Прошло несколько недель после рождения двух близнецов, до сих пор не получивших своих имен. В городе становилось неспокойно. Попадавшие в город извне люди рассказывали местным жителям о происходящих за его пределами изменениях. Приукрашенные ими истории становились раздражителями для жителей Вольномира, мирные гостеприимные люди начинали вести замкнутый образ жизни, игнорируя общественные места и любимые заведения. Дежурившие на башнях воины тоже добавляли масла в огонь. Стрельцы непроизвольно рассказывали о надвигающемся непросветном тумане, с каждым днем расширяющем свои границы, и как он подминает под себя все живое. В небе стали преобладать новые краски, сероватая дымка постепенно начала заглатывать чистое пространство над городом, забирая из него живительный свет и внося новые — мертвые оттенки. В дома стала просачиваться непонятная хандра, приводящая людей к полной потере памяти и обездвиживанию.
На улицах стали появляться стаи бродячих животных, нападающих на одиноких людей, лишенных души и чувств. Они безошибочно определяли новый статус больных, становясь своеобразным индикатором в поиске бездушных существ. При виде таких людей животные с безжалостной яростью бросались на них и разрывали в клочья, чувствуя в их теле новую, зловещую сущность. Даже самые маленькие грызуны не упускали возможности вцепиться своими зубами в бесчувственные тела, делая их прокаженными с множеством язв и гнойников.
За пределами крепости воины, дежурившие на постах, стали просить у Ванжила возвращения за спасительные стены города, боясь потерять свою жизнь. Многие из них сбегали со своих постов, видя, как общительные товарищи постепенно превращаются в безмолвных дебилов, неподвижно сидящих на месте и смотрящих в одну сторону. Испуганные люди, не попавшие под воздействие тумана, скапливались у входа в крепость, ища помощи и поддержки внутри спасительных стен, не зная, что творится за их пределами. Мольбы, уговоры не приводили к желаемым результатам, охранники ворот становились в своих действиях еще жестче и агрессивнее, разгоняя и избивая просящих о помощи людей.
Во дворце тоже начали происходить изменения, хандра стала пожирать людей абсолютно всех чинов и сословий, даже знахари и целители не стали исключением перед этим страшным недугом, не успевая понять, что с ними происходит. В Великий Вольномир постепенно вторгалось зло, никто и предположить не мог о несчастье семьи Миродара. После очередного визита друзей к Благославе в ее глазах они увидели слезы. Девочка не стала сразу говорить о происходящих во дворце изменениях, но старый колдун просек, в чем дело.
— Девочка, душа моя, что с тобой? — Добрыня разволновался, неожиданное поведение малышки застало его врасплох.
— Ты не заболела? — издалека начал колдун. — Может, с мальцами что случилось?
Благослава, ничего не говоря, повела своих друзей по небольшим коридорам в противоположную сторону дворца. В одной из комнат приятели встретили сидящего, задумчивого карлика, перебирающего большое количество толстенных книг. Никого не замечающий Ванжил бормотал проклятия в чью-то сторону и жестикулировал руками.
— Здравствуй, уважаемый, — поздоровался с карликом колдун. Его примеру последовал и богатырь, нежно держа за руку свою спасительницу.
— Как бы странно это ни звучало, но рад тебя видеть, вы вовремя пришли. Я думал, вы появитесь позже, — произнес карлик, закрывая книгу, и следом направился в их сторону.
— Что происходит, — спросил колдун.
— Сейчас все увидите своими глазами. Идите за мной, — Ванжил, почесав бороду, показал направление, в котором нужно идти.
Остановившись у одной из комнат, карлик отдал приказ охране, чтобы их пропустили, и первым вошел вовнутрь, за ним проследовали Добрыня и Душебор с девочкой. Взору гостей открылась ужасная картина: в центре комнаты сидели и смотрели друг другу в глаза Радислава и Миродар, не произнося ни единого слова. Слева в углу сидели еще несколько человек с такими же признаками.
— Я обнаружил их вчера, они испытывали легкое недомогание, — начал маленький военачальник. Мы вызвали местных врачей и знахарей, думая, что они поставят их на ноги, но после их зелий да снадобий им становилось еще хуже. Я просчитался, моя интуиция меня подвела, мне нужно было сразу послать за вами, но недоверие к тебе, Душебор, меня остановило.
— Неужели и сюда добралось зло? Каким образом? — задумался колдун. — Мне просто интересно, почему не все поддаются этому недугу?
— Я тоже задавался этим вопросом, — задумчиво произнес Ванжил, смотря на Радиславу и Миродара.
Что же останавливает эту гадость? Мое творение каким-то образом не допустило заражения: четверых мужчин, а да, и девчата тоже получили порцию…, — колдун едва сдержал улыбку. — Только последствия могут быть ну очень непредсказуемые.
— О да, это зелье не для слабонервных, — вспоминая о своих похождениях, произнес Добрыня.
— Что не делается, все к лучшему, — старый охотник похлопал по плечу мощного воина. — Но есть и побочные эффекты. Не исключено, что человек, выпивший его, сможет потерять рассудок.
— А где твои охотники? Что-то не видел я их рядом с тобой, — заметил карлик.
— Все в расход пошли, они тоже стали этими мразями, — без сожаления ответил колдун. — Они были плохими людьми.
— А ты прям сама невинность? — подстегнул старика карлик.
Колдун не обратил внимания на замечание своего недруга, у него в голове крутился один вопрос. Почему охотники поддались воздействию тумана, а Добрыня со своими приятелями и девушками — нет. Значит, дело не в самом магическом зелье, а в чем-то другом. Мысли колдуна прервала девочка.
— Что с малютками делать? Им нужно материнское молоко.
— Ничего с ними не случится, ты будешь с ними, доча, — карлик обратился к девочке, — Сможешь за ними присмотреть? А кормилицу я постараюсь найти сегодня же.
Карлик не стал томить время и, попросив у присутствующих извинения, удалился из комнаты. Никогда еще колдун не испытывал такого чувства страха, осознавая своим разумом, какое последствие ждет все человечество от жадности свихнувшегося идиота. В город стала просачиваться информация о недомогании правителей, внося полную неразбериху в народные массы. Жители Вольномира словно теряли голову даже при малейшем подозрении на любые недомогания. Они старались изгнать из дома заболевших или вывозили их на безлюдный пустырь, оставляя их на волю богов.
В городе начиналось нашествие непонятной болезни, поражающей все живое с небывалой быстротой, беспощадно забирая в свои объятия и стар, и млад. Мелкие прыщи и небольшие воспаления, вскрываясь, образовывали зудящие ранки, плавно переходящие в незаживаемые язвы, становясь нормальным явлением на коже людей и животных. Многие жители стали поговаривать, что в городе стал царствовать Марбас — демон болезней и чумы. Вода постепенно переставала быть источником жизни и чистоты, болезни с паразитами заселяли водоемы, убивая в них все живое.
Великий Вольномир постепенно охватывал хаос, вселяя в души жителей страх пред всевышним правителем темных сил. Люди переставали верить в великих богов, осознавая и предчувствуя будущее недавно одного их самых могущественных городов на обширных землях Тартарии.
Время шло, Душебор дал небольшие шансы на спасение здоровым людям, доказав спасительное действие пряных трав. Но главное открытие случилось позже, колдун понял, почему именно несостоявшиеся мученики смогли противостоять магической силе тумана. Причина была в ведьминой травке, растущей небольшими участками возле тихих трав, именно она давала зелью столь мощную защиту от магии зловещей дымки, но и сумасшедшие галлюцинации, порой приводящие людей в полный безрассудок. В заначке старого ведуна ее практически не осталось, последние остатки достались маленьким близнецам, Благославе, нескольким наемникам, ну и немного он оставил на про запас.
После оповещения жителей о целебной силе пряных трав в городе установился ароматный запах. Люди понемногу стали испытывать надежду на исцеление своих родных и близких, целыми днями вливая им в рот отвары шалфея, мяты, чабреца и других пряных трав, ожидая увидеть возвращение их в сознание. Спустя пару дней после хорошей новости о спасительной силе трав внутри Вольномира вновь начались загадочные исчезновения людей, вновь приведших жителей города в страх и ужас. Горюющие женщины и мужчины шли к карлику за помощью в поиске пропавших родных и детей. Посреди улиц стали появляться трупы никому не известных пожилых людей, лежащих в полном одиночестве и источающих зловонный запах.
Неожиданный поворот событий никак не укладывался в голове Ванжила, откуда пришла такая жестокость, кто провоцирует эти исчезновения, откуда берутся трупы; вновь возникающие вопросы крутились в голове карлика круглыми сутками.
Добрыня и Душебор на веря переехали во дворец для большей безопасности девочки и малышей. По нескольку раз в день они с велийскими ведьмами навещали юную целительницу, так нуждающуюся в помощи и поддержке. Женский опыт и смекалка знающих свое дело женщин оказались неоценимой поддержкой для неожиданно ставшей юной мамы. Красотка Селина настолько полюбила Благославу с малышами, что могла сутками напролет играть и баловаться вместе с ними, забыв об обязанностях перед своими спасителями. Верония, наоборот, была строга и пресекала все шалости маленькой девочки с колдуньей, прививая в них чувства ответственности и заботы.
После ухода очередных посетителей маленькая целительница садилась и напевала колыбельную песню малышам, засыпая вместе с ними там, где находила удобное место. В сладких снах девочке стал слышаться приятный женский голос, отдаленно напоминающий материнский. С каждым разом он становился все яснее и отчетливее, а ночами стал появляться расплывчатый силуэт одинокой женщины, протягивающей ей свои руки. Днем о ночных голосах девчушка забывала, благодаря двум маленьким близнецам, выматывающим ее до основания, а вечерами с наступлением темноты, когда она засыпала, вновь начинали появляться голоса и знакомый полупрозрачный силуэт.
Главный поворот в жизни Благославы случился на двадцатые сутки после рождения близнецов, в эту зловещую ночь девочке отчетливо послышался голос, раздающийся в одной из комнат дворца. Он был настолько близкий и родной, что она непроизвольно проснулась и внимательно вслушалась. Радости ее не было предела, им оказался голос родной мамы. Радостная девочка выбежала из детской, не замечая маленького доброго существа, всячески мешающего ей попасть в затягивающие руки зла. Домовой путался под ногами, подстраивал различные препятствия, но девочка бежала и не замечала простых препон: как спотыкалась о загнутый край ковра; ее сорочка зацеплялась за разны выступы, взявшиеся откуда ни возьмись; шорохи и звуки различными предметами тоже оставались незамеченными. Девочка бежала, не обращая внимания, куда зовет голос ее родного человека. Темные коридоры с множеством комнат и каменным ступенями оставались далеко позади радостно несущейся малышки. Опьяненная своей любовью к матери, она миновала неподвижных стражников и бросилась в объятия зла, несущего в себе смертельную любовь самого главного и беспощадного врага, умело перевоплощающего свое обличие. От женщины исходила полупрозрачная темная дымка, скрывающая в себе новую потустороннюю, еще не виданную жизнь другого мира.
Сладки воспоминания ослепляли и соблазняли девочку, она торопилась скорее попасть в родные материнские руки, которые были протянуты ее недавним врагом. Благослава не ощущала тепла обнимающих ее рук. Только завораживающий холод охватывал и обволакивал юное тело девочки, усыпляя и высасывая детскую невинную жизнь. Мысли девчонки перенеслись далеко в ее детство: когда маленьким ребенком она носилась босыми ножками по росистой травке, переливающейся всеми цветами радуги, и даря окружающему миру свою простодушную искреннюю радость; когда родные отец и мать всякий раз удивлялись новым фокусам, непроизвольно получавшимся руками маленькой ведьмочки. Постепенно темная дымка стала сгущаться над ней, пронизывая каждую клеточку ее юного тельца. Затуманенный разум ребенка не мог противостоять мощной силе зла, становящейся сильней и могущественней с каждой новой человеческой душой.
На другом конце дворца шли веселые Вея и Селина с полными корзинами провизии от благодарных кухарок, охотно веривших в их предсказания и ворожбу. Дойдя до детской комнаты, красотка Селина словно нутром почувствовала неладное, заглянула проверить, все ли в порядке с девочкой и малышами, но убедившись в отсутствии своей любимицы, растерянно кинулась на ее поиски, немного разминувшись с Веронией. В одном из коридоров она встретила несколько идущих охранников, устало протиравших свои сонливые глаза, и смачно зевавших. С их слов девушка узнала, в какую сторону побежала девочка, и немного успокоившись, пошла в указанном охранниками направлении.
— Душа моя, где ты можешь быть? — все время проговаривала про себя Селина.
Но ее слова растворялись в небольших коридорах дворца с притаившейся смертельной силой, подавляющей все шорохи и звуки, оставляя в открытом пространстве плотную завесу тишины.
В какой-то момент молодая ведьма почувствовала, что по мере ее передвижения вглубь дворца постепенно начинает становиться темнее. Молодая красотка вновь стала испытывать небольшой страх, понемногу пронизывающий ее до глубины костей, в ногах появилась небольшая дрожь, плавно передающаяся всему телу. Внутренний голос подсказывал — если она вернется за помощью к Вее, то может случиться нечто плохое, и подгоняемая этой мыслью, она осторожно шла вперед. Подойдя к лестнице, ведущей в подземелье, до нежной кожи девушки коснулся легкий устрашающий холодок, заставивший ее сердце биться еще сильнее, но теперь и от чувства холода.
Преодолевая свой страх, Селина шла дальше вниз по лестнице, будто неведомая сила тянула ее в глубь подземелья. Небольшой свет, исходящий от факелов, потихоньку меркнул, растворяясь внизу лестничного проема и холодного полумрака. Взволнованная девушка взяла небольшой горящий факел со стены и осторожно стала спускаться дальше в темный лабиринт дворца.
Девушка, не торопясь, преодолела все ступеньки и увидела впереди себя необычный мерцающий свет, исходящий от одной из многочисленных камер заточения. Теперь в молодой ведьме заиграло любопытство. Успокоившись, она неторопливыми, но уверенными шагами направилась в сторону слабого света. Дойдя до нескольких, находящихся рядом, охранников, она чуть не вскрикнула от увиденного ужаса, разглядев их поближе. Сухая мумифицированная кожа обтягивала скелет бывших страж, неподвижно стоящих на одном месте и смотрящих пустым взглядом в бесконечную бездну. Пересилив свой страх, девушка приблизилась к открытой двери, и все-таки из ее уст вырвался истерический крик, увидев, как в крепких объятиях Миродара маленькая девочка превращалась в старую женщину. Их тела обволакивала черная тень, съедавшая с каждой секундой юное тело девочки, становясь при этом больше и темнее.
От вырвавшегося крика тень рухнула оземь и, словно пыль, разлетелась в разные стороны, растворясь в каменных стенах темницы. Тело бывшего правителя слегка пошатнулось, и Благослава выскользнула из смертельных объятий, ударившись о каменный пол. Придя в сознание, она почувствовала ужасную боль в груди и нехватку живительного воздуха от сдавившей ее новое тело детской сорочки. Кое-как освободившись от тряпок, девочка в новом обличии увидела свое обезображенное старческое тело. Волосы из нежных шелковых стали грубыми и седыми; ногти на руках и ногах скрючились в непонятную уродливую форму, а молодая кожа сморщилась по всему новоявленному телу.
Глаза владыки открылись, но в них не было ни жизни, ни смерти, только пустой, ровный и устрашающий взгляд, пронзающий молодую ведьму насквозь. Селина с испугу успела произнести только несколько слов:
Браслет, оберни меня в змею.
Armilla — circumda mе colubrum.
Через мгновение на полу лежало только одно одеяние, а тело молодой девушки испарилось. Но от пронизывающего взгляда дьявола не осталась без внимания маленькая черная змейка, ловко скрывшаяся в ближайшей щели. Неторопливыми движениями рук Миродар приблизил к себе невинное тело. Затем он, взяв тело на руки, словно маленькую куклу, вновь продолжил тихим голосом произносить заклинания.
Заждавшаяся Вея, не выдержав своих эмоций, пошла в комнату к малышам, готовая выругать разбалованную напарницу, но в дверях ее остановили охранники и, рассказав о ночной прогулке девушек, показали сторону, куда они поочередно ушли. Недолго думая, она побежала за помощью к мужчинам, но не пробежав и полпути, она столкнулась нос к носу с колдуном и Добрыней.
— Селина и Благослава пропали, — как на одном дыхании выговорила удивленным мужчинам Вея.
— Не спеши, по порядку все говори. Приди в себя и начни все сначала, — успокаивал колдун нервничающую женщину.
— Мы с Селиной уже выходили из дворца, но в какой-то момент Селина остановилась и попросила подождать ее, пока она сбегает и посмотрит малышей с Благославой. Вы же знаете, как она без ума от них. Так вот, мне надоело ждать и я в жутком настроении пошла дать разгону этой маленькой заразе, но меня остановили охранники и сказали, что они поочередно ушли в одном направлении, в сторону лестницы, ведущей в подземелье, — выпалила как на духу Вея. — Я решила, что мужская сила будет лучше моей.
Не успела женщина закончить свой рассказ, как слуху собеседников донесся истерический крик, исходящий со стороны подземелья. Не раздумывая, Добрыня бросился в сторону крика, сметая все на своем пути. Колдун и Вея немедля последовали за ним, предчувствуя неладное.
Бесстрашный солдат бежал на помощь девочке, испытывая новое чувство — это были ни преданность, ни забота, ни угрызения совести, что-то большее, может, боязнь потерять самого близкого и, наверное, любимого человека. В груди билось сердце с небывалой силой и быстротой, зная, что самый близкий человек в беде, который без всякой корысти спас ему жизнь.
Солдат не заметил, как оказался напротив бывшего правителя города, шепчущего непонятные слова над телом обнаженной старухи, беспомощно свесившей свою голову вниз. Интуитивно выхватив меч из рук мертвого стражника, Добрыня метнул его в Миродара, стараясь не задеть умирающую старуху. Острейший клинок вонзился в правое плечо и опрокинул злодея, выронившего тело из неподвижных рук. Взволнованный воин встал как вкопанный, выискивая глазами девчонок, но кроме женской одежды и обнаженной старухи он никого не увидел.
— Да что же такое. Куда вы пропали? — тихо произнес воин.
— Что здесь происходит? — спросила подбежавшая Вея.
— Не знаю. Эта мразь, — он показал на истекающее кровью тело бывшего правителя, — держала эту старуху в руках и шептала какую-то чушь.
Верония подошла к обнаженной женщине, вглядываясь в едва знакомое лицо, пытаясь отчетливо разглядеть в ней знакомые черты, и обомлела от предположительной догадки.
— Боже! — вырвалось из уст ведьмы. — Не может быть!
Она еще раз всмотрелась, уже более внимательно, откидывая все самые наихудшие мысли, но сердце подсказывало о правоте ее догадки.
— Добрыня, где доча? — спросил запыхавшийся колдун, держа в руке горящий факел. — Что происходит?
Подойдя к Вее, старик и воин обратили внимание на стекающие по ее щекам слезы.
— Подайте мне это тряпье, — девушка показала на маленькие разорванные лоскуты ткани. — Нужно прикрыть тело этой женщины.
Верония не могла сдерживать свои эмоции, слезы стекали по ее щекам прямо на лицо Благославы, смачивая ее сухую устарелую кожу. Прикрыв обнаженное тело, Вея поднесла руку ко лбу старухи и ощутила приятное тепло, говорящее о надежде на жизнь.
— Смотри, Добрыня, — колдун указал на поднимающееся тело Миродара, медленно вытаскивающего из себя вонзившийся меч. — Это еще не все.
Не раздумывая, воин двумя прыжками очутился рядом с воскресшим врагом и хотел было ударить могучим кулаком ожившую нечисть, но непонятная невидимая сила удержала его и отбросила в сторону.
— Ах ты, урод, — здоровяк вновь бросился с кулаками на окровавленное тело душегуба. — От меня не уйдешь. Все равно достану твою мертвую душу.
Но и вторая попытка была обречена, зло обретало новую, еще невиданную человеком силу. Взгляд, исходивший исподлобья Миродара, пронизывал присутствующих людей, внушая им бесполезность их попыток к сопротивлению.
— Э, не. Не возьмешь меня просто так, — пробормотал Душебор. — Неужели все зря?
В голове старого колдуна кружились бесчисленные заклинания. Выбрав какое-то, он тут же громко произнес:
Откинься, тело, а разум спи.
Добрыня и Вея отлетели в разные стороны от мощного толчка, взявшегося непонятно откуда, но окровавленное тело злодея и не шелохнулось.
— Ну-ка в сторону, — спокойно проговорил отталкивающий колдуна карлик. — Приготовься кинуть факел.
Карлик швырнул в изверга небольшой глиняный сосуд с жидким содержимым.
— Кидай в него факел, — выкрикнул карлик.
Но колдун не мог пошевелиться. Факел вывалился из онемевших рук и чуть было не потух, ударившись о каменный пол.
— Что стоишь, как вкопанный? — выругался Ванжил.
И хотел было поднять едва горящий факел, но тело не шелохнулось, оставаясь в неподвижном положении.
— Я не могу пошевелиться, — выговорил колдун.
— У меня тоже конечности не шевелятся, — тихо произнесла Вея.
Постепенно у стоящих мужчин стали подгибаться ноги, и все поочередно свалились на холодный, немного сыроватый пол, а Вея так и осталась сидеть в полусогнутом положении над телом старой женщины.
— Колдун, вспомни какое-нибудь заклинание, — крикнул обескураженный карлик. Должно же быть в твоем арсенале противодействие этому…
— Думаешь, я не пробую? — перебил колдун карлика. — Здесь непонятная мне магия…
Их разговор перебил голос дьявола:
— Вы, жалкое отрепье, только подпитываете мои силы своим сопротивлением, — все присутствующие уловили пронзительный взгляд Миродара на себе. — Ваша сила ничтожна перед силами Сатаны, ничто не спасет ваш мир от меня…
В сознание обездвиженных героев стала проникать легкая эйфория с приятной истомой, вживающихся в каждую клеточку их ослабленных тел.
— Чувствуете, какая жизнь ждет вас, если вы останетесь служить мне? — продолжала нечисть. — Вечное удовольствие и блаженство…
В какой-то момент до обоняния обездвиженных пленников дьявола донесся едкий запах дыма, взявшийся непонятно откуда. Очнувшись, они почувствовали ужасную тошноту и головную боль, а в глазах мелькало обжигающее пламя.
— Ну, очнитесь же. Давайте, прошу вас, — до слуха героев донесся знакомый голос.
Первым в себя пришел карлик и увидел обнаженную Селину, вытаскивающую к выходу онемевшую Вею. Рядом горело обездвиженное тело бывшего владыки города, не подающее признаков жизни.
— Нужно сжечь остальных, — проорал очухавшийся карлик. — Эта нечисть боится огня, он убивает их.
Колдун, едва придя в сознание, потихоньку попытался встать на четвереньки, но переоценил свои силы и вновь упал на пол. Со второй попытки у него получилось встать на колени и отползти к выходу, где нос к носу столкнулся с Добрыней.
— Вытащите Благославу, она умирает, ее спасайте, — приходя в себя, истерически прокричала Вея. — Селина, оставь меня, я сама смогу добраться до выхода. Благославу спаси.
Девушка взглянула в глаза подруги и, отпустив ее руку, подбежала к старухе, лежащей без сознания. Через мгновение рядом с девушкой оказался здоровяк с немного растерянной физиономией.
— Эта женщина — Благослава? — спросил Добрыня.
— Да помоги же ее вытащить. Что встал, как вкопанный? — взбудораженно попросила воина уже оклемавшаяся Вея. — Возьми ее на руки.
Словно пушинку здоровяк поднял на руки старуху и аккуратно пошел к выходу, стараясь не споткнуться о валявшуюся на полу одежду.
— Смотрите…, — закричала Селина, показывая на пытающуюся встать Радиславу.
К такому повороту событий карлик с колдуном уже были готовы, и из их рук в нечисть полетели горящие предметы.
— Девочки, проводите Добрыню к выходу, мы позже догоним вас, — спокойно попросил девушек карлик. — Нельзя оставлять этих тварей живыми.
— Наконец-то, я думал, мне хана, хотя первоначальное ощущение было необычным. — пробормотал Душебор. — Надо же, какая сила у этого отморозка. Словно в пустоту улетали мои силы. Как он это делает?
Ванжил продолжал сжигать бездушные тела, напевая детскую песенку:
Два брата — Ярослав и Святослав купаться пошли,
На берегу речки с десяток ракушек нашли.
Начали забавно ракушки считать…
И тут до него дошло, что детям тоже угрожает смертельная опасность.
— Нужно детей спасать из этого чистилища. Теперь только всевышние силы помогут нам выпутаться из создавшегося адского узла, — карлик заторопился уходить.
Дым постепенно наполнял большую комнату подземелья, не успевая выветриваться из небольших, обитых решетками окон.
— Посмотри на них, — колдун показал на горящие тела. — Ведь так люди не горят. Как такое может быть?
— Я давно обратил внимание на эту странность. Может, нам помогают боги, делая их не такими, как мы?
— Только сами боги знают ответ на этот вопрос, — пробурчал перед уходом колдун и положил руку на плечо карлика. — Ну что, мой старый друг…
— И не говори…
Два старых, ненавидящих друг друга в прошлом человека, шли и разговаривали, как лучшие неразлучные друзья.