Свет затухал. Стрела распадалась на мгновенно гаснувшие искорки, полностью справившись со своей тяжёлой задачей. Либерт и его армия были повержены! Буквально одной атакой, мощной, жёсткой, но единственной атакой Верховного архимага.
Вальтер тёр заболевшие руки и неистово шатался, дрожал, мучился. Откат оказался чересчур жестоким, страшным, но магия смогла сделать действительно важное дело. Война казалась проигранной и позорной, война казалась последней секундой в жизни Церкви Господа, однако…
— Надо же! Божественная стрела пронеслась по полю битвы как коса по урожаю. Господин Верховный архимаг — то была отчаянная, но верная мера. Враг полностью разбит! Я горжусь и преклоняюсь пред Вашей силой! — Дамир с искренней и пламенной благодарностью обратился к Вальтеру, сейчас закатившему глаза и нелепо держащемуся за живот в полусогнутом состоянии. Его гордый и величественный вид, дополненный великолепно сидящими, вольными, белоснежно-золотистыми одеждами, сейчас казался образом какого-то другого человека, другого правителя, иного властелина. Гордый архимаг в маске то и дело хватался за горло, раздираемое откуда ни возьмись диким жёстким кашлем.
Несмотря на терзаемого изнутри Вальтера, тело которого согнуло неимоверной магической жестокой отдачей, Дамир улыбнулся ему и по-рабски опустился на одно колено, преклоняя голову и самого себя перед могущественным Верховным архимагом.
Вальтеру становилось всё лучше, однако ранее такая девственно чистая и ухоженная маска сейчас была в липкой крови.
— Ты доказал нам свою преданность, Дамир. Наш верный и умный молодой архимаг. Ты сделал всё во славу Церкви Господа и всех нас, наконец бросивших вызов страшному злу. Ты — наш друг, соратник и единомышленник. Именно с такими волевыми, решительными людьми победа всегда будет за нами, за правдой и за верой! — кричал восторженный Адонис, наивный старик, вновь продолживший целовать крест, сжатый в одной из рук, да читать очередную молитву, надеясь на божью помощь и благодать…
— Спасибо старик за доверие, я никогда больше не подведу вас, — встал на ноги Дамир и обнял тощего старичка так сильно и так крепко, что драгоценная молитвенная книга смешно рухнула на землю.
А Вальтера корёжило, корчило, мучило. Он пытался разогнуться, но боль во всём теле приказывала страдать. Мана, почти без остатка, враз покинула тело Верховного архимага, заставляя жилы заныть да загудеть.
— Вот чёрт… Победа всё-таки оказалась чересчур дорогой! — мямлил страдающий гордый архимаг. — Сколько полегло… Сколько убито… Сколько трупов… Либерт, эта мразь… Я так и не узнал, что сподвигло его встать на другой путь… И я из-за него использовал сокрушительную магию массового поражения, уподобляясь этому бледному херу… Не продумал ничего более действенного и менее убийственного, вот дурень, — корил он себя, начиная разгибаться, но всё ещё крепко держась за живот. Из-под белоснежной плотно сидящей маски потекли небольшие капли пота. Но скоро всё будет хорошо, ведь победа была в их руках.
Война окончена! Хоть и сокрушительными потерями, но всё было позади. И предатель теперь покоится на изуродованном, горящем поле в окружении воняющих трупов собственных безумных предательских вояк… Вот тут этому бледному и место. Вот здесь и есть его настоящий дом. — Чтоб вы все гнили, отступники чёртовы. Мир никогда не забудет ваши грехи, я обещаю это, я вам клянусь.
Вальтер сделал рывок и полностью разогнулся, до сих пор чувствуя лёгкое покалывание и щипание во всём теле, но скоро всё пройдёт. Настал час праздника, победы, молитвы, настал час торжества, добра и искренней веры в оберегающего всё живое великого Бога!
— Мы победили, господин Верховный, — отпрянул от Адониса архимаг, так похожий на вольного ковбоя с пустошей, с этой лихой, удалой, широкополой шляпой, с белоснежным пушистым пером, в этих разноцветных выделяющихся одеждах, с этой улыбкой и чёрной козлиной бородкой, с этим острым, умным, орлиным взором. Дамир свободно подошёл к Вальтеру, заглядывая всё ещё хромающему Верховному магу аккурат в страдальческие уставшие глаза. — Мы всех одолели. Все предатели у наших ног. И спасибо за это я могу сказать только Вам, самый главный защитник добра и справедливости! — Дамир поблагодарил Вальтера с нотами искренности, дружелюбия и реальной благодарности. И ковбой вновь поклонился Верховному в ноги, заставив того улыбнуться и погладить радующегося победе преданного архимага.
— Ну-ну, хватит, вставай. Всё уже позади. Враг разбит и теперь можно как следует отдохнуть, — приговаривал Вальтер, поднимая на ноги упавшего ниц Дамира. — Мы пережили этот страшный ад, смогли побороть пособников Сатаны, пособников зла, страшных предателей и нелюдей! С нами Бог, он на нашей светлой стороне.
Дамир кивал после каждого слова, искренне и словно бы со слезами на глазах благодаря спасителя всего Нижнего мира:
— Спасибо вам и за этот святой праведный день, и за эту великую победу. Сегодня вы нам подарили надежду на мир, надежду на торжество правды, справедливости и закона! Вы избавили нас и нашу честную Церковь от злых червей и прытких чёрных змей, годами пожирающих нашу верность Богу, нашу веру, наши кресты и молитвы. Вы избавили наш дом от вредителей. Спасибо вам за работу, — Дмир был готов вновь упасть на землю, но Вальтер не дал этому случится в третий раз. Он придержал своего друга, внезапно обняв его, крепко-крепко, чувствуя искреннюю благодарность того архимага, что Вальтер ещё совсем недавно считал вредителем, предателем, пособником зла…
Этот день перевернул всё с ног на голову. Этот день изменил судьбу всего мира. Этот день раскрыл врагов и показал настоящих друзей.
— Бог и вправду на нашей стороне, Дамир, мой преданный друг, — отстранился от ковбоя Вальтер, пряча широкую улыбку под своей белоснежной маской. — Теперь всё будет хорошо. Мы отстроим этот мир заново и больше никогда не допустим еретиков до нашей святой власти. Я обещаю это тебе, Дамир, мой друг!
Ковбой кивнул и Верховный архимаг покинул его общество, направляясь к старику, судорожно целующему крест своими сухими губами.
— Адонис, дружище, мы справились, — неверящим голосом Вальтер произнёс эту истину и обнял старого архимага, утыкаясь маской ему в твёрдое, старое плечо.
— Верховный маг, вы — наш герой. Вы — наш спаситель. Вы — самый мудрый человек на свете. Эта грандиозная победа — ваших рук дел! Бог поддержал вашу инициативу с походом и теперь все обманщики получили своё наказание. Слава всем магам, борющимся за всё самое светлое и праведное в этом мире!
То был триумф Вальтера, то была его победа! Воронка, страшная громадная рана на теле мира, сейчас трепещала от громких возгласов и криков остатков войска, в эту минуту гордо марширующих вверх, прочь из огромной дыры, обратно к своим архимагам, что смогли принести победу в этой непростой, страшной Магической Войне:
— Слава Церкви Господа! Слава Вальтеру! Слава нашему Верховному архимагу! Победа! Победа! — кричали в один голос выжившие солдаты, продержавшиеся, не сдавшиеся мечу врага, стоявшие за свою правду до самого конца и верящие в этот громкий победный финал.
Каждый архимаг слышал эти кличи, слышал эти крики своих людей, сумевших спасти жизни, сумевших доказать преданность и верность своему делу. Они возвращались со славной победой на устах и никто не мог отобрать их триумфа.
В начале показались головы, на которых покоились до блеска чищенные шлемы. После Дамир лицезрел доспехи поднимающихся кричащих воинов. А спустя ещё минуту пред ним предстали воины в полный рост. Они тянулись и тянулись из этой глубокой воронки, словно черви из-под толщи земли. На тот момент всё было выиграно, всё казалось закончившимся и таким ясным, как солнце в голубом небе…
Верховный шёл к своим солдатам уже восстановившийся. Шёл, гордо воздев голову к небу, смотря на своих солдат как на победителей. Он шёл им навстречу под солнечными лучами, такими яркими и ослепляющими, шёл к своим людям, сейчас благословляющим его и твердящим о сокрушительной победе над злом.
Акбек, счастливыми глазами младенца, заворожённо смотрел на послевоенную картину и искренне восторгался. Лысина его ярко сверкала, как и глаза, широко распахнутые и восхищающиеся радостью после страшной Войны. Он так мечтал стать свидетелем чего-то прекрасного, триумфального, великого. Участь зрителя была начертана на его судьбе и маг с гордостью наблюдал, как подросток, первый раз посетивший кинотеатр.
Адонис же встал около Дамира, не выпуская из сухих длинных пальцев ни креста, ни раскрытой книги. Его бороду трепал ветер, а из правого глаза катилась небольшая слезинка. Он чувствовал, он до сих пор не верил в победу, читая молитву за молитвой своим старым скрипучим голосом.
Армия полностью вышла из воронки и теперь стройными рядами шла прямо к Верховному архимагу. Каждый из воинов был готов рухнуть на колени перед своим спасителем, перед человеком, сегодня спасшим само сущее.
Дамир глядел. Глядел на воинов, на Вальтера, на это поле, купающееся в солнечных жарких лучах. Видел он трупы, пожары, дым, гордую фигуру неспешно идущего Вальтера, слышал крики, морщился от готового испепелить яркого света. Того света, что всегда предвещал конец мира. Того света, что никто больше кроме Дамира и не заметил. Того света, что стал сигналом…
Рука Дамира поднялась быстро и молниеносно, буквально растворяясь в ярком последнем свете. Руку эту видели все без исключения ряды, шеренги, солдаты, каждый глаз, смотрящий вперёд. Направленная в небо, рука была сигналом. Сигналом страшным и бесповоротным, сигналом к концу света.
Вальтер бодро шёл, не сомневаясь ни в собственном уме, ни в собственном величии, ни в собственной значимости. Он шёл, весь белый, сверкающий и великий, радуясь концу Войны, радуясь победе, что оказалась преждевременной и неокончательной…
Руку видели все. Каждый-каждый солдат. Но не Вальтер, спиной повернувшийся к архимагам. Адонис в последний раз поцеловал крест, уповая только на Бога, в надежде на то, что всё позади, что больше не нужно убивать, воевать и бояться. Он верил в Бога, он надеялся на его милость и помощь…
Дамир хищно улыбнулся, будто лесной зверь. Рука рухнула вниз так быстро, будто то был мимолётный росчерк, разряд, короткая молния. Рука опустилась под торжественные победные шаги не знающего и не верящего в поражение самовлюблённого Вальтера…
Рука рухнула, и пред глазами Верховного мир поплыл, словно от жары в пустыне. Хаос завладел войском, к которому он так победно шёл… Кинжалы и ножи блеснули в солнечных лучах и вгрызлись в солдат. В его солдат. В его святых магов.
Брат снова убивал брата, кто-то принимал бой, уверенно держась и отбивая все атаки. Многие падали на землю, лишаясь своей головы и обнимая горячую кровавую землю. Войско потонуло в хаосе, сумятице и крови, что широкими дугами летала по воздуху и красивыми фигурами ложилась на землю. И на миг та самая ослепительная стрела, пронзающая вражье предательское сердце, показалась смешной и незначительной атакой, ведь в конечном итоге всё оказалось зазря:
— Дамир, мой верный друг, мой архимаг, помоги! Наша победа преждевременна, что-то не то происходит! Дамир, мой друг!.. — Верховный повернулся к тому архимагу, которого уже посчитал преданным сторонником Церкви Господа. Он повернулся, смотря на своего друга и верного соратника безумными круглыми глазами. — Нет… Я не верю… Не может быть… Дамир… Изменщик… — не верил Вальтер, смотря на этот хищный оскал, позади слыша звуки Войны, что, казалось бы, уже окончилась сокрушительной победой сил света…
Кинжал блестел у дрожащего старческого горла. Пот бисеринками стекал с аккуратной, мелкой головы, стекал с длинной и неухоженной бороды. Адонис нервно сглатывал и молчал, чувствуя холодную сталь, готовую убивать!
Молитвенная книга бесполезным грузом рухнула на землю, навсегда закрывая от глаз старика праведные молитвы. На землю, громко стукаясь, упал и тяжёлый блестящий крест, что так и не смог помочь старенькому дрожащему Адонису. А уже следом за божьей помощью на землю рухнуло бесчувственное тело погибшего архимага. Старика, так неистово верящего в помочь Господа, старика, что так и не смог защитить себя от страшной участи.
Кровь разлилась лужей под погибшим телом. Не шевелящимся, не дышащим, не молящимся. А над преданным слугой божьим горой высился ловкий, молодой, умный Дамир, белоснежным платком стирающий густую кровь с кинжала. Его оскал украшал хитрое лицо. Лицо истинного предателя! Лицо того человека, что обманул самого Верховного повелителя магов. Лицо, что продолжало служить Плану до самого конца.
— Адонис… Друг, самый настоящий, верующий, преданный… Дамир, я никогда тебе этого не прощу! Никогда, слышишь? Никогда…
Хитрый соколиный взгляд сверлил шатающегося Вальтера. То был взгляд того, кто смог перевернуть исход всей Войны. То был взгляд человека, до конца верящего в свои идеи. Дамир подбросил теперь уже чистый от крови кинжал и продолжал наблюдать за Вальтером. Конец света только начинался!
***
Работа была завершена. Новый красно-черепичный гордый шпиль пронзал это голубое небо и не было красивее постройки на много миль окрест. Башня удалась на славу — прямая, высоченная, крепко слаженная, красивая, лишённая огрехов и шероховатостей. Флотлер стал ещё лучше себя прежнего, и радостный, удовлетворённый Авиад, как заведённый, бродил вокруг да около, всё никак не прекращая восхищаться раскинувшимся посреди жаркой пустыни настоящим сокровищем, драгоценностью, величавой магической башней, с которой и начиналось исполнение его собственного Плана. Демиург более не мог помешать старику, и Авиад это знал. Всё было под контролем. Всё двигалось туда, куда ему, старичку, было необходимо.
— Наконец всё готово. Я так долго ждал этого часа, я волновался за эту башню, волновался за собственный План. Теперь то уж точно дороги назад нет. Слишком много сделано! Слишком много готово! — восклицал восхищённый старик, смотря на тянущуюся к ясному небу грандиозную постройку.
Позади старческой спины уставшие, потные и тяжело дышащие, сидели маги. Те, кто выжил, работая на этой жаре. Те, кто смог дойти до самого финала, сейчас присевшие, почувствовавшие усталость и понявшие, что всё уже было позади. Нет страданий, теперь только благостный умиротворяющий отдых!
Старик до сих пор нервно бродил, всё никак не на радуясь Флотлеру, успевшему вознестись к небу строго в установленный срок.
— Я не верю… Она гораздо лучше, выше, стройнее и прекраснее себя прежней. Я не верю… — бормотал Авиад, суетясь, ползая и не останавливаясь ни на секунду.
Двое крепко слаженных стража сурово нависли над радующимся стариком:
— Вас ждут, господин уважаемый архимаг. Все приготовления закончены. Слуги ждут только вашего окончательного приказа, — отрапортовали стражи, сурово сдвинув кустистые брови и молчаливо-терпеливо ожидающие внимание и ответа счастливого старика.
— Какая же красота, какое величие… Такая стройная и прекрасная. Такая грациозная и ровная… Да-да, сейчас подойду, пусть перепроверят материал! — нервно приказал стражам Авиад, отправляя их к раскинувшимся рядом небольшим палаткам.
Несмотря на завершение строительства, вокруг кипела работа. Кто-то внимательно осматривал палатки, кто-то кормил и поил несчастных, уставших магов, кто-то перебирал нечто гранённое, сверкающее и лёгкое.
Работа кипела, а старик архимаг уже подходил к ближайшим палаткам, бодрой походкой настоящего победителя.
— Вы всё проверили? Всё готово? — радостным голосом стал уточнять Авиад. Ответом ему послужили быстрые кивки дрожащих, бегущих прочь отсюда слуг, что расступались, расчищали дорогу своему покровителю и архимагу.
Старик подошёл к раскинутым на жарких песках многочисленным простым палаткам, в каждой из которых был ключ к победе. К Великой победе!
— Тот час наконец настал. Плану Демиурга теперь точно конец… Сейчас начнётся моя эра! Я приведу этот мир к процветанию, я исправлю всех этих прогнивших чёрствых людей. Я разрушу этот неисправимый и построю новый прекрасный мир. Мир морали, добра, справедливости. Мир без Демиурга, его интриг и Планов, — возбуждённо покрикивал Авиад, наконец заходя в одну из палаток и своим цепким взором осматривая всё это великолепие:
— Чистая мана. Великолепная, бесподобная. И её так много… — старик вылетел из палатки чтобы заглянуть в следующую, также до отказа набитую раскрытыми банками, в которых плавала так необходимая старику магия. Жидкая, желтоватая, такая манящая, такая дивно пахнущая. Ёмкостями с нею был заполнен каждый божий квадратный метр, каждый угол, каждая палатка.
— Сколько принесено жертв. Сколько людей так и не осознали, за что отдавали собственные прогнившие душонки. Вся эта магия — это билет в будущее! Наконец всё готово… — Авиад был так взбудоражен, что от счастья он нервно качался на одних пятках, диким взглядом осматривая всё-всё подряд, покуда не закрыл последний вход в самую крайнюю тонкую палатку. Его голубая накидка развевалась, словно флаг на ветру, а руки дёргано тискали так и не умытую, длинную бородёнку. — Столько силы, столько энергии, столько топлива… Флотлер с аппетитом сожрёт эту силу, в этом у меня нет ни малейших сомнений. Пора приступать!
Щуплый, худой старик похлопал в ладоши, заставив слуг начать поспешно и трясясь от страха брать банку за банкой, склянку за склянкой, пластиковую коробку за коробкой, направляясь с магией погибших людей аккурат к основанию башни. К глубокому прочному фундаменту, к огромному подземному этажу, что станет резервуаром и хранилищем для желтоватой, неистовой по силе маны.
— Для заполнения резервуара всего этого хватит… Жалко что погибшие так и не узнали, какую благородную, праведную и верную идею мы преследовали. Мы спасём человечество, обязательно спасём! — Авиад искренне восхищался своим Планом. Планом, в котором больше не было места Демиургу, великому магу, основателю их сообщества. Правила игры отныне поменялись, поменялась и сама игра.
Немного в отдалении стояли ещё несколько раздувающихся ветром простых тканевых тонких шатров, что буквально светились ярким, прекрасным светом. То была вторая часть Плана. В шатрах теснились кристаллы, гранённые фигуры светло-синего, мерцающего, мягкого цвета. То было то, что так долго ждало своего часа!
Подле шатров стояли босые, тихие, робкие слуги, ноги которых буквально тонули в зыбучем всепоглощающем жарком песке и его иссушающих волнах, раскинувшихся на много миль окрест.
— Приступить к раздаче всех этих бесценных кристаллов, ещё одних билетов в новое будущее. Время пришло, — слуги забежали вовнутрь шатра, вооружившись большими удобными чёрными сумками. Рабы стали складывать в них кристаллы своими цепкими, ловкими пальцами, собирая их один за другим, такие блестящие и прекрасные. — Раздадите их людям по заранее оговорённому плану. Не смейте подвести меня! Для мира ваш труд сейчас — это спасение целого всего и вся! Мы уйдём с тонущего корабля, мы покинем его — чтобы создать новый, светлый, другой мир. С нами Бог — за работу!
Слуги пахали как зведённые и день, и ночь, не останавливаясь ни на секунду. А сам старик, традиционно вольной, свободной походкой, подходил прямо к большим вычурным воротам, знаменующим вход в одну из самых великолепных магических башен.
Маги, уставшие как собаки и совершенно потные, как если бы бежали несколько километров, сопровождали Авиада своими взглядами, полными молчаливой ненависти и даже смеха. Старик пытался показать миру что он не стар, что его ум — остр, а движения — уверенные и смелые. Однако он давно отжил своё время и сейчас то была лишь тень того архимага… Авиад надел эту неснимаемую маску самого умного, мудрого, молодого. Он собирался обмануть весь мир, всех людей, даже самого себя. Может потому он и стал частью Плана? Стремясь избавиться от своей дряхлой телесной оболочки, он встал в один ряд с Демиургом, этим молодым, вольным зверем, умным как орёл, великим как Бог! Демиург был солнцем, Авиад был закатом, что отчаянно цеплялся за свою жизнь, за свою правду, за своё право на власть. Но Авиад катился всё дальше и дальше, к краю небосвода, и никто более не мог остановить этот стремительный закат. Время Авиада и впрямь прошло…
Ворота шумно открылись, со скрипом расходясь в стороны. Старческому усталому взору открылась просторная церковная зала, потолок которой был ярко-ярко расписан героями из преданий, легенд и многочисленных святых историй. Были тут ангелы с широкими грациозными крыльями, был тут и мудрый лик Бога, были простые картины тех людей, что в будущем окажут большое влияние на святую историю этого мира — приверженцев идеи Демиурга…
— Прекрасная роспись! Мои маги постарались на славу, как я погляжу, — благодарность была вложена в слова дряхлого старика, что шёл себе вперёд, цепким взглядом замечая и эти красочные витражные окна, и блестящий, гладкий, словно бы музейный пол, и высокие стены, тянущиеся к этому далёкому куполу.
— Крис, моя дорогая подруга. Надеюсь тебе лучше? — с заботой обратился архимаг, подошедший к удобной, миленькой женской кроватке, на которой, попивая тёплый бодрящий чай и молчаливо хлопая глазками, отдыхала приходящая в себя после стольких непростых потрясений черноволосая красавица.
— Не волнуйтесь так за меня. Всё уже неплохо, я стабилизируюсь в скором времени. Спасибо вам за заботу… — поблагодарила молодая некромагичка, продолжая пить вкусный чай и смотреть на старика, пред которым поспешно расступились снующие туда-сюда слуги, разбежались, дали ему дорогу.
Авиад мягко присел на воздушную кровать, ласково смотря на красивую и сильную по магической ауре девушку:
— Ты — наш третий и самый главный билет, Крис. Восстанавливайся, моя дорогая. С твоими способностями и знаниями, унаследованными от твоего великого деда, совсем скоро наш общий План будет приведён в действие. И только твоя некромантия сможет спасти всех нас!
Крис, улыбаясь, уверенно кивала. Она действительно уже была готова и потому сейчас копила так необходимые её женскому телу громадные силы. Её дед хотел бы победы! Её дед хотел бы помочь! Её дед верил в лучших людей, в новое общество, и именно поэтому единственный некромант в мире, по чудовищной случайности бывшей прекрасной возбуждающей девушкой с большой грудью, милыми глазками и аппетитными губками, уверенно кивнула, отвечая мягким преданным голосом:
— Я никогда вас не подведу, Авиад! Мы доберёмся до самого конца и исполним задуманное!
Старческое сердце ускорилось, словно скоростной поезд по рельсам. И никто не мог более остановить бывшего Верховного архимага.
***
Деревня отныне стала тихой, неприметной и будто бы полностью вымершей. Редкие люди выныривали из своих деревянных, уютных домов, однако даже жизнь в пределах этих улиц не могла оживить одну из многих-многих разорённых убитых деревень.
Эдемский маг Саркис, вечно рычащий Божий посланник, убийцы из отрядов Авиада — для этой любимой многими людьми деревни наступила смерть, жители надеялись, что никто из врагов никогда больше не пройдётся по великолепному центру, где стоит тот самый прочный, толстый дуб. Все беды были позади для выживших жителей, по крайней мере так должно было быть…
Внезапно целая колонна всадников, словно стрела, пролетала мимо домов, мимо улиц, мимо испугавшихся несчастных людей. Всадники, те самые, которые в муках погибли от лап беспощадного магического огня. Те самые солдаты на конях, вся дружная весёлая сотня сейчас скакала к Чёрному городу.
Их тела были составлены из праха, земли и пыли, а у некоторых составлены из остатков мышц, органов, фрагментов конечностей, искривлённых, окровавленных, подгоревших и сейчас противно пахнущих гарью. Всадники скакали, возрождённые своим архимагом, своим Дамиром, что смог всё же постичь азы некромантии. Крис не была одна в своём умении…
Дамир наверняка радовался. Эксперимент полностью удался! Сила Дамира и впрямь работала. Да и степень оживления мёртвых тел ясно говорила о совершенстве в базовых некромагических навыках.
Они неслись, изуродованные, не способные на мышление, угольно-чёрные. Они неслись, а в спину им дышала сама смерть.