В городе проболтался допоздна. Встреча с Хлюпой отложилась неприятным осадком и, как ни пытался отвлечься, транжиря понемногу кровно заработанные на всякие лакомства, неизменно возвращался к его побасенке. Искал в ней фантастическую подоплёку или признаки начинающегося сумасшествия у рассказчика.
И находил, к сожалению, лишь частично. По мелочи.
В то, что Хлюпа вот так, запросто, забрался в командирскую машину и перешерстил все сумки, верилось с огромным трудом. Там всегда водила поблизости, по совместительству — доверенное лицо комбата. Вышколенный, грамотный, с мозгами. Других на такие должности не берут. Если и отходит куда-то, то наверняка закрывает все двери на инстинктивном уровне. Опять же, он что, один такое богатство охранял?
Небывальщина сплошная.
Тогда, разбивая здравый смысл в осколки, рискнул предположить, что звёзды сошлись особым, удивительным образом и пронырливому идиоту сверхъестественно повезло. Авто оказалось не заперто и поблизости — никого. Один чёрт полное мракобесие… Вся территория под камерами, давно бы нашли и наказали.
Без особого труда вытащил из памяти детальный план упомянутого заводика. Парковка отметается сходу. Помню её: вдоль административного здания раскинулась. Из окон всё чудесно просматривается, народ постоянно шляется туда-сюда. Как работники, так и доставщики лома. Всегда людно, все на виду.
Где он мог ещё влезть?
А нигде. На промплощадку с работающими погрузчиками и кучами металлолома заезжать запрещено по вполне адекватным причинам, да и что там командирскому автомобилю делать? В автопарке — там тоже перед ремонтными боксами не протолкнуться. Предприятие крепкое, техники много.
Короче, врёт мой бывший товарищ. Не из машины он дурь украл. Или из машины, но не той.
Про саму наркоту особо не размышлял. Больше думал, как дистанцироваться от намечающегося цугцванга. Ещё там, у торгового центра мне очень хотелось схватить Хлюпу за шиворот, вызвать копов или позвонить в бригаду и сдать этого полудурка в нужные руки, избавляя себя от чужой головной боли. Однако не решился. Представив на секунду, что он, пусть и дозированно, говорит правду, попробовал спрогнозировать развитие событий: в случае обращения в полицию — скандал, который отольётся мне по самые гланды. Угреватый шантажист такого напоёт, что только держись. Свяжусь с «Титаном»… а если в душевой действительно тайник под потолком? И что я скажу? Вот, поймал воришку, у вас наркоту в приличных объёмах тырил! А вы, как ни скрывали данный факт, проморгали вора?! Бывает… Кушайте результаты: он знает, я знаю, все знают… Кто не слышал — можем рассказать! Или бригада вообще ни ухом, ни рылом про таблеточки, а тут я такой — нате!..
Дальше плодить вероятности на эту тему резко расхотелось.
Перед самыми сумерками определился так: про услышанную историю помалкиваю до тех пор, пока самолично не проверю потолок над кабинкой. Если там пусто — с лёгким сердцем сдам трепача начальству. Если что-то есть, то… ничего. Положу обратно.
***
Поздним вечером, дождавшись возвращения всех сопровождающих из рейсов и сонной тишины в жилых помещениях, наведался в душ, где без всяких проблем взгромоздился на разделяющую кабинки перегородку из облицованного кафелем кирпича. Она невысокая, в человеческий рост. Если не ёрзать, то можно сидеть сверху и нормально пользоваться руками.
Приподнял нужную панель подвесного потолка, сдвинул её вбок, пошарил в тёмном, прохладном пространстве между декоративной конструкцией и бетоном перекрытия. Пальцы почти сразу нащупали гладкий свёрток.
Сердце предательски ёкнуло, тут же, через спазм, передав эстафету желудку. На спине выступил холодный пот.
Стараясь от волнения не дышать, вытащил находку: обыкновенный чёрный пакет, обёрнутый вокруг чего-то, напоминающего по форме дешёвую пачку чипсов, только с более плотной набивкой. Матерясь про себя и стараясь не шелестеть, посмотрел, что внутри. И чуть не взвыл. Там тихо ждали своего часа беленькие таблетки, упакованные в герметично запаянный, прозрачный пластик. Много, насыпью.
Сделав несколько глубоких, успокоительных вдохов и налюбовавшись плодами вынужденного любопытства, замотал всё, как было, и засунул свёрток обратно, в межполотолочное пространство. Брезгливо ощутил, как пакет дотрагивается до чего-то нетяжёлого, схожего по плотности.
И тут обманул. Свёрток, оказывается, не один.
Смотреть, что там, не стал. Вернул панель на её законное место, спрыгнул на пол, стянул купленные загодя одноразовые медицинские перчатки. Отпечатков, по идее, остаться не должно.
Ну, Хлюпа, сволочь мутнорылая, ну, удружил…
Полный самых паскудных предчувствий, я на всю открыл оба крана и полез под душ, доигрывать спектакль до конца. Отсюда сухими не выходят.
***
Как ни странно, вода мне здорово помогла. Она волшебным водопадом смыла первоначальную тяжесть от новых знаний и заставила серое вещество функционировать на всю катушку, отрабатывая вложенные в него калории и витамины.
В голове будто второй «я» поселился. Циничный, хваткий, расчётливый, бесшабашный и, чисто по-дружески, демонстрирующий первому «мне» уроки здравомыслия…
Отдавать наркоту Хлюпе, при некотором анализе, показалось сущей глупостью. Этот хитрован, от жадности мечтая поставить меня на «счётчик», вполне может объявить, что какой-то части таблеток не хватает и я ему теперь должен по гроб жизни с процентами. Может записать сам факт передачи с целью последующего шантажа, или попытается сделать из меня постоянного курьера, послушный инструмент для своих мутных делишек. При толике мозгов — широчайшее поле деятельности для того, кто обожает жульничать и плутовать.
К комбату тоже путь заказан, и это было понятно изначально. Так что без обид…
Оставался лишь один, относительно мирный, вариант без особых потерь выпутаться из этого переплёта — тянуть время и выпрашивать перевод хоть куда-нибудь. Лучше всего — на передовую, оттуда не достанут. Всё равно рано или поздно пошлют, а сейчас, вроде бы, затишье наступает, не страшно… Осталось только повод достойный придумать. Если успею свалить до окончания упомянутой шестидневки — ничего мне потом не предъявят. Ни начальство, ни с позором изгнанный сослуживец. Потому что меня тут не будет.
Попробуют отцы-командиры впоследствии надавить (ну, мало ли, что всплывёт) — сделаю уставную рожу, прогундошу: «А я не знал» — и взятки гладки.
Совсем уж запасной, резервный путь предполагал избавление от беспокойного шантажиста. Он сам напросился! Но с этим придётся погодить… Слишком горячая мысль для того, кто всеми силами пытается остаться незаметным. Откровенный криминал… Подготовка нужна, достойный план, чтобы за решёткой не оказаться и с разобиженными приятелями покойного потом отношения не выяснять… В убийцы не рвусь, однако что-то мне подсказывает, что иногда без этого не обойтись.
Как тогда, у трубы под дорогой. Сквоч ведь грохнул Ежи не со зла — жить хотел. И от его поступка никаких моральных трагедий во мне не проявилось. Пережил. Потому что тоже хотел и по-прежнему хочу увидеть собственную старость.
Про уход из бригады даже не задумывался.
***
К удивлению, так часто приписываемая мятущимся героям бессонница обошла меня стороной. Отлично выспался, со вкусом позавтракал, в медчасти узнал, что с завтрашнего дня меня признают полностью здоровым, и, вполне умиротворённый, прибыл на КПП менять ночного дежурного.
Поздоровался с ожидающим меня Кано.
По окончании формальностей по приёму-передачи поста, он присел на край стола, скрестив на груди руки, дружелюбно поинтересовался:
— Слышал, ты уже полностью восстановился?
— С завтрашнего дня, — согласился я, считая важным уточнить сроки. Это служба. Скажешься здоровым — и мгновенно нагрузят по полной.
— Но ходить можешь.
Сам же видит…
— Могу.
Мозгоправ пристально уставился на мою ногу в новых брюках, будто что-то мог рассмотреть под тканью.
— С ротным у тебя как отношения?
Мне оставалось лишь пожать плечами. Ротного я видел недели полторы назад, на общем построении. Он у нас человек занятой — семь фуражек носит. Проще говоря — помимо командования ротой, выполняет целый ряд служебных обязанностей, связанных с жизнедеятельностью бригады. Снабжение, организационные моменты, логистика, транспортная документация — всё на нём. По этим причинам мы, непосредственные подчинённые, имеем счастье его лицезреть лишь изредка, урывками между командировками.
Фактически, командование подразделением осуществляют ответственные по батальону, распределяя между личным составом задачи на день. После порядков армии Федерации — полный бардак. Но это в теории. Из-за немногочисленности личного состава схема работает великолепно, а толково подобранные люди практически никогда не создают проблем. У нас любой лейтенант играючи может руководить любым подразделением батальона, не тратя времени на изучение структуры и глубокого вникания в матчасть.
— Нормально, — с лёгким непониманием ответил я, боковым зрением наблюдая за выезжающим в рейс грузовиком. — Претензий ко мне не высказывал.
К чему спросил?
— Докладывали. Послушен, скромен, исполнителен. Добавлю и от себя — не трус… Я это к чему? Кому-то нужно переводиться в первый батальон, для доукомплектования. Они сейчас отходят с позиций в тыл, на отдых. И это хорошо. Пройдёшь дополнительное обучение, познакомишься с парнями… Почему ты? — психолог счёл нужным прояснить суть перемен в моей судьбе. — Ты остался без пары, а затыкать тобой все дыры нецелесообразно. Тем более, скоро новички прибудут. Их тоже пристроить нужно, чтобы пообтесались… Опять же, каждый боец «Титана» обязан послужить на передке. Кто-то уже отмотал, кому-то это сомнительное удовольствие ещё только предстоит. В общем, тебе выпала очередь. Готовься к новым впечатлениям.
— Меня переводят? — в груди от радости забухало, дыхание спёрло. Вот он, шанс, избавиться от Хлюпы и свалившегося геморроя!
— Да. Представление и приказ на подписи у командира, — Кано прищурился, изучающе склонил голову набок. — Не понимаю. Ты выглядишь довольным. С тобой всё в порядке? Я про душевное здоровье, если что… Там убивают, тут спокойно. Там — кровь и грязь, противоестественные для нормальной психики материи, тут — понимание того, что завтра ты проснёшься и сможешь дальше строить планы на будущее. Там — война, мальчик… Удивляешь. Я о тебе сложил иное мнение.
За словом в карман не полез.
— Мне нужны деньги. Чем больше — тем лучше. Когда я выслужу свой срок, они мне понадобятся, чтобы убраться с этой планеты и обустроиться. Не хочу нищебродствовать, — пора сворачивать красноречие, иначе могу нарваться на развёрнутый сеанс психоанализа. — Как скоро отправляться?
— В обозримом будущем. Выполнишь новую задачу, и пакуй шмотки.
Последнее не понравилось. Мозгоправ это заметил, саркастически усмехнувшись:
— Уходить надо красиво, Маяк. Даже из батальона в батальон. Как ты мне говорил, прикажут — выполню? Вот и докажешь не словом, но делом, что тебе можно верить. Запоминай. В обед из центра отходит междугородний автобус. Он там один, не перепутаешь. Забронируешь билет, доедешь до заповедника. Да, остановка так и называется, «Заповедник». По прибытии тебя встретят. Подчиняешься старшему. Сделаешь, что скажут.
— Кто встретит? — без энтузиазма уточнил я.
— Ты с ним знаком, — Кано обошёлся без фамилий и имён. — Легко узнаешь. Подробности на месте.
— А дежурство?
— Передашь. Человека пришлю. Штатская одежда есть?
— Имеется.
— В ней и поедешь. Пропуск и командировочные получишь по сети. Вопросы?
Подавив грустный, пронзительно-тоскливый вздох, я молодцевато доложил:
— Никак нет!
***
На автобус еле успел. По дороге задержался с военным патрулём, вздумавшим проверить мои документы. Предъявил, выслушал шумные напутствия «от души оттянуться» и «проведать приличный бордель», а заодно пропустил сквозь себя неприкрытые потоки зависти к удачливым добровольцам, живущим, по их мнению, в полной анархии.
Из-за болтливых вояк пришлось поторапливаться. Часы хоть и успокаивали, показывая, что я в графике, однако водила, ни дна ему, ни покрышки, отчего-то решил выехать немного пораньше, чем предусмотрено расписанием. Тронулся почти перед моим носом. По этой причине пришлось совершить бестолковую пробежку по тротуару, истерично вопя и размахивая руками для привлечения внимания. Наверное, половина города обхохатывалась, наблюдая за тем, как я несусь по центральной улице. Чудом догнал, на перекрёстке.
Водила, донельзя удивившись позабытому пассажиру, уточнил о наличии пропуска для блокпостов, невыразительно пробурчал нечто заковыристое в ответ на мои обвинения и предложил занять кресло согласно купленному билету.
В салоне, кроме меня, ехало всего два пассажира. Оба спали.
— Следующая остановка через двадцать минут, — в приступе служебного долга уведомил забывчивый шофёр, приложив к губам микрофон внутреннего оповещения.
Кому он это сказал — я не понял.
***
— Здравствуйте, — поздоровалась приятная женщина средних лет, усаживаясь рядом. Она была единственной, кто вошёл в автобус на той самой, следующей остановке.
— Добрый день, — проявил я ответную вежливость, немного отодвигаясь к окну. Чего она рядом уселась? В салоне мест полно.
— Не уделите мне минутку вашего внимания?
Понимающе кивнув, я поискал взглядом чемодан или объёмный баул, который требовалось положить на полку над сиденьями. А о чём ещё даме просить попутчика, годящегося по возрасту ей почти в сыновья?
Ничего такого. С собой у неё только сумочка. Припомнил, и по салону моя соседка двигалась налегке, без поклажи. Тогда что ей надо?
— Слушаю вас.
— У меня к вам просьба, — с милой улыбкой начала незнакомка. — Выполните, пожалуйста, мольбу мальчика, известного вам как Хлюпа. Нас интересует товар, припрятанный им в здании бригады. Передайте пакеты с таблетками нам, и больше вас никто не побеспокоит. Благодарность составит шесть процентов от оптовой цены.
«Мольбу» — ого, как завернула! Жалобное словечко. Меня, оказывается, умоляли, в ножки падали… И денежек обещают дать.
— Вы о чём?
На мою недоумённую физиономию женщина не купилась. Посоветовала:
— Не стоит, молодой человек. Мы с вами взрослые люди. Давайте обойдёмся без дешёвых представлений. Я высказала вам свою просьбу. Надеюсь на встречное понимание. Предложу так же не скатываться в унылый обмен угрозами, а ограничиться пониманием перспектив и возможностей сторон. Наши, признаюсь, более весомы… И, в качестве жеста доброй воли, позволю себе дать вам совет: по завершении наших совместных дел избавьтесь от недоумка. Подставьте копам или как-то по-своему… Он этого заслуживает. По его вине я здесь, с вами, а вы со мной. Не удивляйтесь, это не фатальное совпадение. Мальчик показал, как вы выходите из ворот и спешите по улице… Когда вы возвращаетесь из командировки?
Осведомлённость этой особы пугала.
— Через три дня, — соврал я. — Может, раньше.
Откуда мне знать, когда я вернусь? Как только, так и сразу. В первый батальон захотелось ещё сильнее.
— Приемлемо. Мы вас будем очень ждать… — тоном любимой бабушки проворковала женщина. — Постарайтесь оправдать надежды. С «Титаном» мы ссориться не намерены, но и деньги терять не хотим.
Посчитав, что беседа окончена, она встала, прошла к передней двери и попросила водителя остановить. Тот равнодушно выполнил пожелание.
Открылась дверь, кратковременная попутчица сошла на обочину. Я из любопытства вывернул шею посмотреть, что она будет делать дальше, но из-за набирающей скорость пассажирской громадины толком разглядеть ничего не смог. Показалось, что вижу большой притормаживающий автомобиль из дорогих, только это не точно.
По коже пробежали мурашки, и женщина тут ни при чём. Она так, посланник или среднее звено, а вот сам факт того, что за мной следят, напряг основательно. Паскудник Хлюпа слил меня снова, выставив основной препоной между пакетами в душевой и теми, кто считает их своей собственностью. Не дождался добровольно озвученного срока, перевёл стрелки.
Обложили новые игроки бойца Маяка всерьёз. Взяли под наблюдение, не побоялись открыто попросить вынести товар. Смело, смело… Более чем уверен, кто-то подслушал мой разговор с вояками и сделал правильные выводы, отменив план по захвату или запугиванию, если таковой имелся. Зачем обострять? Командировочные всегда возвращаются. Тётке с присными ведь результат нужен, а не перепуганный я, выбирающий из двух зол меньшее.
***
На остановке «Заповедник», установленной у неширокой, удивительно чистой реки с кемпингом на берегу, массой припаркованных автомобилей и ротозеями-отдыхающими, меня встретил Минус, по-прежнему бородатый, лысый и в хорошем настроении.
— Здорово, — протянул он руку для приветствия. — Тебя, значит, прислали?
— Меня. Сказали, введёшь в курс дела.
— Чего тут вводить… — в его голосе мелькнула лёгкая досада человека, оторванного начальственной милостью от вдумчивого отдыха. — Надо обозначить позицию бригады по некоторым вопросам. Как можно доступнее.
— Ничего не понял.
— Зубы будем показывать. Люди, организовавшие нападение на твою тачку, решили выказать несгибаемость и амбициозность. Наша задача доходчиво им объяснить, что не все деревья растут до неба. Жёстко. Так, чтобы осознали своё место в пищевой цепочке, — он осмотрелся, неодобрительно покачал головой. — Поехали отсюда. По пути выдам вводную.
Я с ним согласился. Обсуждать подобные темы при снующем народе не очень умно.
Прошли к знакомому минивэну, забрались внутрь. Кроме меня, в салоне других пассажиров не оказалось, потому для удобства и пущего комфорта я без приглашения плюхнулся на переднее сиденье, рядом с водителем.
— Значит так, — продолжил Минус, трогаясь с места и посматривая в боковое зеркало. — От нас требуется организовать акцию устрашения. Командир операции — Стан. Он же отвечает и за подготовку. Цель — навести шороху в укреплённом районе, по возможности без человеческих жертв. Базовый план — под утро необходимо бросить несколько гранат во двор к одним ребяткам. Там у них окружная штаб-квартира и производство моющих средств одновременно. Фабрика для отвода глаз и отмывания прибыли. Бандиты они… У тебя как с метанием?
… Вот она, лесенка. Только не из ямы, а наоборот, в неё, родимую. Пахучую и липкую… Замазывает меня мозгоправ, садит на короткий поводок, начхав на визитку и предупреждение безопасников. Не взяло СБН бригаду на «слабо», подавилось. Но почему я? Сильно сомневаюсь, что других кандидатур у него не нашлось. Хотя тут как раз всё предельно чётко прослеживается — умышленно подставляет.
Метание гранат — самый тупой способ для запугивания. Особого ущерба они не нанесут, только краску попортят, а… почему нет? Поступок доходчивый, яркий, избегающий двойных толкований, обозначающий всю серьёзность намерений и решительность отправителей, особенно если его пояснительным звонком подкрепить. Более разрушительные методики — козырь в рукаве «Титана». Разнести противника вдребезги они всегда успеют. Тут же, как я понимаю, намечается операция по принуждению к оплате штрафа за попорченный автомобиль.
Опять же, воспитательный эффект присутствует. Выполню — и навеки прирученный. Не выполню — ответка себя ждать не заставит. Выгонят. И куда тогда бежать? Где прятаться?
Про отмену военного положения даже слухи не бродят, соответственно, представительство Федерации для меня под замком. Отсиживаться в городах? Где? Ни знакомых, ни жилья. А кажущиеся обманчиво далёкими фермы вообще под запретом. Там каждый новичок на виду. Его вся округа год обсуждать будет, перемывая косточки и всеми способами копаясь в биографии ради удовлетворения разыгравшегося любопытства. У фермеров, пока человек им непонятен или не изучен вдоль и поперёк, всегда так. Поначалу не примут, в сторонке будут держать, присматриваясь.
Ещё и Хлюпины знакомые по пятам ходят… Кано, сволочь, как точно всё рассчитал!
— В нормативы укладываюсь. Получается, придётся подходить вплотную?
— Верно.
— Какой смысл так рисковать? Может, пару беспилотников использовать? — я, не стесняясь, выразил свои сомнения. — Сам же говоришь, что территория укреплена.
— Нельзя. Беспилотники приказано не задействовать.
— Причина?
— Увидишь.
Разгадка столь туманного запрета оказалась до неприличия проста. Объект, с которым предстояло работать, находился за городом, рядом с окружной тюрьмой, оборудованной, как известно, автоматической защитой от любого воздушного посягательства и официально считающейся беспилотной зоной. Малейшая попытка полюбоваться с небес на внутренности пенитенциарного учреждения с прилегающими окрестностями немедленно вызывала бурную реакцию властей, со всеми вытекающими. Бригаде же лишнее внимание ни к чему. Потому в верхах и приняли решение действовать по старинке, в стиле архаичных гангстерских боевиков.
Единственная ведущая туда дорога, открытая со всех сторон, доходила до парковки перед воротами тюрьмы и, сворачивая влево, оказывалась закованной с двух сторон в сплошные высокие стены, с разбросанными тут и там воротами небольших частных предприятий. Всё, что находилось за оградой, было недоступно для любопытных глаз. В конце дороги — положенные поперёк бетонные блоки. Не плотно, с зазорами. Велосипедист легко проскочит. Далее — необработанное поле.
Об этом мне скупо поведал Стан, устроивший подобие штаба в номере гостиницы тусклого городка с причудливым и незапоминающимся названием. Выдал для ознакомления снимки длинного, высокого забора с глазками видеокамер, общую панораму, взятую из сети, план-схему прилегающей местности, удручавшую своей пустотой и открытостью.
— Наши ворота вот эти, — указал он на крепкую, сдвижную конструкцию с прикреплённым к ней знаком «Парковка запрещена». — Ближе к концу улицы. Общая протяжённость объекта около ста тридцати метров. За ограждением цех, склад готовой продукции, куча поддонов в углу. Офис в начале, неподалёку от ворот. Ночная смена — от пяти до восьми человек. Кто из них охрана, а кто работяги — не разберёшь. Все в обычной одежде приезжают, без униформы. Агент, которому удалось туда попасть под видом оптового покупателя, утверждает, что на военизированную структуру не похоже. Скорее, упор действительно сделан на производство. Если что-то слишком криминальное и имеется, то глубоко спрятано. В противном случае его бы попросту не пустили. Но кое-какие уголовные рожи он всё же заметил. На глаза они особо не показываются, держатся в глубине двора. Возможно, там и живут… Вроде всё сказал. Другие данные отсутствуют.
— Угу, — пробурчал я, продолжая изучать обнаружившуюся среди изображений чрезвычайно скромную пояснительную записку.
Вычитал, что территория вокруг объекта малолюдная, посторонним там особо делать нечего. Исключение — суббота, день посещения тюрьмы родственниками. Но в промышленный аппендицит они не суются, разве что по ошибке. Дважды, утром и вечером, туда ходят служебные автобусы, однако сотрудники не смешиваются. У госслужащих свой транспорт, у частников — свой, нанимаемый вскладчину хозяевами мини-цехов. Спрятаться негде, до ближайшего жилья километра четыре, а то и все пять.
— В том, чтобы подойти, проблемы нет, — делился Стан. — Проезд не режимный. И грузовики заезжают, и рабочие на своих машинах. А вот как свалить — загадка. Не догонит охрана — догонит пуля. Смотри, — он указал на приподнятый участок стены. — Тут — замаскированная самопальная турель. Хитрое приспособление. Из-за того, что роботизированные боевые комплексы гражданским строжайше запрещены и только за их наличие измену государству припаять могут, технари придумали умную приблуду. Со стороны поглядеть — видеокамера, блок управления и штатив на электроприводе. Ничего особенного. Но если на этот штатив установить пулемёт или что-то скорострельное…
— Полноценная огневая точка. Только успевай патроны подносить, — дополнил Минус, хмурясь. — Поблизости всегда человек с оружием и лицензией частной охранной фирмы, для законности. Вручил автоматике ствол, клацнул автонаведение, и любуйся на то, как противник в решето превращается. Ну и перезаряжать не забывай.
Я, как самый младший по возрасту и сроку службы слушал и запоминал, полностью игнорируя моральную часть предполагаемой акции. Основное до меня довели — человеческие жертвы не требуются, а прочее — фигня. Необходимая работа, очередной шажок к тому, чтобы навсегда распрощаться с прошлым.
— Ты слушаешь, Маяк? — забеспокоился Стан, прервавшись на полуслове. — Рожа у тебя отмороженная, будто спишь с открытыми глазами.
— Всё в порядке. Я весь внимание. Жду поэтапный план.
— А его нет, — нехотя признался назначенный старшим бородач. — Приказ есть, а как мы его выполним — начальству не интересно. Свобода действий, мать её… Признаю. Был бы спецом или в диверсионной группе служил, придумал бы чего поумнее. Только я — штурмовик. Мне врага подавай, чтобы лоб в лоб… — мечтательно вздохнул он и, вернувшись из заоблачных высот, продолжил. — Черновой алгоритм — подъезжаем на машине, перебрасываем гранаты через стену и валим. В идеале подгадываем так, чтобы навстречу какая-нибудь фура шла и нас прикрыла. Дальность прицельного поражения у самопальной турели не более двух тысяч метров из-за технических нюансов, а потом полегче будет. Оторвёмся, если сразу не положат.
Он и сам не верил в то, что говорил. На продемонстрированных мне снимках от выезда с парковки до нужного участка забора около километра. Сам поворот — сложный, почти в сто градусов. На большой скорости не войдёшь, если занесёт — машины тюремщиков зацепишь или перевернёшься. К тому же, дорога двухполосная, со съездами к воротам. А значит, по ней надо доехать до требуемой точки, развернуться, бросить «подарочки», преодолев порядка двадцати метров пространства от обочины до стены. И всё это под пристальным наблюдением охранных систем, которые наверняка заранее заинтересуются «случайно» заблудившейся машиной. Уйти через поле? На чём? На внедорожнике? Да где его взять? В этих краях пикапы больше уважают, а они, по сельским обычаям, сплошь длинные и заднеприводные, не для гонок.
Стан прав в главном, в невысказанном — полный бред.
— Из ручного гранатомёта пальнуть? С расстояния?
— Справа и слева другие предприятия, так что издалека не получится. Сзади, по ночи, ошибиться легче лёгкого. Ночной автомобиль в тылу, посреди поля — сам по себе повод… И вообще, гранатомёта у нас и нет, и нельзя.
— Почему?
— Прикинь, как отреагирует система наблюдения на чела с незамаскированной пушкой? Думаешь, в ней нет таких настроек? Я не уверен. С ручными гранатами проще. Достал, кинул, свалил. По временным затратам — вполне приемлемо, если сопли не жевать.
Вот ведь, прав бородатый… Но доказывать свою полезность «Титану» надо. Особенно если учесть, какой приказ отдан вполне конкретному мне.
Только недавно на скорости по полям летал, мордой об подушку безопасности, и опять… Скорость… Велосипеды, на которых я с Ежи и Сквочем несусь по улицам… Стоп!
— Сколько ты весишь? — ощущая, как на задворках мозга забрезжила идея, поинтересовался я у старшего группы.
Тот удивился.
— Килограмм сто десять, — крепкая фигура бойца намекала, что, может, и побольше.
— А ты? — уже к Минусу.
— Да столько же… Маяк, ты что задумал?
— Погоди… Деньги на мероприятие выделены?
— Найдём. Пару тысяч марок — точно.
Они не понимали, к чему я веду. Ничего, скоро поймут.
— Сканеры ID у частников имеются? Или неизвестно?
— Имеются. Но по этому поводу не напрягайся. Нас они не засекут, — Стан приблизился почти вплотную, точно хотел получше меня рассмотреть. — Маяк, колись, что придумал?
Затягивать не стал. Сам не люблю, когда волынят с подробностями.
— Мой вес составляет семьдесят шесть килограмм. Для небольшого кроссового байка — оптимально, без перегруза и потерь маневренности. Потому предлагаю приобрести мотоцикл и экипировку к нему. На этой технике я в одиночку смогу проехать по полю и ей до одного места неровности почвы. Как следствие, нам всем не потребуется устраивать гонки с охранной турелью. Я легко смогу прикрыться заборами соседних производств, попросту рванув по бездорожью.
— Умеешь водить? — недоверчиво уточнил Минус, почёсывая бородищу. — Ты учти, это не по гладкому бетону кататься.
— Немного. Поэтому хочу попросить пару дней на тренировки. И на место выехать, осмотреться.
— С последним сложновато. Точка проведения операции в ста с лишним километрах.
***
Через два дня я получал последние инструкции от Стана.
— Подъезжаешь, бросаешь, и уходишь дальше по дороге, до упора. Там принимаешь влево, прикрываясь расположенными по соседству зданиями. Сильно не гони. Прибор ночного видения у тебя, конечно, имеется, но полноценного зрения он не заменит. Двигай по дуге. Мы будем тебя ждать на окраине.
Мне оставалось лишь согласно кивать и морщиться от неудобных, сковывающих движение налокотников с наколенниками. Не повезло. Купили такие вот, неудачные образцы, а жаловаться я постеснялся. В остальном — комфортно. Приученное к бронежилету (эх, он бы сейчас не повредил) тело легко восприняло мотоциклетный панцирь, а правильно подобранный шлем ничуточки не мешал. Аппарат у меня тоже вполне достойный — кроссовый байк с приличным запасом мощности. Видавший виды, исцарапанный от многочисленных падений предыдущих владельцев, однако не потерявший прочности и работающий как часы.
Откуда он взялся, на кого оформлен — не спрашивал. Забрал со стоянки, после на нём гонял до очумения по пересечённой местности, привыкая к управлению и понемногу постигая тонкости маневрирования на траве. С перевозкой тоже всё устроилось наилучшим образом. Мотоцикл мы без особых сложностей разобрали, погрузили в минивэн, после чего преспокойно доставили куда нужно.
— Нашлёпку проверь, — потребовал Стан.
Я рефлекторно потянулся к шее, прикоснулся затянутыми в перчатку пальцами к мягкому резиновому кругляшу, приклеенному поверх воинского идентификатора. Интересная приблуда. Полностью блокирует личный ID для любых сканеров и считывателей. Как я понимаю, штучка насквозь нелегальная, зато полезная.
— На месте.
— Гранаты?
Похлопал себя по груди, где в карманах лёгкой жилетки, надетой поверх панциря, покоились четыре железных шарика.
— При мне.
— Переговорник? — это он про маленький приборчик радиосвязи, прикрепленный к уху.
— Работает. Проверяли же… Радиуса действия хватит?
— С запасом. Ты, если пойдёт не по плану, молнией к нам. Вытягивай преследователей в зону прямой видимости. Там недалеко. Обогнёшь промку, и рви по прямой. А мы встретим, не пустые.
В поддержку товарища Минус лукаво прищурился, солидно дополнив:
— Есть чем. Но это на крайняк.
— Уяснил, — не представляя, что ещё сказать, я показал кулак с отставленным большим пальцем, символизирующий одобрение с готовностью.
— Действуй, — коротко распорядился Стан, делая шаг в сторону от байка, а Минус напутственно хлопнул по плечу.
Прибор ночного видения, больше похожий на массивные очки, окрасил ночную черноту в серо-зелёные тона. По краям расплывчатые, в центре — довольно чётко отображающие окружающий мир метров, эдак, на семьдесят. Мало, конечно. Но от гражданской модели, созданной для поклонников пейнтбольных игрищ в темноте — большего ждать и не приходится. И так купили самую дорогую, что нашлась в здешнем магазине спорттоваров. А доставать армейскую, полноценную — долго. Надо связываться с Кано, объяснятся, ждать, пока перешлют… Этого мне не хотелось. Присутствовало ощущение, что не понравится психологу мой план. Полезет с указаниями, правками… Лучше своими силами обойдусь. Сам придумал — сам исполню. Сам отвечу в случае провала. На Минуса со Станом ведь не спихнёшь.
— Не скучайте!
Ну, поехали…