— Понятно, — сказал он. — Я поговорю об этом с сэром Бортеном и пришлю дополнительных каменщиков из Селкинсен или Мойсехена, чтобы помочь в обоих местах.
— Это очень великодушно с вашей стороны, мой Король, хотя… — слова Фелтона повисли в неловкой тишине. Он окинул стену быстрым нервным взглядом и потер ладони мясистых рук. Каменщики из Селкинсен…
Акмаэль мысленно вздохнул от разочарования.
«Конечно».
Мастера Селкинсен брали в три раза больше, чем их коллеги из Моэна. У Фелтона и его семьи не было бы ресурсов, чтобы покрыть такие расходы.
— Корона оплатит дополнительные расходы, лорд Фелтон. Эта стена в приоритете. Она должна быть завершена со всей поспешностью.
— Как пожелаете, мой Король, — Фелтон дружелюбно кивнул. — Хотя, по правде говоря, это слишком великодушно с твоей стороны. Моэн веками избегал войн. Все наши дворянские дома живут в мире. Ремонт этой стены непомерен и не нужен. Я должен еще раз посоветовать вам передумать. Наверняка у королевства есть более насущные нужды.
Ничто не было более неотложным, чем защита Эолин.
— Я ценю вашу откровенность, лорд Фелтон, но я обязан определить приоритеты Мойсехена. На Моэн долгое время не обращали внимания, но ваш народ кормит королевство, и теперь вы дали новый дом магам. У вас скромная, но благородная провинция. Я больше не позволю этому пренебрегать.
Фелтон, похоже, был доволен этими словами. Он сделал вдох, словно собираясь что-то сказать, но мальчик, несущийся к ним вдоль крепостной стены, отвлек его. Ребенок остановился в нескольких шагах от него, широко раскрыв глаза и неуверенно глядя на короля. Акмаэль узнал в нем члена семьи Фелтона, возможно, внука или племянника, хотя он выглядел как уличный бродяга в своей простой одежде, с грязными щеками и взлохмаченной копной каштановых волос.
— Ну, ну, Маркл. Не стесняйся, — Фелтон поманил мальчика. Маркл подошел и встал рядом с главой, который твердо положил руку ему на плечо. — Какие новости ты принес?
— Леди Гвен велела передать вам, что прибыла Мага Эолин, — сказал Маркл.
— А, тогда, — Фелтон взъерошил волосы Маркла, так что они встали дыбом, — мы должны идти со всей поспешностью, чтобы убедиться, что наша королева выздоровела. Почему бы тебе не остаться на стене, Маркл, и не сопровождать сэра Дростана? У тебя острый глаз и хорошая память. Ты сможешь составить мне список того, что нужно отремонтировать.
Маркл окинул взглядом укрепления и пожал плечами.
— Все нуждается в ремонте. Я могу перелезть через стену в дюжине мест и пройти сквозь нее еще в полудюжине.
Дростан кашлянул. Акмаэль уловил искру веселья в глазах старого рыцаря.
— Похоже, вы нашли достойного помощника, сэр Дростан, — сказал он.
— Похоже на то, мой Король. Очень хорошо, Маркл. Почему бы нам не начать с самого легкого подъема?
— Если вам угодно, сэр Дростан, — ответил мальчик, — думаю, будет лучше начать с самой большой дыры.
Акмаэль и Фелтон вернулись в дом лорда, усадьбу, построенную наполовину из дерева, беспорядочно возвышавшуюся над центральной площадью Моэна тремя этажами. Самое большое здание в городе, да и во всей губернии, окна его были украшены расписными ставнями. Пышные цветы росли в ящиках, подвешенных под подоконниками. На тяжелых дубовых дверях были вырезаны изображения пшеницы, ячменя, фруктов и крупного рогатого скота. Акмаэль часто думал, что все сооружение сгорит через час, если кто-нибудь взберется на обшарпанную городскую стену и бросит горящие факелы в окна.
Когда они подошли к парадным дверям, Акмаэль перевел дыхание, чтобы успокоить пульс. Смятение охватило его сердце. Его желание увидеть Эолин сдерживалось боязнью просить ее подтвердить то, что он больше всего хотел услышать, и с чем меньше всего хотел бороться: что Тэсара беременна, что его королева, возможно, наконец, родит сына, который когда-нибудь наденет Корону Вортингена.
В маленьком приемном зале Эолин тихо беседовала с Магой Ренатой и леди Гвен. На ней были бордовые одежды Высшей Магии, а ее помощница Рената была одета в сапфирово-синие цвета Среднего Мага.
При появлении короля все трое подняли взгляды. Мага Рената и леди Гвен сразу поклонились, но Эолин шагнула вперед, радость и желание вспыхнули в ее ауре. Затем она резко остановилась, ее счастливое выражение сменилось легкой хмуростью. Словно опомнившись, она опустила взгляд и сделала глубокий реверанс.
— Леди Гвен, Мага Эолин, — Акмаэль поманил их подняться, возмущенный требуемыми от него формальностями. — Мага Рената.
— Мой король, — ответили они в унисон.
Эолин продолжила:
— Мы пришли так быстро, как только могли. Ваш посланник сказал, что королева заболела.
— Она не вставала к завтраку в последние дни, — он запнулся, не желая продолжать. — Если бы ты проверила ее, Мага Эолин, я был бы очень признателен.
— Конечно, мой Король, — теперь она внимательно его разглядывала, на ее лице было озадаченное выражение. — Мы здесь, к вашим услугам.
Они поднялись по двум крутым и узким лестницам в маленькие покои, которые стали покоями королевы. Полированный дубовый пол местами стал кривым и скрипел под ногами. Дверь в комнату Тэсары скрипела на петлях, требующих масла.
Королева лежала в постели, ее льняные волосы были расчесаны и заплетены в косы, ее цвет лица был таким же белым, как льняные простыни. Темные круги осели под усталыми голубыми глазами. Увидев Акмаэля, она улыбнулась и попросила леди Соню помочь ей с подушками, чтобы она могла сесть, чтобы принять его.
— Мой Король, — обратилась она к Акмаэлю. — Хорошо, что вы пришли.
Акмаэль подошел и взял нежную руку Тэсары в свою. Ее прикосновения всегда были хрупкими, а сегодня ее пальцы были холодными. Тень вины тяжело легла на его плечи. В течение недели, прошедшей после их прибытия, он посвятил все мысли Эолин, в то время как королева Мойсехена томилась в этом жалком состоянии, забытая и заброшенная.
— Мы привели к тебе целителей, Тэсара, — сказал он. — Высшая Мага Эолин и Мага Рената.
Тэсара бросила нервный взгляд на обеих.
— Вы привели этих ведьм в мои покои?
— Моя Королева, — щеки Фелтона покраснели. — Простите мою смелость за столь прямолинейные высказывания, но Мага Эолин — лучшая целительница в нашей провинции, а Мага Рената уступает в мастерстве только ей.
Тэсара возмущенно вздернула подбородок.
— Тогда неудивительно, что Моэн остается провинцией, наполненной болезнями.
— Тэсара, — тон Акмаэля был резким.
Королева ответила выражением, которое он возненавидел, с выражением ребенка, не понимающего, что она сделала не так. Через мгновение она опустила взгляд и потянулась к леди Соне, крепко сжала ее руку.
— Как пожелаете, мой Король.
Акмаэль и Фелтон оставили женщин с их заданием и ждали возле комнаты королевы. Пока Фелтон ходил по вестибюлю, король встал у узкого окна и невидящим взглядом уставился на двор внизу.
Он обдумывал возможные варианты будущего, которые могут развернуться в зависимости от того, какая правда откроется в следующие несколько мгновений. Если Тэсара была беременна, это будет славная и ужасная новость, узы долга, которые обеспечили бы будущее его королевства, но положили бы конец его пребыванию в Моэне и разлучили бы его с Эолин раз и навсегда.
Но если Тэсара не была беременна…
Эта мысль вызвала резкий вдох.
Если она не была беременна, все еще могла быть возможность исправить то, что он допустил: расторгнуть контракт с Рёнфином, привести Эолин в Город и исполнить судьбу, предусмотренную его отцом.
«Убеди магу родить тебе сыновей, — призывал Кедехен на последнем издыхании. — Только тогда твоя власть будет полной».
Акмаэль с сомнением покачал головой.