался и поблёскивал в тусклом свете звёзд тот самый гадский кулон из метеорита.
- Мне казалось, что ты больше его не носишь? – посмотрел я прямо на украшение.
- Я… - начала девушка и запнулась. Потом тряхнула головой и, видимо решилась. – Кларк, что бы ты стал делать, если бы узнал, что то, во что ты верил, что ты знал… на самом деле лишь красивая сказка, абсолютно не соответствующая истине? Что человек, которому ты доверяешь, обманывает тебя?
- Наверное… мне было бы… больно, - с трудом сохраняя ясность мыслей и заставляя себя не корчиться от нестерпимой нарастающей боли, ответил я. Этот метеорит просто сводил с ума.
Особенно ярко это воспринималось на фоне того, что во всей округе за прошедшие дни не осталось ни одного бесхозного кусочка этого проклятого камня. Ни в лесу, ни в поле теперь было его просто не найти – я выкопал весь. Выкопал и унёс в ту пещерку. Его там накопилось… препорядочное количество: сотнями тонн измеряющееся. Если не тысячами. Сотни тонн чистых от пустой породы камней. Мне в той пещере, даже в «скафандре» теперь страшно находиться: одна единственная трещинка в защите – и я труп. Сам я оттуда уже точно не выползу, а больше никто о её расположении не знает, а и знал бы, добраться туда – задачка нетривиальная, хоть пешком, хоть на вертолёте, ведь пещера эта рукотворная: вырубленная мной же в сплошной скальной породе, ближе к самой вершине горы, выше уровня льда, на высоте около шести тысяч метров над уровнем моря. И вход в неё качественно замаскирован, да ещё и камнем привален. Хорошим таким, увесистым камушком – без тяжёлой техники с места не сдвинешь.
– Я нашла дневник моей матери, Кларк! И… она оказалась совсем не такой, как рассказывала мне Нэлл!! Нэлл врала мне! – говорила тем временем Лана. При этом, эмоции, её переполнявшие, не позволяли девушке стоять на месте… и она отошла от меня. Всего на шаг, но этого было достаточно, чтобы почувствовать облегчение, словно ту самую гору с груди сняли, позволив снова дышать.
– В чем же она тебе врала? – уже достаточно связно мысля, спросил я.
– Моя мама… она собиралась уйти из школьной команды Поддержки! Ей было тесно в Смоллвиле! Этот город её душил, Кларк! – патетично воскликнула девочка.
– Собиралась, но не ушла? – хмыкнул я. – Это, выходит, уже не ложь, а трактовка событий. А насчёт чувств… по-твоему, Нэлл должна была капать на мозг маленькой девочке, только что потерявшей родителей, что её мама терпеть не могла тот город, из которого, они не имеют финансовой возможности переехать? Как бы ты дальше в нём адаптировалась в этом случае? Была бы успешна? Завела бы друзей?
– Я… я не знаю, Кларк, – чуть сникла девочка. – Но Нэлл должна была мне рассказать!
– Она сделала лучше: оставила её дневник там, где ты смогла его найти. Не выбросила, не сожгла. Сохранила. А почему не сказала… может, не знала как? Не смогла подобрать слов? Не всем же дан дар Красноречия.
– Ты так говоришь, словно бы защищаешь её! – с долей иррациональной детской обиды-ревности, надулась Лана.
– Мне непонятно, почему ТЫ её не защищаешь. Ведь Нэлл – самый близкий тебе человек. Она растила тебя с трёх лет, словно родную дочь. В прямом смысле заменила тебе мать. Практически, стала ей, пожертвовав возможностью завести свою собственную семью…
– Когда ты так говоришь, Кларк, мне становится за себя очень стыдно, – отвела взгляд Лана.
– Хорошо, что становится, – улыбнулся я. – Это значит, что совесть у тебя есть, и человек ты хороший. Это важно.
– Почему? – немного зарделась Лана. – Почему хорошим человеком быть важно?
– Сложный вопрос, Лана… – растерянно почесал в затылке я. – Ответов на него много… и все спорные… Лично для себя я отвечаю на него так: хорошие люди редко становятся успешными… но успешные люди становятся счастливыми ещё реже, чем хорошие успешными… А в чем смысл, быть успешным, если не быть счастливым? Хорошие люди становятся счастливыми чаще.
– Как-то это… заумно, – нахмурилась Лана. – И очень эгоистично.
– Это до крайности эгоистично, – улыбнулся в ответ. – Но, если я сам эгоист, то и ответы у меня соответствующие.
– А ты эгоист, Кларк? – удивилась девушка.
– Конечно. И простейший пример: проблемы у тебя, а говорим обо мне, – девочка погрозила мне пальцем, но всё равно улыбнулась. – Тебя беспокоило эти дни только то, что Нэлл не рассказала тебе о маме всего?
– Ну… понимаешь, Кларк, – присела на лавочку она. – Когда я читаю её дневник, она как будто бы говорит со мной. Говорит моими же словами, выражает мои же мысли… мы так похожи с ней… Мне её не хватает… – две слезинки блеснули в глазах девушки, и я, кляня внутри гадский метеоритный кулон, преодолевая боль и слабость, сел к ней и как мог в таком состоянии крепко обнял, прижав к себе. В конце концов боль – это просто боль, её можно перетерпеть. Не умер же я за несколько часов на шесте с этим кулоном на шее – не умер. Вот и сейчас не умру, а девочке станет легче. Девочкам требуется иногда поплакать. Со слезами наружу выходит боль… Так-то и мужчинам иногда это нужно, но девочкам чаще. Ничего с этим не поделаешь. Надо только понять и принять, если хочешь быть с ней, или уйти, если не готов к этому.
Вообще, вроде бы мне, старику, с, по сути, совсем ещё девочкой, шестнадцатилеткой, должно быть скучно, ведь ментальность у нас очень разная. Большинство проблем и вопросов, которые её сейчас беспокоят, должны казаться мне смешными и не стоящими внимания… вот только, почему-то, не кажутся. И ведь не в гормонах дело, уверен. Просто проблемы эти и вопросы… «взрослые», взрослея, не отвечают на них. Они лишь учатся жить без ответов на эти вопросы. Учатся закрывать на них глаза. Просто жить. Эти вопросы вытесняются другими, бытовыми и повседневными… А вот у меня, не знаю уж за какие грехи, или подвиги, появилась возможность вновь попытаться найти ответы на них. Вновь пережить один из самых сложных возрастов человека. Шестнадцать лет. Проходить его в одиночестве… Нет. Пусть это не умно, пусть я перед Ланой «палюсь», раскрываюсь, рискую… может быть, неоправданно, но нет. Умно не всегда значит правильно. Иногда глупость совершить лучше, чем по-умному пройти мимо или промолчать. Это очень сложный вопрос. Ответ на него только предстоит искать… в новых условиях. При новых моих силах и слабостях.
С Ланой мы просидели в ту ночь долго. Она плакала, выговаривалась, делилась сокровенным. Я слушал, обнимал её, гладил по голове… говорил мало, так как очень трудно говорить, когда от боли сводит челюсть и сбивается дыхание.
Потом, ближе уже к утру, я проводил её до самого дома. Путь казался мне бесконечным и бесконечно мучительным. Но и он закончился. Прощальный поцелуй, и Лана скрылась за дверью дома Нэлл, я же, вздохнув с огромнейшим облегченьем, тихо, сквозь зубы, выматерился на «великом и могучем». И рванул на полной «скорости» в Северную Каролину, где, как я узнал из местных школьных уроков географии, были месторождения изумрудов. В топку этот кулон! В топку! Ни кусочка этой зелёной гадости на планете не оставлю, стоит только найти мне способ её безопасного и надёжного уничтожения! А пока, продолжу стаскивать в свою «хомячью пещеру».
Изумруды же… Кулон Ланы – вещь памятная, очень ей дорогая. Лана расстроится, если потеряет его. Я не хочу расстраивать свою девушку. Но и оставлять ей такую опасную штуку я не стану. Слишком это… неосмотрительно.
И сегодняшний вечер стал последней каплей, переполнившей чашу. Решившей судьбу кулона.
Раньше я ещё сомневался, думал, оставит она его в свинцовой шкатулке… но нет. Не оставила. А открывать тайну своей слабости я не хочу никому. Даже ей. И так-то глупость сделал, рассказав отцу…
Что ж, пришлось потрудиться, разыскивая подходящий по размеру и цвету камень, даже с учётом моего «рентгеновского» зрения – слишком большой у Ланы кулон. Изумруды же на караты меряют… хотя, вроде бы самый большой найденный кристалл двадцать восемь килограмм весил, так что…
Нашёл. Но ведь надо ж было не только размер подобрать, но ещё и цвет с прозрачностью и «чистотой», чтобы максимально похоже получилось!
Пять горстей я набрал камушков подходящего размера. Из них горсть тех, что по цвету подходили. Выбрал в результате один. А дальше… надо же ещё огранить!
Почти до самого утра возился. И это при том, что мне так-то даже специальных инструментов не требовалось: зажимаешь камень пальцами и трёшь о свою кожу. Побыстрей, помедленней, вот и вся обработка. Стачивается только в путь!
Две горсти камней я истратил на тренировку и «черновики». Только потом принялся за «чистовой» кристалл.
Если бы мои поделки увидел кто-то из ювелиров, он бы меня просто убил. Или не просто, а сложно и страшно, за такое варварское обращение с драгоценным материалом. Слишком «простая» форма у Ланиного кулона. Восемь граней «сверху» и восемь «снизу». Всего шестнадцать. Этого удручающе мало для ювелирного изделия из кристалла такого размера, такой чистоты и такой стоимости.
Исходный камень до обработки весил около сорока пяти граммов, а это двести двадцать пять карат с ценой где-то, по самому плохому варианту, долларов семьсот за карат… Сто пятьдесят тысяч долларов, в грубом округлении.
После обработки осталось где-то грамм тридцать. Тысяч на сто вечно зелёных долларов за зелёный камень.
Что ж, будем надеяться, что ювелир мою поделку никогда не увидит. По многим причинам.
Потом было тихое проникновение в «святая святых» – спальню девушки (тот, кто считает, что с моими способностями замок можно только сломать, очень сильно ошибается: я же вижу весь механизм изнутри! Достаточно простой шпильки и ловких пальцев, чтобы мне покорился практически любой замочек), умиление её спящим личиком и подмена кулонов. Пришлось задействовать «скорость», чтобы извлечь шкатулку из дома, затем одеться в «скафандр» и извлечь камень из оправы. Один извлечь, другой вставить. Затем вернуть кулон в шкатулку, а шкатулку в спальню. В притык успел: чуть на месте не подпрыгнул, когда в Ланиной комнате будильник внезапно для меня сработал. Только «скорость» и спасла! Ещё бы секунда, и всё – спалился бы, девушка уже почти открыла глаза.
***
Однако, операцию можно считать успешной. Было сложно, но я справился. А самое главное: Лана не заметила подмену камня (оправа и цепочка остались прежними). Почему я так решил? Потому, что утром, в школу девочка шла с этим кулоном на своей шее. Я специально заострил на нём внимание, спросив, почему она всё же решила продолжать носить это украшение. Лана потеребила кулон (есть у неё такая привычка), ответила, что всё же не хочет отказываться от памяти о родителях и… ничего не заметила. Кулон прошёл проверку. Я же смог вздохнуть спокойно и больше не бояться, что внезапно грохнусь в обморок, попытавшись обнять свою девушку.
К сожалению, Лана Лэнг не единственный человек, имеющий украшения из осколков метеорита. Подобное, вообще, в нашем городе, чуть ли не «тренд», всё же «Смоллвиль – мировая столица метеоритов». Сколько за двенадцать лет было сделано и продано сувениров из этой зелёной пакости, одному только Богу известно. Так что то, что я вычистил от них всю округу: леса, поля, заброшенные здания, озёра и реки, ещё не значит, что я теперь могу чувствовать себя в безопасности… или, что работа моя окончена. Наоборот: лишь самая лёгкая часть закончена: дальше сложнее. Ведь теперь предстоит «очищать» от метеоритов город… А это значит – начинать вредительство, вандализм и хулиганство: вскрывать асфальт, подкапываться под фундаменты домов… проникать в сами дома и воровать метеоритные сувениры. Теми, что из Смоллвиля уехали, займусь позже, когда здесь закончу. В таком деле важна методичность, а не только напор.
***
Весь день мы с Ланой провели вместе. Ничего особенного не делали: обычный день в обычной школе. Потом шли вместе до остановки, ехали к дому, шли к крыльцу, долго на этом крыльце стояли, даже почти не целовались. Но почему-то было нам так хорошо, такая близость чувствовалась, такой комфорт, что… не подобрать слов. Такое можно только почувствовать и испытать самому.
А вот дома меня ждала гостья: Салливан. Хлоя заглянула по-соседски (да, она тоже живёт от меня не дальше, чем Лана). Она раньше часто в гости заходила. И она и Пит. Но с тех пор, как мы сошлись с Ланой, как-то эти визиты приостановились.
Хлоя ждала в моей «Крепости Одиночества», рассматривала вскрытый системный блок так и не проданного ещё компьютера.
– Кларк! – лишь бросив на меня взгляд и тут же вернувшись к прерванному занятию, обратилась-поприветствовала она. – Ты стал геймером?
– Геймером? – удивился я. – Почему геймером?
– Игровой компьютер на твоём столе, по-моему, достаточная «улика», – обличительно ткнула она пальцем в системник.
– Не игровой, а рабочий, – поправил её я.
– С игровой видеокартой и игровым процом? – изобразила лицом скепсис Салливан.
– Я собирал его по частям, с рук, б/у. Логично, что более-менее приличное железо продают именно геймеры, так как им постоянно требуется всё новый и новый «апгрейд».
– Рабочий? – продолжала излучать весёлый скепсис Хлоя.
– Рабочий, – кивнул утвердительно я.
– И что ты на нём делаешь?
– Программы пишу. На заказ. Заказы на фриланс-сайтах беру.
– И как? Успешно?
– Вполне, – улыбнулся я. – Вон, ноутбук уже прикупил на заработанные деньги. Этот компьютер продаю – объявление в Сети выложил. Правда, желающих пока нет.
– Ноутбук? – удивлённо посмотрела в указанном направлении Салливан. Видимо, спокойно стоящий в углу специальный портфель она раньше не замечала. – Но это же… дорого!
– Б/у. У Лекса Лютера взял по дешёвке. Он себе новый как раз собирался купить.
– Ноутбук Лекса Лютера?! Я хочу это увидеть! – загорелась энтузиазмом девочка-гик.
– Смотри, – с улыбкой пожал плечами я. – Он не запоролен. Можешь даже в Интернете с него полазать – у меня тариф безлимитный.
– Тариф? А что за Интернет у тебя? Диалаповский?
– Нет. Джи-Пи-Эр-Эс. Через мобильный телефон подключается.
– Буржуйствуешь? – вскинула брови Салливан.
– Есть немного, – признался я. Тем временем, девушка уже извлекла ноутбук, восхищённо его рассмотрела, присвистнула, глянув на логотип Wayne Electronics на его крышке. Затем открыла, включила и влезла в настройки.
– Вот это машина! – восхищённо-завистливо воскликнула Салливан. – Вот это параметры!!! Наш факеловский комп тут и рядом не проходил даже! Так… а на чём пишешь?
– Ассемблер, Си, Дельфи, в основном, но и Пэ-Хэ-Пэ с Аш-Тэ-Мэ-Элем иногда, если скрипты или движки для сайтов заказывают.
– Хм… а не слишком ли… амбициозно? – с большущим сомнением посмотрела на меня Хлоя, типа: «А не пи***бол ли ты, часом?». Что ж, понимаю её скепсис, но она же о возможностях моих мозгов не знает. Мне ведь и правда всё равно на каком языке программирования писать: да хоть на Алголе или Ку-бейсике. Концептуально-то они все одинаковые… по большей части. Естественно со своими особенностями и фишками. Хотя, конечно ставить знак равенства между Асмом и Си совершенно некорректно, но… моим мозгам, на самом деле нет разницы. Это нарушает законы логики, но это так. Я вообще, само моё существование, нарушает любые законы: физики, химии, логики… но, опять же, я просто есть.
– Пока получается, – пожал плечами в ответ. – Видимо, сложность задачек пока не высокая.
– Возможно, – вздохнула Салливан, вновь возвращая своё внимание компьютеру. Минуты полторы полазав по его содержимому, Хлоя вздохнула и повернулась ко мне. – Какой-то он скучный. Я, честно говоря, большего ожидала от компьютера мальчика, тем более Лекса Лютера: где крутые игры? Где музон? Где порнуха, в конце концов? Одни среды программирования да офисные программы с браузером – стерильная скука!
– Ну, комп уже не Лекса, а мой: я же его сразу же полностью форматнул и по новой установил только то, что мне нужно для работы… вот такой вот я скучный.
– Да… разочарование, – покачала головой Хлоя. – А где фотографии?
– Какие фотографии? – не понял я.
– Ваши с Ланой фотографии. У вас же всё серьёзно? – немножко сильнее напрягшись, чем по логике беседы следовало бы, спросила Салливан.
– Надеюсь, что серьёзно, – ответил ей. – А фотографии… они обязательно нужны?
– Естественно! – даже всплеснула руками Салливан. – Фотографии девушки с её парнем – это совершенно обязательная вещь!
– Хм, – задумался я. – А что ещё входит в разряд таких вещей?
– Мягкие игрушки, нежные эсэмэски, общие романтические воспоминания… – по мере перечисления и наблюдения за моим лицом, Хлоя говорила всё медленней. Затем вовсе остановилась. – Кларк! А у вас вообще романтика какая-то есть в отношениях? Вы куда-нибудь вместе выбираетесь?
– Всё, Хлоя, сдаюсь: я совершенно неромантичный и толстокожий мужлан. Так что вот ручка, вот блокнот: пиши список обязательных вещей для романтичной парочки, а я прочту и подумаю, что ещё можно успеть предпринять для спасения корабля наших с Ланой отношений.
– Как всегда, прагматичен и решителен, – хмыкнула Салливан, но за ручку взялась.
***
Прерваться её заставил только звонок телефона. Звонил Шон. Тот самый козёл-футболист, что динамил её эти пару дней. Что ж, если судить по её реакции на этот звонок… урок она выучила ещё не полностью. Плохо, но предсказуемо.
Что ж, значит, пусть идёт «учиться» дальше, на «дополнительные занятия». Собственно, после звонка Хлоя мою «Крепость Уединения» оставила, убежав готовиться к вечеру. А я взял в руки блокнот… восемьдесят одна позиция. И список не полный: девушка успела поставить номер восемьдесят два, до того, как достать телефон.
Девушки! Потрясающе парадоксальные существа. Даже пытаться их понять не буду. Пробежав глазами список, я, пошарив по ящикам стола, среди разнокалиберных монет разных годов и даже веков чеканки, найденных мной в земле, в процессе сбора метеоритов по округе, отыскал зажигалку и подпалил уголок списка. Такой компромат оставлять при себе никак нельзя – если Лана на подобный списочек, составленный рукой другой девушки, наткнётся случайно, то обиды будет столько, что вовсе не рад будешь!
Нет уж: ТАКИЕ бумажки только огню! А пепел растереть и развеять, от греха подальше.
Но мысль, однако же здравая: романтики нашим с Ланой отношениям добавить не повредит.
***