Глава 8. Храм науки
Диалог между Марией, Майклом и незнакомцем начался только тогда, когда они покинули пустые улицы. До этого они успели переброситься парочкой фраз между собой, но и с этим смогли прийти к общей мысли. Сейчас же вся троица остановилась в комнате придорожного отеля. Как до этого дошло? Всё просто: человек со снайперской винтовкой просто предложил покинуть город, настолько быстро, насколько это было возможно. Он непринуждённо заговорил с скованной в объятии парой, будто каждый день наблюдал такую картину. Этот человек был спокоен, не излучал агрессию и опасность. Даже несмотря на то, что в его поведении и голосе прослеживался какой-то мрачный и неприятный холод, в нём всё же была крупица человечности. Ему хотелось верить, с ним хотелось общаться, и даже просто находиться с ним в одной комнате, не говоря друг другу и слова. Всё это уже было бы приятно.
Больше всего, следуя за Стрелком, Майкл обращал внимание на Марию. Он предполагал, что из-за прошлого девушки, она прекрасно могла воспринимать новые знакомства и видела людей насквозь, лишь раз увидев их. Мария будто бы проявляла слишком горячий интерес к новому знакомому, даже больший интерес, чем к Майклу. То, при каких обстоятельствах все трое встретились, никого не смутило.
— Так значит, вы просто путешественники? — спросил Стрелок.
Они все поместились в тесной комнате, которая была чересчур пыльной и слегка затемнённой. Грязь на окне успела так плотно скопиться, что почти не пропускала свет. Силуэт незнакомца сливался с тенями внутри комнаты. Он держал своё ружьё недалеко от себя, достаточно чтобы не смущать находящихся поблизости людей, и иметь возможность воспользоваться им при необходимости.
Незнакомец выбрал место достаточно далеко от той точки, откуда все они вышли. Это было в противоположной стороне от изначального направления Марии и Майкла, но они с глубоким спокойствием последовали за своим новым знакомым. Майклу это понравилось. Он наконец-то следовал за кем-то, а не сам ввёл. Он ощущал лёгкость в походе и свободу. Это было приятно, довериться кому-то, ощущать то, что о тебе могут позаботиться, что за тобой внимательно следят, и ты не пропадёшь.
— Да, — коротко ответил Майкл.
Он сидел ближе всех к Стрелку. Между ними было чуть больше метра — подходящее расстояние для разговора с потенциально опасным человеком. Майкл всем телом наклонился к незнакомцу, слушая и разглядывая его. Ему не удавалось скрыть свою слегка наивную заинтересованность. Может, он и не хотел этого скрывать. В конечном итоге он ни на что не обращал внимания, кроме как на самого Стрелка.
— Я удивлён, что ещё остались люди. Тем более те, кто по-прежнему заходят в города. Вам крайне повезло, что ничего плохого не случилось.
Из-за его шлема с маской, тяжело было понять, куда смотрит этот человек. Он совсем не двигался: сидел неподвижно и умиротворённо, как статуя, словно был частью интерьера. Он мог смотреть на Майкла, мог взглядом сверлить Марию. Он был живой загадкой в обличии объёмной тени. Дух, выбравшийся из пучин тьмы. Его вид и поведение противоречили тому, каким должен быть человек в такое необычное время, и, это заставляло сомневаться в ясности происходящего. Параллельно этим пугающим мыслям, Майкл испытывал неописуемый интерес к этому человеку. Противоречия в Стрелке и окружающем мире были настолько сумбурны, что были даже отчасти комичными, и, Майклу это нравилось до безумия.
— У нас были кое-какие дела в городе. А что ты там делал? Охотился?
— Охотился. И как мне кажется, ты прекрасно видел, на кого.
Майкл медленно перевёл взгляд на облокотившуюся о стену винтовку. На протяжении первой встречи со Стрелком, и всего пути до заброшенного отеля, Майкл воспринимал это оружие, как часть самого незнакомца, как какой-то ядовитый хвост, продолжение руки, вторую голову. На спине своего хозяина эта массивная винтовка предоставляла большую опасность. Возвышаясь над человеком, она была стягом, знаменующим надвигающуюся угрозу и подчёркивающим величие обладателя. Незнакомец без своего ружья — скорпион без жала. Теперь же он подобен безобидному крабу. Таинственному, интересному, и слегка пугающему крабу. Сейчас же, когда оружие от владельца отделяет достаточное расстояние, они выглядели как что-то несвязное. Можно было теперь легко уличить одного в несобранности, а другого в уродстве.
Понаблюдав за тем, как выглядел незнакомец без своей снайперской винтовки, можно было заметить один странный момент, — у него отсутствовал какой-либо рюкзак с вещами. Откуда прибыл этот человек? Почему у него нет при себе ничего, что могло бы помочь ему в странствиях? Как долго он находится за пределами своего дома? Спрятал ли он где-то припасы или обходится без них? Ничего не намекало ни на один ответ, ни на один из вопросов. Только из карманов незнакомца что-то выпирало. То было что-то маленькое, быть может ключи или патроны.
Снайперская винтовка выглядела потрёпанной: её не чистили и не чинили; где-то наблюдались зазубрины и вмятины, но она не выглядела самодельной. Это намекало только на то, что незнакомец имеет — или имел — доступ к особому складу оружия. Винтовка выглядела грозной, и более устрашающей нежели её обладатель. Незнакомец не мог стрелять по волку-гиганту из другого оружия, только из этой. Но чем именно она стреляла? Майкл за всё время успел заметить, как обычное оружие не причиняет никакого вреда чудищам. Никто и не слышал о том, что кому-то удавалось убить хоть одного из них. Он впервые увидел мёртвого монстра только недавно, когда тому на голову упал огромный крест. А тут «охота»! один человек против всего рода альфа-хищников! Умышленное странствие по миру, в целях истребления таких опасных представителей существ неизвестного вида, казалось каким-то выдуманным и невозможным. Если же слова Стрелка правдивы, то он или нашел способ умерщвления монстров, или сумасшедший.
Неоспоримым был факт того, что спустя огромное количество прошедшего времени, всё же можно было найти способ бороться с захватчиками. Это идеально подчёркивало то, что ум всё же был сильнее физического превосходства. Но это была просто догадка, которая родилась в голове Майкла. Сам он не увидел, чтобы этот незнакомец ранил кого-нибудь, тем более убил. Выстрел мимо цели не сделал из этого человека героя, не вознёс его на алтарь в глазах выживших людей. Быть может лжец, быть может неудачник.
Майкл долго смотрел на оружие, представляя то, через какой путь оно было вынуждена пройти. Для чего оно было использовано до начала истребления людей, и чем оно занимается сейчас. Такой неподдельный интерес не ускользнул от внимания незнакомца, ведь Майкл просидел достаточно долго, и даже не заметил того, как ему задали очередной вопрос. Мысли о винтовке казались какими-то всепоглощающими и величественными. Он хотел это оружие.
— Хочешь подержать? — спросил незнакомец.
Эти слова вывели Майкла из анабиоза. Он перестал слушать всё вокруг себя, словно оружие перед ним было центром мироздания, будто всё на свете существует только ради этого оружия. Майкл не расслышал вопроса Стрелка, но догадался, о чем речь.
— Можно?
— Конечно. — Незнакомец легко подхватил в руку винтовку и протянул Майклу.
Всё же он был безумцем, раз уж дал единственное оружие в руки человека, которого видит впервые.
Майкл медленно взял в руку винтовку; он держал её одной рукой, пытаясь как можно меньше пользоваться перебинтованной, так как боялся, что от прикосновения сможет сломать эту драгоценную конструкцию. Боялся же он обоснованно, — несколько часов назад одним лишь усилием он сломал навесной замок на двери. Сейчас же он мог сделать то же самое с оружием незнакомого человека. Как он на это отреагирует? Точно не радостно. Что он подумает, когда увидит, что такую тяжёлую и крепкую вещь сломали одной лишь рукой? Он будет напуган, и мгновенно увидит в Майкле угрозу, возможно, даже и в Марии. В руке Майкла находилась не только винтовка незнакомца, но и их жизни…
Со стороны вся передача оружия выглядела так, будто Майкл принял с рук святого древнюю, и очень ценную, реликвию.
Снайперская винтовка, которую сейчас в руке держал другой человек, была грубой, тяжёлой; от неё исходил запах пороха и крови. Это оружие явно побывала не в одной передряге, но сейчас, держа ствол чуть ли не у самого лица, Майкл заметил некоторые выцарапанные метки на стволе. Всего он насчитал три царапины; они, скорее всего, были оставлены острым ножом.
— Что это за засечки? — поинтересовался Майкл, показывая незнакомцу на ствол.
— Это метки.
— Чего?
— Того, сколько я убил…
— Ого! — прервал его Майкл, не позволив незнакомцу закончить.
Майкл сразу понял, что речь идёт, конечно же, о чудовищах. И этот человек убил целых трёх! Это много! Самих существ было, конечно, гораздо больше, но такой показатель, достигнутый одним человеком, был просто грандиозным. Никто не мог сделать этого раньше, и, вот нашелся один. Великий! Сделанное им достижение знаменует то, что люди могут вернуть себе первенство на планете. Перед ним словно находился бог во плоти. Олицетворение мщения и гнева человеческого.
Услышав удивлённый возглас молодого человека, незнакомец просто промолчал. Быть может, он улыбнулся, умиляясь поведению встречного им путника, быть может, неодобрительно смотрел на него, обдумывая что-то известное только ему.
— Тебе не страшно? — сказал Майкл, показывая на ружьё.
— Нет.
— Но ты же меня не знаешь. — От бури эмоций, Майкла начали посещать странные мысли, которые он никак не мог удержать в голове.
Он увидел себя с другой стороны, где являлся каким-то врагом человечества. Он держал у себя в руке оружие — возможно, единственное оружие, — способное убивать самых опасных существ на планете. Каждое случайное движение могло на корню уничтожить этот могущественный артефакт. Незнакомец даже не знал Майкла, и так легко предоставил ему одну из самых дорогих вещей на планете. Было ли у него другое оружие? Маловероятно. Даже без какой-либо возможности обезопасить себя, незнакомец продолжал быть спокойным. Скорее всего этот человек был одинок, поэтому он и был так мил к первым встречным за долгое время. Их общение — общение двух взрослых людей — было аналогично тому, как маленькие дети заводят новые знакомства. Достаточно было просто увидеть друг друга, и вы уже являетесь закадычными друзьями.
— Не знаю, — подтвердил Стрелок.
— Но, если я захочу выстрелить? — продолжил Майкл.
— И выстрелишь.
— Но я могу легко попасть в тебя.
— И попадёшь.
— Но ты умрёшь…
— И я умру.
Майкл замолчал и загадочно посмотрел на незнакомца. Он начал думать, что своими вопросами только сильнее привлекает к себе ненужное негативное внимание. Незнакомец мог с каждым новым словом Майкла ещё сильнее воспринимать его как врага, но продолжал говорить спокойно. Оба они просто молча смотрели друг на друга. Ни Майкл, ни незнакомец уже не собирались что-либо говорить друг другу. Они уже не знали, что именно им следует делать. В комнате медленно накалялась атмосфера. Молчание было более роковым, чем их странный диалог между собой.
Чтобы хоть как-то остудить накаливание, Майкл протянул оружие обратно хозяину. Тот дружелюбно принял свою вещь и поставил на прежнее место. Он поблагодарил Майкла, и сделал это также спокойно, будто ничего между ними не было. Словно его собственное — и, возможно, единственное — оружие в руках незнакомого ему человека ничего для него не значило.
— Как вас зовут? — поинтересовался незнакомец.
— Майкл.
— Мария.
Незнакомец безмолвно кивнул, и загадочно посмотрел на Марию, словно ожидал от неё ответа.
— Мария. — Майкл повторил имя девушки, которое пару секунд назад прозвучало за его спиной. Ему показалась вся эта ситуация чрезвычайно нелепой.
— Майкл и Мария…
Незнакомец кивнул, явно что-то обдумывая.
— Мария и Майкл, не хотите ли отправиться со мной, чтобы отужинать и узнать друг друга поближе? — добавил незнакомец, поднявшись с кресла.
Это предложение прозвучало громом по всей комнате, от которого все в страхе замерли. Никто такого не ожидал. Оно возникло спонтанно и затонуло в полной тишине. «Приглашение на ужин?» — спросил сам себя Майкл. Он уже много лет не был приглашенным на ужин, и, возможно, ещё очень долго никто его не пригласит. Это было ласковое напоминание о некогда прекрасном, невинном и безопасном мире. Это было не едва полученное разрешение от какого-то старика на то, чтобы пожить в его доме. Это ничем не связанный добропорядочный жест, исходящий от чистого и дружелюбного человека. Так делали раньше, так не делают сейчас, так — скорее всего — не сделают больше никогда. Это был единственный шанс, чтобы снова очутиться в домашней обстановке тепла и безопасности. Какой бы с этого заимел плюс незнакомец? Скорее всего, никакого. Майкл сравнивал его с псевдо-священником, который держал его в заключении. Они были полной противоположностью друг друга. Незнакомец просто был одинок. Он обрадовался тому, что нашел выживших людей; ему просто хотелось, как можно дольше пообщаться с ними. Этим всё и объяснялось. Однако воспоминания о заключении ударили мужчину в голову, и он начал опасаться возможной угрозы.
— У нас была задача… — тихо начал говорить Майкл, пытаясь придумать вескую отговорку от того, чтобы не идти на предложение незнакомца.
— Один вечер. Одна ночь. Вы сэкономите припасы, и я может смогу вам помочь с вашей задачей.
— Мы действительно… — Майкл начал сдавать позиции. Он не знал, как именно правильно отказать незнакомцу в таком приятном и неожиданном предложении. Медленно его начала поглощать паника.
— Боитесь? — резко спросил незнакомец.
— Что? Нет!
Майкла словно оглушил такой вопрос. Он боится? Никогда и никого! Он многое повидал, и его ничто не способно напугать. Однако, он всё ещё не знал, как ответить на резкое приглашение.
Стрелок взялся за винтовку. В этот момент Майкла переклинило. «Ну всё, конец, — подумал он. — Слишком долго ждал, и вот, меня убьют».
— Если сомневаешься, то можешь понести её за меня, — произнёс Стрелок, протянув Майклу оружие.
Неожиданные слова и события сменяли друг друга в непрекращающемся круговороте. Всё это удивляло и пугало Майкла. Он действительно повстречал безумца, который рисковал собственной жизнью и безопасностью лишь для того, чтобы лишний час поговорить с кем-то. Бесспорно, возможно, — в зависимости от личного состояния и ситуации, — Майкл рано или поздно занялся бы тем же самым. Но сейчас перед собой он видел не отчаявшегося человека, а настоящего психопата, в полном отчаянии. Тот человек поместил свою голову на эшафот, ожидая или того, что с ним наконец-то поговорят и облегчат его одиночество, или он лишится головы и перестанет страдать от него. Незнакомец просто-напросто смирился с тем, что он без пяти минут покойник. Будучи одиноким, он успел захоронить всех друзей и родственников, и в общем, всех людей на планете. Он был один, а значит, был мёртв, как вид, как раса, как живое существо. Он не ощущал какого-либо единства с миром и окружением. Он был пустышкой. Видно, что встреча с Майклом и Марией стал для него откровением. Ежедневно борясь с собственным безумием, он был готов на всё, на любой необдуманный и спонтанный поступок; так боролся внутренний человек, желающий сопротивляться крепкой хватке мучительной и бесконечной скуки. Умереть физически, или наконец-то получить желанное — возможно и сомнительное — спокойствие.
Общего молчания и отсутствия какого-либо продвижения с мёртвой точки не выдержала Мария. Она встала с кровати и подошла вплотную к незнакомцу. Все с удивлением посмотрели на неё. Что она задумала? Конечно же уйти. Одна? Нет, уйдут все трое. Девушка молча взяла незнакомца за руку и начала тянуть в сторону двери.
— Мария… — тихо проговорил Майкл.
Девушка устала от того, что их путешествие и существование просто зависло мёртвой точкой, и, повинуясь доступным только ей мыслям, решила сделать то, что считала нужным. Быть может, это было скорее всего просто одно из тех самых спонтанных действий, что изредка рождаются в человеческом мозгу. Но, пожалуй, это был тот самый «толчок», который был необходим для решения сложившейся ситуации. Майкл ничего не сделал, он позволили девушке делать то, что ей хотелось.
Незнакомец вальяжно поднялся вслед за Марией. Девушка повела его к двери. По пути наружу, она пристально посмотрела на Майкла. «Идём» — читалось в её глазах. Так, все трое покинули комнату заброшенного придорожного отеля.
— Значит, решено, — сказал незнакомец.
Он пошел вперёд, туда, куда единственный знал дорогу. Майкл и Мария последовали за ним. Когда они все вышли, начал нарастать сильный ветер.
Шли они все вместе, рядом друг с другом. И шли так дружно и плотно, что казалось, будто все вместе начали этот длинный путь, — так сильно, незнакомец вписался в компанию. Выбранное Стрелком направление уводило пару куда-то в глушь полей. Майкл приблизительно помнил карту местности и окружающие населённые пункты поблизости. Ни к одному из них они сейчас не направлялись. «Землянка? Слишком муторно и неудобно. Частный дом? Очень далеко от городов, и сама местность не подходит для этого», — Майкл весь путь гадал, где же мог обустроить себе жильё его новый знакомый. Но что бы он ни думал, он шел следом за путеводителем, надеясь, как можно скорее прийти туда, куда они держат путь.
Когда начал заканчиваться вечер, и солнце заходило за дальние горы, предоставляя тьме возможность окутать своей цепкой хваткой местность, группа обходила небольшой перелесок. Обогнув участок с деревьями, Майкл и Мария увидели огромное кирпичное здание. Это был гигант, возникший из ниоткуда. Его, в отличии от других строений, не сковала многолетняя зелень; он выделялся на фоне земли и деревьев. Чёрное на фоне ночи, это здание походило на своего жильца. В голове Майкла промелькнула комичная мысль, что человек-тень живёт в доме-тени. Издали это был смутный силуэт, и подходя ближе, строение уже преображалось в гротескное сооружение.
Вокруг здания стоял железный забор, высотой в три метра. Ни огороженная за ним территория, ни сам забор не стали заложниками природы. Ничего в этой местности не говорило о том, что случился конец света. Это было просто здание, самое обычное здание. Оно выглядело одиноким, заброшенным, но не являлось ни тем, ни другим. Это даже не походило на классическую заброшку: здесь легко была заметна заботливая рука человека. За зданием — и за прилегающей к нему территорией — ухаживали, это было легко заметно по тому, как даже травинки не росло у дома-гиганта. Гигант был стар, несколько его сторон обесцветились под влиянием прямых солнечных лучей. Где-то виднелись трещины на стене, разбитые окна, черепица то и дело отсутствовала на некоторых участках крыши. Здание походило на бродячую собаку, оно неподвижно ждало возвращения хозяина, медленно умирая в моменты его отлучения. В нём могло поселиться множество людей, но там живёт только один человек. На прилегающей территории можно было бы взращивать немыслимое множество овощей и прочих растений, но земля на вокруг дома была мертва. Этот гигант просто излучал тоску и одиночество.
Этим гигантом был металлургический завод.
Ворота во внутреннюю территорию, через которые прошла группа даже не стал приветливо скрипеть. Его петли были аккуратно и бережно смазаны, чтобы сохранять загробную тишину в безмолвной округе. Каждое метр внутренней площади был опустошен. На заборе и воротах виднелась ржавчина. Когда-нибудь она разъест металл, оставив завод без какой-либо защиты. Из сторожки не исходило никакого шума или запаха, внутри её был только бардак. Разбросанные на полу бумаги, мусор и мебель, разбитые окна, отслоившиеся обои. Этот маленький домик напоминал скорее склеп, но даже склепы выглядят менее удручающе.
Во внутренней территории за забором наблюдалась бывшая рабочая техника. Точнее, то, что от неё осталось. Это были обезображенные временем и погодой груды металла. Аккумуляторы, машинные масла, смазки и общая профнепригодность, полученные в следствии длительной работы на предприятии смешались в ужасный разрушительный коктейль. Коррозия разъела технику заживо, превратив в какую-то отвратительную пародию на морские коралловые рифы. Из них невозможно было что-либо забрать, они были полностью бесполезны. Из-за них, всё окружение походило скорее на кладбище, чем на склад, парковку или территорию завода. Помимо техники, вокруг наблюдались закрытые контейнеры и горы сваленного друг на друга хлама. Они выглядели так, будто прошедшие испытания даже не затронули их.
Земля под ногами была мертва. Этим и объяснялось то, что ничего в пределах завода не росло и не цвело. Такая картина наблюдалось и во времена до случившейся катастрофы. Работа завода просто уничтожила живые свойства земли вокруг себя. Техника, гарь, оседавший с неба пепел, кислоты, масла, и прочие вещества уничтожили этот участок земли. Сотню лет назад здесь росла трава, теперь — ничего. Вместо растений — железо; вместо земли — пепел и ржавчина. Этот завод обошли стороной большинство несчастий: растения не думали захватывать ранее принадлежащие им земли; чудовища не пытались разрушить или обследовать это место; люди не искали здесь спасения и дома. Только безжалостное время правило здесь, обустроив для себя ужасающее царство.
Незнакомец отпер огромную дверь внутрь литейного корпуса и вошел первым. Остальные, недолго думая, последовали за ним. Из огромного муравейника зданий, подземных тоннелей и складов, Стрелок выбрал именно литейный корпус. Не административное здание, где можно было найти более приятные и удобные для человека помещения, где каждая рабочая комната была равносильна спальне в общежитии; не складские помещения, просторные и огромные, сочетающие в себе не только лабиринт из коридоров и стеллажей, но и целую жилу полезный устройств и деталей; не подземные тоннели, которые в совокупности могли расстилаться на многие километры, хранящие в себе отопительные и водоснабжающие насосы и бойлеры. Выбор незнакомца был очень непонятен. Ещё сильнее Майкл начал думать, что ему с Марией довелось наткнуться на сумасшедшего. Быть может, это был особый план Стрелка.
Внутри здание выглядело неприятным и необустроенным. Оно ещё более казалось каким-то пустым и безжизненным. Разглядывая ужасающий вид завода, и саму территорию вокруг него, можно было просто лишиться чувств, осознав, насколько всё выглядит хуже, когда находится вблизи. Жить одному в здании или помещении даже без чего-либо живого — всё равно, что не жить вообще. Пропадая на регулярных вылазках и охотах, незнакомец просто проводил несколько часов в других местах, более пригодных для звания дома. Случайно занесённый ветром мусор бывал на заводе куда чаще единственного хозяина.
Снаружи завод казался кладбищем, внутри он был настоящей могилой. Если же опустошенные дома, квартиры и улицы могли быть более-менее привычной картиной в старые времена, будь то праздник или военное положение, что-то всё же могло заставить людей покинуть привычные для них места обитания. Однако производственный великан всегда был неостановимым звеном прогресса; он был символом жизни. Безустанное рабочее колесо существования. Люди днём и ночью трудились в нём, сплавы стекали здесь рекой, заполняли различные формы и остужались, огонь горел в печах без продуха, дым высвобождался из гигантских труб, пожирая небо и сжигая лёгкие. Это была жизнь и бесконечная цикличность времени в одном здании, в одной многозадачной, важной и неостановимой работе. Всё это было мертво. Огонь давно потух, небо очистилось, ручьи горящего металла застыли в виде изуродованных капель и бугров. Станки раскурочены, панели, дороги и желоба сорваны и разломаны на части, печи ввалились внутрь себя и продавили пол. Это была смерть в чистом виде. Не только какого-то отдельного здания или предприятия, а всей жизни, всей цивилизации. Снаружи было тоскливо от пустоты, внутри от полноты.
Каждый торчащий остриём наружу объект мог представлять из себя смертоносное оружие. Оступиться и упасть, значило испытать удачу, смотря в лицо смерти. Не спрятаться, не присесть и отдохнуть; легко потеряться, ещё легче найти свою кончину. Огромный зал представлял собою высокую ловушку-капкан, заполненную острыми шипами и лезвиями. Скорее всего, именно поэтому, это место и было выбрано как жильё.
Но не только на полу скрывалась опасность для гостей и самого жильца. С высоких стен свисали различные панели, балки и автономные рельсы, по которым раньше разъезжали ковши с сырьём. Эти исполины ветками свисали над землёй. Они скрипели и прогибались от ветра, проходящего через разбитые окна. Один момент, и они упадут, в холостую или на голову незадачливого путешественника. Где-то эти «ветки» настолько сильно прогибались под собственным весом, что касались пола и упирались в него, позволяя остальной конструкции продержаться чуточку дольше.
На полу, на стенах, и даже в потолке таилась угроза, ждущая минуты своего зловещего освобождения. Над головой зияла огромная дыра, и, Майкл заметил отсутствие черепицы на бо́льшей части крыше только будучи внутри. Пропавшую часть он обнаружил под дырой. Ветер и коррозия с дождём медленно делали своё дело: крыша с потолком постепенно разваливались и прогибались так же под своим весом, как и всё на территории завода. Помимо тонн железных балок, деревянного покрытия и глиняной черепицы, вниз рисковали свалиться и дымоходные трубы. Разлом в крыше находился в опасной близости к этим двум конусообразным гигантам, которые также могли сорваться вниз в любой момент.
Литейный корпус и правда представлял из себя — неизвестно для кого — огромную ловушку. В нём можно было найти смерть будучи проткнутым или разрезанным на земле, раздавленным накренившимися балками и рельсам, похороненным заживо под тоннами крыш и труб. Из-за этого, здание и являлось своего рода могилой. Оказаться в ней, всё равно что отдать свою жизнь случаю. Провалится ли вся конструкция вниз, когда там никого не будет, погребёт ли под собой и жильца вместе с незваными гостями; всё это было не важным. Дом будет разрушен, с жильцами или без.
В литейном корпусе было невозможно жить. Если бы на территории оказались животные, то даже они не решились избрать себе это место как логово. Возможно, по этой же причине даже чудовища избегали эту мрачную местность. Однако, здесь жил Стрелок.
Хозяин этой пресловутой пещеры — ибо торчащие отовсюду острия сходили на сталагмиты и сталактиты — начал подниматься по крепкой и широкой лестнице куда-то вверх. Выбранная им в качестве пути конструкция заметно отличалась от всего окружения. Она была заботливо обслужена незнакомцем, или вовсе возведена совершенно недавно. Её конец поднимался до высоты семи метров и неуклюже стыковался с смотровой комнатой. Само же помещение превратилось в самодельный бункер; окна были завешаны тряпьём и покрыты толстой чёрной краской.
Пока Майкл осматривал окружающую разруху, Мария начала подниматься вслед за хозяином. Недолго балуя себя видом, Майкл принялся нагонять пару.
Поднимаясь всё выше и выше над загромождённым металлоломом залом, Майкл увидел всё помещение с высоты. Вся картина от дальних стен, до того места, где он стоял, напоминала дремучий лес: всюду царила темень, только в маленьких участках сквозь дыры в крыше проникало слабое освещение; горы металла походили на непроходимые заросли терновника; где-то можно было наблюдать пустые и очищенные пространства, но они казались частью недостижимого миража. Этот корпус был местом, таящим в себе мириады секретов. Прятал ли он и заброшенные норы или пещерки, или и вовсе в его дебрях кто-то продолжал своё жалкое существование? Быть может, это был вовсе и не лес, а поле окончившейся битвы, заваленное обезображенными трупами. Ничего этот вид не вызывал, кроме страха и тоски. Сколько бы незнакомец не жил здесь, Майклу было бы тяжело прожить и день.
Добравшись до возвышающегося над обломками помещения, Майкл оказался перед проход в кромешную тьму. Только через открывшуюся железную дверь попадало немного света, но его было недостаточно даже для того, чтобы увидеть под своими ногами пол. Подойдя вплотную к комнате, он подумал, что незнакомец ведёт ночной образ жизни, наподобие летучим мышам или сказочным вампирам. Ни Марии, ни Стрелка рядом не оказалось. Они оба растворились в темноте, слепо отдавшись интуиции. Незнакомец ещё мог свободно передвигаться по знакомой территории, Марии же только оставалось довериться своему провожатому. Только один Майкл был брошен. Оставаясь на пороге тьмы, он был окружён со всех сторон. Ему хотелось бежать изо всех сил: впереди разинув пасть, его ждала бездна под именем Неизвестность. Под ним была расположена шаткая лестница, внизу которой острия изуродованного металла только и ожидало своего звёздного часа. Это было возвышение Икара выше допустимой высоты! Майкл ощущал тот самый жар, что сжигал его крылья.
— Да озарит свет дорогу храбрецам! — раздался возглас из бездны.
Сразу же с этими словами, вместо тёмной бездны появилась освещённая комната. Это уже была не враждебная всепоглощающая бездна, это была самое обычное жилое помещение. Настолько обычное, насколько можно сделать гостиную из санузла. Внутри было огромное нагромождение всего подряд: кухонная плита стояла по соседству с растрёпанным диваном; одежда и прочий хлам были скиданы в одну кучу, расположенная рядом с рабочим верстаком; одна лишь электрическая лампа красовалась в центре всего помещения. Бездна, которую так испугался Майкл, никуда не исчезла, она переползла вниз. Теперь она была позади путника и таилась где-то внизу среди железных зарослей.
— Входи, мой верный аргонавт.
Майкл принял приглашение хозяина комнаты и закрыл за собой дверь.
Утварь, которая раньше использовалась в этой смотровой кабине, исчезла, остался только небольшой холодильник, диван и стол со стульями. Нагромождение другой мебели, предметов, инструментов, еды и прочих ресурсов намекало на то, что Стрелок жил здесь достаточно долго, и собирался продолжать этот эксперимент. Майкл присел рядом с Марией, пока незнакомец кружил в отдалённом углу над столом и плитой. Всю эту картину самостоятельно обустроенной комнаты нарушала только очередная железная дверь. Она выглядела более тяжёлой и прочной; у неё отсутствовал какой-либо замок, ручка или видимое отверстие для взаимодействия. Это скорее была выделенная на фоне стены панель, нежели функциональная дверь.
Вошедшие гости окунулись в минуты, способные успокоить любого человека, спасти их от опасности и беды, нависшей над ними. Окружающая обстановка была знакомой, приятной. Это была классическая однокомнатная квартира холостяка. Майкл успокоился сразу, Марии же это не было необходимо — она продолжала быть эталоном спокойствия и беспристрастности. Осмотревшись, Майкл убедился, что окна были занавешены и огорожены от внешнего мира не просто так, — обстановка снаружи и внутри кардинально отличались друг от друга, что позволяло находится в тесной, но уютной комнате без какой-либо тени сомнения или страха перед внешним миром. Из головы даже вылетели мысли, что вся троица сейчас располагалась на высоте в семь метров, над острым и твёрдым металлом.
— Я же обещал вам ужин!
Незнакомец появился неожиданно, как молния. Он подошел к дивану с парочкой гостей, держа в руках поднос с мисками. Поставив всё на пол, он продемонстрировал гостям угощение в виде супа.
Майкл с Марией принялись уплетать поданную им еду. Если же первый чего-то, да и опасался, то Мария — как это уже стало для Майкла привычно — сразу приступила к трапезе без задней мысли. Еда не была похожа на что-то приятное или вкусное: пресная, кислая, пахучая жидкость, словно кипячённые отбросы, но всё же в бульоне плавали самые настоящие овощи и куски мяса. Другого выбора у гостей не оставалось, по нормам приличия — если и был в них какой-то смысл, — они должны были всё съесть.
На протяжении всего приёма пищи, Майкл заметил, как незнакомец тоскливо смотрел на свою тарелку, не притрагиваясь к ней и не снимая своей маски.
— Ну и куда вы держите путь? — спустя несколько минут тишины спросил незнакомец.
Его голос слегка изменился. Он начал говорить более грубо и холодно, словно до текущего момента он был совершенно другим человеком.
— Я иду домой, Мария идёт со мной, — ответил Майкл.
— Есть ли в этом смысл?
— Может и нет… на месте виднее будет.
Незнакомец промолчал. Он просидел бездвижно несколько минут, из-за чего могло показаться, что он впал в транс.
После пробуждения, Стрелок встал и убрал все миски. Отлучившись от своих гостей в сторону импровизированной кухни, и, стоя спиной ко всем, он приподнял маску и, почти залпом, выпил свою порцию.
— Мы, кстати, не узнали твоего имени, — не навязчиво поинтересовался Майкл.
Незнакомец медленно повернулся к говорящему. Маска снова закрывала лицо, из-за чего он выглядел нечеловечески зловещим. Он смотрел на Майкла и долго ничего не говорил.
— У меня нет имени.