Лекс захлопнул за собой дверь, и, пошатываясь, побежал прочь. Череда маленьких проходных комнат, он шёл по ним, ничего не замечая вокруг. В голове вертелась только одна мысль: на его глазах убили человека. Убил. Безжалостно. Не просто человека, девочку. Первая реакция — бежать. Что он и сделал.
Как Артур мог так поступить, как жестокий и хладнокровный убийца? Откуда взял меч?
Нет, это бред, точно!
Лекс замер и посмотрел по сторонам, словно впервые всё это видит. Что он тут вообще делает, как он оказался? Он уже несколько минут бежит по дому, который чуть больше сарая, а всё никак не заканчивается.
Лекс устало опустился на старый диван с рваной обивкой, в которой виднелся словно мышами погрызанный поролон. В другой бы раз он побрезговал даже стоять рядом с ним, а сейчас сидел, тупо глядя перед собой. Взгляд невидяще уставился в древний телевизор, наверное, ещё чёрно-белый.
Здесь пропала без вести его сестра. В этом самом доме. В этот самый день, только двадцатью годами ранее.
Тогда здесь всё было иначе. В эту деревню они приезжали к бабушке на лето. Карине было уже почти четырнадцать, он в два раза младше. Этот дом ещё не совсем пустовал, но был приведён в упадок: его хозяин приезжал сюда набегами несколько раз в год, чтобы отметить майские праздники и провести пару недель летнего отпуска. Хозяйства он не вёл, дом стоял пустой. Непонятно по какой причине стали поговаривать, что здесь живут привидения. Вроде бы по ночам загорались огни, кто-то бродил и стонал. Скорее всего, это были бомжи, приметившие пустующее жилище, но деревенские предпочитали мистический вариант. А легенда о призраках притягивала к себе местных детей, которым нечем было заняться длинными летними вечерами. В том числе и компанию Карины. Как узнал потом Лекс, они забегали в дом с привидениями на спор. Ничего страшного с ними не происходило, они все благополучно возвращались. Кроме Карины. Она зашла в дом и пропала практически без следа. Милиция обнаружила только её кепку в одной из комнат. Дети ничего толком не могли рассказать, они не видели ничего подозрительного. Сестра просто вошла в дом и испарилась.
С тех пор жизнь Лекса разделилась на “до” и “после”. Его семья, состоящая теперь из матери, её сестры и его самого, постоянно находилась в состоянии тревожного ожидания: мать с тёткой верили, что Каринка однажды придёт. Потому что, конечно же, она была жива, ведь тела её не обнаружили. Когда милиция не смогла помочь, мать пошла другим путём. Экстрасенсы, гадалки, ясновидящие. Она ездила по деревням к каким-то бабкам, которые ей уверенно говорили, где искать косточки сестры или же её саму, целую и невредимую, которую похитили нехорошие люди. Или же она сама ушла, внезапно потеряв память или обидевшись на мать из-за запрета делать пирсинг в носу. Пропажа дочери подорвала здоровье матери, целители не делали ей лучше: три инфаркта, последний из которых оказался сильнее женщины. Тётка не надолго пережила мать. Обеспокоенная заботами о несовершеннолетнем племяннике, который оказался на её попечении и немножко тронувшаяся от потери близких людей, она не заметила рак. Заболевание было обнаружено уже на неоперабельной стадии. Так Лекс остался один.
Сестру он помнил смутно, но, когда вырос, в память о матери законными и незаконными методами собрал всю возможную информацию об её исчезновении. Благодаря криминальным передачам по телевизору, он понял, что причиной исчезновения девочки могли быть не привидения, а вполне живые люди, что, возможно, даже ещё страшнее. Мать, видимо, отгоняла от себя эти жуткие мысли, предпочитая утешение и надежду, которые ей давали так называемые экстрасенсы. Она вступила в какую-то секту или общину, и после её смерти Лекс долго гонял непонятных людей ссаными тряпками, которые пытались под разными предлогами обосноваться в его квартире. С тех пор, Лекс, мягко говоря, всех этих шарлатанов очень не любил и посвятил жизнь их разоблачению. Мысль привести экстрасенсов в этот дом давно крутилась в его голове, можно сказать, была конечной целью, но он и предположить не мог, во это выльется.
Лекс закрыл лицо руками и устало потёр глаза. Та девочка звала его, называла по имени. Нет, это бред. Это точно бред. Наверное, он где-то приложился головой, лежит без сознания, а это всё ему сниться.
Вдруг, за спиной раздался скрип двери. Лекс замер.