Отделившиеся от двух войск, первые смелые ряды по-прежнему бились, ярко сверкая сталью, и ни одна из сторон не хотела уступать другой. Да, армия Либерта потеряла уже по меньшей мере четырёх бойцов и ситуация с каждой секундой накалялась всё больше и быстрее. Их теснили, давили, искренне ненавидели — и каждый из предателей не мог нанести даже малозначительную рану верующим в Бога воинам света. Казалось, их защищает сам Бог…
Мечи вспарывали воздух, громко сшибались, пот слетал с их голов на землю, а крики яростно взвивались над прекрасным местом, сегодня ставшим громадной кровавой баней.
Акбек скакал вперёд, а войска тем временем освободили для него достаточно широкую дорогу. В какую-то секунду маг даже почувствовал себя особо важным и нужным на поле боя, хоть это было в корне неверно. Всё-таки магом Акбек был слабым и любой солдат бы переплюнул его в искусстве управлять маной.
Издали лысый маг видел и слышал развернувшееся по всему фронту первое сражение. Видел он и крылатых огненных драконов, так и ждущих команды поскорее изжарить бьющихся и понемногу отступающих неверных врагов. Видел он и три фигуры, словно бы замеривших и ждущих финала развернувшейся на поле боевой картины.
— Вот и они. Архимаги, — обозначил для себя Акбек, окидывая своим соколиным взором расступившиеся пред ним верные войска. Они дали дорогу и хилому по силам магу, и задорно ржущей ретивой лошади, так наслаждавшейся наконец-то воцарившейся свободой.
Битва продолжалась. Натиск мечей слуг Бога был настолько агрессивным и мощным, что враг еле крутил собственным оружием в руках. Петли, пируэты и непредсказуемые выпады попросту тонули во вражеской силе и в неистовом напоре. Змеи, что так долго витали над вступившими в бой шеренгами, наконец вступили в действие. Пламенные струи рухнули вниз, закапав на дорогие и блестящие доспехи. Те зашипели, поддались огню, выгнулись, начав плавиться, и множество врагов тут же бросили мечи, под продолжающимися яркими жидкими обстрелами, под которыми любая сталь становилась изогнутой и бесполезной.
Магический натиск был не менее силён и опасен. Драконы вырыгивали огонь под шумные ликования окончательно набросившихся на врагов слуг Церкви Господа. Мечи входили в плоть и тут же плавно выходили, разрубая жертву да позволяя ей вольно падать на сырую землю. Вражья шеренга окончательно разбилась, предалась магии и стали, подогнулась под славными верными мечами. И ведь со стороны трёх архимагов не погиб ни один бравый воин. Все здравствовали и продолжали бороться, не снижая ни напора, ни силы, ни решимости.
Акбек с упоением глядел на схватку и его сердце распирало — на его глазах начиналось самое страшное противостояние, мировая магическая война всех архимагов. И слуги Господа были так подготовлены, так уверены и так прекрасны, так изящны, смелы и смекалисты в бою, что ни одно слово не могло описать что же значило для лысого мага нахождение в этом гигантском победоносном строю.
Магия была готова вот-вот сорваться с кончиков пальцев любого воина, особенно тех, кто ликовали, смотря на погибающих под огнём предателей, мерзких людишек, что пошли против Церкви Господа и нерушимой веры в неё. Они погибали под сталью, с мольбой смотря на своих убийц, надеясь на пощаду, однако воины света были непоколебимы и их мечи всегда довершали своё кровавое дело, плавно выходя из обмякших, испустивших дух тел. Тела валились наземь, обглоданные огнём или же искромсанные длинными стальными мечами. Предатели один за одним падали, дабы не подняться больше никогда.
Змеи с шипением растворились в воздухе, оставив воинов света добивать уже задрожавших и начавших бежать солдат архимага Либерта.
— Получай, скотина! — выкрикнул один из магов, продолжая губами читать молитву да крутить в руке юркий меч. Полукруг, мощная дуга, разворот и удар с размаха — к сожалению враг отбивал каждый удар каждый же выпад, не позволяя продвинуться ни на шаг вперёд. Внезапно вражеский меч нашёл лазейку и наотмашь прошёлся по воину Церкви Господа, перерубая его на части. Следующим взмахом враг срубил солдатскую голову святого мага.
Акбек увидел это и ужаснулся, не поверив в первые потери трёх архимагов. Наблюдал лысый маг и за молниеносным уничтожением того самого солдата из вражеской армии, на которого навалились сразу пять мечей отмщения, рубившие за Бога и за Церковь Господа.
Битва стихала. Оружие порхало не столь страстно, а оставшийся противник бежал к приготовившимся к бою собственным боевым порядкам. Солдаты Церкви Бога также начали отход на исходные позиции. На славном поле битвы уже лежало множество тел, залитых густой алой кровью. С ними рядом лежали их мечи и прочая отныне бесполезная сталь. Лежали и книги заклинаний, и какие-то другие единично встречающиеся артефакты.
— Какая красивая, но одновременно кровавая битва, — восхитился Акбек, внезапно ощутивший ускорившийся ток маны по жилам защитников Церкви Господа. Наступала магическая стадия. Наступало начало магической войны архимагов. И выиграет в ней сильнейший!
Акбек окинул взглядом округу. Либерт по-прежнему сидел на коне, словно каменное изваяние, не двигаясь и даже не моргая. Ни один погибший за него солдат для архимага ничего не значил. Очередная жертва в его хитрой паутине, просто ещё одни погибшие вследствие таинственных и непонятных целей бледного тощего архимага.
— Добро пожаловать, мой слуга! — поприветствовал Вальтер, что повернулся к лысому всаднику и представил его остальным явно напряжённым архимагам.
— Кто это такой? Он пришёл помогать нам в этом трудном военном деле? Или захочет отсидеться, поджавши хвост? — весело поинтересовался Дамир, потрагивая пушистое перо на своей широкополой шляпе.
— Маг ты, судя по ауре, не столь сильный, однако в глазах твоих я вижу мудрость — вставай рядом с нами. Твоя помощь вполне может пригодиться, — высказал мнение Адонис, уже в который раз доставая тяжёлый крест и смачно целуя его своими старческими губами.
— Спасибо вам. Я постараюсь оправдать ваше доверие и помочь всем чем смогу! — властным сильным голосом провозгласил Акбек, спрыгивая с лошади, хлопая её по белоснежному боку да приказывая выпустить её погулять на соседние просторы. Ведь она, как и человек, тоже мечтала об истинной свободе…
Больше с красивой белоснежной лошадкой он так и не увиделся. Её увели с поля боя и выпустили, позволив вольно скакать по красивейшим полям Нижнего мира. И лошадь задорно ржала, цокая копытами да удаляясь от поля великой битвы.
А Акбек же, волей судьбы, встал плечом к плечу с самыми сильными магами на земле. Со стариком, внешне обманывающим врагов своей якобы дряхлой плотью, с Вальтером, с этим таинственным и непознаваемым архимагом, и с Дамиром, выглядящим как лидер местной преступной группировки. Акбек встал с ними рядом, чувствуя наступивший момент и подготовленную к пуску ману. Да, сейчас начнётся что-то легендарное и победа точно будет за Церковью Господа, Акбек верил в это, вопреки интригам своего второго господина — гнусного и эгоистичного старикана Авиада.
Да, лысый маг всегда был двойным агентом, прислуживая силам Бога и одновременно с этим являясь неотъемлемой частью Плана. Акбек хотел посмотреть финал, хотел увидеть истинного победителя, понаблюдать за битвой самых сильных людей мира. То была его мечта — досмотреть этот диковинный длинный сериал, не поддерживая какую-либо сторону, осознавая правду, что крылась за спиной каждого участника войны, принимая силу всех сторон и ожидая конца. Он был наблюдателем, а не фигурой. Не пешкой, ни слоном, а просто смотрящим, наблюдающим, в грубой форме может и потребителем. Акбека всегда привлекало это. Больше жизни он обожал наблюдать интересные, сложные и неоднозначные партии, наблюдать за шахматной доской, ни делая никаких ставок и с улыбкой надеясь на достойный конец. Ведь концы всегда должны быть достойными, он верил в это, как и начинал верить в его скорое приближение.
***
Всё произошло стремительно. Ожидание и так затянулось, более смысла в этом не было.
— Враги уже у наших ног! Они пали от наших мечей, от наших заклинаний, от одного нашего взгляда! И мы разгромим их! — уверенно кричал Вальтер и его голос зловеще звучал сквозь плотную крепко натянутую маску.
— Пришло время решающего сражения! Все предатели будут разгромлены и поплатятся за все свои грехи! — хитро улыбаясь, Дамир громко вторил Верховному архимагу, гордо смотря вперёд да сильно выпячивая грудь. — Либерт… Ты обязательно должен быть уничтожен! Гнусная тварь, дрожащая собака, за все твои грехи тебе давно уготовано место в аду! — гневно восклицал так похожий на ковбоя архимаг, смачно сплёвывая да потопывая ногами от ярости, будто бы и вправду обуянный злобой на бледного и тощего Либерта.
— Да прибудет с нами сила! Правда за нами! Наши молитвы не были зазря, я точно это знаю! — говорил Адонис, мягко улыбаясь и потрагивая седую длинную бородёнку. К смерти он начинал привыкать, со смертью все были теперь знакомы.
— В бой! — Вальтер вскинул руку, указывая на готовых к бою врагов и в последний раз смотря на Либерта… Бледность и безмолвие, робость и трусость, он словно бы застыл, до сих пор ничего не осознав и не смирившись… — В атаку!
Огромная воинская лужа вздрогнула, словно медведь, просыпающийся от долгой спячки. Воздух запах магией, а рядом с каждым статным уверенным магом ввысь взлетела сверкающая раскрытая книга, у каждого своя и у каждого по-особому мощная.
Строй противника тоже вздрогнул, наверняка приготовившись к стойкой обороне. Воздух заискрил маной и содрогнулся так сильно и так мощно, что Акбек даже затрясся всем телом, поёжился и закрыл глаза, ощутив как бурлящая магия фактически вырывалась из тела каждого-каждого мага.
Книги заклинаний засветились мягким магическим светом. Мана наконец наполнила их до отказа и теперь сами воины ожидали заклинания, а книги всё молчали, молчали и молчали. И только лёгкие искорки летели над ними, порхая над страницами словно маленькие птички.
Страницы засветились ещё ярче, ещё сильнее, ещё отчаяннее, и наконец в воздух взметнулись молниеносные обильные заклинания, что буквально разрезали его на тонкие струящиеся лоскуты и дугой перелетали раскинувшееся на множество километров громадное войско. Солнце неожиданно померкло, небо потемнело, а над головами дугой изогнулась разноцветная диковинная радуга. И юркие быстрые молнии, и несущиеся вперёд с шипением огненные шары, и плотные голубые водяные мячики, и неистовые ветра, и небольшие торнадо, несущие лишь смерть да разрушение, и иной раз попадавшиеся белые снежки, совершенно не тающие под теперь уже редкими солнечными лучами, и шипастые розы, летящие словно острые быстрые стрелы.
Целая одна большая длинная магическая бомба сорвалась с артефактов и дугой направлялась на врагов. В воздухе поднялся ужасный шум, маги Церкви Господа заворожённые смотрели в небо, на яркую шумную радугу, а Либерт так и не поднял свои усталые глаза. Ему будто всё опостылело, он словно бы умер, без намёков на жизнь. И никакая магическая атака не могла привлечь его убитое внимание…
— Господин Либерт! — тряс его за плечо вспотевший рядом стоявший солдат, всё чаще посматривающий на сверкающее яркими всполохами небо и, то и дело, нервно поправляющий тяжёлый шлем. — Кому говорю! Да очнитесь вы!
Мягкая рука плавным жестом опустилась солдату на плечо и тот перестал трясти, посмотрев на своего архимага, всё ещё сидящего на лошади:
— Готовьтесь к обороне. Поставьте щит, отразите магию любыми средствам, а потом мы контратакуем, — тихим, спокойным и шелестящим голоском пропел Либерт и солдат тут же вернулся к своим побратимам, провозглашая нерушимый приказ лидера башни.
Войско молчало, смело глядя на яркие радужные цвета несущихся разрушительных заклинаний. Огромная волна, смерч, град, дождь неслись вперёд, на них, на всех сразу, мечтая уничтожить, испугать, заставить отступить… Но войска были готовы идти до конца. Либерт пообещал каждому из них свободу, а причин не верить ему ни у кого не было. Его, архимага, положение было и так тяжёлым, врать было сейчас бесполезным и глупым делом.
Вражеские книги взмыли в воздух. Артефакты дружно засверкали зелёным мягким светом, тут же затопив каждую шеренгу в нерушимом и смелом строю. Шелест магии, прочерчивающие небо косые дымные дорожки, грохот и шипение — небо буквально потонуло в ужасной по мощности атаке. В атаке, что в теории могла снести всю подошедшую армию предателей, оставить от неё лишь клубящийся пепел да остатки мечей.
Зелёный свет яростно вспыхнул, заверещал, и крупный щит раскинулся от края и до края, таинственно и враждебно поблёскивая да источая волны дикой высвобождённой силы. Огромная волна, громкий дождь, по-прежнему неслись, достигнув самой высокой и пиковой точки, самой важного и решающего аккорда, такого разнообразного, яркого и разрушительного, так неистово освещающего всё поле и множество миль окрест этим диковинным разноцветным салютом.
Казалось, заклинания зависли в воздухе, не в силах наконец начать своё отвесное стремительное падение. Архимаги пристально, но с явным удовольствием смотрели за праздничным салютом, не в силах отвести взор и каждый в строю за их спинами был не в силах купировать это неожиданное боевое возбуждение. Солнце больше не было, не было и неба. Осталась только громадная волна из всего, что только было возможно: ветра, огня, воды, снега, металла, песка — в этом мощном ударном кулаке была вся мощь магического союза архимагов.
Щит всё также мерцал, необыкновенный ало-зелёный щит, словно панцирь черепахи, словно ласковое лёгкое одеяло, укрывающее каждого вооружённого солдата Либерта. А бледный как моль архимаг всё также не шевелился, будто бы и не зная о той беде, что достигла сейчас самой высшей точки в небе.
Порождения природы замерли и внезапно продолжили ход. Магическая волна, от мощности которой у воинов Церкви Господа неистово заболели виски, низринулась вниз тысячами ярких огней, быстрых росчерков и громкого, раздирающего уши, стремительно приближающегося воя.
Щит стоял и должен был стоять до последнего. Мана всех солдат, плечом к плечу стоящих в войске предателя, подпитывала пышущие жаром и ревущие от магии артефакты, а те держали щит. Зелёный, с лёгкими крапинками, мерцающий, но выглядящий так убедительно и надёжно…
Магия Церкви Господа опускалась много быстрее, чем поднималась ввысь. Крутая дуга наконец завершалась, и три архимага, широко улыбаясь, наблюдали за практически дошедшими до врагов магическими атаками. Кое-где пламенные болиды да мелкие снежки уже касались мощного прикрывающего всех и вся щита, и те лишь таяли, словно пожираемые ярко-зелёной мерцающей магией.
Небольшие торнадо прокрутились в воздухе, закружились в своём неясном танце да рухнули к врагам, выдерживая напор лишь несколько доблестных минут. Любой завихрённый ветер практически сразу расточался и развоплощался, разлетаясь в виде мелких-мелких частичек. Пламенные шары летели следом и также рассасывались под натиском будто бы живого и мерно дышащего зелёного организма. Сама волна стремительно летела вниз, освещая ярким ужасным разноцветным светом всю округу, мчась, словно одна огромная стрела, а её наконечник, острый и готовый вспарывать животы любым врагам, уже давно пыталась продавить щит. От мощи гигантской магической стрелы затряслась земля, зашептались неверящие своим глазам войска, загудел весь окружающий воздух.
— Мы докажем, что сильнее и сплочённее! Мы покажем предателям где их место и сподвигнем на позорное бегство! Магия — за сильными! Магия — за правдой! — восклицал Вальтер и маги за плечами одобрительно зааплодировали, уже с трудом глядя на сверкающее блистательное магическое противостояние.
Вот наконечник опустился, вот вся магическая стрела начала терять форму да преображаясь в бесформенную кучу из множество заклинаний. Взрыв яростно прокатился по полю. Взрыв страшный и закладывающий уши, а за ним уже шла целая стая мелких, но не менее победоносных и громких. Яркие вспышки сверкали по всему периметру длинного щита, зелёные небольшие осколки разлетались в стороны, а местами оборона прогибалась вниз, не в силах противостоять невероятному давящему напору.
— Посмотрите! Они обречены на поражение! Победа за нами! — радостно верещал молодой архимаг Дамир. И ведь Вальтеру и вправду показалось, что в этот момент он радовался как маленький ребёнок, подпрыгивающий и кричащий, радующийся полученным конфетам…
Бомбардировка яростно верещала. Белые взрывы и снопы искр, дым и яркое живое пламя, прогибающийся щит, в котором понемногу растворялись мелкие заклинания — магическая атака была поистине сильна. Враги продолжали стойко держать оборону, хоть и с трудом. На противодействие нужно было столько сил, столько маны, гораздо больше чем то, что потратили воины света. А яростное белые взрывы всё продолжались, громко раздаваясь в ушах да радуя глаза каждого мага, искренне верящего в Бога. Цепочками они шли и шли, а за ними, как огромные опасные астероиды, низвергались, словно дождь, остальные заклинания.
— Прогибается… Щит, он…
— Успокойся! — посмеялся над солдатом рядом стоящий воин, пристально смотрящий на радужно-бело-зелёное представление, из которого вся вражеская армия без какого-либо урона выйти отсюда точно не могла. — Просто смотри и возрадуйся — всем предателям скоро настанет конец! Неотвратимый и страшный конец!
Уши закладывали громогласные магические разрывы, всюду окрест неслась потраченная ужасная сила, болиды всё ещё катапультировались, однако в воздухе их оставалось всё меньше. Молнии, пески, ветра, вода, земля, штыки, зачарованные мечи, изворотливые огненные змеи — все они со свистом летели вниз и грохались о преграду. Кто растворялся в ней, кто разбивал её небольшую часть вдребезги, кто усиливал напор и тогда зелёный мерцающий ковёр начинал гореть ещё ярче, начинал шипеть, попутно искря и прогибаясь под опрокинутую на него магию.
— Щит более не выдерживает. Я думаю в ближайшие секунды сразу в нескольких местах их магическая оборона падёт! — провозгласил Дамир, поворачивая голову к покусывающему губки от волнения Адонису да бросая взгляд на статного и величавого Верховного архимага, сейчас убравшего руки за спину и гордо выпятившего грудь. — Либерт достоин уничтожения. За всё это время он ни разу не постарался опровергнуть тяжёлое обвинение в свой адрес, не пытался прекратить бойню, его лицо бледно, непонятно, но явно недружелюбно…
— А ещё что я заметил, — перебил молодого архимага Вальтер, всё ещё приглушенно говоривший сквозь маску. — Как только этот гнусный предатель оказался у нас на глазах, ступил на это прекрасное поле, он уже всё знал. Знал и о нашем походе, и об том, что мы искали предателя, а не Эрика Мартена и его Чёрный город… Либерт лгун и преступник! Всё указывает на это! Бледная собака должна получить сполна за свои злодеяния, это говорю я — Верховный архимаг всего нашего союза и глава всей грешной земли!
— Вы правы, с таким полководцем как вы победа будет за нами! — поклонился Дамир, а разогнувшись отвернулся, внезапно со смехом смотря на бойню и широко дьявольски улыбаясь. — Да будет так! Мы обязаны стереть в порошок всех этих негодяев, которые осмелились отвернуться от Отца Создателя и примкнуть к тёмным силам! И мы победим, смотри на их щит, смотри внимательно и наблюдай!
***
Что происходило сейчас? Он не знал. Он не ведал этого. Видел лишь яркие отсветы на пригнувшейся, будто бы испугавшейся, траве, чувствовал мощные магические колебания, крем уха даже слышал громогласные разрывы падающих явно откуда-то сверху мощных заклинаний.
Удирать было никак, да и некуда. Слишком много зла и бесчестия он совершил… Родные ему люди остались один на один со своей нищетой, тяжёлой судьбой и голодом. Родители, его добрые и любимые родители, красавица жена и маленький-маленький ребёночек — Либерт бросил всех, оставил их как последний безответственный трус. Он устал работать для них, он боялся новой отвественности, боялся этого голода и этих упрёков жены… Он их всех предупреждал, но к нему относились как к рабу, словно вся его работа была обязательной, неотвратимой, словно он был не человеком, а бездушной металлической машиной. Будучи единственным кто зарабатывал деньги, весь дом, всё хозяйство и каждый родной ему человек зависел полностью от него, от Либерта. А вместо благодарности и уважения он получал разве что упрёки да накиданную на него сверху грязную домашнюю работу.
Жена попрекала, будто бы никогда не любила, сын неистово кричал, вечно капризничая да отталкивая от себя тощего бледного родного отца, родители же практически не общались с сыном, при этом просто обожали приносимые им деньги и в благостный день зарплат буквально кидались Либерту на шею, притворно улыбаясь ему в лицо да целуя в щёчку.
Иллюзия жизни. Иллюзия любви. Иллюзия семейного очага. Он больше не мог выносить тот ад, тот страшный котёл. Да, наверняка за столько лет они все передохли, однако Либерта это больше не волновало. Наступал миг расплаты за все грехи. Смерть уже ступила на это огромное поле и не было больше спасения. Бегство от семьи, бегство от самого себя, попытка бегства из этой магической башни, что словно тюрьма заточила его в четырёх стенах. Он много раз убегал, он множество раз не выносил трудности и сдавался, и вот настал тот самый миг, когда уйти не получится, самое главное испытание в жизни придётся пройти, а после — героически умереть. Эта битва, это поле боя — единственная возможность искупить грехи, ответить за все преступления и предательства, доказать, что даже он был способен взять меч, воодушевить войско да доблестно пасть в сражении с самыми сильными людьми в Нижнем мире.
Его жизнь утекала, сейчас напоминая песочные часы и последние сыпящиеся вниз песчинки. И эти песчинки быстро-быстро падали сверху, ровно как и обрушивавшийся на его верных воинов страшный колдовской ливень.
Теперь он не сдастся. Он и так много потерял из-за своих побегов и быстрых ног. Буквально растоптал всю свою жизнь, обрёк любимых на страдание, на голод, на смерть, многих и многих убил ради Плана, из которого так и не смог вырваться. Демиург и Дамир… Гнусные мрази. Это они не позволили покинуть План. Это из-за них он мучился в шкуре архимага… А может всё это было наказанием за побег от любимых, за побег от жизни, от отвественности, он реальности? Всё уже было неважно. Бог позволил всему этому случится и последнее отчаянное желание — пожить простой обычной жизнью сапожника, а может и слесаря, а может и ещё кого — попало под ту самую бомбардировку, под отвесно падающие с неба заклинания.
Теперь он смотрел лишь вперёд и у него был лишь один шанс изменится и стать другим, ведь совсем скоро Либерта настигнет смерть…
***
Щит прогибался. Медленно и мучительно, но он поддавался неистовому магическому напору. Последние заклинания грохнулись о его зелёную мерцающую поверхность, та отчаянно вздрогнула от многочисленных слепящих глаза взрывов, сотрясающих воздух и сверкающих множеством пламенных брызг.
Хор ликования пробежал в строю многочисленных войск Церкви Господа.
— Ура! Ура! Ура! Мы победим! — воздев голову к небу кричал каждый-каждый маг под неистовым треском огроменного вражеского щита. В нескольких местах, где удары были особо сильными и мощными, щит трескался и абсолютно вся магическая сила, ещё не расточившаяся на поверхности, рушилась на головы врагов, так и не успевших проститься с жизнью. Битва, толком пока не начавшись, уже перешла в кульминационный момент. И только война решит за кем именно здесь правда…