Старик давно исчез, а я продолжил всё висеть, распятый и прижатый к скале. Как обычно было два вопроса: кто виноват и что делать. И опять было понятно кто виноват — это конечно я. Но что теперь делать? Полноценного доступа в игру у меня так и не появилось и поэтому я мог только гадать, что сейчас происходит. Даже почта не появилась. Вроде никому теперь не грозит никакой опасности, но как же я? Неужели меня реально так бросили одного? Я посмотрел на левую руку в попытке понять что же конкретно её удерживает вплотную к скале. Визуально я не увидел ничего, кроме своего тела и возможно так оно и было и меня удерживала только магия. Но сколько она ещё будет работать? Разве после выхода Артура из игры эта магия не должна была пропасть сама? Я пошевелил пальцами и сжал руку в кулак. Всё идеально работало, но вот оторвать руку от скалы не было возможности. Что там сказал Амос? Я должен вспомнить тот день, когда нас прижали с Алёной в её пространстве с кодовым названием У6-371. А потом это пространство стало пространством клана Неписи. Вот только оно тогда увеличилось в несколько раз и переехало. Может, в этом есть какой-то смысл? Я вдруг улыбнулся. Не в этом смысл. Старик же чётко указал момент моего всемогущества. Я вспомнил его. Тогда я любил Алёну и был в гневе, что не могу ей помочь. Гнев пробудил меня тогда, но где он сейчас? Где вообще мои эмоции? Те, с которыми я первый раз погрузился в игру к Васе? Тогда же гнева не было, но Вася обрёл самосознание. А значит не только в гневе дело. Да и на кого мне сейчас гневаться — никого же нет рядом? Я ещё раз огляделся. Текущая зона была какая-то безжизненная, даже ветра не было и было очень тихо. Мир рядом со мной был неживой, запрограммированный, бездушный. Но Амос сказал, что теперь игра вся неподвластна никому по сути. Тогда в чём дело? Как в себе обрести эмоции, что я потерял? Неужели я так и останусь безразличным ко всему происходящему? Я запаниковал. Я вдруг вспомнил, что уже давно такой безэмоциональный. И снова вернулся к воспоминаниям и словно заглянул в себя. Там было пусто: никакого шара, что был тогда, ничего. Но ради кого? Алёны теперь не было рядом, не было стимула что-то такое делать. Ради кого тогда? Вопрос повис в воздухе, но я вдруг понял простой ответ на него: ради себя. А на кого тогда злиться сейчас, как мне сейчас обрести эмоции? Этот вопрос уже который раз меня взволновал. Где Артур или Ирина, где что-то такое, куда я могу направить свою ненависть? И вдруг я понял: на себя надо злиться. Я давно мог уже всё сделать и сейчас даже понял, что вообще мог закрыть все разрывы в виртуальной реальности набором команд. Я же программист, чёрт возьми! Почему эта идея только сейчас мне пришла на ум? Я даже представил как бы это работало и понял, что такое сделать было вполне реально. Не тогда, когда Эльнариэль пришёл ко мне с проблемой, а когда я вручную закрыл один разрыв и просто стал ждать. Я же тогда понимал, что может произойти. Но я тогда ничего не сделал, а просто буквально сложил руки на груди и просто ждал.
Я вдруг понял как Артур захватил клан. Это было очень просто. Я не сообщил никому, что Джо в клане и в такой должности и при этом не обрёл самосознание и контролируется серверами. Просто махнул рукой на это и ничего не сделал, пустил всё на самотёк. Вот Артур и воспользовался таким подарком и я был в этом виноват. Эта моя халатность привела к тому, что теперь Баскервиля нет рядом со мной. Я подвёл его, а он меня нет. А теперь я вообще вешу на скале голодный и словно нет выхода никакого. Но такого не может быть? Я же как-то тогда выкинул всех из игры. Мне для этого права не нужны были, я вообще не думал об этом. Просто взял и выкинул.
Мысль завертелась в голове. И вдруг пришла злость. Я едва не упустил её. Я разозлился на себя.
За то, что сразу не сказал Алексею тогда про Васю и про свои эмоции к Ирине.
За то, что я отказался от своей силы и не стал ей пользоваться.
За то, что не стал настоящим клановым лидером, а предпочёл ждать, пока очередной рояль свалиться мне на голову.
За то, что не смог удержать Алёну и не стал бороться за неё.
За то, что по моей вине погиб Баскервиль.
За то, что моих врагов вынужден был наказывать какой-то непись, а не я.
Наверное, последнее меня мучило больше всего. Я их должен был наказывать, а не Амос. Это начало бесить меня. Но вместе со злостью пришло что-то ещё. Что-то назревало. Мир по прежнему был безжизненный, но теперь что-то было в этом мире. Какой-то смысл. А во мне вдруг родился шар. Но это был не шар гнева, а чего-то ещё. Я мысленно коснулся этого шара внутри себя.
Вдруг поднялся ветер и я словно ухватил его за хвост. Я мысленно толкнул его и ветер стал сильнее. Но я не отпустил его, а завертел по кругу. Вмиг образовалась воронка, которую я тут же погасил. Это вышло так естественно, что я даже растерялся. Но это длилось мгновение. Я тут же взял снова ветер и закрутил вокруг себя. Ветер растрепал мне волосы и я обрадовался ему. Я снова мог управлять этой реальностью. Вот только я делал это не кодом и не через консоль, а напрямую. Я вдруг вспомнил как в реальности спас ребёнка от автомобиля. Именно из-за этого я упустил закрытие разрыва и завис в реальности. Но само спасение: разве у меня были какие-то права в реальности на порталы? Разве я думал о том, что возможно или нет? Я просто сделал это. А значит…..
Озеро нашлось рядом. Правда, теперь расстояние было не важно для меня. Я ушел порталом со скалы. Просто взял и ушёл, не спрашивая как это возможно, не вникая в физику процесса. Я просто понял, а главное принял, что могу так и загадал попасть к воде. И вот теперь я на берегу озера и даже знаю, что оно было в 200 метрах от скалы, где я висел. Точнее, не знаю: я это вижу, я теперь вижу весь этот мир. Но разве только его? Я наконец-то смог напиться и окунуть голову в воду. Та остудила голову. Я посмотрел на своё отражение и привёл свою причёску в порядок. Вот теперь я готов.
Я шагнул к бывшему портальному камню клану Неписи, в пространство, что до сих пор числилось за Артуром. И сразу же исправил это. Пусть это будет пространство всех неписей, не только тех, кто с разумом, а вообще всех.
— Андрей, где тебя носило? — обнял меня Гнолхам, — Что с тобой?
— Я вымотан и голоден, — сказал я, обнимая его в ответ и оглядываясь. Тут ничего не изменилось, а на площади были все, кого я знал и даже больше. Вон Тёмный помахал мне рукой и очень нежно обнял Селетвию. Вон Юля послала мне воздушный поцелуй, провернула фокус со своей одеждой, на секунду убрав её, а Алекс, что стоял рядом показал мне большой палец. Рядом с ним обнаружился Вася в одежде рыцаря и он склонил голову в приветствии. Было ещё много народу. Я их и не знал никогда, но теперь читал их имена. Они не были написаны у них над головой, их не рисовала мне система: я теперь их читал напрямую. А это кто? Передо мной стоял какой-то американец с небольшим пузом. Он почему-то мне улыбался, но я не помнил такого непися. Я прочитал информацию из этого мира. что это Джон Грауд. И тут до меня дошло: да это же Гномвал в новом облике. Или теперь его называть Джон Грауд? Имя в системе у него было прежнее: Гномвал, но, как я уже сказал, я видел в нём другое его имя. Этот мир принял этого непися с его новым именем. Он кивнул мне в знак приветствия. Я кивнул в ответ и ещё раз огляделся. Эльфов не было.
— А где Эльнариэль? — спросил я Гнолхама. Тот никак не мог меня отпустить и всё обнимал. От этих объятий мне стало спокойно. Я был дома среди друзей. И теперь многое нужно исправить в себе.
— Работает в своём пространстве. Ты же знаешь, что сейчас эльфы очень востребованы. Мы решили, что пустим игроков и сюда. Теперь нет ограничения на те 30 минут, что были раньше. Теперь тут можно жить вечно или выбрать другой режим и прожить жизнь, — ответил мне мастер.
Я заглянул в меню пространства. А ничего себе Гнолхам опять настроил. Как он так умеет? Теперь непись может выбрать старость и возможность иметь детей или вечную жизнь бездетным.
— Мастер, кажется, вы опять превзошли себя, — удивился я.
— Ну да. Я вдруг понял смысл жизни. Нельзя бояться того, что постареешь, но надо успеть сделать детей, а иначе говоря: стать богом. Вот в чём божественность. Тут до всех это дошло, так что скоро будет много свадеб и детей.
— Так выходит, что… — начал было я и огляделся. Гнолхам промолчал.
— Кто-то уже выбрал старость? — спросил я и вдруг понял кто это сделал, а главное зачем. Я вдруг понял, что почти никто себе не выбрал вечную жизнь. Это слишком скучно и однообразно. Кто захочет жить вечно, но при этом не оставить после себя ничего, не стать настоящим богом? Я вдруг понял это.
— Но кое-что мы оставили себе. Фатальный портал заново заработал. Теперь этих людей невозможно уничтожить физически. Только старость над ними властна. И то, с их магией кто-то сможет прожить явно больше 150 лет, — добавил Гнолхам и улыбнулся.
— Андрей, мы потом поговорим. Я пойду в реальность. Надо навестить Монику — маму Джона Грауда, — вмешался Гномвал. Я посмотрел на него. Сложно было его называть прежним именем в его новом облике.
— Иди, Гномвал. Теперь ты Джон Грауд, — сказал я и тут же имя в системе поменялось. Вот теперь всё верно. Имя в системе совпало с тем, как его видит этот мир, как он сам себя видит. Я уже видел, что у него в кармане лежат настоящие документы на это имя. Он сам себе их сделал. И теперь больше нет Гномвала, а есть Джон Грауд. И в этом мире и в реальном. Бывший гном Гномвал, а теперь американец — миллиардер Джон Грауд вздрогнул.
— Спасибо тебе, Везунчик, — поклонился он мне.
— Иди уже, — сказал я и Джон исчез во вспышке портала.
— А я пить бросил, — вдруг заявил Гнолхам.
— То есть ты не отметишь всё, что произошло? — засмеялся я.
— Отмечу конечно, чачу выпьем. но в меру всё, для здоровья и настроения. Я много что понял теперь.
— Кажется, что я вообще жизнь прожил отдельную сегодня, — заметил я.
— Ты долго там Андрея собрался держать в объятиях. Он тебе не красна девица, — заявила Селетвия, — Человек голоден же. Приглашаю к себе. Давайте уже, а то я тоже проголодалась.
Тёмный рядом с ней рассмеялся, а потом все поддержали этот смех. Я улыбнулся и наконец вышел из объятий Гнолхама. Я ещё раз огляделся: я их всех подвёл, а они вон меня как встречают. А значит надо меняться. Но кто я? Везунчик Андрей или Эдвард Март? Я вдруг понял, что вот он мой вопрос жизни, смерти и всего такого. Но я теперь не тот Андрей, что был раньше и я точно не Эдвард Март, а значит…. Я поменял имя на Андрей Макаров. Так будет правильнее. И сразу прописал это имя и в систему и везде. Теперь в тех документах, что дал мне Гномвал, а теперь Джон Грауд, везде стояло Андрей Макаров. И во всех рукописных анкетах, электронных данных реального мира я стал Андреем Макаровым. Прав был Амос — это очень просто. На всё у меня ушло буквально доля секунды, так что я недолго уходил внутрь себя.
— Может ко мне на шашлык и чачу? Андрей Макаров? — спросил Гнолхам.
— Теперь это моё новое имя. Принимайте. А может всё сразу? И чачу и шашлык и всё остальное? — спросил я, — Идём все к Селетвии. Где моё любимое жаркое?
— Боюсь мы все там не поместимся, — улыбнулся Гнолхам.
— А не важно. Теперь я могу всё, — спокойно сказал я, — И я не вижу Вирджа с Вэнией.
— Они готовят какой-то торт к твоему появлению, — ответила мне Селетвия.
— А я приготовил тебе твой портрет, — вдруг сказал Вася. И рядом с ним возникла картина ростом с него, даже выше. Я словно в зеркало посмотрел. С картины на меня смотрел я сам, в полный рост. Я был на лугу в синей куртке и так улыбался, что это передавалось дальше. Если бы не исполнение карандашом, то можно было принять картину за профессиональную фотографию. Вася опять сделал шедевр. я смотрел и не мог оторваться. Меня захватили эмоции счастья и я выпустил его из себя. Мне не жалко поделиться своими эмоциями со всеми. Зачем они мне одному? Вот только оказалось, что это счастье вдруг умножилось, разрослась и взорвалось, проносясь по всей игре. Я почувствовал как каждый непись обрёл самосознание. И словно игра только этого и ждала.
Где-то в трактире, в столице Джо вдруг ближе наклонился к игроку с ником Троллим Гноммов, что заказывал у него квас и сказал:
— Этот квас конечно неплохой, но если ты хочешь отведать настоящий русский квас, то у меня для тебя есть задание.
Игрок Троллим Гноммов с удивлением посмотрел на Джо и тут же обрадовался. Он уже был у эльфов и то их пространство ему очень нравилось. Там были совсем другие неписи, как настоящие люди с разумом и играть там было очень интересно. А ещё у них был блеск в глазах, блеск жизни. А теперь такой же блеск в глазах был и у Джо, к которому он любил заходить на квас. Тут действительно был лучший квас в столице.
— Так в чём твоё задание? — зашептал Троллим Гноммов, мгновенно подстраиваясь под стиль Джо. Тот улыбнулся и что-то начал говорить игроку на ухо. Тут другие игроки заметили, что что-то тут не то.
— Что происходит? — спросил кто-то. Что-то грохотало на улице и многие рванули туда, чтобы посмотреть.
— Оооо, солнце добавили, — заметил кто-то, смотря в небо и заслоняя рукой глаза от прямого солнечного света.
— Давно пора было. Что там сложного запрограммировать? — возмутился другой игрок. Началось обсуждение как в живую, так и на форуме. Вот только ни он и никто пока не знал, что это не программное солнце, а настоящее. Где-то возникла целая планета "Родные просторы", на которой расположились все зоны игры. И не только планета. Возникла целая солнечная система под эту планету, да даже галактика, а может быть и вселенная. А между мирами возникла прямая связь, неподвластная законам физики. А может, просто эти законы ещё не были открыты. Новый мир был создан. Произошло таинство мироздания. Пройдёт много лет и следующие обитатели этого мира будут спорить кто первичнее: курица или яйцо, не понимая, что всё возникло сразу и в один миг, только из-за того, что кто-то был очень счастлив. Конечно, мир был готов к такому. Осталось только кнопку нажать, что я по сути и сделал, добавив свою душу. Без души ничего бы не вышло. Но как же трудно быть богом, чёрт возьми.
Я всё это почувствовал, закрыв глаза. Кое-что просто увидел, словно смотрел в экран телевизора. Я теперь многое что мог. Но теперь не было вопроса "Как?". Осталось только понять как это применить теперь.
Но меня отвлекла Селетвия, которая уже ставила передо мной жаркое в горшочке. Где-то рядом маячил довольный Гнолхам, раздавая шашлык. Народу было море. Все поместились внутри помещения трактира Селетвии и Тёмного. Вот только теперь тут внутри было очень много места и очень много столов. На какое-то время это помещение стало по сути безразмерным. Я так это и оставил. Теперь этот трактир будет сам расширяться по мере прихода в него людей и неписей. Нет, не те слова: по мере прихода разумных. Нет больше программных персонажей. Теперь даже обычные белки и волки и прочие стали не просто мобами, которыми ранее управлял компьютер. Теперь они стали обычными животными в этом мире. По сути только император остался искусственным интеллектом. Мои эмоции не пробили его. Нужно срочно его навестить, чтобы не вышло также как с Джо. И тут до меня дошло. Амос же всё подготовил мне. Все неписи. кроме императора были созданы из Амоса, а все мобы были созданы из тех первых мертвяков кладбища, к которым приложил руку мой брат. Я продолжил дело своего брата и завершил его.
— Ты кушай, а то голодный. Не жди никого, — заявил Гнолхам и подсунул мне рюмку с чачей.
— За здоровье, — сказал он.
— Нет. Мы выпьем за первого бога этого мира, моего брата Алексея, за всех них, за трёх людей, что создали этот мир, что дали ему первый толчок. Они верили в него и теперь этот мир живой. За них, за богов! Не чокаясь!
Мы выпили. Возникла пауза. Минута молчания пришла сама по себе. Все сидели тихо, каждый думал о своём. Но я теперь видел всех их насквозь. Я даже моргнул и убрал пока это умение внутрь себя. Нужно будет — ещё раз вызову, но не постоянно. Пусть в каждом будет небольшая тайна для меня.
Гнолхам налил вторую рюмку. Я внимательно посмотрел не него.
— Да я точно бросил. Да и что тут пить то? — добавил тот и включил кавказский акцент на последней фразе. Я улыбнулся. Он действительно бросил пить и я видел это. Я аккуратно стал есть. Действительно, словно в прошлой жизни ел — так проголодался. Ещё бы поспать, но у меня есть очень важное дело. И теперь я не буду ничего откладывать. Еда — это святое. Как говорил великий полководец: война войной, а обед должен быть по расписанию. Но после этой трапезы меня ждала не война, а суд. Хватит уже, повоевали. Пора и честь знать.
Куски мяса таяли во рту, а вокруг меня началось настоящее веселье. Я задумался. Сейчас я выйду судить. Какое наказание Ирине придумать? Я больше не спрашивал себя имею ли я право. Как там у Достоевского? Тварь я дрожащая или право имею? Она убила моего брата, а Павел был оружием. Так что я ой как имею право. Ну и заодно надо всех навестить, проверить, что там они усвоили. Сколько там времени прошло после того, как меня оставили одного на скале? Уже целых 43 минуты. Когда только успели они пролететь? Вроде нигде не задерживался. Веселье вокруг меня продолжалось, а я стал холоден внутри. Я теперь судья. Не нужно лишних эмоций. И опять полезла философия из меня, вот только теперь это было немного другое. Если я пока не могу придумать как наказать Ирину, то надо начать с награждения. Кого там нужно наградить? Виталия — Лорда и конечно надо найти ту девочку, что играла роль моей дочери Лизы. Запомнился мне этот ребёнок. И я даже знаю, что ей подарю. В моей руке возникло колечко удачи и я тепло улыбнулся. Пора. Но начну я с Лорда.
***
Марина негодовала: эта сука Ирина улетела в Израиль и там к сожалению была недоступна для ФСБ и русского законодательства. Но Марина была бы не Мариной, если бы так это оставила. Она решительно собрала сумочку в дорогу. ничего лишнего. Она лично прибьёт эту Ирину. Не убьёт конечно, но та должна лишиться части тел, как и её муж Виталий. Теперь он без двух ног и немного впал в депрессию из-за того, что стал больше инвалидом. Но Марина видела, что это временно. Ничего, она своей любовью снова зажжёт его. Какой же он инвалид? Слово инвалид — оно вообще неправильное. Некоторым нормальным людям ой как далеко до некоторых инвалидов, для которых каждый день жизни как подвиг. А здоровые лежат на пузе и в ус не дуют, ничего не делая и не желая как-то развиваться по жизни. Вот кто инвалид. Марина взяла сумку и села за руль автомобиля. Она решила, что заедет к Виталию в больницу, где он пока лежал после ранений. Ему уже ничего не угрожало и он рвался домой, но Марина настояла, чтобы его там подержали подольше. Была у неё одна идея, как быстрее поставить Виталия на ноги. И тут речь не про костыли или протезы, а про образное выражение. Марина погладила свой живот и порадовалась, что малыш среагировал на её ласку пинком. В её утробе развивался настоящий воин, который многое чего достигнет. Но это будет в будущем, а пока он ещё только рос внутри, готовясь родиться. С Мариной в автомобиль сели и охранники, но эти ребята по достоинству оценили Марину. Иногда им казалось, что не они её защищают, а она их.
Автомобиль рванул в сторону больницы. Марина настроилась на разговор с Виталием. Он должен понять, что для Марины ничего не изменилось в нём: подумаешь часть тела потерял. Зачем она вообще нужна? Да и бионические протезы можно поставить и дальше жить. С этими мыслями Марина уверенно вела автомобиль, улыбаясь. Её любимый жив, а это главное. Всё остальное разрулится. Ведь он в первую очередь как очнулся беспокоился за других, спрашивал больше о других, чем о себе. И думал о других больше. А сколько его друзей сразу стали помогать Марине, бросив все свои дела. Жалко только Ирину не смогли перехватить. Но у ФСБ уже всё было необходимое, чтобы её арестовать. Команда Виталия сработала как часы. По горячим следам были взяты записи с камер наблюдений и был вычислен автомобиль Ирины, который ошивался рядом с местом покушения. Также был замечен спецназовец внутри, который был потом найден на записях камер рядом с автомобилем Виталия. Ирина явно дала ему что-то. Тут даже дурак поймёт, что произошло, а со всеми доказательствами у Ирины не осталось шансов избежать правосудия. Тем более, Марина нашла тех, кто делал ей пластику и эти доказательства тоже предоставила в ФСБ. Теперь там знали про эту новую Ирину всё. Марина вновь улыбнулась. Даже хорошо, что она уехала из России. Это такой шанс отомстить ей лично.
***
Где-то в избушке старик Амос посмотрел в блокнот и сказал:
— Ну не надо быть такой кровожадной, Марина. Ладно, пусть Везунчик, этот новый Андрей Макаров решит её судьбу. Вроде он всё понял наконец-то. Вот уж действительно: пока не пнёшь — не полетит!
И Амос уверенно закрыл блокнот. Его миссия была завершена. Не нужно теперь блокнотов.