Эолин боролась с силой его голода, не зная, как долго продержится ее сила. Как только она подумала, что оберег не сработает, древнее проклятие прогремело в ее сознании.
Саэнау
Ревоерит
Нефау
Волна тошноты охватила ее. Тьма поглотила свет. Существо покатилось, словно к пропасти, увлекая за собой Эолин. Когти разорвали ее юбку, а затем ускользнули.
Лес стало видно. Эолин оказалась на коленях, пыталась отдышаться. Бортен помог ей подняться на ноги.
Кори держал свой посох обеими руками, целясь хрустальным камнем в отступающего демона. Темное облако вытекало из кристалла, несясь к монстрам и скрывая их в тени. Они жались друг к другу и били воздух, наполняя ночь мучительным воем.
— Эолин! — шея Кори напряглась от усилий. — Мне нужно белое пламя!
Восстановив концентрацию, Эолин призвала самый чистый огонь, известный Дракону.
Эхекат. Энте рехорт.
Луч света вырвался из ладони маги и вонзился в демонов, воспламенив их кобальтовым пламенем. Кори и Эолин поддерживали свою магию столько, сколько могли, опираясь на силу леса. Наконец демоны рухнули под их совместным огнем.
— Хватит, — устало сказал Кори. — Этого достаточно.
Эолин выпустила свое заклинание. Бортен шагнул вперед вместе с Кел'Бару, отрубил демонам головы и начал рубить их тела на куски.
Пот выступил на лбу Кори. Он положил руку на плечо Эолин.
— Ты в порядке?
— Да, — она боролась с дрожью в голосе. — Я устала, вот и все. Где Мариэль?
Появилась девушка и обняла Эолин. Они прижались друг к другу, Мариэль плакала, Эолин бормотала слова облегчения и утешения.
Кори шагнул вперед и присел рядом с кусками светящейся плоти, оставленными Кел’Бару. Он водил по ним рукой, будто изучал угли в угасающем костре. От останков поднимался пар.
— Холодные, как лед, — удивленно сказал он. Затем он встал и осмотрел руку и ногу Бортена, оба залитые кровью.
— Ничего, — сказал рыцарь.
— Ты снова прав, — ответил Кори. — Поразительно.
— Кори, пожалуйста, — Эолин вырвалась из хватки Мариэль. — Неужели ты и сейчас должен быть таким неприятным?
— Неприятным? — Кори изогнул бровь. — Все, что я имел в виду, это то, что монстры такого рода, только что пришедшие из Преисподней, могут нести темную магию, которая может просочиться в самые простые раны и убить человека. Мы же не хотим, чтобы Бортен умер жалкой смертью от отравления демонами, да?
Эолин проводила Бортена к ближайшему упавшему стволу. Рыцарь сел, а она разорвала окровавленную ткань, покрывавшую его раны.
— Терпение, Эолин, — сказал Кори. — Человек все же устал от битвы.
Эолин проигнорировала мага. Когти глубоко вонзились в плоть Бортена, но не было никаких признаков темной магии. Поток крови уже начал замедляться.
— Мариэль, принеси фляжку воды, ладно? — Эолин расстегнула свой аптечный пояс и отложила в сторону иву, арнику и лисьи травы. — Я найду больше трав утром. Это все, что у меня есть, и повязку придется менять каждый день.
Бортен положил пальцы под подбородок Эолин и поднял ее лицо к своему.
— Я сам могу собирать травы, Эолин, и перевязывать свои раны. У тебя есть возможность сбежать, и ты должна сделать это сейчас. Каждый момент, когда ты остаешься здесь, — это шанс на собственную смерть.
— Это всего лишь еще один день пути, — сказала она. — Тогда я полечу в Селкинсен, и Мариэль сможет…
— Что, если эти существа снова появятся сегодня ночью? Что, если их станет еще больше? — тон Бортена был нетерпеливым, граничащим с гневом. — Что, если сырнте найдут нас завтра?
Эолин приняла от Мариэль фляжку с водой и принялась промывать рану Бортена с большей энергией, чем нужно.
— Я приняла решение. Я не хочу больше говорить об этом.
— Эолин, — голос Кори резко оборвал их. — Встань, ладно? И отойди от рыцаря.
— О, ради богов, Кори! — она села на пятки. — Не начинай и ты.
— Я не пытаюсь вмешиваться в ссору с твоим любовником. Встань, говорю. Живо.
Серьезность его тона вызвала новый страх, и Эолин повиновалась.
Мариэль отступила на несколько шагов с настороженным выражением лица.
Бортен настороженно наблюдал за Кори, сжимая рукоять Кел’Бару.
Маг подошел к Эолин, его глаза были сфокусированы не на ней, а на ее ауре.
— Что это? — он потянулся, чтобы коснуться эфирных цветов, которые определяли ее дух. — Эта тень… раньше ее не было. Похоже, кто-то пробил дыру в твоей жизненной силе.
Его слова оборвались. Маг снова повернулся к убитым Наэтерским Демонам, которые теперь были беспорядочным скоплением светящихся луж, которые уменьшались, пока они смотрели.
— И тень исчезает, когда наши нападавшие исчезают из этого мира, — он сделал паузу и нахмурился. — Это случилось с тобой в прошлый раз, когда они напали?
— Откуда мне знать, Кори? Я не могу видеть свою ауру.
— Да, конечно. Но Наэтерские Демоны могут. Они видят ее из своего царства и следуют за ней, как мотыльки на пламя или волки на пир. Движимые голодом к силе, которая сможет, наконец, разрушить их тысячелетнюю тюрьму.
Эолин покачала головой.
— Ты говоришь чепуху, Кори. В моей ауре нет ничего, что не было бы предложено магом или магой за все столетия, прошедшие после изгнания Демонов Наэтер. На самом деле, твоя магия сильнее моей, и, следовательно, более привлекательна для них.
— Моя магия не сильнее твоей, но даже если бы и была, дело не в этом. Они не просто видят тебя, Эолин. Они используют тебя как портал.
У Эолин перехватило дыхание. Ее рука инстинктивно потянулась к серебряной паутине у основания горла.