Им понадобилось два дня, некоторые связи Юты и неожиданно открывшиеся у Корта навыки вора-карманника, чтобы сделать себе бейджи сотрудников Лиатрасского Астрономического Сообщества. Поздно вечером, после закрытия, они стояли на проходной, протягивая бейджи седеющему усталому ночному дежурному.
— Лаборатории и телескоп закрыты, — монотонно повторял он во второй раз.
— Мы не будем пользоваться лабораторией. Нам нужны только архивы и доступ к компьютерам, — терпеливо втолковывала Юта, но мужчина был непреклонен.
Он казался Юте неприступной стеной замка, которую они с Кортом безуспешно пытаются штурмовать.
— Ночью учреждение закрыто. Вам придётся вернуться завтра утром, — ровным, без выражения голосом говорил мужчина, не глядя на Юту.
Его мутные серые глаза скользили по чему-то за стойкой. Возможно, это был пасьянс на компьютере.
— Это бесполезно. Этот господин не понимает, какими важными исследованиями мы занимаемся, а также не имеет ни малейшего представления о субординации, — вдруг заговорил Корт, хватая Юту под руку и потихоньку уводя в сторону выхода. Юта ничего не понимала. Ведь им необходимо попасть внутрь. Но Корт буквально тащил её, и вырваться казалось так же невозможно, как остановить движение звёзд по небу. — Завтра утром я позвоню Анатолю и сам объясню причину, почему мы не выполнили расчёты в срок. Уверен, этот пень вылетит с работы в ту же минуту, хотя и нам покажется несладко.
Корт обращался к Юте, но его громкий голос разносился по всему гулкому приёмному вестибюлю.
— Постойте, — неожиданно остановил их охранник. — Вы говорите о господине Анатоле Штайне?
— Именно о нём.
Корт развернулся. Его глаза сверкали, как остро наточенные лезвия. Охранник изменился в лице. Он суетливо вскочил со своего места.
— Нет необходимости беспокоить господина Штайна, — быстро говорил он, помогая себе бурной жестикуляцией. — Надо было сразу сказать, что вы здесь по его поручению. Прошу, вы можете проходить и использовать все необходимые ресурсы… кроме лаборатории и телескопа, — чуть помявшись, закончил дежурный.
— Большое спасибо, — злобно бросил ему Корт, проходя мимо.
Юта на всякий случай тоже состроила надменную гримасу, и перед ними с Кортом открылась дверь во внутренние помещения ЛАС.
— Кто такой Анатоль Штайн? — шепнула Юта Корту, когда они двигались по длинному широкому коридору, освещённому неяркими дежурными лампами.
— Заместитель директора. Я увидел документ с его печатью на стойке охранника, — ответил Корт и толкнул одну из дверей. — Нам сюда.
Металлическая табличка на двери гласила «Генри Падески. Начальник отдела астрономических исследований».
Они оказались в просторном кабинете. Он был красиво и со вкусом обставлен, с хорошим дорогим ремонтом, словно офис управляющего крупной компанией. Вдоль стен тянулись полки, набитые распухшими папками. Чересчур мягкий ковёр и низкий кожаный диван в дальнем углу предлагали расслабиться и отдохнуть в перерыве между важными совещаниями и проставлением своей подписи на документах.
На стене справа не было видно просветов от грамот и дипломов в золочёных рамах. А посередине, словно алтарь, возвышался массивный стол, на котором не было ничего, кроме компьютера. По обе стороны от стола располагались два кресла. Чёрное кожаное кресло для посетителей выглядело удобным и дорогим, и Юта сразу представила, как приятно, должно быть, холодит спину гладкая кожа. Но оно казалось всего лишь жёсткой колченогой табуреткой по сравнению с поистине царским троном, наполовину скрытым от посетителей широким столом.
Корт окинул кабинет быстрым цепким взглядом и, решительно приблизившись к столу, без всякого почтения плюхнулся в директорское кресло.
— Ты говорила, Бабли отправил в ЛАС заявку на астрономическое открытие? — сказал Корт, включая компьютер. — В таком случае, она должна быть здесь.
Его тёмные узловатые пальцы забегали над клавиатурой с неожиданной резвостью, и Юта вдруг поняла, что впервые видит перед собой не Корта-атлурга, а Корта-лиатрасца.
Он смотрелся странно в роскошном современном кабинете: с тёмной, продублённой на солнце, высушенной ветром и обезвоживанием кожей, с перехваченными на затылке жёсткими чёрными волосами. Необыкновенно мускулистый, что сразу бросалось в глаза по сравнению с рыхлыми, изнеженными, привыкшими к комфорту жителями Лиатраса. Ступающий по асфальтовым мостовым абсолютно бесшумно, словно крадущийся зверь. Настороженно осматривающийся по сторонам, будто в любую секунду ждёт нападения.
Да, он не принадлежал этому месту: будто дикарь из каменной эры, вдруг оказавшийся на улицах современного города. И всё же он был лиатрасцем. Сейчас Юта видела это совершенно отчётливо. Как будто Корт вдруг забыл о жизни атлурга, которую вёл последние шестнадцать лет, и стал прежним собой.
Хотя когда речь шла о Корте, Юта ничего не могла сказать наверняка. Это касалось почти всего, но сейчас, в Лиатрасе, проявлялось особенно явственно. Корт не показывал эмоций и не говорил о том, что чувствует, а Юта не спрашивала. Так они и вели странную тайную жизнь. Изгой и беглянка, скрывающиеся ото всех, выходящие на улицу лишь в ночные часы, когда улицы безлюдеют, а тротуары, залитые солнечным светом, блестят, словно натёртый паркет.
Юта поудобнее устроилась в мягком кресле напротив Корта, наблюдая за его работой. На его лбу появлялись и исчезали морщины. Он бормотал себе под нос. Пару раз даже ругнулся. Но наконец его пальцы перестали неистово стучать по клавиатуре, и Корт откинулся на спинку кресла. Он посмотрел на Юту одним из своих наиболее холодных отстранённых взглядов, и девушка поняла, что он нашёл то, что искал.
— Я отыскал заявку Бабли, вместе с ещё несколькими десятками документов, — будто прочитав её мысли, заговорил Корт. Он покачивался в кресле взад-вперёд, сложив перед собой пальцы. Синеватый отсвет от включенного монитора подсвечивал его лицо. — То, что твой друг рассказывал тебе — правда. И в ЛАС об этом известно.
— Что ты имеешь в виду?
Корт перестал раскачиваться, подавшись вперёд. Отражённый от монитора свет прыгнул ему в глаза, сделав их какими-то мёртвыми, будто стеклянными.
— К Нибелии приближается блуждающая планета. Она подойдёт очень близко и, уравновешенная гравитацией планеты и солнц, выйдет на постоянную орбиту.
Но главное — она будет настолько близко к нам, что закроет оба солнца. — Корт вздохнул. — Грядёт затмение, Юта, которое продлится годы, а может и десятилетия. Но и это ещё не самое худшее. Приближение столь массивного небесного тела вызовет геомагнитные возмущения, а те в свою очередь приведут к тому, что по всей планете поднимется гигантская песчаная буря.
Корт замолчал, посматривая на Юту, а она не могла найти слов в ответ. То, что сказал Корт, было настолько огромно и невероятно, что она могла бы не поверить ему. Если бы не тот факт, что за последний месяц Юта узнала далеко не одну невероятную и ужасную вещь, оказавшуюся правдой.
— «Настанет день, и небо будет ронять на землю огненные слёзы, — как-то нараспев начал говорить Корт, и от его голоса у Юты по спине побежали холодные мурашки, — Время повернёт вспять, отсчитывая дни до смерти всего живого. Придут неурожаи, звери и птицы перестанут плодиться, а народ поднимется враждой друг на друга, брат на брата и муж на жену. Могучий Руг восстанет с края песков и поглотит Небесных Братьев. Придёт Великая Буря, которая продлится сорок дней и сорок ночей, и не останется на земле ничего живого».
Это пророчество Амальрис. Я читал его тебе в Утегате. Оно показалось мне занятным, и я его запомнил.
— «И не останется на земле ничего живого», — эхом повторила Юта. — Неужели это может быть правдой?
Корт пожал плечами.
— Ты слышала, что рассчитали в ЛАС. Так что похоже.
По коридору застучали шаги. Сперва вдалеке, но они быстро приближались и вскоре замерли прямо за дверью. Пока Юта поворачивалась на звук, соображая, что делать, Корт уже очутился рядом с дверным проёмом. Он встал так, чтобы увидеть вошедшего раньше, чем тот увидит Корта. В руке мужчины блеснул нож, и сердце Юты вдруг запнулось, забыв как биться.
Ручка двери повернулась. В комнату вошёл молодой мужчина. Он сосредоточенно смотрел перед собой, занятый какими-то мыслями. Под мышкой мужчина держал толстую серую папку. Казалось, он заскочил в офис, чтобы захватить какие-то документы или что-то посмотреть.
Он не сразу заметил в комнате людей. Когда его взгляд встретился с испуганным взглядом Юты, Корт быстро отделился от стены. В два шага он оказался у мужчины за спиной. Правой рукой Корт сжал ему горло удушающим захватом.
Юта тихо перевела дыхание, увидев, что Корт держит нож в руке, но пока не пустил его в ход. Длинное лезвие из тергеда тускло мерцало в полутьме.
— Кто такой? — прорычал Корт на ухо перепуганному служащему.
— Я… я — ассистент господина Падески, — заикаясь, проговорил мужчина.
Он не видел Корта, стоявшего у него за спиной. Поэтому перепуганный взгляд мужчины впивался в Юту, вызывая чувство вины.
— Отлично. Значит, можешь быть полезен, — констатировал Корт.
— К-кто вы и что вам нужно?
— Здесь мы задаём вопросы. — Голос Корта был абсолютно ровным и спокойным, даже вежливым, отчего содержимое желудка Юты вставало колом. — Мы тут совершенно случайно прочитали кое-что интересное — о планете, приближающейся к Нибелии. О затмении солнц и невиданной песчаной буре. И у меня всего один вопрос: какого чёрта жителям города ничего об этом не известно?
Ассистент господина Падески мялся. Очевидно, он не хотел говорить. Корт чуть сильнее сжал руку, обхватившую его горло железными клещами. После чего мужчина затараторил, глотая слова и хрипя:
— Связи с общественностью не находятся в нашем ведении. Вопросами распространения информации занимается организация, спонсирующая ЛАС. Они называются «Фонд Содействие».
— Но ведь ЛАС — государственное учреждение. Почему вас кто-то спонсирует?
Корт чуть ослабил захват, хмурясь.
— Я не знаю, но та организация, которая спонсирует ЛАС, тоже находится в правительственном ведении.
— Что это значит?
— У нас всё законно, — чуть обиженно ответил служащий, как будто Корт с Ютой были из налоговой службы.
Корт закатил глаза.
— Рад за вас. Кто это? Что это за люди, которые выписывают чеки и решают, какую информацию можно раскрывать, а какую — нет?
Мужчина снова растерялся, и Юта поняла, что он рассказал всё, что знал.
— Я не знаю, правда. Финансирование осуществляется на высшем, государственном уровне. Этим занимается бухгалтерия, а сотрудники вроде меня ничего об этом не знают. Мы получаем деньги на наши исследования, а что ещё нужно знать?
— И то верно. Больше тебе ничего знать не нужно. Юта, поищи-ка в ящиках скотч.
Бедный служащий аж побелел, поняв, что отпускать его не собираются. Он попытался возражать, но Корт шепнул что-то ему на ухо, и сменив оттенок кожи на зелёный, мужчина захлопнул рот.
Юта отыскала скотч. Замотав его, как мумию, Корт запихнул служащего в довольно приличный по размерам платяной шкаф. Юте не нравилась мысль засовывать в шкаф ни в чём не повинного человека, но она не решилась при нём спорить с Кортом, чтобы ещё больше не осложнять и без того непростую ситуацию.
— Ну вот, все попытки остаться незамеченными коту под хвост. Утром, когда этого парня найдут, он расскажет о нас. И я не сомневаюсь, что эта информация найдёт, кого нужно. Так что теперь наши жизни в опасности. В особенности — твоя, — закончив с ассистентом, заговорил Корт.
Он смотрел на Юту. Она хотела что-то возразить и открыла было рот, но промолчала, сообразив: и правда, это ведь её, а не Корта разыскивают убийцы мэра. И это её лицо видел сегодня служащий.
— Нам пора уходить из города, — закончил Корт веско.
— Но мы не можем! Мы ещё ничего не выяснили ни о моём кулоне, ни о матери. Не решили, что делать с информацией о планете, о буре, о том, что нового Вечного Города нет!
Корт не стал спорить, как будто именно такой реакции и ожидал. Он устало опустился в кресло.
— И что ты предлагаешь? У нас есть время только до утра.
Юта села в кресло напротив, но на этот раз они поменялись местами — она оказалась за компьютером.
— Не знаю. Но должно же что-то быть, какие-то ниточки, которые помогут найти ответы.
Она рассеянно водила мышкой по коврику, бессмысленно глядя в монитор. Неожиданная мысль озарила ясно, как вспышка молнии.
— Корт, можешь повторить, как звучат слова, вырезанные на шкатулке моей матери?
— «Ат ла раним — санум реглат, ат ла атлурн — санум ассари». «Удел мужчин — проливать кровь, удел женщин — проливать слёзы», — машинально произнёс Корт. — Зачем тебе?
— Пока не знаю. Просто догадка.
Юта вбила слова в строку поисковика и нажала «Энтер».
Она не слишком рассчитывала на результат, но случайный бросок вдруг попал в цель, когда в самом низу страницы Юта с изумлением обнаружила вязь символов наури.
— Корт, — позвала она растерянно, — кажется, я что-то нашла.
Корт поднялся из кресла и встал у Юты за плечом, глядя на экран. Они с Ютой переглянулись.
— Это стоит проверить, — сказал Корт, — но сперва нам надо увидеться с Кирли.
***
Корт и Юта сидели в закрытой с трёх сторон кабинке полуподвального кафе-бара. Неяркий свет низко висевших желтоватых ламп бросал блики на полированные ширмы, разгораживавшие небольшое помещение. В такое время тут было почти пусто. Сидевшие за столиками посетители не обращали внимания на остальных, — сюда приходили люди, ценившие тишину и уединение.
Это спокойное, всегда немноголюдное место предложила Кирли. Она встречалась здесь со своими осведомителями, не желавшими публичной огласки.
Корт сидел на одном диване с Ютой, глядя в узкое окошко под потолком. В него было видно лишь серый асфальт и ноги редких прохожих. Юта меланхолично крутила в пальцах большую кружку чёрного кофе. Время от времени она подносила её ко рту, чтобы вдохнуть крепкий, горьковатый аромат, и печально вздыхала.
Искоса наблюдая за Ютой, Корт отметил, что её лицо больше не было фарфорово-бледным. Несмотря на то, что при выходе в пустыню она всегда носила хилт, всё же её кожа слегка загорела. Особенно это было заметно сейчас, в темноте кафе. Казалось, что её лицо и руки покрыты шоколадно-бронзовой пыльцой.
Заметив, что Корт её рассматривает, Юта подняла лицо от чашки. Она бросила на него вопросительный взгляд из-под пушистых чёрных ресниц. Корт поспешно опустил глаза в стол.
— А, вот вы где! Простите, что опоздала!
Это была Кирли. Быстрым уверенным шагом она приблизилась к их кабинке. Корт поднялся ей навстречу.
— Спасибо, что согласилась встретиться с нами. Сейчас это — смелое решение.
— Не благодарите. Пока я для вас ничего не сделала, но вы действительно меня заинтриговали.
Кирли Коул, бывший редактор Юты, а также та, кто сумел открыть для них врата Вечного Города, была высокой энергичной женщиной под сорок. Стильно и дорого одетая, в туфлях на высоком каблуке, с короткой, небрежно уложенной стрижкой, она с первого взгляда производила впечатление самодостаточной успешной женщины. К тому же настолько свободомыслящей, независимой и проницательной, чтобы поверить в историю, которую Корт и Юта собирались ей поведать.
А ещё у Кирли было влияние в городе. Она уже пять лет являлась главным редактором «Первой Полосы» — наиболее солидного и непредвзятого новостного издания Лиатраса. Так что у неё, как ни у кого другого, была возможность донести до людей ту правду, которую Корт с Ютой раскопали.
Юта и Кирли тепло обнялись, как старые подруги.
— Ты выглядишь гораздо лучше, чем когда болталась у Корта на плече, — чуть усмехаясь, заявила Кирли, по обыкновению говорившая, что думает. — А ещё ты изменилась, хотя никак не могу понять, в чём именно. Если честно, у меня до сих пор в голове не укладывается, что в пустыне живут люди, и ты побывала среди них.
Юта вздохнула.
— Порой я и сама не могу в это поверить. С тех пор, как началась вся эта история, всё вокруг кажется мне не таким, как раньше. Взять, например, город. Раньше он был для меня всем. И хоть он всегда казался мне чересчур шумным, немного высокомерным и часто назойливым, но это был мой город. Я знала его, как знают близкого человека. Мне казалось, что, несмотря на все недостатки, он честен и открыт для всех лиатрасцев.
Но теперь всё это в лучшем случае кажется красивым сном, а в худшем — грязной ложью, которой он пичкает наивных жителей.
Корт отметил, что Юта говорила с Кирли очень открыто. Очевидно, она полностью ей доверяла и не привыкла ничего от неё скрывать.
— Ты расскажешь мне, как пришла к таким выводам? — Кирли достала из сумочки небольшой цифровой диктофон, а затем выложила на стол блокнот и ручку.
— Для этого мы здесь. Мы расскажем тебе всё, что узнали. Я уверена, что никто, кроме тебя не сумеет лучше преподнести эту информацию. А она должна дойти до людей, поверь мне.
Юта как могла сжато и даже сухо изложила Кирли факты, опустив некоторые подробности, касавшиеся кулона её матери и богини Амальрис. Корт лишь изредка дополнял что-то в её рассказе, но в целом Юта справилась гораздо лучше, чем мог бы справиться он сам. При этом она с ловкостью и сноровкой гребца, ведущего лодку через пороги бурной реки, обходила все щекотливые и опасные места. «Вот что значит настоящая журналистика», — неожиданно понял Корт. Очевидно, это было у Юты в крови.
На протяжении всего рассказа на лбу Кирли, как тучи на предгрозовом небе, собирались складки. Её лицо становилось всё серьёзнее. После того, как Юта закончила говорить, женщина тяжело откинулась на спинку дивана. Она немного нервно крутила в пальцах шариковую ручку.
— Неужели всё это правда? И если так, почему ты сразу не обратилась ко мне? Я могла бы помочь. Вместо этого ты подвергла себя такой опасности. Без обид, Корт, но вам не стоило возвращаться в город. Вы могли бы просто послать мне сообщение, в котором изложили бы все детали.
Корт открыл рот, чтобы что-то сказать, хотя, по большому счёту, был согласен с Кирли, но Юта перебила его:
— Не думаю, что ты поверила бы во всё это, если бы не увидела собственными глазами. К тому же, мы должны были удостовериться, что эта информация попадёт в нужные руки. Всё это слишком рискованно и опасно, чтобы пустить на самотёк.
Кирли продолжала хмуриться, постукивая ручкой по столу.
— Ладно, — наконец произнесла она. — Если всё это действительно так, а у меня нет оснований вам не верить, то люди должны узнать правду. Я позабочусь об этом. В скорейшем времени я подготовлю серию статей. И уж не сомневайтесь, этот материал попадёт на первую полосу.
***
Сквозь синеватый купол навеса, раскинувшийся во все стороны насколько хватало глаз, чуть ниже точки зенита, бледным пятном проступал желтоватый Аттрим. Белоснежный Туарис, висевший над горизонтом на юго-западе, казался искрой какой-то иной, неземной жизни, бесконечно прекрасной и столь же чуждой. Его яркий неживой свет смягчался фильтрами навеса, так что Юта могла спокойно наблюдать за обоими светилами — непривычное чувство, забытое за время жизни в Утегате.
Юта перевела взгляд вниз, на бесконечный унылый лес из серых каменных плит одинаковой формы и размера. Они располагались на одном расстоянии друг от друга, разделяемые прямыми линиями дорожек. От этого Юта тоже успела отвыкнуть — от прямых линий и симметрии строений, а также от мысли о том, что своих родных и близких можно хоронить.
Юта скользила взглядом по надписям на надгробиях, — единственном, чем различались захоронения. Некоторые были совсем свежими, со всех сторон засыпанные искусственными цветами. Другие плиты были старыми, с изъеденным временем камнем и стёршимися надписями. Блёклые, пожелтевшие фотографии провожали двух живых, забредших во владения мёртвых, с немым укором во взглядах. И Юта поспешно отводила глаза, как будто тоже была виновата в том, что потомки перестали ухаживать за могилами предков.
Внезапно Юта поймала себя на том, что думает о смерти и мёртвых, как атлург.
Корт бесшумно шагал позади, странно угрюмый и неразговорчивый с тех пор, как они покинули здание ЛАС. Юта обернулась и поймала на себе тяжёлый взгляд его потемневших глаз. Корт поравнялся с ней.
— Есть кое-что, о чём я должен тебе сказать, — без предисловий начал мужчина. — Думаю, то, что случилось с твоим другом, не связано с тобой.
— Что? — Юта не поверила своим ушам.
Она повернулась к Корту. Он говорил монотонно, как заевшая пластинка.
— Я думаю, у вас дома неспроста всё было перевёрнуто вверх дном. Люди, которые к вам вломились, искали что-то, а не кого-то. Компьютер Бабли был взломан, его расчёты пропали, в то время как твой компьютер просто разбили. С учётом того, что мы узнали, вполне вероятно, что тот визит был связан вовсе не с тобой, а с исследованиями твоего друга.
Сама посуди: Бабли отправил заявку в ЛАС, и в тот же день к вам домой вломились и унесли все его документы и расчёты. Несколько недель вы скрывались и появились только на космодроме. Там вы были вместе, но тебя не тронули, только его.
Корт взглянул на Юту.
— Я думаю, ты не виновата в гибели друга. Бабли убили из-за его исследований. Из-за того, что он узнал, а не из-за тебя.
Юта продолжала размеренно шагать, механически поглядывая на номера надгробий. Она подумала, что, наверное, должна ощутить облегчение от того, что вина за смерть друга больше не лежала на её сердце, разъедая кислотой. Но она ничего не почувствовала. Только усталость от осознания, что они столкнулись с очередным бессмысленным злом и несправедливостью. Как обычному человеку справитсья со всем этим? Как не опустить рук, не сдаться?
Внезапно ей стало всё равно. Неважно, из-за чего или кого погиб Бабли. Просто его больше не было рядом с ней, и она ничего не хотела больше, чем иметь простую возможность попрощаться. Но даже этой элементарной вещи Юта была лишена. Корт настрого запретил приближаться к могиле Бабли. После того как они засветились в ЛАС, за ней могло быть установлено наблюдение.
Юта отвернулась от Корта, пытаясь скрыть слёзы, застывшие в глазах, как осколки льда, — больно ранящие, но не способные пролиться.
— Юта, — Корт осторожно тронул её за плечо, — мы пришли.
Мужчина подошёл к одному из надгробий и присел возле него на корточки. Оно не выглядело таким уж старым — серый камень ещё не успел растрескаться от времени, буквы на эпитафии были хорошо видны. Но в то же время могила была заросшей и неухоженной, как будто её не навещали с тех пор, как было сделано захоронение.
Юта подошла ближе и увидела нечто странное: на гладком камне надгробия не было не только фотографии, но даже имени и даты рождения и смерти. Только длинная надпись, расположившаяся в две строки одна над другой. Та самая эпитафия, которая и привела их с Кортом сюда.
Надпись вилась, словно загадочный восточный орнамент, словно дикий узор из причудливо переплетённых лоз, словно танцующее пламя — эпитафия на наури.
Корт провёл ладонью по надписи, счищая пыль и землю, забившую вырезанные в камне строки. Когда налёт грязи и времени спал, они увидели ещё один символ — не слово, именно знак. В точности такой, какой висел у Юты на шее.
— Что здесь написано? — пытаясь унять дрожь в голосе, спросила Юта.
— «Ренам нелассурд, рум нагласар меднус Перем Углак, нарагар нал Дакурум Навир». «Прощайте, сёстры. Мы встретимся вновь на берегу Дикой Реки, под тенью Белой Кости», — прочёл в ответ Корт. Он повернулся к Юте. — Понятия не имею, что это значит. Не вижу в этом никакого смысла. У народа нет поверий о реках, ведь никто из них в своей жизни не видел рек, — только о песках.
— Но ведь это должно что-то значить. Это обращение к неким сёстрам. Звучит настолько странно, что кажется: оно оказалось тут не случайно. Как будто человек, написавший это, хотел нам что-то сказать.
— Ну, если кто-то и может понять, в чём тут смысл, то это ты, — отозвался Корт. А когда Юта вопросительно посмотрела на него, кивнул на её кулон. — Возможно, эта надпись предназначалась твоей матери.
Юта присела на край соседней могилки. Холодный камень тут же остудил разгорячённое тело и мысли.
— Прочитай ещё раз, как это звучит на наури, — попросила она.
— «Ренам нелассурд, рум нагласар меднус Перем Углак, нарагар нал Дакурум Навир», — повторил Корт.
— Странно, но мне слышатся слова «Медный Переулок».
Корт пошевелил губами, как будто пробовал звучание привычных для него слов наури, отбросив их смысл.
— Пожалуй, ты права. Думаешь, эта надпись — какой-то шифр, загадка?
Юта вздохнула.
— Последнее время у меня ощущение, что вся моя жизнь — это какая-то загадка. Шарада, которую я силюсь разгадать, но никак не могу подобрать ключ.
Корт ничего на это не ответил.
— Если это и правда шифр, и речь идёт вовсе не о Дикой Реке, а о Медном Переулке, тогда, может, нам следует наведаться туда?
— Наверное, ты прав. Но что нам искать?
— Может, мы снова встретим символы наури. Или ещё какую-то подсказку, если это и правда загадка. Кто знает. В любом случае, это наш лучший шанс.