Глава 16. Всё ещё человек
I
После убийства свиноподобного создания, Майкл вернулся обратно в церковь. Когда он отходил от огромной лежащей на земле туши, то чувствовал, что вокруг больше никого не осталось. Неожиданно усилившаяся интуиция, что подсказала ему о наличии демона, продолжала работать, и на этот раз позволила Майклу облегчённо выдохнуть. Пробираясь по ночным переулкам и дворам, он всё никак не мог перестать думать о том, что ему довелось увидеть, и о чём говорить. Его продолжала напрягать необычная реакция огромного существа, который не проявлял никакой агрессии в сторону Майкла, даже в целях самозащиты, когда сам понял, к чему всё ведёт. Также под вопрос вставали странные шрамы и раны. Майкл давно слышал о том, что люди пытались вести отчаянную борьбу с этими созданиями, что жаждали устроить геноцид. Было логично и то, что последние оплоты военной власти в страхе использовали все доступные им ресурсы. Конечно, Майкл ни разу не видел гигантские кратеры или снесённые до основания города, что только больше создавало вопросов.
Параллельно общим размышлениям и самобичеванию по поводу изменение отношения демонов к Майклу, его интуиция всё же продолжала давать призрачные подсказки: порой они проявлялись тем, что голова начинала зудеть и появлялись лёгкие боли; иногда рождались мысли, к которым Майкл сам бы ни за что не пришел. «Что-то происходит и происходило. Что-то грандиозное, неописуемое… что-то неподвластное обычному человеку. Это легко объяснить… это можно объяснить, но невозможно понять» — заключал про себя Майкл. Он всё ещё пытался бороться и сопротивляться необычным чувствам, он ощущал, что что-то знает, и в то же время находился в полном незнании. Всё время одна скрытая мысль крутилась вокруг, оставаясь недосягаемой и желанной, но в тоже время она несла в себе непонятный страх, словно узнав об этом, мир вокруг изменится кардинально.
В полном смятении от себя самого, Майкл вскоре оказался в стенах церкви. Вокруг также было тихо, но он ощущал в этой атмосфере что-то недоброе, мимолётное, будто вот-вот всё исчезнет. От самого же здания исходили незримые всполохи, окутывающие мужчину. Они несли с собой самые разные ощущения и эмоции, которые перемешивались и не могли ни о чем сказать.
Внутри церкви, Майкла всё также ждала Мария. Девушка даже и не заметила, что её друг вышел через подземный тоннель, а вернулся через главный вход. Мария спокойно сидела за книгой, никак не обращая внимания на окружение, также спокойно и невинно. Если бы в её лице была хоть нотка беспокойства или страха, тогда бы Майкл начал корить себя за то, что бросил её. Но даже несмотря на то, что он сделал больше, чем было необходимо, всё обошлось благополучно. Быт пары вернулся туда же, где и был последние несколько дней — Майкл сел недалеко от Марии и молча наблюдал за ней. Её необычное поведение повторялось снова и снова.
Что-то новое наблюдалось в девушке, что-то, чего Майкл раньше не замечал. Смотря на неё, он испытывал скрытое возбуждение, что некогда спало внутри него, а сейчас готовилось выбраться наружу. Что-то в этой девушке было не так, и только сейчас Майкл мог предоставить этому поведению оценку: она была чересчур спокойна, и от этого почему-то хотелось избавиться. Для окружающего её мира, она выглядела каким-то чудесным символом настоящей чистоты, непорочности и спокойствия. Она была великолепна. Идеальна. Но в то же время что-то внутри Майкла пыталось выбраться наружу, неизвестная и неудержимая энергия, растущая каждое мгновение. Единственное, что смог себе разъяснить Майкл, так это простенькое сравнение и объяснение того, что Мария сейчас настолько прекрасна и очаровательна, что её хочется…
«Убить».
Как только эта мысль зародилась в голове, то мужчина сразу потерял всю связь с миром: в глазах начало темнеть, а окружение стало наполняться нарастающим шумом, заглушающим любые звуки. По телу начал распространяться озноб и зуд, из-за чего у него случился нервный тик, в мгновение и лицо побледнело. Эта мысль, что посетила его недавно, оказалась чрезвычайно дикой и невозможной. Будто бы кто-то другой погрузил её в голову мужчины. Но в то же время, он никак не смог избавиться от этого слова, оно всё витало перед ним, так и маяча перед самым лицом.
Убить. Откуда же появилось такое странное желание? Майкл никогда не позволял себе и подумать об этом, ведь, это было бесчеловечно, жестоко. Это было бы полной противоположность того, каким раньше был Майкл, но сейчас что-то было не так. Случилось что-то настолько необычное, что сделало Майкла другим, и он ещё сильнее начал ощущать это постороннее влияние. Однако он вспомнил, что подобное желание уже посещало его, когда он был один на один со Стрелком. Тогда у него было желание убить, но… то была самозащита, но может ли быть и сейчас то самое чувство самозащиты?.. перед Марией. Стыд и страх от самого себя так и высветились на лице Майкла: лицо покрылось болезненными красками, и он выглядел, почти как мертвец; глаза его были стеклянными, и сам взгляд был совершенно пуст.
Мария отвлеклась от чтения и посмотрела на Майкла. Она уже несколько минут ощущала на себе неприятное чувство того, как кто-то пристально смотрел на неё. Майкл выглядел так, будто находился на перепутье между двух — или более — выборов, и боялся любого следующего шага, любой последующей минуты, что только сильнее и сильнее будет вынуждать сделать тяжёлый выбор. Всё его лицо было нездоровым, словно он мгновение назад выбрался из могилы. Его болезненный и озлобленный взгляд был направлен на девушку, и, возможно, только она была способна продолжать спокойно выдерживать это мучение. Каким бы не был тяжёлым взгляд такого родного и любимого для неё человека, она продолжала сидеть спокойно и робко, точно веря в то, что ничего плохого не произойдёт, и вот-вот Майклу станет легче.
Ещё через несколько минут ожидания, Мария заплакала. Но вместо того, чтобы в порыве раскрывшейся души, она, сгорбившись, упала лицом в пол и закрыла руками глаза, она просто продолжала дальше смотреть на Майкла. Только несколько слезинок набрались на её веках и блестели под светом свечей.
Майкл очнулся от этого необычного вида. Если бы это не произошло, то он бы и дальше не обращал внимания на любое окружение, продолжая всё глубже и глубже утопать в собственных мыслях. Его разбудил только какой-то маленький и надоедливый блеск, который сильно мешал концентрироваться. Он даже и не подозревал, что на протяжении часа неотрывно следил за Марией, будто смотрел не на неё, а куда-то дальше. Её словно не было перед ним, вместо неё был кто-то другой, кто-то настолько ненавистный и отвратительный, что Майкл просто не мог легко совладать с самим собой, из-за чего так долго и находился в смятении.
Когда же он заметил, что девушка перед ним плачет, то не смог оставаться в стороне: он сразу же подошел к ней и, опустившись на колени, обнял. Он хоть и не был виноват в её состоянии, но всё же чувствовал сильную злобу на самого себя. Девушка вскоре успокоилась и всё вернулось на круги своя.
Мужчина открыл рот, чтобы сказать что-то важное, но остановился. Пару часов назад он говорил. Говорил с чудовищем. Говорил не своим голосом. Он продолжал меняться, и всё меньше и меньше был собой. Мария могла испугаться, не понять, не принять. И Майкл промолчал.
«Я спускался туда, — сказал он самому себе в уме. — Думал, может, надеялся, найти что-то… но там ничего нет, только пустота. Я был там, где когда-то считал жизнь оконченной, а вскоре встретил и тебя. Те дни я считаю самыми лучшими, так как ты спасла меня», — он продолжал терять с ней связь, и ему было тяжело признать этот удар.
Не в силах высвободить свои муки, он снова вернулся в её объятия, которые и остались единственным способом общения между этой парой. Они обнялись крепче прежнего, и просидели так до самой зари. Девушка больше не плакала, но её сердце беспокойно стучалось в груди. Она понимала, понимала куда больше своего друга, и ей ничего не оставалось, кроме как принять все перемены. Когда же Мария от усталости уснула крепким сном, и Майкл уложил её, то сам отправился наружу, за пределы церкви. Ближе к заре его посетило повторное ощущение того, что по близости кто-то есть, точно такое же ощущение, которое было при встречи с свиноподобным демоном. Только это ощущение было едва заметно, слабо, и как будто находилось достаточно далеко, настолько, что можно было и не волноваться о нём. Даже Мария уснула, и, он не ощущал никакой угрозы, исходящей от нового посетителя, но всё же решил избавиться от нового гостя.
Майкл вышел из здания и направился туда, куда вела его обострённая интуиция. Он даже не сомневался в том, что Мария проснётся и будет искать его, что она потеряет друга и будет пребывать в волнении. Майкл, как по расписанию, знал, что будет с Марией, и уже предвидел то, как она будет спать достаточно долго, чтобы он даже смог вернуться после работы. В голове пронеслись некоторые цифры, которые при обсуждении вслух могли напугать любого слушателя: «Вчера она спала девять часов и тринадцать минут, позавчера — восемь часов и пятьдесят три минуты. Сегодня же она проспит около восьми с половиной часов». Майкл не мог самому себе объяснить, откуда возникли эти странные цифры. На деле он не следил так пристально за Марией, считая каждую минуту её крепкого сна, а только почему-то слабо ощущал её беззащитность и дрёму, лишь догадываясь и соображая на подсознательном уровне всё, что проходило вокруг девушки; всё это происходило самостоятельно, без надзора, и Майкл никак не мог выкинуть это из головы.
Выбравшись на улицу, он направился в направлении знакомого чутья. Чем сильнее он приближался к своей цели, тем чётче осознавал, что и оно чувствует его. Майкла ждали, его хотели видеть; это выглядело, как запланированная встреча. Зов. Он шел по тем же опустошенным улицам, и только сейчас заметил, каким мрачным стало небо: уже несколько дней к ряду не наблюдалось солнце, — везде были плотные тучи, который день ото дня становились только плотнее и темнее, словно что-то готовилось, что-то необычное, неприятное и страшное. Всё это почерневшее небо ассоциировалось и с самой планетой, и с её жителями, и с самим Майклом: когда-то все они были светлыми, чистыми и спокойными, но сейчас с каждым днём накапливалась чернота. Мужчина только гадал: что же будет дальше. Даже на горизонте мельком не виднелось чистое, голубое небо, словно тьма поглотила каждый уголок мира.
Через несколько часов, Майкл достиг той точки, где его интуиция сильнее всего говорила о присутствии нужного существа. Это был маленький район элитных коттеджей, где каждое здание выглядело, как огромный дендрарий: все они были покрыты лианами и наростами мха, маленькие растения и быстрорастущие деревья создали трещины в стенах и выбирались через них на поверхность.
Интуиция продолжала говорить Майклу, что он не один в этом месте, и он продолжал беспорядочно оборачиваться, надеясь увидеть хоть что-то, но так никого и не увидел, словно ему запрещали видеть то, что призвало его.
— Ты остался последним, но не одиноким, — прозвучал грубый голос в голове. Человек весь продрог, так как уже забыл, как могут грубо и болезненно раздаваться голоса извне. Майкл ещё с бо́льшим рвением осматривался вокруг, выискивая говорящего, но никого не было поблизости.
— Я созвал всех, но только ты явился. Ты не один из нас, но всё же носишь нашу шкуру, и наша кровь течёт в тебе, — продолжал голос. Когда неизвестный говорил, то складывало ощущение, что он не совсем пытается транслировать свои мысли в голову Майкла, как это делал Дуилгримм, а говорил сам, как человек, но так громоподобно, что казалось, будто источник звука находится везде и нигде.
— Ты достаточно силён, но наша задача не в братоубийстве. Я чувствую твою злость и жажду крови, но ты направляешь её не туда. Каждый твой последующий шаг не имеет смысла, но ты идёшь дальше. Оставь все свои стремления! познай наслаждение в достижении цели, в выполнении долга! Вернись к той, что оберегал последнее время и лиши жизни. Позволь ей наконец-то освободится от этого тяжкого бремени, дай ей свободу и покой. Ты, как и я, видишь, что она страдает, мучается и выжидает то, когда всё это закончится. Ты всё это видишь, но ты слеп!
Майкл только начал открывать рот, чтобы возразить неизвестному существу, что он ни за что не убьёт Марию, и только с превеликим удовольствием сделает это с самим громогласным чудищем.
— Молчи! Не смей говорить со мной своим маленьким и писклявым голосом! Я чувствую твои мысли. Желание убить меня, как и всех остальных, только смешит, но также имеет значение. Я знаю всё, что ты хочешь знать, и отвечу тебе: да, мы рождены чтобы уничтожить вас всех до единого, и наша задача почти выполнена. Мы сами с нетерпением ждём конца этого ужаса.
— Зачем?! — вскрикнул Майкл, не реагируя на то, что ему запретили говорить вслух.
— Того хочет Вечный. Но ты слишком глуп, чтобы понять весь план, всю суть вашей и Его природы. Тебе не дано познать и малейшую долю мироздания и жестокости Его судьбы, Его нравов, Его горя. Вы должны быть благодарны за Его дар, за Его милосердие по отношении к вам. — Голос демона стал ещё более громким и угрожающим, он был зол из-за того, что его ослушались. — Вы отбросили Его дары, Его силу, Его знания! Вы продолжали век за веком рушить свой мир, и вот, ваш конец наконец-то настиг всех!
— Милосердие? Я убью тебя и назову это́ милосердием! К черту тебя и твоего «Вечного», хоть я ничего и не понимаю, но я буду присутствовать на последнем твоём издыхании! Ты и все твои собратья пожалеете о том, что связались с человечеством. — Майкл повышал голос, явно придавая самому себе уважение и значимость, дополнительно выказываю злобу и ненависть к говорящему с ним демону. Его голос звучал также громоподобно, что и у чудовища.
— Я и не ожидал, что ты поймёшь… — После этих слов земля вокруг Майкла странно задрожала, и одна самая непримечательная тень у покосившегося коттеджа началась двигаться.
На встречу Майклу из тени выбралось странное создание, которое и говорило с ним всё это время. Это была гротескная помесь головастика лягушки и крысы-слепыша. Демон был выше Майкла в четыре раза, и, человек даже самому себе удивился, как так долго не мог заметить этого монстра. Существо вышло из убежища, но вместо того, чтобы напасть на Майкла, — как мог поступить любой другой, — просто сказало ему: «Если хочешь моей смерти, то завтра приди на поляну, недалеко от этого города. Там всё и закончится».
— Кто ты? — спросил его Майкл, замечая всё более и более странные и отвратительные особенности этого монстра.
— Я был первым, кто родился под Его руками, и назвал Он меня Эхад. Первый.
— Вслед за тобой, я убью твоего создателя!
— Можешь попытаться. Он считает нас животными, и кто-то даже сам пытался убить Его… такова природа некоторых существ. Однако, рабам не убить бога. — Эхад потрясся, точно решил отряхнуться после разговора с человеком и скрылся в той же тени. Очень скоро, ощущение его присутствия растворилось, так же быстро, как и появилось это создание.
Майкл не стал нападать первым, не стал гнаться вслед за демоном; он был удивлён уже тем фактом, что его вызвали на дуэль. Вспоминая весь разговор с Первым, Майкл начал примечать то, что от этого монстра исходили совершенно другие ощущения, интуиция внутри мужчины иначе реагировало на создание, намекая на что-то необычное.
Майкл вернулся к Марии и тем самым длинным, монотонным дням, что стали для него более ценными и нужными. Во время возвращения, девушка ещё спала, и очнулась только через пару часов. Она обрадовалась тому, что видела друга поодаль от себя, но всё же что-то неприятное проглядывалось в её взгляде. Майклу даже начало казаться, что девушка как-то узнала или догадалась о встречи с Первым, но мысль об обычном дурном сне казалась более реальной.
До конца этого дня ничего не выходило за пределы обычного, настолько, что Майкла даже посещали мысли того, что его встреча с Первым ему только почудилась. Но стоило ему вспомнить вид этого создания или лишь толику ощущений при нахождении вблизи его, то страх и слабость вновь проносились по телу. Нет, это было не наваждение, и Майкл уже не мог себе позволить такие нелепые заблуждения. Бо́льшую часть времени он представлял завтрашний день и последнюю встречу с Первым. Майкл действительно смутно помнил какую-то небольшую и красивую поляну недалеко от города, и, тот факт, что Эхад сам позвал его на то место, мог лишь говорить о том, что он задумал какой-то сложный план или желает установить ловушку на человека. Майкл всё же не боялся этой встречи, после убийства Дуилгримма и свиноподобного он ещё сильнее верил в свои силы.
Поскольку время встречи не было оговорено, Майкл начал собираться ещё на заре, как только тучи стали становится светлее. Как на зло, своими сборами он разбудил Марию, которая удивлёнными глазами смотрела на собирающегося мужчину, не представляя, куда он уходит. Майклу не хотелось пугать девушку, оставлять одну, но он не мог ничего сказать ей. Он просто подошел и осторожно погладил по нежной щеке, то ли приветствуя её этим ранним днём, то ли прощаясь.
Мужчина вышел из церкви и отправился на встречу. Пробираясь между опустошенными домами, он начал ощущать уже знакомое ощущение. Эхад был далеко и, судя по всему, чем-то активно занимался. Интуиция Майкла подсказывала, что Первый занимается каким-то странным делом, в который вкладывал азарт и старание, без какой-либо капельки агрессии. Злоба в демоне даже не появилось после того, как он аналогично почувствовать приближение Майкла. Чуть меньше, чем через час, они встретились.
Эхад стоял посреди небольшого поля, в некоторых местах которого были вырыты глубокие ямы и разбросаны деревья. Само же создание — со всем своим неприятным видом — выглядело максимально не на своём месте — каждая часть Первого так и намекала, что это существо должно было обитать у водоёмов.
— Я рад тебя видеть, — произнес он.
— Я пришел убить тебя.
— Знаю, и я подготовил всё для этого боя.
— Ты остался один. После твоей смерти, никто уже не будет желать смерти человечеству.
— Моё место займёт другой.
— Тогда и ему останется не долго жить.
— Это правда…
Майкл недоверчиво сверлил Первого взглядом, не желая дальше беседовать с ним. Ему сразу не понравилось то, как демон говорил тайнами и загадками, так толком и не разговаривая с Майклом напрямую.
Несколько минут оба дуэлянта смотрели друг на друга в полном молчании, так и не решаясь на какие-либо действия. Несколько раз Первый поворачивал голову и смотрел куда-то за спину Майкла и что-то думал.
— Я, как и все мои собратья, не собираюсь убивать того, кто мне близок по крови, — прервал паузу Эхад.
— Тогда зачем ты пришел? зачем вызвал меня на бой?
— Чтобы кое-что показать.
— Показать?! Ваша цель — уничтожение людей, но по твоим поступкам ты далеко не к ней стремишься.
— Всему своё время. Главное, что здесь всё закончится. Твоё и моё желание будет исполнено.
Услышав очередную недоговорку, Майкл от злобы сжал кулаки.
— Как же я устал от этих загадок! от всей твоей семьи! Вы просто чудища, которых надо истреблять и истреблять, от вас нет никакого проку, вы просто глупые животные, жаждущие крови. Даже после пары лет нескончаемого геноцида вы не устали и всё продолжали и продолжали этот кровавый поход! Вы чума. Болезнь. Я даже пытался посмотреть на вас под другим углом, понять вас, но нет! Вы не способны идти на компромиссы или сделки. Ненависть в ваших глазах по отношению к людям так и сводит всех с ума. Нет никакого другого избавления, как уничтожить ваш чёртов род, и я займусь этим. — Майкл был зол, и уже не хотел тянуть с дракой; ему хотелось, как можно скорее дойти до её финала, каким бы он ни был.
Эхад только тихо посмеялся, услышав слова Майкла.
— Пора, — сказал он.
Майкл дождался начала. Чем дольше он говорил с Первым, тем сильнее ощущал, как растёт ярость и жажда битвы. И стоило Первому сделать шаг навстречу Майклу, как тот побежал вперёд сломя голову.
Битва между Первым и Майклом со стороны напоминала комичные попытки большого человека раздавить маленького мышонка, что проворно ползал у него под ногами. Стоило демону поднять в воздух массивную лапу, как Майкл сразу же убегал в другое место до того, как она опустится. Продолжался бой не долго: между постоянными уклонениями и сменной позиций, Майкл старался царапать когтями и бить кулаками по самой туше чудовища, но почти каждый удар не наносил должного эффекта. Майкл уклонялся от постоянных попыток раздавить себя, а сам Первый не предпринимал никаких других действий, повторяя только один уже заученный способ умерщвления. С того и был их бой комичным, что никто никому не мог навредить, и никто из них не мог выдохнуться и без сил свалиться наземь.
На протяжении каждого движения и прошедших минут, Майкл всё никак не мог успокоиться, и ненависть росла внутри него, готовясь взорваться, как проснувшийся вулкан. То, что его противник не реагировал на удары, а лишь наоборот смеялся над ним, только злило человека. Первый действительно посмеивался над Майклом, дразня его немощь.
В один необычный момент, Майкл почувствовал себя совершенно странно. Какой-то незнакомый прилив сил поглотил его. Жажда крови исчезла, а вместо неё пришло странное и пьянящее спокойствие. Всё тело стало легче, руки словно стали сильнее и больше, и сам Эхад стал только уменьшаться. Майкл уже чуть-чуть возвысился над демоном, не уступая тому в росте, и всё вокруг стало ярче, будто солнце вышло из-за туч, желая помочь Майклу в его тяжелой и неравной битве. Мысли все куда-то улетучились, вместо уже приевшимся рефлексам, основанным на уклонениях и ударах, пришел туман, и слабое желание уничтожить того, кто стоит перед Майклом. Звуки и запахи тоже стали более ясными — ярко ощущался запах мускуса от тела Первого, и даже было слышно, как кровь пульсирует внутри этого создания. Майкл ощущал исходящую от демона радость, когда тот увидел, во что превратился Майкл.
Молниеносно потянувшись к голове Эхада, Майкл разорвал её пополам, когда противник даже и не думал сопротивляться.
Бой был окончен, но Майкл не ощущал в себе уже знакомое чувство завершения, будто должно случиться что-то другое, чего он и ожидал с самого начала боя, но до сих пор не обращал на это внимания. Он пытался сконцентрироваться на мыслях, которые только сильнее ускользали от него всё дальше и дальше в сознание, и, где-то рядом на расстоянии вытянутой руки витали совершенно маленькие бессвязные хаотичные обрывки. Кто-то рядом. Очень знакомое чувство, но никак нельзя вспомнить. Что-то, что хочется ненавидеть и уничтожить. Никакой искренней злости, только обязанность. Маленькое и беззащитное. Это надо уничтожить. Это так необходимо, этому никак нельзя перечить, нельзя сопротивляться!
Майкл повернулся в сторону маленького клочка энергии, и ощутил, как тот неожиданно моргнул. Энергия резко ослабла до такого состояния, что почти стала незаметной. Она находилась где-то внизу, у самой земли. Очень слабая. Ощущая все эти значительные изменения, Майкл начал чувствовать растущую внутри тоску.
II
На земле рядом с Майклом лежало тело Марии. Последние мгновения жизни покидали её тело, и вот-вот из её приоткрытого рта выйдет последний выдох. Вся эта картина предстала через небольшой оптический прицел винтовки. Стрелок встал на колено и продолжал вглядываться вдаль. Он находился достаточно далеко, чтобы Майкл, после трансформации в демона, не заметил его, но увиденная им ранее картина заставляла сомневаться во всём, что он когда-либо знал. На протяжении нескольких часов он занимал позицию на холме за многие километры далеко от места драки и ждал конца всего представления.
— Не ожидал, что кто-то сможет убить Первого… — прошептал он.
Из дула снайперской винтовки вылетала небольшая струя дыма, знаменуя то, что совсем недавно был выстрел. Подтянув к себе оружие, Стрелок достал маленький нож и сделал четвёртую засечку.
— Мы попытаемся узнать, из-за чего произошла мутация. — Рядом со Стрелком стоял странный человек. Его с головы до ног закрывал плотный костюм из стальных пластин, а из-за спины торчали два нароста, похожих на птичьи крылья.
— Эхад был последним выжившим, а значит, надо искать где-то среди остальных. Догадки? — Стрелок обернулся через плечо и заметил, что к нему подходит ещё один бронированный воин.
— Тело Снарбула подвержено радиационному заражению. Быть может, что именно из-за встречи с ним и произошли данные изменения, — сказал подошедший, смотря на маленький планшет в руке. — При охоте за другими выяснилось, что никто не имел столь близкий контакт с субъектом.
— Такое могло произойти только на генетическом уровне; для этого надо обладать достаточно богатой лабораторией и обширными знаниями в генетике и биохимии, — вспыльчиво начал тараторить первый воин. — Этот… человек… не был способен даже нанести серьёзное повреждение слабейшему из…
Стрелок резко поднял руку, из-за чего говорящий моментально замолк.
— Сколько у неё осталось? — поинтересовался он, продолжая смотреть на персону с планшетом.
— Триста восемьдесят семь секунд. Сердце уже прекратило биться, — она умирает, и вскоре оказать ей помощь будет невозможно.
— Точнее: немыслимо, — добавил первый. За эти слова Стрелок бросил на него быстрый и недовольный взгляд, из-за чего тело воина передёрнулось от почтительного испуга.
— Давай её сюда, — приказал Стрелок.
Тот, в руках которого был планшет, отошел на метр в сторону, и, достав из кармана маленький металлический диск, положил его на землю. В центре диска начали открываться маленькие треугольные отверстия, из которых в воздух вылетали голубые огоньки. Поднявшись на высоту в два метра, они начали медленно спускаться вниз. Чем ниже оказывались огоньки, тем больше их становилось: в воздухе за собой они рисовали картину — силуэт девушки. Через несколько секунд, перед Стрелком и его партнёрами, в воздухе повисла проекция Марии. Она выглядела так, будто спала, лишь медленно поднимаясь и опускаясь в воздухе.
— Анжелика, очнись! — повысив голос, сказал Стрелок.
Девушка резко открыла глаза и слегка вскрикнула, словно пробудилась от кошмара. Вокруг себя она ничего не видела, кроме одного знакомого себе Стрелка. Посмотрев на него, она лишь ласково улыбнулась от этой неожиданной встречи. Он бы также ей ответил улыбкой, но маска продолжала находиться на его лице. По его взгляду было заметно, как он рад видеть старую подругу.
— Здесь ты можешь говорить — это не твоё слабое тело, — сказал он.
— Я мертва? — тихо, почти хрипя — словно позабыв, как говорить — проговорила девушка.
— Нет, но твоя смерть близка, и я хотел бы попрощаться так, как ты того заслуживаешь.
— Это был Майкл?
— Нет.
— Хорошо. — Анжелика начала улыбаться ещё шире, не сдерживая эмоции. Она машинально потянулась к глазам, чтобы стереть слёзы, которые не могли появиться. — Не злись на него, он заблудился и нуждается в помощи. Я была с ним так долго, как надо было. Я пыталась сохранить его, спасти.
Иногда девушка смотрела куда-то вдаль. Хоть она и не могла видеть вокруг себя никого кроме Стрелка, но она почему-то смотрела именно туда, где и находился в данный момент Майкл.
— Это было неизбежно…
— Я знаю, но я всё равно продолжала верить. — С каждым словом проекция Анжелы становилась более прозрачной, а маленькие голубые огоньки потухали и опадали наземь. — Он ещё там, я чувствую. Ему грустно.
— Ты не злишься на меня?
— Нет. Ведь ты сделал то, что должен был. У тебя были благие намеренья, и я никогда не считала тебя плохим, чтобы ты не делал, чтобы ты не говорил.
— Ты могла не идти за ним, и осталась бы жива.
— Я не могла оставить его, когда так была нужна. — После этих слов никто уже не пытался продолжить разговор.
Через минуту Стрелок молча потянулся к лицу девушки, и та спокойно наклонилась навстречу. Она словно положила голову на его ладони и также покорно последовала за ними к земле. Стрелок уложил её и осторожно гладил по волосам, пока проекция не исчезла полностью.
— Я буду помнить тебя, Анжелика…
— Мозг умер, — холодно проговорил тот, что был с планшетом.
— Что будем делать с тем?
Стрелок развернулся обратно в сторону выступа, откуда и совершил выстрел. Прильнув к прицелу, он вернулся к той картине, где и оставил Майкла одного над телом. То, что когда-то было Майклом всё ещё стояло над той, которую он называл Марией, не сдвинувшись и на сантиметр. Оно смотрело вниз, не обращая никакого внимания на окружение, даже не смущаясь тому, что не само было причиной гибели девушки.
Стрелок настроил дальность прицела, чтобы поближе увидеть своего старого товарища, и направляя взгляд к его лицу, заметил, что по щекам Майкла стекали слёзы.
— Значит, ты всё ещё человек.