Войска шумели, как громадные перепуганные улья. Дамир тяжело дышал, схватившись за грудь и широко распахивая глаза. Хриплые вздохи да сильный кашель вырывались из его рта, пока остальные архимаги продолжали следить за бледным скачущим предателем, которого они так долго искали и о котором так много говорили.
Либерт смотрел на бывших партнёров с такой грустью, такой мольбой и таким прошением, что сердце у Вальтера невольно напомнило о себе горестным тягостным уколом.
— Ты… Ты же не хочешь умирать… — понял Верховный архимаг, бросая взгляд в сторону и скрещивая его с распахнутыми, но довольно удовлетворёнными глазами Дамира и старческим взором, с лёгкой грустинкой и каким-то даже нежеланием идти в бой и воевать. Адонис не желал кровопролития среди магов и Вальтер знал об этом с самого начала, но предатель должен был быть наказан, чего бы это ни стоило. В данную минуту следовало принятие факта, факта начала страшной мировой войны. И три архимага точно знали что победят. Время доказывать свою силу и волю, настало время побеждать!
Подходящие войска не атаковали, смиренно идя вперёд, будто с самого начала и не сомневались в своей победе. И ведь они действительно не сомневались. Идя рядом друг с другом, в плотном нерушимом строю, они все не боялись, не дрожали, а честно шли вперёд, принимая правила чудовищной грядущей игры. И победа будет за правдой. Победа была за честными и любящими своего Бога искренне чистыми молящимися магами, что начинали каждое утро с молитвой на устах, что верили в своего Отца и ненавидели своих идейных врагов. Правда была за Вальтером, статным магом, настоящим лидером, одевшимся в торжественные белоснежные одеяния. Правда была за мотивированным и чистым душой стариком, взявшим с собой не только священную верную молитвенную книгу, но и тяжёлый, обременяющий его дряхлое хрупкое тело, торжественный золотой крест. Правда была за Дамиром, лидером с собственным независимым мышлением, что практически доказал преданность Церкви Господа, её идеям, её башням и её крепкой вере. Вальтер всё ещё косил взглядом, но уже начинал понимать — этот человек тоже думал о предателях. И ведь он вычислил его, вычислил Либерта, он был во всеоружии и стоял сейчас в одном строю с теми, за кем была непоколебимая правда. Он почти доказал, что заслуживает доверие.
И только в последний краткий миг Вальтер уверенно повернулся к растянувшимся далеко окрест шеренгам святых магов. Только в последний миг он окинул взором своих поданных, улыбнулся, хоть эта улыбка и потонула где-то внутри белоснежной маски, крепко схватившей половину его лица. Верховный архимаг улыбнулся, улыбнулся печально, словно бы заранее одобряя те жертвы, через которые магам нужно было бы пройти до грандиозной победы в мировой войне. Что-то горькое подкатило к горлу истинно доброго верующего человека, но слабину лидер дать не мог. Войско было готово внимать, оно было готово слушать.
Спиной Верховный архимаг чувствовал, что одобряют грядущую речь и архимаги, напрягшиеся как и их воины и уже смирившиеся и с потерями, и с тяжёлой реальностью.
Никакой слабины и только вперёд, ведь с верующими жителями Нижнего мира был сам Бог, его слово и данный всем в мире невероятный магический дар!
— Слушайте все! — начал Вальтер, высоко вздёрнув голову и крикнув так, что всем показалось, будто нагрянул свирепый гром, хоть небо приветливо искрило голубизной и яркими солнечными лучами, освещая пока ещё девственно чистую нетронутую природную красоту поля. — Враг перед нами, а должен лежать у наших ног! На нас идут противники воли Божьей, ужасные предатели, не согласные с нашими устоями и верованиями! Они идут, хотя должны больше не двигаться! Они идут топтать нас и уничтожать! Время показать им силу нашей магии, нашего дара с небес! Время доказать врагу, что предателей ждёт лишь одна участь! Время побеждать!
За речью последовала лёгкая тишина, что прервалась громогласным кличем, прокатившимся с одной стороны на другую, от одного мага до другого, прокатилась, как гром среди ясного неба:
— Мы будем стоять до конца! Смерть предателям! Слава архимагам! — они никогда не воевали и оттого боялись. Боялись смерти, боялись убивать себе подобных, боялись использовать свой дар ради умерщвлений других. Однако они были готовы на всё. Вера наполняла их сердца и Вальтеру оставалось только повернуться к магам своей прямой спиной и перекинуться взглядом с остальными лидерами.
— Веди нас. Командуй, — печально бросил Адонис, снова доставая тяжеленный громоздкий крест и жадно впиваясь в него губами, которые сразу же после этого действия зашептали верную, как сабля, небольшую молитву.
Дамир кивнул Верховному, а тот и не заметил хитрый блеск в глазах молодого мага, лицо которого так сильно украшала чёрная козлиная бородка.
Вальтер перекинул последний взгляд на Либерта, вновь увидел бледное, ничего не понимающее, дрожащее лицо, вновь увидел эти крепко сжатые руки и нечто непонятное откликнулось в его душе. Почему именно он? Зачем и для чего этот архимаг вёл странную предательскую игру? Может не всё было столь легко, просто и поверхностно?
Однако думать и делать выбор было уже поздно. Время неумолимо наступало и приближался час решительных действий, ведь на кону вставала судьба целого прекрасного и божественного Нижнего мира, дара всему человечеству от своего единственного Отца!
***
Столица была шумной, какой была всегда. Народ высыпал на улицы и поднявшийся над главной площадью гул уже было не прекратить. Ясное небо и яркое солнце — что могло быть лучше? Мог быть лучше разве что сам город, такой крупный и прекрасный, людный и самый главный в этом мире, сверкающий золотом и ослепительной белизной гладких крепко сбитых стен.
Где-то недалеко от торгового сектора высилась наверное самая грандиозная и высокая магическая башня — башня самого Вальтера. Ровная, белоснежная, недвижимая и такая статная, с её вершины наверняка можно было узреть весь город, от края и до края, во всём его блистающем великолепии.
Эта столица была бриллиантом на теле израненного ужасного и подлого мира. Эта была настоящая жемчужина и вершина творения всего человечества. Самое красивое и прекрасное творение, истинный труд людей и последняя надежда Нижнего мира на лучшие времена.
Акбек души не чаял в этих домах, улицах, истинно добродушных и хороших людях. Каждый раз как посланник и верный соратник Авиада достигал этого белоснежного и сверкающего позолотой великолепия, его сердце начинало биться куда сильнее и чаще, дыхание прерывалось, а глаза плавно начинали скользить по покатым крышам, по этим круглым золотым куполам, сверкающим миллионами ярких бликов, по вершине магической башни, что устремлялась куда-то ввысь, в девственно чистое мирное небо. Всё здесь было прекрасно: и вкусные манящие запахи с небольших уютных столовых, и приятные разговоры добрых жителей столицы, и тут, и там раскинувшиеся магазинчики, и редкие поэты, громко и пронзающе читающие свои красивые стихи, и дивные улочки, и эти извилистые, хоть и достаточно узенькие, но такие ровные и родные изящные повороты да коридоры. Когда ты проходил сквозь них вместе с остальными спешащими по делам людьми, ты чувствовал будто эти дома готовы раздавить тебя с двух сторон, будто это ловушка и они всегда ожидают какого-то одного нужного им момента… Было нечто завораживающее в этих улочках, в которые не попадал ни один солнечный лучик. Может завораживали и настораживали люди, что по обе руки от Акбека бежали сквозь эти коридоры, накинув плотные чёрные капюшоны. Может редкие торговцы, привлекающие клиента недорогим съестным. Может и обуявшая улицы темнота, чёрная и такая жирная, буквально вытеснившая весь воздух из улиц. И только свет факелов пробивал темень и заставлял стены домов начинать ярко белеть, как они белели всегда.
Лысый маг всё шёл вперёд, чувствуя, как с конца узкой дороги потянуло хорошим сильным ветром, что мигом ворвался в проход и подхватил мешковатые, удобные, но смешно свисающие вольные одежды. Акбек улыбнулся, чувствуя внезапно нахлынувшую прохладу и свежесть, а ноги почти вывели его на ещё один важный торговый центр, что был ближе всего к главной городской площади.
Вот маг, с поблёскивающей на солнце лысиной, прошёлся вдоль громадного рынка, с шатрами, витринами, палатками, рядами с овощами, фруктами и рыбой. Но сейчас посланник Авиада спешил на городскую площадь. Времени останавливаться и осматриваться, принюхиваться и пытаться что-то купить уже не осталось. Настало время решительных действий!
Ноги уверенно топали по городской дороге, выложенной из дорогой бледно-жёлтой плитки. Ботинки звучно звякали о камень, а сердце наконец начинало успокаиваться, больше не требуя наблюдения за раскинувшейся вокруг красотой. Настало время важных дел, а на природу, архитектуру и погоду Акбек ещё успеет насмотреться!
Главная площадь столицы, в отличие от остального города, пестрила достаточно разными яркими красками. Множество волевых бронзовых статуй, куча роскошных магазинов с красными, жёлтыми и даже зелёными покатыми крышами. Люди были разодеты подстать общей обстановке — в красивые ухоженные одежды, со стоячими воротничками и громко лязгающими туфлями на каблуках, либо же чёрными праздничными ботинками.
Площадь пестрила цветами и глаза Акбека искренне радовались, тут же ища особо говорливых и задорных людей.
Вот у магазина застыла рьяно болтающая парочка и маг лёгкими невесомыми шагами подошёл к ним, тщательно вслушиваясь в диалог:
— Ну а вот так вот. Перекрыли значит всю дорогу — не пройти не проехать, — пыхтела полненькая дама, а мужчина всё кивал головой.
— Сейчас то всё нормально, да?
— Ну как прошагали они, так и всё вернулось на круги своя. Но на работу я знатно опоздала, — женщина эмоционально плескала руками, а лысого мага уже и след простыл. Такими подходами маг ничего толком не узнает. Следовало устроить допрос…
Акбек подошёл к длинной стойке с овощами и фруктами и делал вид вовлечённости, наигранно поднимая густую чёрную бровь да потрагивая своими пальцами разложенное на стойке, повторяя обычные действия десятков других потенциальных покупателей.
Сама же продавщица принимала покупку за покупкой, попутно обмениваясь добрым словом и лёгкой улыбкой.
— Утро доброе. Что-нибудь ещё брать будете? — спрашивала она, а покупатель только протягивал парочку золотых да отрицательно махал головой.
Очередь, хоть и большая, рассасывалась довольно быстро и вот напротив продавщицы оказался Акбек, смотря на неё своим хитрым прищуренным взором. Женщина вздрогнула, неожиданно почувствовав ману покупателя, а после нервно сглотнула, боясь сказать даже одно слово.
— Не бойтесь меня. Я здесь не за покупкам, а за информацией, — его голос был таким расслабляющим, что продавщица тут же сдалась на милость этому необычному человеку.
— Хорошо. Спрашивайте, — женщина была кратка.
— Вальтер, наш Верховный архимаг — он действительно начал свой поход или он всё ещё в магической башне? — аккуратно и ненавязчиво спросил Акбек.
— Наш архимаг выдвинулся в путь не далече как вчера вечером, — ответила продавщица, на что маг без слов кивнул и небрежно бросил ей на стол горстку монет, тут же освободив место и позволяя растущей очереди хоть немного продвинуться дальше.
— Да, столица прекрасна. Эта погода, эти белоснежные гладкие стены, эти хорошо уложенные дороги, аккуратные, чистые и прекрасные, этот воздух… Как жаль что со всем хорошим приходится так быстро прощаться.
Маг тут же побрёл прочь от главной площади, с каждой секундой оставляя за своей спиной всё больше и больше столичных красот. Дела были превыше собственного удовольствия и Акбек это хорошо осознавал. Время для нормальной прогулки ещё не пришло. Потому маг шёл к выходу из города. Наступило время действий! Наступило время решительных ходов и правильных поступков!
***
— В бой! — воинственно кричал Вальтер и войско шумно повторяло слова своего господина. Над полем поднялся суматошный гам, к небу вспорхнула сорванная с губ Адониса последняя молитва, которую он прочёл из взятой книжки, к дали устремился взгляд Дамира, молодой, цепкий, под которым легко можно было поёжиться да зябко вздрогнуть всем телом, настоящий соколиный взор — три архимага были наготове.
Старик прикрыл книжку своими узловатыми кривыми пальцами, Дамир поправил шляпу и подтянул подпоясанные дорогим ремнём простые холщовые штаны, а Вальтер тем временем ещё сильнее выпрямил спину, зорко посмотрев на Либерта и щёлкнув пальцами рук.
Настали последние секунды спокойствия. Вот-вот противостояние начнёт оборачиваться в настоящий вооружённый конфликт и тогда времени подышать утренним воздухом уже не останется. Будет только кровь, смерть и магия… Будет только смрадный запах, огонь и уничтожение…
— Как Бог мог допустить грядущее кровопролитие? Неужели он смог смириться со смертями множества его верных рабов? — всё ещё не веря промямлил Адонис, напрягшись, как и остальные лидеры.
Напряжение и частичное осознание, лёгкая злость и готовность читались на их суровых лицах. Они действительно были готовы…
Поле запахло напряжением. Тягостным и гложущим, напряжением ощутимого конца старой жизни и рождением новой, несколько другой, но всё ещё счастливой для Церкви Господа. Предатели будут разгромлены и уничтожены! Предателям Отца не было места в этом мире!
Чаша весов качнулась и только выживший будет победителем. Судьба и Бог знают кто на этом поле прав, кто виноват, кто предал, а кто усердно молился. То было испытание, тяжёлое и для многих воистину последнее.
— В бой! — мана забурлила в жилах, в любую секунду готовая вырваться из телесного плена. От солдата к солдату, от человека к человеку мигом передавалось это невиданное доселе чувство — чувство грядущей победы, чувство ненависти к врагам, чувство раскрепощения магии.
Огненный шар дугой перелетел над раскинувшимся полем, оставляя в воздухе чёрную петляющую дорожку.
Все приковали к заклинанию своё внимание, однако никто так и не узнал кому конкретно принадлежал смелый первый ход.
Пламенный болид ярко сверкнул, опускаясь вниз да врываясь во вражий строй. Пламя, громко стукнувшись о выдержавшие напор доспехи, потекло вниз тонкими жидкими струями и враги начали свою ворожбу, лишь бы нейтрализовать действие огненного плотного стихийного шарика.
Маги всё ещё не двигались, хоть были уже готовы к атаке. Архимаги обернулись, поманили собственных солдат, в очередной раз громко прокричали лозунги и только тогда первый ряд магов дрогнул, наконец побежав вперёд.
Из-под ног солдат вырывались мелкие пыльные облачка, а с уст срывались победные громкие крики. Их пальцы обжигала мана, их доспехи кричали наравне с голосами, а скорости бойцов позавидовали бы даже гепарды.
К ним навстречу, вздымая тучу серой пыли, тоже понеслись бойцы передней вражьей шеренги и всё это под испуганный взор и бледное лицо главы-предателя.
Вальтер, ни на секунду не отрываясь, следил за грядущим противостоянием:
— Так вот, что нам готовит судьба… — с придыханием сказал Верховный.
Приближающиеся друг к другу немногочисленные воины вытащили книги заклинаний, неизменно полезные артефакты: у кого побольше, у кого поменьше, белые, красные, фиолетовые, в дорогих или дешёвых переплётах. Артефакты были разными, но служили для одной лишь цели — преобразование чистой маны и придание ей разных вещественных форм.
Молнии взвились в воздух тонкими невесомыми росчерками, юркими, как маленькие змейки. Им навстречу взметнулись длинные огненные змеи, языки которых шустро кувыркались в пасти. Молнии последний раз заискрили и приступили к бою.
Поначалу они произвольно кружили, наблюдая за застывшими огненными змеями. Время шло. Молнии взъярились, тут же окрасившись в нежно-малиновый цвет и попытались опутать змей прочным кольцом, на что те грозно повели всем телом, раня многочисленные искрящиеся росчерки.
Молнии, уязвлённые, закружили в воздухе большими петлями, закружили и низринулись на огненных созданий, стараясь полностью погрузится в их плоть. Змеи забились, завертелись, оставляя за собой горящую рыже-чёрную дорожку и не позволяя молниям коснуться себя. Наконец змеи извернулись как надо, позволили тварям другой магии оказаться под собой и родили из пастей струи жидкого чёрного огня, навсегда накрывшие было попытавшиеся вырваться молнии своим плотным, горячим саваном.
Вальтер улыбнулся — то был хороший знак, очень хороший.
Змеи довольно ухмыльнулись, облизали красными язычками свои не менее ярко пылающие губы и посмотрели вниз.
Мировая Магическая Война всё-таки началась… Мечи, с яростью вынутые из ножен, ярко засверкали в солнечных лучах, солдаты в последний раз вскрикнули «вперёд!», каждый мысленно простился с жизнью и лёгким шагом двинулся дальше, прокручивая лезвием лихие петли да начиная свой широкий размах.
Враги тоже были готовы схлестнуться. Сталь запела, разрывая воздух и звонко сталкиваясь с чужими мечами. Весь длинный ряд ринулся в атаку, скрещивая оружие, наблюдая за разлетающимися искрами, чувствуя как сильно бьётся сердце в груди.
Основные силы с жаром пожирали каждое движение, стремясь постичь противника и приготовиться самим. А мечи уже выводили неописуемые зигзаги по всей линии фронта, с треском встречая натиск разбушевавшегося врага.
— Предатели, гнусные выродки! — прошипел практически во вражье ухо один из бойцов бесконечно тянувшейся вдаль первой шеренги, вступившей в бой. Мечи оттолкнулись друг от друга, запорхали в воздухе и снова сшиблись вместе. Руки противостояли напору, однако начинали трястись. И у мага Церкви Господа, и у смотрящего на него сквозь забрало солдата из воинства Либерта.
— Мы не должны драться… Мы не предавали веру! — отчаянно прошептал враг, но маг и слушать не стал, лихо работая оружием да проводя по сочленениям доспеха. Меч, вгрызаясь в них, проникал вовнутрь противника, забрызгивая зелёную траву алой кровью. Враг шипел, пошатывался, но продолжал отбиваться мечом. Воины активно сшибались, однако никто так и не мог пробиться сквозь линию друг друга.
Воинства до сих пор готовили ману, собираясь наконец начать невиданное ранее магическое представление. И будь что будет…
Меч порхал, как бабочка над пламенем, сталкиваясь с чужим оружием и снова начиная летать, кружась и кружась в руке у истинно верующего в Бога:
— Вы и ваш чёртов Либерт поплатитесь за преступления! Я вам это гарантирую, — меч наискось перерубил доспех и кровь снова заляпала чистую землю.
— Мы не предатели! Поверь! Останови эту ненужную войну! — заныл враг, уже начиная отходить и еле отбивая стремительные удары. Строй рушился. Предатели начинали отступать обратно к своим боевым порядкам.
Меч опустился снова и на сей раз он прошёл ровно по сверкающему шлему. Тот отозвался громким звуком, а враг зажмурился, внезапно выпуская тяжёлое оружие из рук и обхватывая несчастную голову.
Три архимага, стоящие рядом друг с другом, блаженно заулыбались.
— Они отступают! Мы обязательно уничтожим каждого из них! И Либерту воздастся за сношение с Церковью Сатаны, я это обещаю! — провозгласил молодой Дамир, наблюдая как меч того самого разъярённого бойца прокрутился в руке и, пролетев долгую дугу, смачно прошёл сквозь тело несчастного врага.
Тот бросил на соперника последний предсмертный грустный взгляд и повалился вниз, умерев в развороченной броне, но умерев с честью, сражаясь до самого конца.
— И так будет с каждым! — победившего верующего в Бога мага слышала вся дерущаяся шеренга и каждый увидел первое мёртвое окровавленное тело. Победитель тут же размахнулся оружием и сшибся с рядом стоящим дрожащим врагом, помогая ближайшему соратнику. Сражение продолжалось, хоть предатели и начали понемногу отступать, не выдерживая натиск и боясь помереть от могущественного оружия магов.
— Первое убийство за нами. Думаю, это хороший знак, — Вальтер гордился своей армией и верил в победу, также как и остальные архимаги.
Мана всё ещё щекотала кончики пальцев. Она вот-вот будет выпущена и тогда магическая война перейдёт в самую убийственную фазу.
А пока верующие теснили предателей и в душе каждого архимага отпадали последние сомнения.
— Мы обязательно победим! Победа всегда будет за добром и правдой! С нами Бог! — вскричал Адонис, доставая крест и вновь жадно целуя его. И никто не заметил ненавистный взор Дамира, что был брошен на золотой крест. Ноздри его на миг раздулись, а глаза налились неким подобием бешенства, если не им самим.
Война начиналась строго в соотвествии с планом Дамира и никто уже не мог поменять ход событий. План был твёрд и непоколебим, и победа будет за правдой, ведь всё в мире было справедливым, честным и верным, как сталь… Ведь всегда, везде и во всём торжествовали одни лишь только справедливость да добро…
Мечи звенели и вот уже второе вражье тело, изрубленное в мелкую капусту жёсткими и непрощающими ударами, пало на землю, окончательно вселяя в Церковь Господа уверенность в победе. И ведь как могло быть по-другому? С ними ведь был сам Бог…