Вода…
Все заполонило водой…
Дышать было нечем, и я погреб со всей силы руками и ногами к поверхности, чтобы не захлебнуться.
— ПХА! — вдохнул я.
Над головой льет дождь из нависших тяжелых туч, что темной вуалью закрыла собой небеса. Молнии бьют во все стороны, освещая округу яркими вспышками блестящими буйных волнах. Потоки воды хаотично двигаются, сталкиваются друг с другом, вздымаясь, словно к небу, чтобы затем рухнуть обратно.
Волна поднялась над моей головой и обрушилась сверху, утянув под воду и закрутив там, из-за чего я едва не захлебнулся.
Снова выныриваю и пытаюсь сообразить, что происходит, но вижу вокруг лишь тот самый ужасный шторм. Вижу обломки нашего корабля, вижу плавающие на волнах паруса, вижу, как во вспышках молнии мелькают силуэты.
— Эйс… помоги…! — через бушующие волны, вой ветра и дождь до моих ушей дошел голос. Знакомый голос! — Эйс…!
Оборачиваюсь и вижу… его…
— Патрик! — кричу в ответ.
Мой друг там, среди волн, он тонет, и его утягивают волны, а он из последних сил держится на поверхности.
Тут же плыву к нему.
Работаю руками и ногами на полную силу, стараясь двигаться в его сторону.
— Я иду! Пха! Держись! Я скоро буду! — говорю ему.
Волны обрушиваются на меня и сбивают с курса, меня закручивает в воде и отталкивает назад, но я продолжаю плыть на голос.
Снова и снова, течения отталкивают меня, волны преграждают путь, а дождь бьет по голове и телу не давая приблизится, но я продолжаю двигаться.
Я должен спешить. Должен помочь. Должен быть там. С ним. Спасти его. Я спасу его, непременно. Не сдамся ни за что!
— Держись! Я уже рядом! Я совсем близко! — кричу во все горло.
— Бха-ха! Умгх! Эйс… помоги! — его голос стал слабее, а потому я поднажал.
Еще немного.
Еще совсем чуть-чуть и я буду там.
— Эйс! — уже другой голос в другой стороне. — Спаси!
Это Фитцгаряк!
Гоблин едва держится на кусок борта, а за него держатся Зифтеза и Дилоджок. Они там. Еще живые! Однако сил у маленьких гоблинов все меньше, и они едва могут сопротивляться могучим волнам.
Нужно и им помочь! Я должен хоть кому-то помочь!
— Помоги!
— Спаси нас!
— Где ты, Эйс?! Ты нужен нам!
— Эйс!
— Эйс!
— Эйс!
Голоса…
Они повсюду, вокруг меня и зовут. Прерываются и снова звучат.
Гребу со всей силы, преодолеваю волны и течения, вижу их, тонущих, барахтающихся в воде, едва держащихся из последних сил на поверхности и захлебывающихся, но никак не могу приблизиться. В какую сторону я бы не плыл, я не могу добраться до них.
— Нет! Я не сдамся! — зарычал я пытаясь подавить предательски выступающие слезы, но несмотря ни на что я никак не могу добраться до них.
Вижу Патрика, его тянет в воду, он держится за кусок оторванной мачты, впивая ногтями в мокрую древесину раздирая пальцы до крови. Он сопротивляется, борется, но никак не может выбраться, и только я могу помочь ему.
Ускоряюсь, как могу, гребу руками и ногами, но течение относит меня назад.
Вот его затягивает под воду, и я создаю два пузыря, вокруг своей руки и второй в руке, чтобы дать другу.
Погружаюсь все глубже и глубже в темную и холодную пучину, но Патрика быстрее меня опускается на самое дно и вскоре теряется из виду. Пытаюсь найти его, но даже пузырьков больше не видно.
Воздух заканчивается, и я всплываю, чтобы услышать другие голоса.
Они зовут меня. Они где-то рядом, но я не могу их увидеть.
Дождь и волны мешают обзору, молнии бьют во все стороны яркими вспышками.
— Спасите!
— Я тону! Умоляю!
— Я не хочу умирать!
— Спаси нас, Эйс!
— Эйс!
— Эйс!
— ЭЙС!
Крики, они повсюду, они в моей голове, но как бы я ни старался, я ни до кого не могу добраться. Все мои силы уходят на то, чтобы самому держаться на поверхности и плыть, но никого другого мне найти не удается.
Слезы льются из глаз и смешиваются с дождем и морем.
— А-а-а-а-а-а-а! — кричу от отчаяния и боли в душе, ведь вынужден лишь слышать их, но не иметь возможности помочь.
Они умирают!
Они тонут!
Они кричат и зовут меня, а я ничего не могу сделать!
— ПРОСТИТЕ МЕНЯ! — закричал я во все горло. — ПРОСТИТЕ! Я НЕ МОГУ!
Падаю вниз и приземляюсь на сухой матовый пол.
В бессилии бью руками, и мой крик разносится по залу.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ха-а-а-а! Простите меня… простите… но я не могу… — прошептал я уже охрипшим голосом. — Я не могу вас спасти… Никого не могу спасти… это выше моих сил…
Так и есть…
Я ничего не могу.
Я лишь обычная песчинка в судьбе, что не может успеть все и везде.
Как бы я ни старался, но я просто не способен сделать все… Могу лишь плыть и пытаться, выбиваясь из сил и умирая со всеми. Я выжил, но никому не сумел помочь, потому что просто не мог.
— Быть не способным на все — это не грех, Эйсиндаль, — прозвучал рядом голос Чи-Цзи. — Никто так не может. Прими это… уйми свою гордыню и прими…
— Я… знаю… — ответил я сквозь слезы. — Я… знал это всегда… но не мог заставить себя…
— Потому мы и показали тебе все это, — ласковый голос Небожителя прозвучал рядом со мной. — Ты не Бог, не всесильный и не всемогучий, а просто… часть этого мира, как и все мы. Даже Небожители не способны помочь всем. Такова жизнь и таков мир… несовершенный, слабый и жестокий… Но в нем нам жить. А потому живи дальше, приняв свою слабость…
— Так… больно… — заскрежетал я зубами. — Это так больно…
— Есть способ облегчить боль.
С этими словами он исчез.
— Ну, хватит уже ныть, — знакомый голос раздался надо мной.
Резко поднимаю голову…
— Патрик?! — с шоком произнес я, увидев его.
— Мы все здесь, — кивнул он.
За его спиной стояли и остальные.
Фитцгаряк поправляет свою шляпу-цилиндр и протирает монокль, Дилоджок как всегда со своей учетной книжкой, Зифтеза радостно улыбается и машет, ворчун Рагдагельм смеется своим басистым хохотом, Торки и Велки стоят в обнимку со своими неизменными пышными усами. Уорли, Марсин, Бердтранд, Юирк, Сирмалин, Август, Эдсий и все остальные. Все они здесь, как живые.
— Мы не злимся на тебя, дружище, — говорит Патрик.
— А вот я злюсь, — заворчал Дилоджок, за что тут же получил по голове от сестры, да и от брата тоже, и остальные пожурили его, но все и так знают, что он не со зла, а просто характер у гоблина вредный.
На это ворчун лишь фыркнул.
— Ты сделал все что мог, — продолжил друг. — Прости уже и ты себя.
С этими словами они исчезли, словно их тут никогда и не было, а на месте где стоял мой друг, остался лежать тот самый уже поломанный компас.
Поднимаю его и смотрю на уже сломанную и бесполезную вещь, смысл которой лишь в том, что она память о моих друзьях. Уже давно сломанный и негодный к использованию. Просто вещь.
Сначала я хотел, как обычно повесить его себе на шею, но…
— Нет, — вздохнул я. — Хватит…
Убираю его в карман. Там ему и место, а вернусь домой и оставлю на полке, как и положено воспоминаниям.
— Да, я не могу всего, — сказал я.
Рядом появились Небожители.
— Гордец признал свою слабость, — произнес Белый Тигр.
— В слабости нет греха, — кивнул Бык.
— Простить себе слабость сложно, но лишь уняв гордыню, можно справится с будущем, — прошипела Нефритовая Змея.
— Живи с этим, Эйсиндаль Звездочет, — произнес Аист.
На их слова я лишь кивнул.
Я всегда думал, что могу справиться со всем сам.
Многое могу, много где был и часто удавалось выкрутиться, а потому я уверился в собственной силе и что лишь от меня все зависит. Но это не так. Далеко не так. Я не всесилен и не всемогущ, а просто обычный эльф, силы которого ограничены. И лишь признав эту слабость я могу жить дальше.
Тяжело отказываться от привычек, но это нужно делать.
Вытираю лицо от слез и делаю глубокий вдох.
Да, нужно жить.
— Что дальше? — спросил я.
— Ты прошел первое испытание… А теперь начнем второе…
С этими словам мир снова окутала темнота…