Мясницкая лавка моей семьи ничем с момента моего отсутствия не изменилась. Дом в такой же бело-золотистой стилистике, как и все вокруг, как и деревья везде. Точно такие же запахи мяса, специй и немного рыбы, хотя последнего и правда, чуть-чуть, ведь рыбного порта у нас рядом нет. Все такое же, как и всегда, казалось, даже оставленные следы на ступеньках или пыль по краям такая же, какой я её запомнил еще в детстве.
Время в этом месте словно остановилось и не двигается никуда.
Открываю дверь, и сразу же звенит колокольчик, извещающий о прибытии гостя.
Внутреннее помещение мало чем отличалось от типичной лавки мясника, разве что действительно резких запахов нет, мух, что залетают и прочего, ведь магия все может сохранить в хорошем виде.
Пускай я в боевой или любой другой магии полный профан, но вот бытовая у меня всегда выходила отлично, по большей части, потому что дома её постоянно практиковал и учили меня этому с раннего детства.
— Да, иду, — послышался знакомый голос.
Вскоре за прилавком показался довольно не молодой эльф с седыми висками и легкими морщинами на лице. Мы стареем не так как люди, и у нас даже глубокие старики могут выглядеть весьма молодо. Все зависит от степени магического развития, чем лучший ты маг, тем лучше и дольше живешь.
А мой отец Лонмарель Звездочет лишь обычный мясник.
— Сину'аманорэ… О, явился, — тут же стал не веселым отец. — Не ожидал встретить тебя так рано. Еще не набегался?
— Как только мир закончиться и мне некуда будет ездить, так набегаюсь, — усмехнулся я.
— М-да, все как обычно, — покачал он головой. — Ну-с, добро пожаловать домой, сынок.
— Рад вернуться, — кивнул я, проходя к стойке.
— Надолго в этот раз?
— Как минимум на праздники. Надо же время с семьей провести.
— Только не нужно рассказывать о своих странствиях соседским детям, — вздохнул папа. — Я проклинаю тот день, когда решил рассказать тебе о своем отце и его целях в жизни. Если бы я молчал, то ты бы такими идеями не заразился.
— Не думаю. Я всегда был активным ребенком, так что сам бы дошел до подобных желаний.
— Мой отец был торговцем и сгинул в море, и я не хочу, чтобы мой сын разделил его судьбу.
— Ты слишком много волнуешься, пап, — махнул я рукой. — Будешь столько переживать, станешь полностью седым.
— Да мне уже некуда, — потер он виски. — С таким сыном уже скоро лекарства пить начну. Каждый раз, когда до нас доходит очередная новость о тебе твоя мать падает в обморок. Мне пришлось запретить трогать твои книжки, ведь зная тебя не удивлюсь, если там все правда. Сколько ты еще шрамов должен заработать, чтобы прекратить все это?
— Не начинай, пап, — застонал я. — Ты говоришь все это каждый раз.
— Если все тебя пилят и говорят что ты не прав, быть может, ты и правда делаешь что-то не то. Не задумывался?
— Слишком скучно.
— Весь в деда. Он тоже не мог сидеть на месте и вот уже сорок лет его нет. То, что наши предки когда-то были навигаторами на корабле самого Дат’Ремара Солнечного Скитальца и привели наш народ в Кель’Талас не означает, что ты обязан чему-то соответствовать. Я бы давно выбросил эту бесполезную фамилию, если бы мог.
— Да мне плевать.
— А мне не плевать на жизни моих детей! — повысил он голос.
Мы оба замолчали.
Да, каждый раз, когда видимся, то начинаем ссориться.
Не получается у нас поладить.
С тех пор как я впервые сбежал из дома и с каждым возвращением мы начинаем наш разговор с ссоры. Я понимаю, что он просто волнуется за меня, но уже порядком раздражает, когда мне говорят который раз подряд одно и тоже. Все его речи я выучил уже наизусть, но он все равно продолжает их рассказывать.
Да и вообще я же ничего плохого не делаю. Своих младших на подобную жизнь не подбиваю, сам знаю, какая она сложная. Может я и легкомысленный дурак, но опасность соизмерять умею, иначе давно бы помер.
— Ну и еще, — решил продолжить отец. — Ты…
Но договорить он не смог, ведь на втором этаже послышались шаги и громко топая по лестнице вниз спустилась юная девушка.
— Братишка! — мне на шею тут же кинулась Данинира.
Рыжеволосая девица подлетела в воздух, и её пришлось ловить, а затем крепко обнимать, а после с трудом отцеплять, ведь хватка у малышки железная, может так час на мне провисеть.
— Привет, малышка, — улыбнулся я. — Подросла-то как. Скоро от тебя парней отгонять палками придется.
— Ну, так оставайся и работай, — усмехнулась она.
— Нет, я ленивый.
— Всегда такой, — покачала она головой.
Поставил Дани на ноги. А она и правда подросла. Кажется, будто совсем недавно катал её на спине, а сейчас вон стала красавицей. Еще лет десять и будет совсем уж красоткой, за которой точно начнут парни ухаживать.
— Надолго вернулся?
— На праздники точно, — киваю ей.
— Отлично. У меня на ярмарке будет свой прилавок. Заходи.
— Обязательно приду.
О, она уже так выросла что ей свое место на празднике отведено. Нужно будет точно прийти и поддержать её.
— О, вернулся, — на первый этаж спустилась мама. Столь же не молодая, но все еще крепкая и улыбчивая женщина. Светлым цветом волос я пошел именно в нее. — Добро пожаловать домой.
— Здравствуй, мам, — обнялся я и с ней. — Хорошо выглядишь.
Ради такого можно порой и почаще домой возвращаться. Видеть свою семью, общаться с ними и просто проводить время. Да, не помешает немного задержаться. Главное, чтобы меня поменьше пилили и доставали упреками.
— Ладно, надеюсь, мою комнату вы еще не продали.
— Под склад использую, — буркнул папа.
Ворчит он все также.
Да, неплохо вернуться домой…
***
Как только Эйсиндаль ушел с сестрой на второй этаж Лонмарель тяжело вздохнул. Каждый раз, когда они встречаются, то начинают ссору. Он не хотел грубить сыну и уж тем более создавать ему впечатление, будто его не рады видеть дома, но…
Когда отец Лонмареля уходил на свои плавания он, будучи ребенком, оставался один с матерью и мало проводил времени с папой. А когда тот сгинул в море, мама тяжко переживала потерю и надолго её не хватило. Он боялся, что его сын повторит судьбу своего деда. Будет таким же легкомысленным и слепым к переживаниям других, что он оставит всех позади со слезами и уйдет в неизвестность.
Дани очень любит брата, благо она в путешествиях не заинтересована, но мало ли что может случиться.
— Неужели я такой плохой отец, Корди? — спросил он свою жену. — Я теряю своего сына и… боюсь потерять всех…
— Все хорошо, дорогой, — обняла его супруга. — Эйс не станет тащить кого-то с собой. Он не глупый и сам понимает. Шрамы многому научили его…
Лонмарелю было тяжко смотреть на то, сколько шрамов было на теле его сына. Тот часто рискует своей жизнью, попадает в неприятности и просто совершает глупости, что… Если его не станет окончательно, то в этом доме станет гораздо более пусто…
— Надеюсь, со временем это пройдет, — вздохнул он. — Надеюсь, нагуляется и останется уже с нами.
— Так будет, я уверена, — покивала Кордерель. — А пока давай лучше не будем на него давить. Если он будет думать, что дома его ждут лишь упреки, то еще сильнее захочет уехать.
— Да… ты права… Постараюсь не поднимать эту тему…