Непритупляющаяся скорбь терзает меня, словно разъяренный зверь, и замечаю, что пропускаю вдохи. Через силу заставляю себя дышать полной грудью, игнорируя ноющие ребра.
Разглядываю огромные оранжевые цистерны с предупреждающими надписями, ржавую лестницу и железную дверь, возвышающуюся над резервуарами. Стою между близнецами и по-детски надеюсь, что если буду рядом, то ничего не случится. Такая нездоровая попытка переиграть реальность. В голове набатом стучат слова Фобоса. Повторяю раз за разом в попытке разобраться, что означают, но смысл ускользает, когда чувствую, что приближаюсь к разгадке. Все равно, что пытаться удержать воду голыми руками.
Вполуха слушаю, о чем идет речь в тесном кругу, сбившемся возле карты. Зато очень внимательно рассматриваю руки Дея, изучая каждую рваную рану. Он тоже сосредоточен на карте, но изредка сморщивается, испытывая боль. Осторожно снимаю с друга куртку и обмываю руки водой, что дала мне Блю. Дей терпит и делает вид, что ничего не происходит. Но когда пальцами ощупываю кожу вокруг укусов, напрягается.
— Не трогай, — просит, не поворачивая головы.
— Мне плевать, — отвечаю удивительно спокойно.
Все старательно пытаются не замечать многочисленные отпечатки зубов и разорванную плоть, когда обрабатываю руки Деймоса антисептиком. Средство заканчивается, когда приступаю к животу, задрав пропитанную потом и кровью футболку. Выжав последние капли, с каменным лицом сминаю флакон в пальцах, а затем отшвыриваю в сторону. Фобос и Цилла следят за траекторией полета, а потом вновь уставляются на карту. Глаза пустые и ничего не выражают.
Монотонный голос Джейса, дающий инструкции, вселяет ошибочное чувство контроля над ситуацией, но на самом деле все рушится. Уже забываю, почему оказались здесь, и какую пользу должны принести. Помнит ли кто-то другой? Теряюсь в догадках.
Перебинтовав раны Дея, помогаю ему одеться. Друг продолжает делать вид, что не замечает ничего, кроме карты, и ее запоминание — самое важное сейчас. Закончив, безнадежно повисаю на близнеце, обхватив за пояс. Утыкаюсь носом куда-то в ключицы и пытаюсь сдержать рвущийся наружу рев. Дей придерживает меня, чтобы не упала на колени окончательно. Не знаю, как на мою слабость отреагировали остальные, но, судя по недрогнувшему голосу Джейса, предпочли проигнорировать.
— Успокойся, — шепотом умоляет Деймос, поправляя мне волосы, прилипшие к лицу. — Все нормально, слышишь?
Отчаянно мотаю головой и еще сильнее вжимаюсь, рассчитывая исчезнуть, провалиться сквозь землю и больше ничего не чувствовать.
Я провисела на Деймосе все время, пока остальные обсуждали способы проникновения на радиостанцию, и только когда Фобос отодрал меня от брата и, встряхнув, поставил на ноги, очнулась от анабиоза.
— Когда раздавали адекватность, ты стояла в очереди за красивой мордашкой? — пытается шутить, но серые глаза смотрят печально. — Проснись, принцесса, пора идти.
Фоб взъерошивает волосы близнецу и бодро направляется к лестнице. Деймос, ткнув меня носом в лоб, следует за братом. Не помню, как ноги несут вперед, и как оказываюсь на ржавых ступенях, судорожно сжимая в пальцах холодные перила. Жутко захотелось прижаться к металлу щекой, чтобы остудить воспаленную голову.
— Интересно, что в цистернах? — спрашивает Кайс.
Машинально опускаю глаза на оранжевые резервуары с желтыми полосами, отбрасывающие колыхающиеся тени на стены.
Пропустила мимо ушей большую часть плана. Окончательно пришла в себя, когда перед носом замахала Цилла, спрашивая в привычной манере, все ли у меня дома, а близнецы уже поднимались наверх. Не помню, что ответила, но она крепко сжала плечо. Видимо, это была поддержка.
Все чаще задумываюсь, что из меня вышла никудышная Гарпия: выдержка хромает, привязанности не стерлись, да и следовать указаниям не всегда получается. Как только умудрилась пройти «Предел»?
— Ты всего лишь человек. — Сказал однажды Аверилл Беннет, когда я провалила бой с несколькими соперниками. Безумно разозлилась на себя и выместила гнев на матах, расшвыряв по залу. Мне было двенадцать. — Я не пытаюсь сделать из тебя бездушную машину, Роксана. Наоборот, чтобы понимать противника, нужны чувства, и одной физической силы недостаточно. Но ты должна контролировать эмоции в любых обстоятельствах, иначе жизни напарников и твоя собственная будут в опасности.
Спасибо за первоклассный совет, мистер Беннет. Прямо летаю от облегчения.
— Там кислота, — голос Криса эхом отражается от цистерн, наполняя помещение гулом.
— С чего взял?
— Я работаю в лаборатории, вообще-то, и разбираюсь в знаках.
— Ну да, это тебе не дерьмо в 13-ом разгребать, — парирует Феникс, упоминая неблагополучный район, отведенный под тюрьмы и исправительные интернаты. Капитолию пришлось увеличить зарплаты втрое, чтобы укомплектовать инфраструктуру 13-го.
Тот самый район, где впервые убила человека.
Спотыкаюсь и наваливаюсь на Фобоса. Товарищ успевает схватить за шкирку, чтобы не вписалась физиономией в перила.
— Годы идут, а ты не меняешься, — хмыкает, улыбаясь краешком губ. — Под ноги научись смотреть, а то убьешься когда-нибудь с двумя левыми ногами.
— Заткнись, громила, — фыркаю и по-дружески толкаю в бок. — Для твоих габаритов у тебя слишком плоские шутки.
Взобравшись по лестнице, оказываемся на тесной площадке, в конце которой маячит в свете фонарика единственная дверь, обещающая выход из душной западни с цистернами. Янтарь попискивает от удовольствия, увлеченно перебирая в лапках волосы Циллы. Кажется, зверька совсем не пугает здешнее разнообразие оживших кошмаров. Напрягаю память, выискивая обрывки фраз, способных помочь сосредоточиться на плане.
Перевертыши подражают тому, что слышали, значит, Реверс действительно выходил на связь. Но когда это было? В лепрозории время превратилось в нечто эфемерное, и только опираясь на внутренние ощущения и комментарии друзей, понимаю, что идут уже пятые сутки, как от нас нет вестей.
Смешно. Должны были управиться за день.
Перед глазами тошнотворным видением стоит карта, по которой Джейс водит пальцами и что-то разъясняет. Щурюсь, воскрешая инструкцию в памяти.
«— Придется добираться до станции в обход. Вот здесь, — обводит квадрат, — окажемся, когда выйдем из хранилища агрессивных жидкостей.
— Что еще за «Зверинец»? — Цилла читает название.
— Клетки с крупными хищниками, которые участвовали в эксперименте «Химера», — Джонатан крутит в пальцах сигарету.
— Надеюсь, сейчас там нет ничего крупнее крысы, — морщится Цилла, поглаживая хвост Янтаря.
— Насколько мне известно, к клеткам подводится усыпляющий газ, необходимый для безопасной работы с животными. И этот же газ должен подаваться в больших количествах на случай чрезвычайных ситуаций.
— Как гуманно, — Марго иронично кривляется.
— Не отвлекайтесь, — Джейс щелкает пальцами, привлекая внимание к карте. — Через Зверинец попадем в Столовую № 1, оттуда по вентиляции доберемся в комнаты отдыха, поднимемся по запасной лестнице на ярус выше и попробуем зайти с другой стороны.
— А если они все еще будут там? — обобщенно спрашивает Марго, искренне веря, что, если обезличить монстра, он перестанет им быть.
— Есть другие идеи? С удовольствием выслушаю.
— Ну да, — усмехается Крис, скрещивая на груди руки. — Конечно.
— Конюшня! — каламбурит Джейс, раздражаясь. — Отвергаешь — предлагай!
Крис стискивает зубы, играя желваками, и бросает на брата полный ярости взгляд.
— Как насчет того, чтобы не возвращаться на станцию? Только теряем время, — аккуратно замечает Феникс.
— Приказано… — Джейс не успевает закончить, как Крис перебивает.
— Только и можешь, что слепо следовать приказам. Иногда нужно уметь импровизировать!
— Не из-за таких ли импровизаций мы оказались заперты здесь?! — вскидывается Джейс. — Нам нужна станция, как минимум, для того, чтобы сообщить, что мы живы.
— Кхм-кхм. Я разве не говорил сто раз, что это никому неинтересно? — Джо выпускает клубы дыма, безразлично подпирая плечом стену. — Ладно, скажу в сто первый!
— А это не для руководства, — возражает Джейс. — Мы обсуждали это в лесу, помните? Запасной план.
— Другие Гарпии? — вспоминает Блю, и в глазах загорается искра надежды.
— Именно. Эмоциональные связи в закрытых обществах гораздо прочнее, чем можно представить. Ни одна из оставшихся в Реверсе Гарпий не бросит нас умирать.
— Мы росли вместе, — согласно кивает Цилла. — Это как…
— Семья, — заканчивает Фобос. — А семью не бросают.
— И поэтому нам нужна станция. — Джейс встает и отряхивает колени. — Это шанс, что о нашем возвращении домой позаботятся и, в случае чего, придадут огласке нежелание Капитолия спасать, — скручивает карту и убирает.
— Действительно считаете, что послание услышат лишние уши? — Джонатан разводит руками. Можно только догадываться о силе воли или ее отсутствии, позволяющей человеку так быстро смириться с неминуемой гибель
— Я же сказал «шанс», а не «гарантия», — Джейс устало закатывает глаза.»
Надавливаю на веки, вызывая красно-белых мушек. Вот план по спасению, вспомнить который мне стоило титанических усилий. Крис достает ключ-карту и прикладывает к замку. Дверь с натужным скрипом отворяется, и тусклый луч фонаря проникает внутрь.
Вхожу в Зверинец после Криса. Первое, что чувствую, отвратительный тухлый запах, отдающий мертвечиной и железом с солью. Потом в глаза бросаются ряды огромных клеток с останками животных и большой операционный стол у стены, на котором разбросаны инструменты. Грязно-бурое пятно и кости, уцелевшие после хирургического вмешательства двадцатилетней давности, тревожат рвотные рефлексы. Океан не тронул Зверинец, оставив в неизменном виде благодаря герметичным дверям, но замечаю, что потолок влажный, и кое-где срываются капли.
Здесь жарче, чем в помещении с цистернами. Оттягиваю ворот свитера и проветриваю вспотевшую шею. Полноценной вентиляции в Зверинце нет, и остается загадкой, как тут держали животных. Джонатан достает камеру и принимается снимать клетки и содержимое, старательно фиксируя каждую деталь. Фонарь затухает, и Цилла стучит им об ладонь, восстанавливая яркость.
— Поищу выключатель, — говорит и смотрит на слабый луч. — Сядет минут через двадцать. И почему нельзя было положить нормальный фонарь, а не эту игрушку? Держи, — вручает Марго.
— Ну и вонь, — читает мысли Блю. Зажимает нос пальцами и бледнеет на глазах, готовая вывернуть желудок наизнанку.
Осматриваюсь по сторонам. Зверинец битком набит смердящими костями животных, пластиковыми папками и разбитыми дисками, блестящая крошка которых усеивает пол. Обхожу клетки и замечаю в углу человеческие скелеты в грязных халатах. Посмертная поза говорит о том, что люди доживали часы, прижавшись друг к другу и испытывая ужас.
— У них не было шансов.
Оборачиваюсь, вздрогнув от грубого голоса над ухом. Джонатан крепко сжимает камеру и внимательно следит, какая картинка получается в кадре. Темные глаза не выдают эмоций, будто снимает лису в диких условиях.
— Система не позволит покинуть Зверинец, если замки на клетках отключены. Еще и газ. Они знали, где работают и на какие риски идут.
Вспоминаю ночь возле колеса обозрения и откровенный разговор по душам, который перевернул мир.
— Кто этот ученый, что выпустил эксперименты наружу? — смотрю на Джо в упор. — Ты должен знать его имя.
— Увы, я не знаю.
Даже бровью не повел, но мне кажется, что врет. Задумчиво пожевываю щеку изнутри, размышляя о таинственном ученом, запустившим цепь событий, приведших к катастрофе в 2034-ом.
— Никак не могу взять в толк, о каких точках зрения говорила Зои.
— Что, прости? — Джо отрывается от камеры и заинтересованно смотрит, но не поворачиваюсь, вперив взгляд в окостенелые лица погибших.
— Я разберусь в этом, Джонатан. Очень скоро.
— Ты извини, конечно, но я ничего не понимаю.
— Она так защищала тебя, а я вижу только трусоватого и мнительного человечка, поглощенного собственными целями, — наконец, удостаиваю мужчину вниманием. — Мне осталось только понять твою точку зрения, и тогда буду знать наверняка, что с тобой делать.
— А ее точку зрения поняла? — криво улыбается, и эта улыбка вызывает дрожь.
— Думаю, что поняла.
Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь на пятках и оставляю Джо наедине со скелетами в углу.
Демонстративно прохожу мимо Криса, все еще обижаясь за причиненную боль, и краем глаза вижу, как провожает меня поворотом головы. Кажется, хочет что-то сказать, но передумывает. Подхожу к Джейсу, близнецам и Марго, которые изучают стеллажи с документами. Блю сидит неподалеку, уткнувшись лбом в колени. Вскоре к перебиранию папок присоединяется и Джонатан, наговаривая на камеру только ему понятные вещи.
— Ты как? — Джейс отбрасывает папку и тыльной стороной ладони трогает мой лоб. — Горячий.
— Я в порядке, правда.
На последнем слове голос ломается, и сглатываю застрявший комок в горле. Джейс без лишних объяснений понимает меня, но не в силах помочь. Удовлетворившись бодрыми улыбками и кивками, направляется к Блю, и они о чем-то перешептываются. Брат нежно обнимает подругу, умещая подбородок на макушке.
Без особого интереса беру пыльную красную папку со стеллажа и раскрываю на случайной странице. На пол рассыпаются снимки улыбающихся людей, стоящих на фоне клеток с ожившими кошмарами. Наклоняюсь и провожу по глянцевой поверхности: двухголовые собаки, змеи с крыльями летучих мышей, многоножки из сшитых тигров и прочая живность преисподней. Не верю глазам и чувствую, как челюсть отвисает, но прежде, чем успеваю рассмотреть людей на фото, Джо неуклюже толкается.
— Это интересно, — подбирает снимки с пола и бережно прячет в нагрудный карман.
— Больной, — буркаю под нос.
— Чш-ш, — вдруг шипит Кайс, поднеся палец к губам. — Слышите?
Глубоко вдыхаю и прислушиваюсь. Монотонный глухой звук, будто кто-то стучит кулаком по стеклу с одинаковым интервалом.
Тук. Тук. Тук.
— Что еще за черт, — ворчит Крис, озираясь.
— Я бы не хотел это выяснять, но, боюсь, звук доносится из столовой, — Феникс жестом показывает на дверь.
— Кто бы сомневался, — ерничает Джейс.
Друг за другом выстраиваемся возле прохода, напоминающего разинутую пасть, когда Крис отпер дверь картой. Интересно, что блокировка снимается через время после чрезвычайной ситуации, ведь в момент катастрофы Зверинец покинуть было нельзя. Почему же сейчас можно? Система не верила, что будут выжившие, способные выбраться из лепрозория?
— Я иду первым. — Деймос гордо вскидывает подбородок. — Без возражений.
Вальтер в потных ладонях подрагивает, и приходится сдавливать рукоять до побеления костяшек, чтобы не выронить. Хочу втиснуться второй, но это не ускользает от Джейса, который рыкает на меня и задвигает назад, где Феникс тут же прячет за спину. Нет сил возражать, поэтому молча принимаю заботу. Оглядываюсь на Блю, проверяя самочувствие. Подруга уверенно кивает, и я немного расслабляюсь.
Внезапно с громким щелчком загорается свет.
— Это я, все хорошо. — Цилла с Янтарем на спине поспешно нагоняет у входа. — Вы ни за что не догадаетесь, где был выключатель.
Деймос проскальзывает за дверь, приказывая дожидаться отмашки. Разумеется, Фобос не слушается и направляется следом, но его останавливает Джейс. Парни молча смотрят в глаза, общаясь на безмолвном языке, и Джейс, в конце концов, уступает, понимая, что не удержит близнеца. Да он и не хочет. Фобос благодарно кивает и исчезает в проеме.
Янтарь срывается со спины Циллы и прошмыгивает между ног прямиком за близнецами, вильнув роскошным хвостом. Зверь успевает втиснуться в узкую щелочку, прежде чем Фоб запирает дверь.
— Куда ты? — Цилла запоздало протягивает руку, а потом виновато косится на меня, будто извиняясь, что не удержала зверька.
— Не волнуйтесь, малыш сможет за себя постоять, — Кайс на всякий случай преграждает путь в столовую.
Вслушиваюсь в тишину, надеясь уловить любые шорохи и удостовериться, что близнецам не грозит смертельная опасность. Секунды тянутся, словно жвачка, постепенно превращаясь в минуты томительного ожидания. Наконец, из-за двери высовывается взбудораженный Фобос.
— Вы должны взглянуть на это!
Широко распахнув дверь, Фоб приглашает войти. Один за другим заходим внутрь, и я нетерпеливо кручу головой, выискивая то, что поразило близнеца. В столовой высокие потолки, стены обшиты белым пластиком, длинные столы со скамьями в два ряда, а в углу поблескивают мутными стеклами прилавки с почерневшей посудой. Тарелки и кружки, оставленные на столах двадцать лет назад, покрыты плотным слоем пыли. Своеобразное решение устроить закусочную в тесном соседстве со Зверинцем приводит в замешательство, но критиковать планировку нахожу нецелесообразным, ведь претензии все равно предъявить некому.
— Сюда, — Фобос машет, чтобы следовали за ним.
Проходим мимо витрин и сворачиваем направо, упираясь в служебную дверь, за которой, судя по всему, кухня.
— Такого вы еще не видели! — Фоб многообещающе подмигивает.
Заявление звучит чересчур самонадеянно, потому что видели мы многое. Толкнув плечом створку, друг позволяет войти Джейсу первым, потом заходит сам. Забредаю последней, пропустив Блю и Джо.
К сожалению, природа решила, что на меня одну выпало слишком много талантов, и потому сэкономила на росте. Не то, чтобы жалуюсь, но по сравнению со здоровыми близнецами и собственными братьями напоминаю скорее лепрекона, чем гарпию. Парни загородили весь обзор, и поэтому приходится встать на носочки и вытянуть шею, чтобы разглядеть за спинами остальных то, что вызвало жаркие возгласы.
— Ну, подвиньтесь же, — подпрыгиваю, недовольно хмурясь. — Я ничего не вижу!
На помощь приходит Феникс, который расплывается в наглой ухмылке и подхватывает на руки, предусмотрительно избегая кровоточащей повязки на ребрах.
— Мало каши ела в детстве? — В глазах пляшут бесята.
— В курсе, что такое «апперкот»? — хитро сощуриваюсь.
— А что?
— Ты сейчас в шаге от того, чтобы познать его мощь на самодовольной физиономии!
Джейс прыскает, не сумев сдержаться, а вот Марго раздраженно закатывает глаза. Больше не испытываю судьбу и молча вытягиваюсь на руках у Кайса, чтобы разглядеть предмет живого обсуждения и удивленных вздохов.
Сначала ничего не вижу, кроме Джонатана с блокнотом и Янтаря с распушенным хвостом. Зверь упоенно фыркает на что-то и бьет лапой воздух. Глаза с узкими зрачками, не моргая, смотрят в одну точку, а шерсть стоит дыбом. Потом Джо немного отклоняется, и открывается омерзительная картина. Вздрагиваю от подкатившего приступа отвращения.
Тук. Тук.
Почти высушенное до костей существо со сморщенной желтой кожей, вываливающимися внутренними органами и сгнившей носовой перегородкой упирается лбом в заляпанное стекло, которое отделяет от нас. Раз за разом инфицированный отклоняется и ударяется головой о двери холодильной камеры, размазывая вытекающую из отверстий бурую жидкость. Мутные глаза невидяще вращаются, а из горла доносится мерзкий булькающий клекот. Ноги раскинуты врозь безвольными палками, будто уже не подчиняются пораженному вирусом разуму. Кожа на конечностях черная от гнили, и местами просвечивают кости. Существо клацает зубами, не теряя надежды отведать мяса.
Тук. Тук.
— Аннигиляция. — Джонатан с умным видом записывает что-то в блокнот. — Тело разрушается быстрее без регулярного питания. Сначала разлагаются конечности, — мужчина использует ручку как указку. — Потом черед внутренних органов, и, наконец, головной мозг. Думаю, этот протянет еще год, не больше.
Зрелище становится последней каплей для желудка Блю, и она, схватившись за шею, отбегает в сторону, падает на колени и вырывает. Испуганно срываюсь с рук Кайса и подлетаю к подруге, закрывая собой от изумленных товарищей. Глажу девушку по спине и придерживаю волосы, пока корчится от рвотных позывов.
Все летит в тартарары, и я уже это знаю, когда встречаюсь глазами с Джейсом. В два шага оказывается рядом и тоном, не терпящим возражений, спрашивает:
— Что происходит?
— Я в порядке, просто это так отвратительно, что меня замутило. — Блю нервно тараторит, чтобы скрыть очередной приступ. — Видимо, тушенка была…
— Что, испорченная?! — рявкает брат, заставляя умолкнуть. — Я похож на идиота?
Вместо ответа подруга скрючивается и вырывает снова.
— Ты беременна?
Вопрос повисает в воздухе грозовой тучей, готовой вот-вот разразиться молниями. Джейс вопросительно смотрит на меня, ожидая комментария, но молча сижу, будто воды набрала в рот. В отчаянии ищу помощи у друзей, но они слишком поражены открывшейся тайной, чтобы обратить внимание на мольбу.
— Ты знала? — Джейс не скрывает обиду и злость. — Давно?
— Нет! — охаю, отпрянув от брата. — Думаешь, если бы знала, она сидела тут?
Подруга стонет в знак согласия, облокотившись на плечо.
— Чем ты думала, Блю?! — Джейс заламывает руки за голову. — Что ты наделала?
— Это должен был быть сюрприз! — отзывается, повышая голос. — Я не знала, что все обернется вот так!
— Пам-пам-пам, — Цилла прикусывает губу. — Шикарная развязка.
— И что мне теперь с этим делать? — Джейс вскакивает и принимается наворачивать круги.
Тоже поднимаюсь и неловко метаюсь возле брата, стараясь поймать момент, когда можно остановить и успокоить. Марго помогает Блю прийти в себя, обмывая лицо прохладной водой.
— Это же круто, — неожиданно заявляет Крис, заставляя народ перестать охать. — Я стану дядей.
Джейс замирает, как вкопанный, и оборачивается на брата, а Крис расплывается в улыбке.
— Поздравляю, — подходит и протягивает руку. — Рад за вас.
Несколько секунд Джейс оценивающе смотрит на ладонь, а потом вместо рукопожатия, притягивает Криса к себе и крепко обнимает. Довольно повисаю на обоих.
— Что делать? — уже тише, чтобы слышали только мы, повторяет Джейс. Впервые слышу в голосе старшего брата неуверенность. — Я не знаю, как это решить.
— Для начала успокойся, — голос Криса, наоборот, твердый. — Ребенок — не самое страшное, что с тобой случалось.
Нервно хихикаю и слышу, что Джейс тоже смеется.
— Во-вторых, Блю прекрасно справляется с трудностями, не считая тошнотворных запахов и видов кишок. Она сильная девочка, и эта поездка для нее почти как курорт.
— Да что ты, — усмехается Джейс, отстраняясь. — Скажи ей об этом.
— Уже можно поздравлять? — Деймос осторожно приближается к Блю, опасливо озираясь на Джейса, но брат ободряюще кивает. Дей целует подругу в щеку. — Это лучшие новости за последнее время.
Постепенно кухня наполняется теплом и объятиями, которые сильно контрастируют на фоне зараженного в холодильной камере, продолжающего долбиться лбом в стекло, и это дезориентирует. Даже Джонатан, которого известие волнует меньше всего, выдает нечто вроде поздравления. Спрятавшись за Кайсом, терпеливо считаю до десяти и жду, когда странные чувства оставят в покое. Жизнь и смерть не должны находиться рядом, это никогда не приводит к добру.
— Это что, нам теперь нужно ее прикрывать? — Присцилла недовольно кривляется. — И жертвовать собой?
На рыжую язву недоуменно уставляются девять пар глаз. Уже открываю рот, чтобы распалиться в гневной тираде, как Цилла меняется в лице и смеется:
— Шутка! — манерно поднимает плечи. — Я просто шучу! Ну и рожи у вас.
Подождав немного, пока Блю окончательно оклемается, снова отправляемся в путь. Вентиляционная решетка на потолке легко поддается, сорвавшись после нескольких резких подтягиваний Феникса. Деймос залезает первым и помогает подняться близнецу. По очереди оказываемся в узком темном тоннеле, в котором едва можно встать на четвереньки.
На задворках всплывает мысль, что мы — покойники, если повстречаем перевертыша. Когда озвучиваю пугающее предположение вслух, Джейс успокаивает: этот ход слишком узкий для твари и не сообщается открытым участком с общей вентиляцией, которую так облюбовало чудовище.
— Ненавижу замкнутые пространства, — делится Джонатан. Кряхтит и ворочается передо мной, будто земляной червь на асфальте после дождя. — Я уже не в том возрасте, чтобы лазить по вентиляции.
— Хватит причитать, — фыркает за мной Марго, которая замыкает вереницу. — Лучше ползи!
— Можно не давить на меня? Я стараюсь!
С горем пополам продвигаемся на пару десятков метров до первой развилки. В этот раз доверяем карте, сворачивая направо.
— Я что-то слышу. — Марго начинает напирать на меня. — Пожалуйста, давайте быстрее.
— Успокойся, просто ветер гудит, — осторожно, но настойчиво отстраняюсь, вытянув ноги. Девушка почти не оставила мне места. — Я ничего не слышала.
— Эй, хвост! У вас все нормально? — голос Феникса доносится откуда-то спереди.
— Порядок, — откликаюсь.
Локти начинают ныть после долгих минут напряжения. Полученные травмы дают о себе знать, и чувствую, как теплая жидкость со свежих швов стекает по животу, впитываясь в джинсы. Несколько капель крови срываются на пол. Скрепя зубы, продолжаю ползти, не обращая внимания на режущую боль в ребрах, которая становится сильнее из-за прекращающегося действия таблеток.
— Ай! — взвизгивает Марго и снова прижимается ко мне, из-за чего утыкаюсь лицом в зад Джонатана. — Там точно кто-то есть! Я слышу, как оно двигается!
— Марго, ты зажала меня.
— Оно ползет сюда!
Вереница замирает, оглядываясь назад. Из-за громоздких рюкзаков и многослойной одежды невозможно развернуться, чтобы оценить ситуацию. Достаю из кармана заряженный вальтер и на всякий случай снимаю с предохранителя.
— Не останавливайтесь! — взмаливается Марго.
Колонна ускоряется, насколько возможно в узких стенах, однако Джонатан отстает, создавая затор. Оказываюсь в ловушке между мужчиной и Марго, которая отчаянно загребает ногами, стараясь протиснуться вперед.
— Чего ты копаешься?! — рявкаю, ударяя Джо в бок.
— Я не могу двигаться!
— Толкай его! — верещит Марго.
Изо всех сил упираюсь в Джонатана и пихаю, но ученый не трогается с места даже на миллиметр. Слышу возню и ругательства Присциллы перед Джо. Луч фонаря, который забрал Деймос, метается назад, освещая вспотевшие от напряжения лица. Цилла группируется и, откинувшись на спину, разворачивается к ученому, который в испуге хаотично вертится. Хватает за грудки и, упираясь ногами в стены, тащит на себя, а я помогаю протолкнуть сзади.
— У меня не получается! — Цилла почти не касается пола, всем весом повиснув на мужчине. — Слишком тяжелый!
Вздрагиваю и оборачиваюсь, когда до ушей долетает топот, гулом разносящийся по вентиляции. Теперь не только Марго паникует, но и я, потому что оказались в западне.
— Черт! — Кайс тоже хочет развернуться, чтобы помочь, но он слишком крупный для таких маневров. — Джонатан, выдохни и ползи!
Топот приближается, и Марго в ужасе орет, вцепляясь мне в руку. Хватка настолько сильная, что пальцы немеют. Вновь упираюсь в зад ученого и толкаю со всей дури, а Марго давит в спину.
— Я сейчас задохнусь! — нервно огрызаюсь. — Дай мне пространства!
— Это не ты в самом конце! — возмущенно кричит. — Я не хочу, чтобы меня сожрали здесь заживо!
— Если сожрут тебя, то и меня, а это в мои планы не входит! Дай мне вздохнуть!
Марго немного отлипает, и глубоко вдыхаю, раздувая легкие. Внезапная догадка стремительно проносится в голове, и я ойкаю.
— Чего еще? — раздражается Марго.
Опускаю глаза на кофту, покрытую пятнами крови, и девушка прослеживает за взглядом.
— Ой!
Я ходячая приманка для зараженных.
— Цилла, тащи его! — выкрикиваю и одновременно напираю на Джонатана.
Фонарь в руках Деймоса трясется, выцепив что-то в темноте, и вдруг кожей ощущаю постороннее присутствие. Не оборачиваюсь, чтобы понять, кто там, потому что уже знаю. Пронзительный вопль Марго, от которого закладывает уши, заполняет всю вентиляцию. Следом голосит Джо, и крики подстегивают бурлящую кровь, придавая новых сил. Неистово наваливаюсь на мужчину.
Мимо пушистой стрелой проносится Янтарь с горящими, словно ксенон, глазами. Издает лающие звуки, и, оборачиваясь, замечаю, как вклинивается между Марго и зараженным в конце тоннеля, расправив мохнатый хвост. Шерсть торчком, а острые клыки оскалены в рыке.
От страха Джонатан резко дергается, и мы вчетвером неуклюже валимся на пол. Мужчина придавливает грудью ноги Циллы, и та болезненно охает. Не обращая внимания, Джо приподнимается на локтях и прытко ползет прямо по Цилле, надавливая ногами девушке на живот. Слышу хруст, за которым следуют крики и отборные ругательства.
— Баран! Ты, дефективный, сломал мне ребро!
Янтарь заходится уже в непрерывном лае, стараясь отпугнуть зараженного и задержать как можно дольше. Зверь то подбегает, то отпрыгивает, сбивая с толку отупевший разум инфицированного и мешая сосредоточиться на запахе крови. Грозно кусает хищные руки, не позволяя добраться до Марго, которая наугад стреляет, не оборачиваясь.
— Осторожно, не задень зверя!
Помогаю Цилле подняться, и она, с перекошенным лицом, устремляется за ученым. Колонна оживляется и очень быстро продвигается вперед, позволяя увеличить расстояние между злобной тварью. Поворот, прямо, еще поворот, и, наконец, вижу вентиляционное отверстие, в котором мелькнула и исчезла голова Присциллы. Марго за спиной все время подгоняет, дыша в затылок, и я, даже не подготовившись, ныряю в дыру, чтобы девушка успела выскользнуть из вентиляции. С грохотом падаю навзничь, и тут же рядом приземляется Марго. Не успеваю сообразить, как меня уже кто-то тащит за ворот подальше от открытого люка.
— Назад! Отошли все! — приказывает Деймос, освещая потолок.
Через секунду из дыры выпрыгивает Янтарь с окровавленной мордочкой, а за ним высовывается голова зараженного. Теперь могу разглядеть, что он одет в форму страны, выкупившей 20-й район.
Инфицированный агент ничком вываливается из люка, но так и не успевает подняться. Феникс убивает хищника прицельными выстрелами в голову.
Продолжаю сидеть на полу, удерживаемая чьими-то сильными руками за шиворот. Поднимаю глаза и вижу Криса, который тяжело дышит от усталости и страха. Смотрит сверху-вниз, а потом мы почему-то смеемся.
— Младшие сестры доставляют столько проблем! Жаль, я поддался на уговоры матери и согласился на тебя.
— Вообще-то, это примитивно и банально, но в твоем случае сойдет за глубокую мысль, — отшучиваюсь и поднимаюсь на ноги. — Кого там могли спрашивать? Тебе сколько было, год?
Джейсу не до шуток. Взволнованно оглядывает с ног до головы, заостряя внимание на свитере. Не церемонясь, поднимает край кофты и оценивающе рассматривает рану, а я не сопротивляюсь, потому что бесполезно.
— Марго, нужно снова зашить, — говорит, не глядя на девушку. — Нитки остались?
— Дай хоть в себя прийти, у меня руки трясутся, — буркает, потирая ушибленные колени. — Остались.
Блю тоже суматошно вертится рядом, будто я уже при смерти.
— Ты очень бледная.
— Кто бы говорил, — отмахиваюсь. — Да все нормально, успокойтесь оба.
Глазами выискиваю Кайса. Он почему-то кружит возле мертвого агента, совершенно не обращая внимания на остальных. Чувствую легкий укол обиды за то, что не проявляет ко мне и моим швам интереса.
Тут Присцилла набрасывается на ученого, который забился в углу, подобрав ноги и раскачиваясь взад-вперед.
— Из ума выжил?! — кричит, тряся за грудки. — Я пыталась спасти твою задницу, а ты едва не раздавил на меня! Сломал ребро!
Близнецы приходят на помощь и рывком ставят Джонатана на ноги. Зыркают на мужчину, здорово напоминая бугаев из карательной группы.
— Теперь будешь постоянно в хвосте, — сухо говорит Дей.
— Потому что тебя не жалко, — кивает Фоб.
— Оставьте меня все в покое! — срывается Джонатан, сбрасывая руки близнецов. — Я не солдат, ясно?! Не проходил подготовку, не владею оружием, а дома меня ждут дети и жена! И кредит за ее лечение, который она не сможет выплачивать одна! Я не могу тут умереть! — Зло щурится, вытаскивая из кармана пачку сигарет. — Это у вас ничего нет, кроме формы и долга, а я нормальный человек!
Последние слова буквально выплевывает в лицо, и я мучительно кривляюсь.
— Ты ж смирился со смертью, так что сейчас начинается? — поднимаю бровь. — Или передумал подыхать?
— Отвали, лапуля. Намеренно подставляться не собираюсь, и, если придется выбирать между собой и вами, знаешь ответ.
— Зои тоже была нормальным человеком, — тихо продолжаю, — но она никогда бы не поставила свою жизнь выше других.
— Да ты знала ее несколько дней! Как ты можешь судить о том, какой она человек?
Нет сил ввязываться в отравляющий душу спор. Вместо этого крепко сжимаю теплые и сухие ладони братьев, убеждаясь, что мужчина не прав, и мне есть, ради чего жить. Я не робот, выполняющий приказы. Я человек.
Мои руки сжимают в ответ.
— Я знаю его.
Настороженный голос Феникса отвлекает от ученого. Синхронно поворачиваемся. Кайс стоит на коленях перед телом зараженного и светит фонарем в лицо.
— Черт побери, я знаю его! — повторяет с чувством, а потом смотрит на Джейса. — Это же Реджи!
— Кто? — не понимает брат, выгнув бровь.
— Реджи! Бармен из «Сахара»!