29 ноября. День 4.
Однажды отец сказал, что бояться нужно не врагов, а друзей. Чаще всего бьют в спину те, кого прикрываешь грудью. Я тогда подумала, что это какая-то глупость и отмахнулась, решив, что перебрал с алкоголем. Мне было одиннадцать, и я не задавалась вопросами морали и чести.
И вот прошло почти восемь лет со дня смерти папы, а его слова вдруг всплыли в памяти, словно скрытый в пучине утопленник, и теперь терзают душу.
С горечью качаю головой, хочу отмахнуться от самой себя, но бежать, увы, некуда. Все зло внутри, и ты либо борешься, либо отдаешься ему целиком. Если бы только могла предвидеть, что однажды стану тем, кто бьет в спину, я бы не позволила злу внутри зайти так далеко.
— О, ну хватит заливаться слезами. — Присцилла подходит и смотрит сверху-вниз. — Когда ты стала такой размазней?
— Оставь меня в покое хоть на минуту! — огрызаюсь.
— Ну, так от того, что ты ревешь, легче никому не станет. Возьми себя в руки! Не хочу пострадать только потому, что ты вдруг озадачилась своими поступками.
— Не волнуйся, — говорю тихо. — Твой драгоценный зад не пострадает по моей вине. Я в норме!
— Что-то с трудом верится.
Присцилла замолкает, и я вздыхаю с облегчением. Все еще продолжаю сидеть на корточках, обхватив себя руками, и создавать видимость порядка.
— Вот что, Лайонхарт, — она не выдерживает первой, — не думала, что ты так расклеишься из-за того, что я сказала. Прости. Но давай-ка мы уже сдвинемся с места.
Свет фонарика падает на меня, ослепляя даже через натянутый на лицо капюшон, что сильно нервирует. Неприличным жестом отправляю куда подальше.
— Прекрасно. — Цилла хлопает в ладоши. — Вместо того, чтобы принять ситуацию и извлечь урок, ты решила, что сейчас самое подходящее время для самоанализа и переоценки ценностей. Ау, — машет перед носом, — нас ждут два с половиной ученых, и у них только один пистолет!
— Цилла. — Выпрямляюсь во весь рост. — Не лезь в мой ад, я хочу посмотреть, как он догорает.
— У тебя будет уйма времени дома, чтобы погреться у костра с чертями.
— А вдруг нет? — развожу руками. — Вдруг не вернемся домой? Не хочу умирать с мыслью, что меня ненавидит семья, а благодаря тебе это все, о чем думаю в данную минуту!
— Лучше бы думала о задании, — поджимает губы. Немного помолчав, добавляет: — я не ненавижу тебя, и это — правда, — тяжко вздыхает. — Да, ты безусловно бесишь, но ненависть — слишком сильное чувство даже для такой эгоистки, как ты. — Присцилла протягивает ладонь. — Пожмем руки, и пусть наступит мир во всем мире.
Недолго размышляю, прежде чем ответить на жест. Крепко сжимаем пальцы в примирительном рукопожатии, и девушка улыбается одной стороной губ.
— Пошли, Лайонхарт. Приключения зовут!
Мне бы ее настрой.
— А почему два с половиной?
— Что?
— Ты сказала, два с половиной ученых.
— О, — Цилла подавляет смешок, — подстреленного Энди трудно считать полноценным человеком, согласна?
— Прости меня, — заглядываю в глаза. — Я была отвратительным другом. Я все исправлю, если дашь мне шанс.
— А твои черти не будут против?
Смеемся. Пробираясь сквозь кусты и высокую траву, неожиданно понимаю, что мне не хватало этого смеха. Да, я ошибалась, когда думала, что мы не были близки, ведь легко забыть о дружбе, пытаясь долгие годы отдаляться.
— Где вы оставили их? — спрашиваю, когда Присцилла останавливается, а свет фонарика мечется по деревьям.
— Ты сильно расстроишься, если скажу, что здесь?
Направляет луч света на привязанный к ветке белый платок. Срываю, чтобы не оставлять следов: за эти дни мы так ничего и не выяснили об отряде, засланном на разведку покупателем. Лучше перестраховаться. К слову, с Реверсом тоже нет связи. Планом «Б» остается станция, которая, по словам Джо и отметке на карте, находится в лепрозории на одном из уровней.
— Они должны были стоять на этом месте, — Цилла начинает злиться. — Как можно быть такими неуправляемыми?!
— Что-то случилось, — шепотом говорю. — Химеры. Вспомни, сколько раз мы с ними сталкивались, и они никогда не нападали в одиночку. Должно быть, стая вышла на охоту.
— Думаешь, они уже…
— Не знаю.
Прижимаемся спинами друг к другу и приводим оружие в боевую готовность.
— Почему не слышали выстрелов? — шипит Цилла. — Мы ведь не за стеной.
— Я не знаю! — рявкаю чуть грубее, чем нужно.
Кружимся на месте. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что делать дальше, но в голову ничего не лезет, и я сокрушенно ударяю себя по лбу, заставляя мозги работать быстрее. Неожиданно воздух пронзает визг, и Присцилла вцепляется мне в руку, сжимая до боли. Резко оборачиваюсь, чтобы узнать, в чем дело.
В паре метров при свете фонаря сверкают смертельной опасностью пять пар желтых глаз химер.
А вот и стая.
Мускулистые лапы хищников нервно роют мокрую землю когтями, а головы с омерзительными наростами клацают зубами, издавая хрипящие рыки и стоны. Химеры обступают, и мы беспомощно пятимся, стараясь держать безопасную дистанцию.
— Что теперь делать? — спрашивает Цилла, еле шевеля губами. — Если выстрелю, тут же нападут.
— Подожди, я думаю.
— Думай быстрее, Лайонхарт, — фыркает. — Я не хочу умирать!
— Да что ты! — язвительно суживаю глаза.
Продолжаем отходить. Каждый шаг сопровождается внимательным взглядом химер, которые с любопытством и азартом загоняют нас в западню. Спиной упираюсь в дерево, а Присцилла вжимается в меня с такой силой, что едва могу сделать вдох.
— Это и есть твой план? — Локтем ударяет в бок. — Ждать, пока нас сожрут?
— Сама-то ничего не предложила, — возвращаю тычок. — Есть одна идея, и тебе вряд ли понравится.
— Валяй, не скромничай.
— Цилла, — набираю воздух в грудь и отстраняю новообретенную подругу, — не промахнись, пожалуйста.
Тут же с воплем бросаюсь на стаю, увлекая подальше от Присциллы и давая возможность убить собак по одной. Она понимает, чего хотела добиться, и открывает огонь. Пока метаюсь в диком танце с химерами под свист пуль и барабанную дробь дождя, Цилла точными попаданиями отстреливает животных по очереди. Когда рыки и вой стихают, останавливаюсь и сгибаюсь пополам, восстанавливая дыхание.
— Ты совсем двинулась? Жить надоело? — Цилла вопрошающе разводит руками.
— Где-то я уже это слышала, — сдавленно смеюсь.
— Что здесь смешного?
— Все же получилось, чего злишься? — Хлопаю по плечу. — Ты молодец.
— Знаешь, я тут подумала. — Цилла сбрасывает руку. — Беру назад слова по поводу мира во всем мире. Можно мне больше не дружить с тобой?
Не реагирую на колкую шутку, потому что улыбка, не успев появиться, тухнет, когда взглядом натыкаюсь на горящие, словно ксенон, желтые глаза у нее за спиной. Вспышка молнии, и с содроганием понимаю, что нас окружает по меньшей мере десяток химер, жаждущих плоти. Твари оказались умнее, чем предполагала. Может, схожу с ума, но это похоже на хорошо спланированный ход, позволяющий оценить, насколько мы опасны. Химеры пожертвовали одной особью, потом еще пятью, и, судя по надвигающейся атаке, уловили запах страха и отчаяния, волнами исходящий от трясущихся тел, и приняли за сигнал к наступлению.
Они хотят крови.
— Мне не нравится твой взгляд, Лайонхарт, — Цилла мотает головой. — Не хочу смотреть назад.
— И не нужно. — Беру за руку и притягиваю к себе. — Выключи фонарик.
— Что? Зачем?
— Правда хочешь знать?
По бесцветному голосу догадывается, что дело дрянь. Чувствую, как дрожат ее пальцы в ладони, которую крепко сжимаю, пытаясь успокоить.
Погружаемся в темноту.
— Не верю, — голос Циллы срывается на всхлипы. — Не хочу, чтобы закончилось вот так.
Прижимаемся друг к другу теснее, обхватываю голову и плечи девушки, желая внушить иллюзию безопасности. Цилла утыкается мне в шею и тихо скулит, как испуганный зверек. Глажу по спине, а сама напрягаю зрение, высматривая приближение погибели. Вспышка молнии, и вижу тварей в нескольких метрах. Медленно подкрадываются, дергая носами.
— Помнишь, как стащили у Криса ключи от мотоцикла и поехали кататься на озеро? — пытаюсь отвлечь себя и Циллу, смягчая мучительное ожидание конца. Получается скверно. — Прогуляли занятие по камуфляжу, потому что в тот день его вел зануда-Барнс. Ты надела мамины высокие сапоги на каблуках, и поэтому пришлось мне управлять мотоциклом.
— Помню, — всхлипывает. Дождь размывает слезы на лицах, а волосы неприятно липнут. — Ты водила так плохо, что до озера не доехали. И потом моему отцу пришлось оправдываться перед Ройладом и упрашивать его не отсылать нас на север в наказание.
— Дорогая, это уже детали, — пытаюсь выдавить улыбку. — Мой бы вообще устроил показательную порку, но Джейс прикрыл.
Слышу хрипящее дыхание подобравшихся животных, вижу светящиеся от вспышки молнии глаза, но твари медлят и не нападают. Становится труднее скрывать ужас, и Цилла понимающе сдавливает ладонь. Прикусываю губу в ожидании неминуемой боли.
Яркий свет пламени озаряет пространство, и я округлившимися глазами смотрю на пасти химер, клацнувших зубами в миллиметре от ноги Присциллы. Жар огня застает зверей врасплох: пугаются и отступают, озлобленно рыча.
— Скучали? — Близнецы заслоняют спинами, отгоняя животных огнеметами. — Кажется, мы вовремя!
Присцилла тут же перезаряжает оружие и открывает огонь по стае, которая в непонимании сбивается в кучу, и это становится фатальной ошибкой для химер. Взявшаяся из ниоткуда Марго присоединяется к атаке, яростно давя на курок. Дикий вой раненых и умирающих собак разносится по территории лепрозория, отражаясь от промерзлых стен пугающим эхом. Наконец, последняя затихает, прекращая дергаться в предсмертной агонии, а земля вокруг окрашивается в багровый цвет.
Не сдерживаю чувств и бросаюсь на шеи близнецам, сдавливая в благодарственных объятиях. Даже в порыве обнимаю Марго, быстро бормоча «спасибо». Цилла не отстает и тоже по очереди прижимает друзей, чем искренне удивляет близнецов: привыкли получать только ядовитые насмешки в последние годы.
— Мы вернули долг, Цилла, — улыбается Фобос. — Две жизни и не талером меньше.
— А можно ее не считать, пожалуйста? — смеется, толкая меня в бок. — Я приму наличными!
— Ой, замолчи, — показательно фыркаю.
— Нет, вы это видели, — Деймос показывает на нас пальцем и хохочет. — Первый раз вижу до смерти перепуганных Гарпий! Как теперь такое развидеть?
— Да брось, — Цилла суживает глаза. — Ваши перекошенные лица в кукурузе — тот еще шедевр!
Марго не принимает участия в разговоре, предпочитая уткнуться взглядом куда-то в сторону. С удивлением и завистью отмечаю, что светлые волосы выглядят еще лучше, когда чуть намокли и завились, красиво обрамляя лицо девушки. Черный капюшон оттеняет бархатистую кожу, и Марго делается похожей на прекрасную мраморную статую. Изумительно контрастируют с волосами большие карие глаза, поблескивая в свете фонарика. Пока не разобралась, чему завидую больше: идеальной прическе или гладкой коже.
— Ладно, теперь серьезно, — голос Деймоса становится тихим и вкрадчивым. — Где люди Картера?
— Когда мы пришли, их здесь не было, — отвечает Присцилла.
— Это уже не смешно. — Фобос поджимает губы. — Если так и будем теряться, можно поставить крест на жизнях и на задании в том числе.
— А где вторая группа? — Марго нарушает молчание.
Близнецы одновременно опускают взгляд на часы.
— Должны уже вернуться, — мрачнеет Фобос.
— Мы не можем оставаться здесь. Вдруг химеры нападут снова, — начинает возражать Цилла, но натыкается на мой взгляд и замолкает.
— Я не уйду без семьи, — твердо говорю. — Не могу просить остаться, но и пойти с вами тоже. Простите.
— Ты чертовски заблуждаешься, если думаешь, что оставим тебя одну, — Фобос вскидывает бровь. — Мы друзей не бросаем. Они и наша семья.
— Приятно слышать, — улыбаюсь.
Повисает задумчивая пауза, и пока каждый соображает, как поступить лучше, ответ нарисовывается сам. Из глубины топи внезапно долетают крики и стрельба, сопровождающаяся поднимаемым всплеском воды. Вздрагиваю и краем глаза замечаю, что дернулась не одна. Звуки, которые преодолели блокирующую стену вместе с источником, кажутся нелепыми и неестественными, словно кто-то в тихой комнате включил музыку с середины.
Присцилла направляет луч фонаря в сторону, откуда доносятся крики, и я, прищурившись, понимаю, что сюда со всех ног бежит Джонатан. За ним мелькают два женских силуэта, в которых узнаю Зои и …
— Блю!
Вскрикиваю и бросаюсь навстречу, увернувшись от цепких пальцев Фобоса и Циллы. Джонатан размахивает руками и кричит во все горло, предупреждая, чтобы развернулась, но меня не остановить.
— Назад! Там химеры! НАЗАД!
Поравнявшись с Джо, выбрасываю руку и хватаю за куртку, пытаясь задержать.
— Где остальные?!
Вместо ответа раздаются выстрелы, и я от растерянности ослабляю хватку, чем пользуется Джо и толкает в грудь, вырываясь. Охаю и делаю несколько шагов в сторону, чтобы не потерять равновесие, но цепляюсь ботинком за торчащий корень и падаю на колени. Блю и Зои подбегают, и пока ученая помогает подняться, подруга целится в темноту.
— Где они? — голос от паники сдавленный и глухой.
Зои держит меня под руку, а я не отрываю глаз от вспотевшего и испуганного лица Блю. Молчит, продолжая крутиться на месте и щуриться в прицел винтовки. Поворачиваюсь к Зои.
— Уходи. Скажи близнецам, чтобы держали первую линию. Они поймут. — Имею в виду тактическую схему расстановки сил.
— Я не…
— Беги! Живо! — приходится прикрикнуть, чтобы расшевелилась.
Зои быстро моргает, выходя из оцепенения, и, издав судорожный вскрик, убегает на свет фонаря. Проводив взглядом и убедившись, что ее встретили близнецы, встаю плечом к плечу рядом с Блю.
— Энди их тормозит, — шипит, и чувствую обвинительный тон.
Если бы не ранила Энди, его не пришлось тащить. Решаю промолчать, посчитав, что сейчас не самое подходящее время для спора. Повисает гнетущая тишина, и мне даже кажется, что слышу разряды тока от напряжения.
— Ну же, — шепчет Блю под нос, — давайте.
— Я пойду к ним, а ты держи линию. — Уже делаю шаг, как подруга жестко хватает за руку и тянет назад.
— Не смей!
— Есть идеи получше? — отбиваюсь. — Или постоим и подождем, пока их убьют?
— Тогда идем вместе.
Медленными шагами направляемся вглубь леса, куда добирается свет. Луч фонаря дергается, и понимаю, что первая линия движется следом.
— Остановись. — Торможу Блю за рукав.
— В чем дело?
— Мы не можем так рисковать. Я не могу.
— О чем ты? — раздраженно смотрит.
— Там, — указываю пальцем в сторону тыла, — шесть человек, из которых двое бесполезны в бою. Мы не можем тащить их в неизвестность.
— Да, глупо было надеяться, что будут стоять на месте.
Секунды перетекают в минуты, а те кажутся вечностью, а над топью по-прежнему разливается давящая на виски тишина. Блю всхлипывает.
— Даже не думай! — рявкаю.
В ответ ярким вихрем, будто снятое с паузы кино, из-за стены врываются звуки, такие же неестественные, как в первый раз. Крики, выстрелы, лай, все смешивается в единый гул, который несется в нашу сторону с невероятной скоростью. Не удержав себя, подаюсь вперед.
— Назад! — это Крис. — Бегите!
Останавливаюсь, замешкавшись на секунду. Смотрю, как Джейс и Крис тащат на плечах вопящего от ужаса Энди и как Кайс бежит спиной вперед, не прекращая стрелять по химерам.
Сколько их? Двадцать? Тридцать?
— Не стойте! Бегите!
Срываемся с места одновременно с Блю, только она бежит назад, а я, вопреки законам здравого смысла, в противоположном направлении. Пролетаю мимо братьев, которые во всю глотку сыплют ругательствами, заставляя повернуть, но сейчас меня не пугает их гнев. Единственная мысль в голове — помочь Кайсу, к которому подбираются псы. Успеваю выстрелить как раз вовремя, чтобы не дать одной из тварей повалить его на землю.
— Ты с ума сошла?! — В ужасе смотрит. — Убирайся!
— Я не брошу тебя! — Стреляю еще, убив сразу двоих.
— Не время геройствовать! Живо убирайся отсюда, я прикрою!
— Нет!
Вслепую пятимся, продолжая отстреливаться. Химеры, раскрыв уродливые слюнявые пасти, рычат и лают, пытаясь зажать в кольцо.
— Если выберемся, прибью тебя, — угрожает Феникс. — Честное слово, прибью.
— Вставай в очередь.
Рядом возникает Джейс, а за ним — близнецы. Желтые языки пламени вырываются из огнеметов, озаряя лес. Обожженные звери протяжно воют и отступают, а в нос бьет сильный запах паленой плоти. Не успеваю пикнуть, как оказываюсь на плече у Джейса, и он уносит меня все дальше от бойни. Каждый шаг отдается болью в ребрах, ойкаю, а брат не обращает внимания. Затем рывком снимает с плеча и едва ли не швыряет на землю. В последний момент успеваю выставить руки, чтобы не угодить физиономией в грязь. Сгруппировавшись, быстро поднимаюсь, и тут же Джейс хватает за грудки и встряхивает со всей силы. На секунду ноги даже отрываются от поверхности.
— Да что с тобой делать?! — рычит. — Прибить что ли?!
— Я хотела помочь… — от такого напора теряю остатки запала, поэтому оправдания сливаются с гулом побоища.
Джейс встряхивает еще сильнее, да так, что закрываю глаза от страха.
— Замолчи! Когда усвоишь, что мы на работе?! Когда начнешь подчиняться приказам, а не действовать в угоду эмоциям?!
— Если бы не помогла, Кайс погиб! — Набравшись храбрости, ударяю брата по рукам и отталкиваю. — По-твоему, я должна была дать ему умереть?!
Джейс не успевает ответить, между нами вырастает Крис, но он явно не собирался мешать разборкам. Просто пятился, держа на прицеле химер, которые выползают из леса, как тараканы, и окружают. Близнецы встают по краям сбившегося в кольцо отряда, отгоняя собак пламенем, которое, судя по интенсивности, вот-вот закончится, а поменять баллоны не представляется возможным.
Большая теплая ладонь накрывает руку, и поднимаю взгляд на Кайса. В глазах читаю глубокую, абсолютную благодарность вперемешку с отчаянным желанием спрятать от кошмара, защитить. Крепко сжимаю пальцы и ободряюще киваю.
До лепрозория метров тридцать, но их ни за что не преодолеть. Стоит дернуться, как спровоцируем нападение. По выступающим жилкам на висках Джейса понимаю, что думает о том же, и судорожно пытается найти выход. Что угодно, чтобы спасти жизни, но в сложившихся условиях это невозможно. В воспаленном сознании проносится мысль: хорошо, что мы нашли друг друга, а не погибли в одиночестве.
Знакомый голос, уже набивший оскомину, задает любимый вопрос, прерывая потоки несвязанных мрачных мыслей.
— Давай поиграем?
Химеры вдруг напрягаются, замирают на месте и принюхиваются. Уши двигаются, что-то уловив в темноте, а головы одновременно поворачиваются в сторону лепрозория.
— Мне это не нравится, — шепотом замечает Фобос. — Что они делают?
С громким хлопаньем крыльев и посвистыванием пересмешники срываются с веток и кружат над плоской крышей. Присцилла направляет фонарь на птиц, и по инерции поднимаем головы, наблюдая за беспокойным парением.
— Невероятно. — Зрачки Зои двигаются так быстро, будто у нее нистагм. — Джо, ты видишь? Просто невероятно!
Но тут луч опускается и освещает вход в лепрозорий. Перевожу взгляд вслед за светом и присматриваюсь. Химеры по-прежнему стоят, не шевелясь, уставившись в одну точку.
— Вот дьявол! — Деймос подается назад, прижимаясь спиной к груди Криса.
Из дверей выползает длинное человекоподобное существо с розовой кожей и длинными конечностями. Словно жевательная резинка, то растягивается, то сжимается, мотая безглазой головой. Там, где природой предусмотрено лицо, у существа имеется только два маленьких отверстия, имитирующих нос, и белесый огромный рот. Ошалело соображаю, что вопрос прозвучал не от птиц, а задала его жуткая тварь, умело подражающая голосам.
— Перевертыш, — определение камнем срывается с губ.
Существо крадется на четвереньках в нашу сторону, иногда замирая, чтобы шумно втянуть воздух: идет на запах. Химеры нервно топчутся на месте. Скудная шерсть дыбом встает на загривке, спины выгибаются колесом, а сами утробно, угрожающе рычат. Перевертыш останавливается и сжимается в клубок, подобрав под себя длинные конечности. Стою, затаив дыхание, и боюсь издать звук или пошевелиться. Чувствую, как кто-то сзади прикрывает спину.
— Давай поиграем? — скалится чудовище и наклоняет голову, точно приветствует.
Даже на расстоянии легко могу разглядеть острые зубы, расположенные в несколько рядов, как у акулы.
Одна из химер, наверное, альфа, срывается на лай и переходит в наступление. По ошибке приняв существо за отбившегося от группы человека, зверь, вместе с несколькими сородичами, кидается в атаку. В ту же секунду перевертыш выбрасывает длинные конечности и обвивает вокруг глоток собак, сдавливая до хруста позвонков. Животные скулят от боли и дрыгают лапами, издавая булькающие звуки. Вижу, как из пастей брызжет кровь, покрывая розовую кожу багряными разводами. Затем химеры, одна за другой, оказываются проглоченными зубастой тварью.
Закрываю рот ладонью, чтобы не завопить от страха. Оставшиеся животные, наблюдая за жестокой расправой над членами стаи, делают выводы о месте перевертыша в цепи питания и понимают, что он хищник на порядок выше. Однако числом псы по-прежнему превосходят безглазое существо. Будто читая мысли, Зои шепчет:
— Они выясняют положение. Узнают порядок очереди, в котором предстоит питаться.
— Нами? — Марго всхлипывает и трясется, отрицая действительность.
— Это шанс, — Зои хватает Джейса за локоть и яростно шепчет, — химеры нападут, и у нас будет фора, когда обе стороны окажутся слишком заняты, чтобы охранять добычу! Можем успеть!
Джейс медленно кивает, не сводя глаз с Зои. Женщина качает головой в ответ и выпускает руку брата.
А звери действительно теряют интерес к отряду. С нескрываемым любопытством и страхом смотрю, как стекаются к более крупной особи, сжимаясь в плотную зубастую массу. Собаки сложно, необычно ревут: свирепо и опасно, призывая испугаться незваного хищника, сорвавшего охоту. Перевертыш обнажает зубы и втягивает воздух, испуская неприятные, но не менее пугающие звуки.
Доля секунды, и бойня начинается.
— Бежим!
Кайс хватает за руку, и мы со всех ног бросаемся в спасительные двери лепрозория. Все происходит за несколько мгновений. Оглядываюсь через плечо и вижу, как стая набрасывается на перевертыша. Тварь молниеносно отбивается, удушая одну химеру за другой и переламывая хребты. Замечаю, как добравшиеся до розовой плоти псы вырывают куски, покрытые слизью и кровью. Потом хромающий рядом Энди падает и ползет к лепрозорию, протягивая руку и умоляя о помощи. К нему бросается Зои, а Присцилла пытается остановить, но не успевает. Добравшись до товарища, женщина понимает, что часть химер перебита, а другая скрывается с визгом в лесу, спасаясь бегством, и на лице расползается гримаса ужаса от осознания, что безликое розовое существо направляется к ней, вытянув длинные цепкие конечности. Кричу, когда перевертыш хватает Энди за ноги и, подняв над собой, разрывает тело мужчины пополам, обливаясь кровью.
И в последний момент, прежде чем Джейс и Кайс затягивают в лепрозорий и запирают дверь, успеваю увидеть, как Зои предпринимает отчаянную попытку сбежать, но кроваво-розовая рука настигает, обвивает за горло и поднимает над землей. Зои хватается за конечность, верещит, царапается и кусается, пытаясь разжать смертельные тиски, но уже слишком поздно.
Вижу, как перевертыш раскрывает пасть, растягивая туловище, и проглатывает кричащую и размахивающую ногами женщину целиком.
Дверь в лепрозорий закрывается.