Первым в темную неизвестность шагнул колдун, опять нашептывая разные заклинания или обереги, известные только ему одному. После того, как все было сказано, он плюнул три раза через левое плечо и со спокойной миной произнес:
— Великие боги, помогите нам выйти отсюда, — после сказанного взял рядом стоявший кувшин с вином и поставил в темный тоннель. Затем попросил Гуннар принести кусок буженины и положить рядом с посудой. — Дайте спокойно пройти и сопутствуйте в наших делах…
Не успел колдун договорить, как один из наемников чихнул два раза, да так громко, что подошедшая к ним Бглагослава аж вздрогнула от неожиданности, а заснувший Ярослав, не торопясь, перевернулся на другой бок и продолжил спать.
— Хорошая примета, — колдун едва заметно улыбнулся. — Нельзя медлить. Второй оборотень, наверное, сообщил, где мы. Я думаю, за нами уже послали погоню.
— Брат говорил о стенах лабиринта, но я была маленькая и не обратила внимания на его слова, — сказала кухарка перед тем, как войти вовнутрь подземелья. — Еще он говорил о крысином мхе…
Ассольда пыталась вспомнить еще некоторые мелочи из прошлого, но ее память явно давала сбой.
Взяв провизии, приятели постепенно, друг за другом стали выходить из западни в темный тоннель подземелья, даже не догадываясь, какие приключения их ждут дальше. Последним из погреба вышел Добрыня, закрывая за собой неподатливую дверь.
Свет от браслета Веи немного угасал, скрывая многочисленных паучков, свисавших с потолка и стен в поисках нового места для будущего обитания. В нескольких шагах от них показался проход в другой тоннель, полностью обтянутый тяжелыми от сырости паутинами, говоря, что здесь уже много лет никто не ходил. По полу ползали слизкие большие насекомые, напоминающие водяных улиток, но только в крепких панцирях, удерживающих человеческий вес; в этом убедился поскользнувшийся о них Виктор, быстро вскочивший на ноги и брезгливо отряхивавшийся от прилипших к нему моллюсков. Хорошо присмотревшись, можно было увидеть большое разнообразие пауков, спрятавшихся от внезапно появившегося света. Сырость царила повсюду, давая возможность произрастать в большом изобилии мху и грибам, не нуждающимся в дневном свете.
Попав впервые в подземелье, юная старушка попросила держать ее за руку и стараться чаще с ней разговаривать. Внешне она казалась взрослой и опытной женщиной, но внутри нее билось сердце маленькой девочки, ищущее поддержки и любви близких ей людей.
— Я забыла сказать, — прервав тишину, сказала Ассольда. — В погребе есть две заправленные лампады.
Здоровяк, немедля, опять открыл дверь.
— Не входи, удачи не будет.
Но слова старика уже летели вдогонку входящему вовнутрь погреба атлету.
— Где они спрятаны? — спросил он у кухарки.
— На столе, справа от тебя.
Немного покопавшись в темноте, воин нашел две небольшие, но до краев наполненные посудины. Выходя из погреба, все обратили внимание на его блестящие глаза, отражавшие свет от браслета Веи. Далее воин опять удивил окружающих его друзей, сказав:
— Я слышу чьи-то мысли, но не могу их разобрать, — пытаясь сосредоточиться, Добрыня взялся двумя руками за голову и зажмурил глаза. — Они все ближе и яснее…
Не успел он договорить, как послышался звук открывающейся щеколды на крышке люка погреба.
— Добрыня, дверь! — выкрикнул опешивший колдун.
Двое наемников бросились закрывать монолитную глыбу, но их остановил спокойный, как удав, верзила. Отдав им лампады, он со знанием своего дела закрыл скрипучую дверь и зафиксировал ее двумя засовами.
— Все под контролем, — самоуверенность атлета переходила всякие границы.
Два наемника стояли смотрели на своего друга, не зная, что сказать. Его характер стал меняться, вынуждая окружающих друзей призадуматься над возможными последствиями.
— С тобой все нормально? — спросила подошедшая к нему Вея.
Воин не обратил внимания на вопрос, опять схватившись двумя руками за голову, и упал на колени от пронизывающей боли.
— Идти можешь? — нежным голосом спросила Вея.
Ответа вновь не последовало. Добрыня катался по полу, корчась от мучительных мигреней, затем, немного погодя, он выкрикнул:
— Нееееет, — и сразу после крика он вырубился без сознания.
— Тяжело приходится нашему полукровке, — сочувствующе произнес старик. — И мы как на острие ножа ходим. Да помогут нам великие боги.
И тут неожиданно для всех Добрыня начал приходить в себя, медленно открывая свои глаза.
— Я видел Кривду или кого-то похожего на него, он будто вгрызался в мою душу и мое сознание, — начал воин. — Мне не передать то чувство, которое я испытал. Это похоже на бесчисленные уколы самыми острыми иглами в один момент, в одно мгновение…
Окончательно придя в себя, здоровяк ощутил множество мелких слизней, прилипших к его коже и понемногу щекочущих его нервы. Один, сидевший на лбу, выделялся больше остальных. Пара его глаз на концах тоненьких усиков постепенно удлинялись, будто выискивая родственную душу, чтобы встретиться с ней воочию. Со стороны такая картина выглядела смешно, опешивший воин вскочила на ноги и настолько забавно начал отряхиваться, что добрая половина слизняков просто оставались сидеть на своих местах, продолжая щекотать его раздраженные последними событиями нервы. Перевоплощенные мышцы Добрыни стали немного сковывать его движения и пластичность, мешая дотянуться до нужного места.
Наблюдавшие эту сцену приятели сами чуть не стали кататься по полу, едва удерживаясь от накатившего на них смеха. Даже Благослава, недавно пережившая большой стресс, хохотала своим невинным смехом, а верзила тем временем махал своими руками, словно крыльями, брезгуя мелких слизняков. Упразднила ситуацию Вея, оказав неоценимую помощь в очищении от мелких моллюсков тела неуклюжего атлета.
Немного успокоившись, приятели вспомнили о враждебных тварях, пытающихся добраться до девочки и малыша. К радости всех за спасительной дверью не было слышно ни малейшего шума, приведшего бы их к паническому бегству или кровавой бойне.
— Они здесь, за дверью. Пытаются открыть…, — Добрыня будто читал чужие мысли. — Нам нужно уходить.
Немного посовещавшись и определив приблизительный маршрут, приятели направились в предполагаемо-спасительную сторону, стараясь миновать возможные выходы в город. Главными помощниками и подсказчиками были пауки, обильно расставившие свои сети в проемах туннеля, надеясь, что в их паутины попадутся нерасторопные слизняки да светящиеся летающие насекомые, являющиеся основной их пищей.
Виктор огнивом разжег лампаду, стараясь хоть немного помочь измотанным ведьмам, внешне выглядевшим очень устало. Увидев небольшой пучок света, Вея тряхнула рукой, и магия, исходящая от браслета, растворилась в нарастающем свете от лампадки, показывая очертания таинственного подземелья.
— Угнетение, усталость и разбитое вдребезги настроение сейчас царят в моем сердце. Еще недавно собирали цветы, готовили различные сюрпризы своим воздыхателям, а теперь…? — Вея отчаянно вздохнула.
— Веечка, не терзай себя. Мы ведь живы, с нами великие воины, — старалась поддержать подругу подошедшая к ней красотка Селина. — Мы ведь вместе, прошу тебя, не расстраивай мое сердце.
— Девки, хорош плакаться, — рявкнул колдун. — Все могут идти?
— Да мне просто страшно находиться здесь, среди этих огромных пауков и слизней. — сказала расстроенная Вея. — Мне страшно находиться здесь. Посмотрите вокруг себя, что вы видите? Даже когда мы говорим, наши слова будто съедаются этими каменными стенами. Что они хранят в себе — сколько судеб они похоронили? Вокруг гробовая тишина, подземелье съедает все, что в него попадает.
— Что за истерики? — опять рявкнул дед, но тут же поправился и, подойдя к Вее, сказал. — Доверься мне.
Вея ощутила на своем лбу мягкую ладонь колдуна, нежно и медленно пробирающуюся вглубь ее волос.
— Расслабься. Закрой глаза, — начал тихим голосом говорить колдун, постепенно массируя двумя руками височные зоны головы.
Слабый свет, попадающий в их сторону, выявляли интересную картину. Колдун легкими движениями рук манипулировал Веронией, словно марионеткой, при этом шепотом приговаривая забавные словосочетания.
Очевидцы, наблюдавшие за действиями колдуна, упустили маленькую мелочь, не оставшуюся без внимания от глаз Гуннара, вовремя поймавшего закрывшую глаза Селину. Ноги девушки потихоньку подкашивались под тяжестью уставшего тела, плавно стекающего в крепкие руки наемника. Под закрытыми веками были видны бегающие глаза девушки, наблюдавшие за беспорядочными движениями только ей видимых существ. Не видя происходящего за своей спиной, колдун продолжал жестикулировать руками над головой заснувшей Веи.
Старик свое дело знал основательно, отпустив девушку от себя, он стал жестикулировать руками, словно искусный паучок. Спящие девушки перестали быть сами собой, они начали искать руками пауков всяких разных размеров и сажать их себе на плечи, при этом потихоньку поглаживая самых крупных. Походив немного от стенки к стенке и насобирав приличное количество экземпляров, они начали с ними играться, словно с котятами, ловко убирая пальцы от разозленных тварей. Наигравшись с ними, девушки вновь стали их успокаивать легкими поглаживаниями от спины к брюшку. Пауки будто понимали, чего от них хотят, со стороны создавалось такое впечатление, что если с ними еще немного поиграть, они перевернутся на спину и замурлыкают от блаженного удовольствия.
Движения колдуна становились более медленными, напоминающими работу опытного скульптора, ваяющего фигуру нимфы небесной красоты. Тепло, исходящее от его рук, плавно опоясывало тело Веронии, медленно рассаживающей пауков по своим местам. Как только девушки вернулись на свои места, старик громко щелкнул пальцами, вернув их в прежнее нормальное состояние и, хитро прищурившись, улыбнулся во весь рот. Ничего не помнящие девушки осмотрелись спокойным взглядом и начали собираться в дорогу, будто ничего не произошло.
Удивленная Ассольда вообще перестала верить в здравый смысл. Столько нового увидеть за считанные дни — переходило за рамки разумного; оборотни, множество нежити и разбросанные по всему городу трупы убивали в ней все то, что было накоплено в самые светлые времена правления Миродара. А тут еще колдовство с магией, и ее мозг просто начал давать сбои.
— Так. Теперь, я думаю, можно уходить отсюда, — довольный собой, произнес Душебор.
Еще раз обсудив маршрут, приятели двинулись в оговоренную сторону, раздавливая кожаными чинками мягких слизняков. Пол в подземелье был невероятно холоден, отсутствие света и свежего воздуха дали влаге полностью овладеть темным царством, скрывающим в себе множество неразгаданных тайн. Неглубокие лужи, встречающиеся на пути приятелей, напоминали о нередких приливах со стороны Мертвой бухты, приносящих с собой множество водорослей, которые со временем становились удобрением и пищей для местной флоры и фауны. Цепляющаяся за волосы паутина перестала пугать девушек, и даже свисающие пауки, случайно появившиеся возле их лиц, перестали быть неожиданными раздражителями.
Добрыня шел первым, смахивая со своего пути многочисленную паутину и заодно расчищая путь шедшим сзади его друзьям. За ним следом шли колдун с Веей и тихо о чем-то секретничали.
— Вея, ты ничего не хочешь мне сказать? — тихонько прошептал Душебор. — Ты и Селина случайно не сестры? А может…
Старик немного улыбнулся и продолжил:
— Вы похожи друг на друга. Ты печешься о ней…, — подколки старика становились более обоснованными.
Вея шла и будто не слышала старика, уставившись своим взглядом на мощный торс Добрыни, идущего немного впереди. В ее душе кипела злость, что ее тайна постепенно становилась явью, и один человек явно догадывался. Продумав все варианты, девушка постаралась отвлечь старика:
— Каким образом ты сумел избавить меня от страха к паукам? — будто как ни в чем не бывало в ответ прошептала Вея. — Ты ведь не накормил меня этими тварями?
Но вопросы девушки остались в стороне, подсчеты старика сводились к двум вариантам: дочь или сестра? Этот вопрос ему не давал покоя, каждая клеточка его мозга работала над разгадкой этого ребуса. Если дочь, зачем скрывать такую красотку? Между собой они ни разу не перемолвились, может Селина сама не знает, что Вея ее мать? Если сестра, тогда их мать не хотела раскрывать тайну…
Его мысли перебил голос Веи:
— Старый, мы можем читать мысли на расстоянии. Тебе зачем знать? — лицо Веронии изменилось. Теперь в ее лице читались властность и величие. — Я тебе расскажу, но дай слово, что будешь молчать. Возможно, в тебе я найду союзника и опекуна для моей дочери. Чем старше она становится, тем меньше я могу ее защитить. Мои силы не безграничны, и носить эту ношу в себе становится труднее с каждым днем.
— И все же, она тебе дочь, — на лице колдуна читалось удовлетворение от его догадки.
— Не вздумай играть со мной, колдун. Дочь сразу окажется в смертельной опасности, как только раскроется моя тайна.
— Давай по существу и без прелюдий, — старик немножко утомился, темнота и малое количество кислорода понемногу стали вызывать в нем зевоту.
— Хорошо. В Селине течет моя кровь, и она должна стать будущей королевой Велийских ведьм. Но всегда есть претенденты на лакомый кусок, только ленивая жрица будет сидеть у костра и молиться богам, когда все остальные ведьмы будут искать способ сесть на мой трон.
Колдун не ожидал такого поворота. Удивленным взглядом старик более внимательно осмотрел с ног до головы рядом идущую девушку и еще больше поразился от своей догадки.
За спинами идущих колдуна с королевой Велийских ведьм раздался тихий грубый голос Гуннара, затянувшего грустную песню:
Просторы, степи вековые –
Стоят поникшие дубы.
В лесах засохли сосны, ели,
Увязнув в грязных лапах тьмы.
И реки наши обмелели,
Рождая засуху и смерть.
Животных бедных волки съели,
Людей оставив на десерт.
Мы души наши потеряли,
Пытаясь мир в войне найти.
Дома бесовье посжигало,
Теперь нам некуда идти.
Идущий неподалеку Виктор не смог сдержаться от знакомых слов, и грубый голос Гуннара приобрел двойную силу в лице своего соратника. Два грубых баса продолжили петь тихим голосом:
Скитаемся теперь по миру,
В сердцах с надеждою живя
Построить дом, чтоб жить счастливо,
В границы мира перейдя.
Объединим мы вместе силы
Врага ненастного разбить
И войско демонов трусливых
Всем вместе дружно разгромить.
Мы освятили землю кровью
В безжалостной войне святой…
— У кого свет? — перебил поющих вояк Добрыня. — Мне кажется, мы здесь не одни.
Мощный воин остановился и, присев, сосредоточил свой взгляд на небольшом сухом участке, немного возвышающемся над нескончаемой сырой поверхностью пола. Через пару секунд возле него стоял Виктор с лампой в руке и старательно освещал указанные ему места.
— Колдун, что скажешь? — спросил здоровяк подошедшего старика, почесывающего свой затылок.
— Такое ощущение, что это пристанище на время отдыха или сна, — высказал свое мнение колдун.
Проведя ладонью по стене сверху вниз, предположение деда стало более веским. Значительная сырость вверху с обильным количеством грибков и слизней плавно переходила в обтертую суховатую поверхность. Видимых следов от животных не наблюдалось, только множество мелких бороздок, оставленных слизняками и крупными моллюсками, украшали мягкую слякоть рядом с сухой возвышенностью.
Непривычно для всех Добрыня, закрыв глаза, сел на колени и стал пристально улавливать новые запахи, водя свой нос в разные стороны.
— Ничего не чувствую, — открыв глаза, произнес полукровка. — Но своим глазам я верю больше, это явно чья-то лежанка.
— Нужно быстрее отсюда убираться, нам только не хватало неожиданных сюрпризов подземелья, — вмешалась Вея.
Немного посовещавшись, друзья двинулись дальше, внимательно всматриваясь в каждую щелочку или темный закуток, но больше сухих участков не наблюдалось. Иногда промелькивали маленькие светящиеся многочисленные точки. По мере приближения к ним, они незаметно исчезали в неизвестном направлении и также неожиданно появлялись на пути блуждающих героев.
— Если это лабиринт, нам необходимо оставлять знаки или метки, — предложил Кузьма. — Просто мне кажется, я слышал о нем. Об этом подземелье ходят скверные слухи, будто это последнее пристанище отпетых бандитов и убийц, приговоренных к смертной казни.
— Здесь есть выход. Мой брат оставлял подсказки, по которым он ориентировался, — вспоминая рассказы брата, вымолвила Ассольда. — Только где они и как выглядят, я не знаю. Единственное, он постоянно мне повторял о светлячках…
— Посвети на стены лампой, может увидим наводящие знаки, — попросил Виктора недотепа.
Осмотрев несколько стен, герои не увидели даже малейшей зацепки на подсказки, только множество мелких противных насекомых и невероятное количество мха с грибками устилали поверхности стен. По мере продвижения приятелей в воздухе стали появляться непонятные зловонные запахи, напоминающие разложение мертвецов.
Первый нежданный сюрприз они заметили через несколько часов блуждания в темных коридорах подземелья. Добрыня шел, как обычно, первым с лампой в руке и размышлял с колдуном над высказанной Ассольдой загадкой о светлячках. Его взгляд упал на небольшое возвышение, укутанное многочисленными паутинами и источающее ужасную вонь. Подойдя поближе, друзья увидели труп большого животного, умершего довольно продолжительное время назад и лежащего в странной скрюченной позе, словно его хотели выжать, как мокрую тряпку. Рядом с трупом видимых следов они не заметили, только многочисленные слизняки с моллюсками бороздили мягкую слякоть и завалявшееся тело.
— Меня эти сюрпризы начинают нервировать, — подойдя к трупу, произнесла Вея.
— Да уж, в этом есть твоя правда. Меня тоже начинают напрягать такие встречи, — поддержал ее старик.
— Постойте! — выкрикнул простофиля где-то позади. — Благослава упала, у нее сильный жар.
Не колеблясь ни секунды, возле лежащей женщины на коленях стоял Добрыня, нежно прижимая ее руки к своей щеке и бормоча самые ласковые слова, находившиеся в его арсенале. Нежность, с которой он прильнул губами к ее кисти, высказывала в нем невероятную любовь, исходившую из потаенных закутков жестокого воинского сердца, впервые давшего выход скрытым чувствам. Он сидел возле нее и проклинал себя за свою невнимательность к самому близкому человеку, спасшему его солдатскую шкуру, не пожалевшему своей собственной крови и жертвуя своей недолгой жизнью. На его щеках появились две слезы, плавно скатившиеся на ее легкую ладонь, сгладив шероховатую поверхность. В его глазах виднелись едва сдерживаемые слезы, умоляющие всевышних сохранить своей целительнице жизнь, даже ценой его собственной шкуры.
Старушка лежала без сознания и бредила тихим голосом неразборчивые слова, периодически меняющиеся глухим постаныванием. Отодвинув верзилу в сторону, к ней подсел старый охотник и осмотрел ее с ног до головы. Затем, немного подумав, сказал:
— Не нужно сильно волноваться. У нее мокрые ноги, и скорее всего, она простыла. Сейчас она спит от простой усталости, которая и дала сбой ее жизненным силам, — колдун встал и посмотрел на обувь окружающих. — Вскоре нас тоже будет ждать такая участь, если мы не придумаем, как высушить обувь и избавиться от ее промокания.
— У меня есть идея, но боюсь, она вам не понравится, — едва слышно сказал Гуннар, направляясь в сторону недавно увиденного трупа.
Пока приятели ухаживали за девочкой, Гуннар успел осмотреть бездыханное тело и вернуться незаметно назад.
— Как я и предполагал, труп еще не высохший, — вояка подозвал колдуна и, посовещавшись с ним, вместе пришли к общему мнению.
— Нам нужно вернуться назад, к тому сухому месту, — предложил колдун. — Там же и приведем себя в порядок. Мы еще не готовы к путешествию по подземелью.
Недолго думая, Добрыня взял старушку на руки и небыстрым шагом побрел знакомым маршрутом назад, хлюпая своими поршнями по сырому полу. Следом за ним шли женщины, поочередно передавая корзину с Ярославом друг другу и слушая бесполезные споры рядом идущих мужчин. Пройдя половину пути, до слуха друзей донесся негромкий детский плач.
— Малыш хочет есть, мы столкнулись с проблемой. Он так долго спал…, — Вея взялась руками за голову.
— Какая проблема? — спросила Ассольда, доставая свои набухшие груди. — Я помогу вам.
Через несколько минут Ярослав смачно причмокивал грудь плачущей кухарки, то и дело всхлипывающей над головой довольного младенца. Наевшись вдоволь, он, как ни в чем не бывало, закрыл глаза и продолжил спать.
— Ты ничего не хочешь сказать? — вопросительно посмотрев на кухарку, спросила Вея. — Так просто молоко не появится.
— Мне грустно и горестно об этом говорить, — начала свою историю немного успокоившаяся кухарка, сдаивая оставшееся молоко. — У меня в городе осталась годовалая дочь.
— Дааа уж…, — протянул старик. — Одно совпадение — это случайность, два совпадения — это везение, но когда идут сплошны совпадения — это вообще как назвать? Неужели боги вмешались в наши дела?
— Не бывает случайностей, боги позаботятся о твоем ребенке. Ты нам послана высшими силами, — постарался сумничать Виктор. — Ты сам ангел воплоти…
Селина и Вея украдкой переглянулись, выдавив легкие улыбки, и всячески старались молчать, не дай бог, чтобы кого не обидеть.
— Возможно, вы и правы. У меня ведь есть маленькая дочь, и я всячески старалась избавиться от нее, но мне постоянно что-то мешало в моих замыслах. У меня есть хорошая подруга, мечтавшая о ребенке, но у нее случилась беда, и она потеряла свое дитя. Наверное, это и к лучшему. Правда, я только теперь поняла, насколько глупа и безрассудна была, мечтая об избавлении от дочери. Бог услышал мои желания, и вот я здесь, с вами, — Ассольда разрыдалась.
Селина обняла рыдающую женщину, стараясь ее всячески утешить, но кухарка еще больше разревелась, чувствуя, насколько она виновата перед своим ребенком.
— Только сейчас я поняла, что не могу без своего родного дитя. Что будет с моей кровинушкой?…
— Что за истерики? — к Ассольде подошла Вея и влепила ей пару пощечин. — Все, хватит истерить. Твоя дочь в надежных руках, если мы правильно понимаем, боги не оставят беззащитное дитя в беде.
— Прости меня, о великий Полель, — кухарка упала на колени и взмолилась о прощении.
— Ассольда, вставай, — Селина подняла кухарку под руку, и они вместе побрели в знакомом направлении.
Дорога оказалась недолгой, шагая по знакомым и видимым следам, приятели пришли к месту отдыха без особых приключений. Подождав отстающих, воин положил горячее тело старушки на приготовленную лежанку, ловко сооруженную двумя колдуньями, и присел рядом с ней. Он всячески пытался за ней ухаживать: обтирал ее горячий лоб холодной тряпкой, поглаживал ее волосы, молясь о ее здоровье своему любимому богу, богу войны; он не отходил от нее ни на секунду, вслушиваясь в ее тихую бредовую речь. Рядом с ними пристроились колдун с Виктором, тихо рассуждающие о недавних приключениях, и стараясь не разбудить Благославу. На оставшемся небольшом пятачке возле колдуна пристроились Селина с Ассольдой, сразу же уснув, опираясь друг на друга и не заметив, как с них стянули мокрую обувь.
Кузьма и Вея подошли позже остальных, неся с собой корзину и осматриваясь, ожидая увидеть пропавшего вояку. Вскоре они услышали чьи-то приближающиеся шаги и знакомый голос отставшего наемника, негромко напевавшего веселую песенку. Дождавшись Гуннара, они покрутились возле друзей, поставили корзину рядом с колдуном и отошли в сторону, воркуя, словно влюбленные голубки.
Гуннар не стал терять времени даром. Он собрал приготовленные для него чинки, взял у Виктора горящую лампу и пошел в противоположную сторону от прячущихся влюбленных потихоньку сушить мокрую обувку. Время шло незаметно, мужчины поочередно сменяли друг друга, тщательно высушивая мокрую обувь и стараясь не закоптить их черным дымом лампы. Сам Гуннар не стал терять времени даром, вместо того, чтобы пойти отдыхать, он достал из маленького тряпичного мешка срезанный с трупа животного жир, разрезал его на небольшие продолговатые куски и стал растапливать их над горящей лампой. Как только появились первые капли растопленного жира, он стал их втирать в уже высушенные чинки, при этом ругаясь благим матом, отворачивая свой нос подальше от зловония.
Про Вею с везунчиком немного позабыли, но хитрая ухмылка старика вновь и вновь появлялась на физиономии, когда тот поворачивался в их сторону. Любопытство и интерес все же взяли верх над разбушевавшимися новыми чувствами, и влюбленная парочка присоединилась к трудолюбивым мужчинам.
— Ты что творишь? — поинтересовалась Вея, подойдя поближе к шаманящему вояке. — Ты посмотри, даже местные твари разбежались в разные стороны от твоей кухни.
— Ой, мать моя женщина, — брезгливо выговорил Кузьма, увидев, что творит в своих руках Гуннар, — и это мы должны…
Вояки заулыбались, им даже в голову не могло прийти, что кого-то могут посетить такие мысли.
— Находчивость бывалого, возможно, спасет нам жизни. Во всяком случае, мы не умрем от простуды, — постарался похвалить наемника колдун. — Его смекалка превыше всяких похвал, я даже и не подумал, что вонючий труп сможет нас уберечь от промокания обувки. Ну, посмотрите сами.
Гуннар взял в руки одну из пропитанных жиром чинок и продемонстрировал получившийся результат, приложив ее к небольшому ручейку, сочащемуся из маленького отверстия в стене, и, улыбаясь, сказал:
— Ну как? Посмотрите, вода скользит по пропитанной поверхности и не впитывается в мягкую кожу. — Довольный собой, он продолжил свою работу.
Время шло незаметно для всей компании. Добрыня ухаживал за Благославой, выполняя любое ее желание; для влюбленных Веронии с простофилей время вообще не существовало; наемники и колдун приготавливали обувь к дальнейшему походу; а Селина с Ассольдой приятно хлопотали над Ярославом.
— Ну вот, последняя чинка готова. Немного отдохнем и начнем искать выход из подземелья, — с этими словами старик примостился рядом с Добрыней и сразу же уснул.
За ним последовали наемники, аккуратно сев рядом с колдуном и облокотясь на стену, незаметно для себя уснули за душевным разговором. Вскоре уже спали все друзья, даже холод и сырость не помешали богу Сону забрать их в свое царство.
Сладкий сон друзей неожиданно прервал резкий рывок Добрыни в темную неизвестность подземелья. Уже через несколько минут могучий атлет вел под руку безобразно обросшее существо.
— Добрыня, кто это? Ты где его нашел? — спросонья выкрикнул старик.
Виктор со своим соратником быстро сориентировались и, аккуратно выбравшись из своих мест, подбежали к своему командиру оказать возможную помощь.
— Так где ты его нашел? — опять спросил колдун.
— По запаху. От него воняет хуже, чем от вашего жарева, — улыбаясь, ответил воин.
— Как ты здесь оказался? Как ты здесь вообще выжил, в таких условиях? — недоуменно спросила Вея. — Тебя вообще как зовут?
Странный человек, немного сгорбившись, стоял на полусогнутых ногах и, постоянно смачивая губы языком, что-то бормотал себе под нос. Руки нежданного гостя были напряжены, высказывая в нем боязнь перед могучим человеком, а глаза то и дело искали пристанище в далекой точке, дабы не столкнуться с чужими взглядами, внимательно изучающими его с ног до головы.
— Вацлав, — сказал незнакомец на ломаном языке. — Мое имя Вацлав, Вацлав мое имя. Да, да, да. Мое имя Вацлав.
— Ну вот, сдвинулись с места, а то я думал, он глухонемой, — послышался голос колдуна.
— Идти, идти — надо идти, — торопливо говорил незнакомец. — Ползающие обитают в этих местах. Скорее идти, идти — нужно идти.
— Что за бред он несет? — вмешалась Вея. — Мы даже не знаем, в какую сторону идти, неужели этот проходимец знает?
Незнакомец то и дело бормотал одно и то же, стараясь заострить внимание на его словах.
— Ты знаешь выход отсюда? — спросил уродца старый охотник.
— Я покажу выход. Выход есть, есть выход, — Вацлав, бормоча, повторялся то ли от испуга, то ли от неожиданной радости, увидев в подземелье новых людей. — Идти, нужно идти.
Сосредоточив свой взгляд в едва видимую светлую точку, он еще больше стал просить уйти из этого места, показывая всем видом в обратную сторону, откуда недавно возвратились друзья.
— Мы можем ему доверять? — твердо спросил Добрыня. — Я чувствую в его словах правду и страх.
— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? Идти можешь? — спросила Селина встающую старушку.
— Да, мне лучше, — с легкой улыбкой ответила она.
— Немного подождите, сейчас накормлю маленького бутузика и пойдем, — с этими словами Ассольда достала из корзины Ярослава и преподнесла его к уже оголенной груди.
Приготовления шли недолго, как только кухарка закончила кормить грудью, друзья встали со своих мест и направились в указанную незнакомцем сторону. Добрыня пропустил Вацлава вперед себя, показывать дорогу и возможно избежать приготовленные им ловушки, а также чтобы не дышать его вонючим запахом. Человек не стал сопротивляться, показывая всем своим видом, что он абсолютно честен перед ними и желает им только добра. Немного погодя он остановился и стал осторожно всматриваться вперед, явно предчувствуя опасность.
— Будет поворот. Надо свернуть на следующем повороте. Там…, незнакомец указал вперед рукой. — Там ползающие. Нам нельзя туда. Нужно обойти их.
Вскоре в стене показался проем, ведущий в другой тоннель.
— Сюда, — уродец вошел в него первым, показывая остальным, что им не угрожает опасность.
За ним последовал Добрыня, неся в руке догорающую лампу.
— Душебор, — окрикнула старика Вея, — подожди.
Старик остановился.
— Этот человек таит в себе опасность, — прошептала на ухо старику раздраженная Вея.
— Почему ты так уверена? Добрыня уверен в нем, — колдун призадумался. — Надо проверит его, только как?
— Незачем проверять его мотивы, его мысли у меня словно на ладони, — Вея ехидно улыбнулась. — Он постарается заманить нас в ловушку, но у него большая симпатия к моей девочке, и пока он глазеет в ее сторону, у нас есть шансы.
— Но как этим воспользоваться?
— Селина все сделает сама и на высшем уровне. Ведь она — дочь моя, — Вея опять улыбнулась, глядя на свою красотку.
Ничего не подозревающий гадкий человек вел друзей только ему известным направлением, время от времени прося немного провизии, так дразнящей его обоняние. Со временем, немного осмелев, незнакомец стал вести себя более раскрепощенно, позволяя себе то и дело случайно тронуть Ассольду за самые мягкие места, а красивое тело Селины он просто съедал глазами, как только предоставлялась возможность взглянуть в ее сторону. Но в нем чувствовалась откровенная трусость перед воинами, настороженно следящими за каждым его действием.
Почва под ногами становилась более плотной и сухой, благотворно влияя на произрастания новых растений, еще не попадавшихся на пути друзей. Слизняков и моллюсков постепенно сменяли сороконожки, мокрицы и другие насекомые, предпочитающие жить на более сухой поверхности. Появились первые москиты, постоянно преследующие свою кормушку и пискляво достающие нервы из потаенных глубин приятелей. Ассольда первая не выдержала, выдавив вопль отчаяния от укусов мелких паразитов, так смачно облипавших ее голые ноги.
— Помажьте этим, — Вацлав протянул Ассольде небольшой грязный кусок мха, только что содранного со стены. — Обмажь себя. Обмажь, обмажь. Они не любят его запаха.
Незнакомец на себе показал, какой потрясающий эффект дает даже небольшой кусок вонючей грязи. Приятели сразу узнали знакомый запах, перемешавшийся с вонью, исходящей от уродца.
— Посмотрите, а ведь он знает, что говорит, — обтирая открытые части тела, сказал колдун.
Примеру новичка последовали все участники приключения, обмазываясь с ног до головы рекомендованным средством. Москиты постепенно стали сдавать позиции, отлетая на приличное расстояние от исходящей вони.
— Не пойму, почему они улетели? Этот мох растет повсюду, они изначально не должны здесь находиться, — начал размышлять Добрыня.
Незнакомец вырвал из стены небольшой кусок мха и преподнес его к носу своего пленителя, всем видом показывая, чтобы он понюхал. Атлет послушно нюхнул мягкий ком и удивился.
— От него не пахнет. Это как? — он еще раз принюхался, но даже его острое обоняние улавливало только слабый намек на исходящую от них вонь.
Вацлав не стал отвечать на вопрос, он просто растер комок в руках и снова преподнес к носу Добрыни.
— Знакомый запах. Но как? — воин стоял в недоумении и только восхищался находчивостью незнакомца.
— Мне кажется, я понял, — восхищаясь, произнес Кузьма. — Сок листьев мха, наверное, он так здорово отпугивает этих паразитов. Может, конечно, есть в этом какой-то резон? Смекалистый ведь народ…
Пока уродец показывал свою находчивость, Вея с Селиной уединились и тихо о чем-то шептались, кокетливо хихикая, глядя в сторону незнакомца. После разговора юная красотка стала вести себя иначе, всем видом показывая, что Вацлав не безразличен ей. Но при первой же возможности начать беседу с ней горе-герой натыкался на ее хитрые уловки аккуратно уходить от разговора и попросту оказывался с утертым носом. Бедный Вацик перестал находить себе место, выискивая удобный случай подойти к красавице, но недоступная девушка хитро увертывалась от приставаний вонючего уродца. И каждый раз после неуспешной попытки он приговаривал себе под нос: «В ногах у меня еще валяться будете; умолять о пощаде будете».
Его мысли настолько легко читались, что Вея и Селина не могли скрывать своих эмоций, весело улыбаясь, смотря друг на друга. Девушки перестали вести себя осторожно, забыв о многих изменениях, творившихся за пределами подземелья. Их успокаивал тот факт: находясь рядом с ними, грязный незнакомец не сможет сделать какую-либо пакость, а если и попытается, то с ними находятся лучшие воины мира, готовые в любой момент отдать за них жизни.
Страшила вел себя своеобразно, после очередного отказа девушки он мог надуться и долго молча идти вперед, изредка пришептывая непонятные слова. Однажды, после очередной обиды, он как всегда ушел немного вперед, но через пару минут вернулся к компании с явно хорошим настроением.
— Скоро мы сможем хорошо отдохнуть и двинуться со свежими силами, — человек явно и искренне выражал свои эмоции.
Но не всем понравились радостные новости. Девушки, переглянувшись между собой, испытали очень неприятное удивление. Они перестали так явно предугадывать его мысли. Теперь, оказалось, можно было надеяться только на простую интуицию, редко, но все же подводившую девушек. Эти мысли посетили не только их, старик тоже стал немного нервничать, постоянно бегая глазами по сторонам, стараясь уловить возможный подвох, но вокруг царила мертвая тишина.
— Мы находимся в самом центре Вольномира. Через пару поворотов будет вход в подвалы замка Миродара, — постарался успокоить друзей Вацлав.
— Ты куда нас завел? Кто тебе сказал, что нам надо сюда? — вырвалось у Веронии.
— Ты в курсе, что творится снаружи? Почему мы здесь? — спокойно спросил колдун опешившего незнакомца.
— Нам придется идти здесь, другого выхода нет. Хотя…, — поправился незнакомец. — Есть еще один проход, и он пролегает через лабиринты призраков.
— Сколько еще идти до темницы замка? — спросил Добрыня.
— Может, нам стоит вернуться? — настороженно, в один голос, спросили Вея с Селиной, будто читая мысли друг друга.
— Не пойму…, — Вацлав присел и настороженно стал водить ладонями по полу, словно улавливая тончайшие изменения. — Здесь чужие следы, много чужих следов.
Поведение чужака становилось необычным, в его глазах появился пронизывающий страх в ожидании неизбежной встречи с кошмаром.
— Здесь были ползающие…, — продолжил неопрятный человек. — Они никогда сюда не заползали, а теперь…
— Да кто они такие? — не выдержала Селина.
Уродец немного попятился назад, предчувствуя неизбежную встречу со смертельной опасностью.
Добрыня первым из всей компании увидел слабый полупрозрачный свет, показавшийся из-за ближайшего поворота в другой тоннель.
— Впереди слабый свет. Помните, мы недавно видели похожий, только потом он исчез сам собой, — здоровяк внимательно всматривался вдаль и комментировал свои мысли вслух.
— Нам нужно бежать отсюда… Нам нужно бежаааать…, — Вацлав начал было собираться бежать и обомлел от ужаса, увидев за своей спиной приближающийся знакомый свет.
— Да что здесь происходит? — нервно выкрикнула Ассольда. — Объясните мне. Я ничего не понимаю.
Обомлевший незнакомец стоял и не двигался, предчувствуя скорую встречу со своей смертью. Немногочисленные слабые стоны или хрипы вырывались из его горла, а испуганные глаза на небритом измазанном лице опустили свой взгляд на пол и уткнулись в одну точку.
— Мне один раз доводилось встречаться с этими тварями, — незнакомец показал искалеченную ступню на правой ноге. — С ползающими всегда появляются летающие огоньки, будто предвещая их появление. Многие изгнанники пропали бесследно в этих лабиринтах, унеся с собой тайны здешних кошмаров. Были времена, когда нам жилось неплохо среди темноты и сырости; еды хватало вдоволь, но однажды был необычайно большой прилив, заполнивший лабиринт водой намного больше обычного, и с ней в здешнее подземелье попали ползающие твари, убивающие все живое.
Добрыню не интересовал рассказ незнакомца, пытающегося вселить страх в сердца растерявшихся друзей, он искал возможные пути спасения, высматривая хоть малейшую зацепку выжить.
— Может, мы сможем помочь? — опять в один голос спросили девушки.
— Каким образом? — удивленно спросил Душебор.
— У нас есть браслеты, но наши силы быстро истощаются, и это может сыграть с нами злую шутку, — настороженно произнесла Вея, пытаясь хоть как-то внести свою лепту в общее дело.
Слабый свет постепенно приближался с двух сторон, не оставляя шансов на возможные спасительные отходы. Даже невооруженным глазом можно было увидеть множество мелких огоньков, беспорядочно мечущихся в разные стороны. Введенные в заблуждение и в легкое замешательство друзья стали постепенно впадать в панику, не понимая, каким образом можно спастись от кровожадных животных, приближающихся с обеих сторон.
— Что с вами? Где бесстрашные сердца воинов? — с недоуменной миной на лице выкрикнул Добрыня. — Мы не шавки плешивые, трусливо прячущиеся за хвостом своих покровителей. Оголяйте оружие и готовьтесь к битве, а этого трусливого уродца надо гнать отсюда.
В гиганте закипела кровь, разгоняя выделившийся адреналин во все клеточки его нового тела, вновь вырисовывая обретенный и неповторимый рельеф, данный ему с укусом оборотня.
Вдохновленные своим лидером, друзья обнажили оружие и встали полукругом, защищая женщин от приближающейся опасности, но в какой-то момент в одной из сторон послышались громкие многочисленные человеческие крики, постепенно смешиваясь с воплями и стонами раненых животных.
Испуганный Вацлав не находил себе места, выискивая укромное местечко среди новых знакомых, сгруппировавшихся вокруг спящего младенца. Глаза уродца улавливали каждое движение огоньков, мечущихся в разные стороны с невероятной быстротой.
— Оставайтесь здесь, я посмотрю, что там происходит, — с этими словами Добрыня рванул в ту сторону, где возможно шла битва.
На лице страхолюдины возникла злая ухмылка, как только могучее тело атлета скрылось в кромешной тьме, дав вероятность избавиться от серьезного соперника.
— Смотрите, по-моему это наш силач, — выкрикнула одна из женщин, указывая на приближающегося человека, появившегося из темноты через какое-то время.
Действительно, из темноты показался знакомый силуэт внушительных размеров.
— Славная была охота! — выкрикнул приближающийся воин. — Посмотрите, какой трофей мне достался.
Добрыня вертел в разные стороны окровавленную голову ползающего гада, восхищаясь своему богу о вовремя данной ему силе.
— Этот человек прав, они действительно огромные твари, боюсь, даже я не смогу с ними сравниться одной силой, окажись мы с глазу на глаз и без оружия, — раздосадовано произнес воин, вытирая с себя свежую, еще не запекшуюся кровь.
— А это кто? — недоуменно спросила Вея радостного бойца, показывая в сторону подходящих со стороны бойни грязных, в рваных ошметках людей.
— Эти люди спасли нам жизнь, отчаянно убивая этих гадов. Да, а правда, кто они? — этот вопрос тоже начал крутиться на языке Добрыни.
Люди постепенно подходили к месту сборища друзей, потихоньку перешептываясь между собой и обмениваясь непонятными жестами, становящимися агрессивнее по мере приближения ко вновь забредшим людям. Их численность возрастала с каждой минутой, и создавалось ощущение, что этот поток людей не закончится никогда. Окружив всей оравой небольшую кучку друзей, из толпы вышла женщина внушительных размеров и с большим удивлением задала вопрос затаившемуся трусишке:
— Ты что здесь делаешь, прощелыга?
— Мать моя женщина… Прости меня, великая жрица, — в голосе уродца постепенно стали исчезать трусливые нотки, меняясь на радостные.
Прищурившись, женщина бросила свой взгляд на присутствующих людей и остановила свой взор на симпатичных ведьмах, спрятавших за своими спинами маленькую корзинку. Ее не интересовали мужчины, на удивление всей компании первый ее вопрос был адресован старушке:
— Как вы попали сюда?
Благослава не знала, как вести себя с новоявленной собеседницей, она стояла, словно обиженный ребенок, и молча смотрела в пол.
— Ооо, великая мать, дай мне слово, — выкрикнул Вацлав, подходя к безобразной женщине. — Здесь не уважают женщин, главное слово имеют мужчины.
Уродец указал пальцем на колдуна и Добрыню, считая их основными своими врагами, мешающими осуществлению его планов.
— Эти дикари презирают слово женщин, — продолжил гадкий человек. — Вот они безумцы…
Уродец не успел договорить начатое предложение, получив нокаутирующий удар от стоящего рядом Гуннара. Тут же на обидчиков посыпалось обильное количество сетей от недавних спасителей, стягивающих конечности при каждом новом движении. Даже сила Добрыни не смогла совладать с прочностью загадочных пут, сковывающих движения воина при каждой его попытке выбраться из них. Уже через пару мгновений вся компания лежала на холодном полу, корчась от беспомощности, и только Благослава с Ассольдой молча стояли с расслабленными сетями поверх себя и смотрели на открывшуюся корзинку, откуда донесся детский плач.
— Младенец? — удивлению большой женщины не было предела. Она неуклюже подошла к корзине и достала из маленького мешочка светящийся пузырек, излучающий необычный свет.
— Что за чудо? — нежно откинув покрывальце, негромким голосом выкрикнула женщина и взяла мальчика на руки.
Как ни странно, но он перестал плакать, выпучив свои глазки на незнакомое лицо, и с большим детским интересом стал изучать его, время от времени открывая свой беззубый рот. Затем его привлекли маленькие тонкие косички с привязанными к ним большими зубами, скорее всего, от ползающих тварей, которые, ударяясь друг о друга, издавали веселой бряканье. Маленькими ручонками он пытался дотянуться до них, но свисающие бирюльки ускользали с каждым новым движением головы и, понимая, чего от нее хочет ребенок, незнакомка потихоньку стала ими поигрывать, вызывая в нем радостный хохот.
Пока женщина была увлечена Ярославом, взору Веронии открылась интересная картина. Загадочный свет, исходящий от камешка, проявлял на стенах различные узоры и надписи, исчезающие, как только необычный свет переставал попадать на них.
— Как же тебя зовут, малыш? Может, тебе дать новое имя? — размышляла вслух предводительница. — Хакан, да Хакан — вот теперь твое новое имя.
Немного поигравшись с малышом, безобразная женщина приказала собираться в дорогу, освободив Благославу с Ассольдой от смертельных пут, предчувствуя их безобидность, а обездвиженных мужчин она распорядилась привязать к длинным шестам и отнести в сторону недавней резни, в могильные ямы.
— Тора, — едва слышным голосом обратился к женщине Вацлав, показывая пальцем на Селину и Вею, — они ведьмы, их сила в браслетах, одетых на запястье.
Распоряжение последовало незамедлительно, несколько человек из безобразной группы в ту же минуту выполнили приказание, сняв браслеты с рук изнеможенных девушек.
— Возвращаемся домой. Этих…, — женщина махнула рукой в сторону мужчин, — чтобы я больше не видела. Вы меня поняли, никогда не видела.
Вскоре обездвиженные мужчины оказались в глубокой вонючей яме — кладбище или могильнике ползающих гадов.