Темно. Тихо. Страшно.
Открыв глаза, понимаю, что ничего не изменилось. Не чувствую ни тела, ни опоры, будто парю в невесомости.
Может, умерла?
Пробую подняться, но не выходит, потому что нахожусь в воде. Вычисляю это по плотности материи, которую избиваю кулаками и ногами. Сразу догадываюсь, что происходит, и лучше бы действительно умерла.
Камера депривации. Хотят подавить волю. Эту пытку вынести сложно, но возможно, и я доказала это на «Пределе». Однако тогда не испытывала крайней степени отчаяния и раздирающего на куски знания, что один брат — предатель, а второй — мертв.
Начинаю выть, но не слышу саму себя. Метаюсь из стороны в сторону в поисках стены, но не нахожу. Не остаётся ничего, кроме как выпрямиться и продолжать парить, испытывая психологическое насилие собственными мыслями.
Я осталась совершенно одна. Без семьи. Без друзей. Отобрали все и вырвали с мясом сердце. Рассчитывать на милость в качестве пули в висок не приходится, потому что, очевидно, им что-то нужно от меня.
Не знаю, сколько проходит времени, но я точно успела загнать себя до невыносимого ужаса. Понимаю, что не хватает воздуха. Дышу, но не чувствую насыщения.
А потом калейдоскоп красок и звуков врывается в сознание, и я пугаюсь, зажмуриваясь от белых вспышек. Кто-то снимает с головы прибор, изолирующий шумы, и слышу, как чертовски громко хриплю, издавая стоны. Приоткрыв глаза, вижу операционные лампы и снующих рядом людей, которые раздевают меня, освобождая от костюма и оставляя в одном белье. Зрячей пробыла недолго. На голову надевают непроницаемый мешок, а руки связывают, и, стащив со стола, выталкивают куда-то, ведя по холодному кафелю. Несколько раз поскальзываюсь на воде, стекающей с тела, но упасть не дают цепкие руки, поддерживающие с двух сторон.
— Куда тащите? — протестовать выходит неважно, голос совсем сел. — Где Блю? Крис?
Люди молча заводят в новую комнату с ворсистым ковром и захлопывают дверь, оставляя одну. Топчусь на месте и прислушиваюсь, чтобы разобраться, где нахожусь. Тут в грудь прилетают какие-то тряпки. Потом с рук снимают верёвку, но мешок оставляют.
— Одевайся, — говорит мужской незнакомый голос.
Предпочитаю не сопротивляться. В голове, конечно, мелькает мысль напасть и убить, но потом то немногочисленное, что осталось во мне от человека, перевешивает. Вряд ли, если прикончу обычного рабочего, кто-то сильно всполошится, а вот проблем заработаю. Волнует ли меня это? Хрен знает.
Нащупываю тряпки и, разобрав, где что, натягиваю на себя. Мужчина не торопит, спокойно ожидая, когда буду готова.
— Это обувь, — чувствую ветерок, когда наклоняется.
— Не страшно? — вопрос звучит сухо.
— Страшно?
— Стоять передо мной один на один.
— А с чего ты взяла, что я здесь один? — изумляется.
— Потому что, лишившись зрения, обостряется слух, а у меня он без того отменный. Здесь никого нет.
Он сдержанно смеётся, пока обуваюсь.
— Если в комнате я один, это не значит, что за тобой не наблюдают. Прямо сейчас из отверстия в стене тебе в голову целится снайпер.
— Врунишка. — Если бы снял мешок, то видел, как хищно улыбаюсь, пожалев о решении не нападать. — Не хорошо заигрывать с Гарпией.
Человек сбивчиво задышал, отступая назад. Иду на звук, преследуя жертву.
— От тебя буквально разит паникой, — нежно растягиваю слова. — Знаешь, в чем проблема, милый? Абсолютно плевать, застрелят меня сейчас или попозже, а вот тебя должно напрягать, что меня не заботит продолжительность собственной жизни. — Слышу, как мужчина что-то задевает, роняя на пол. — Если убью тебя, что мне за это будет?
— Пожалуйста… — слышу в голосе мольбу.
— Ответь честно.
Молчит пару секунд, потом выдыхает.
— Ничего.
— Тут-то и оно, — отступаю, позволяя человеку расслабиться. — Так что, давай без вранья. Я сыта им по горло.
— Мне нужно отвести вас на допрос. Пожалуйста.
Фыркаю, но киваю, придерживаясь первоначального решения не трогать непричастных.
— Я должен надеть наручники. Пожалуйста, — теперь в конце мужчина обязательно прибавляет просительное слово.
Всем видом демонстрирую раздражение, но благосклонно вытягиваю запястья. Холодные кольца смыкаются, неприятно придавливая кожу. Выводит из комнаты, и мы петляем по зданию, пока, наконец, не останавливаемся возле двери, по которой он коротко стучит. Никто не реагирует, зато я слышу знакомые голоса.
— Ты обещал, что не будет пыток! — возмущается Крис.
— А как, по-твоему, достать информацию? — парирует Аверилл. — Либо ты плохо знаешь сестру, либо преувеличиваешь свою значимость в ее глазах после того, что сделал.
— Она послушает меня! — настаивает Крис.
И я не выдерживаю. Начинаю орать прямо в коридоре, со всей силы пиная дверь перед собой.
— Черта с два, Крис! Иди в задницу, понял?! Попадешься на глаза, и, клянусь, выгрызу тебе трахею зубами!
Дверь, скрипнув, отворяется, и мужчина заводит внутрь. Все ещё продолжаю брыкаться, пока несколько пар рук не усаживают в кресло, пристегнув ремнями. Как дикий волчонок, рычу и шиплю, будто это поможет устрашить пленителей. Чёрный мешок снимают, и передо мной предстает дубовый стол с зелёной лампой, за которым восседает Аверилл Беннет. По правую руку стоит Крис. Заметив брата, прихожу в ярость и извиваюсь так, словно по креслу пустили электричество.
— И как ты предлагаешь с ней разговаривать, Кристофер? — Беннет слегка разворачивается в его сторону.
— Дай мне хотя бы попробовать.
Тот неохотно кивает, но улыбается, понимая, что ничего не выйдет. Крис подходит и опускается на корточки, становясь ниже меня на голову. Осторожно кладет руку на колено.
Тут же кричу, обливая всеми известными проклятиями и ругательствами.
— Ты можешь выслушать?!
— Нет! Не смей трогать!
— Если не успокоишься, тебя будут пытать! — с чувством восклицает Крис.
Заливаюсь хохотом.
— Ты серьезно, придурок? Думаешь, меня пытки волнуют?! Ты убил единственного родного человека, что у меня был, и хочешь напугать грёбаной пыткой?!
— А что насчёт меня, Рокси? — поднимает бровь. — Я не твой родной человек?
От наглости даже пропадает запал. Перестаю смеяться и пристально вглядываюсь в Криса, силясь разобрать, шутка это или действительно его мысли.
— Родные люди не убивают друг друга, — тихо рычу.
— Но ведь я ничего тебе не сделал. Наоборот пытаюсь защитить!
Непробиваемая уверенность в том, что он меня защищает, становится последней каплей, и я срываюсь. Хохочу и рыдаю одновременно, выплевывая нечленораздельные слова, а когда собираюсь, не могу даже смотреть ему в лицо. Отвожу взгляд.
— Ты убил меня вместе с ним, Крис. Нет у тебя больше никого, кому нужна была бы твоя забота.
Крис взрывается.
— Почему ты вечно впутываешь его в наши отношения?! Ты можешь смотреть на меня без него?!
— Без него? Это как? Сделать вид, что у меня никогда не было другого старшего брата, который действительно заботился обо мне? — удостаиваю взглядом. — Может, ты читал мне на ночь, когда мамы не стало? Или готовил еду, когда отец был не в состоянии? Может, опекунство взял, чтобы в приют не попала, и вкалывал сутками? — наклоняюсь ближе и строю гримасу притворной задумчивости. — А-а, наверное, ты заслонил меня от пули! Хотя, постой. Это был другой брат.
— Не паясничай, — раздражённо шипит Крис. — Ты не в том положении.
— Так-то! — довольно поджимаю губы и киваю. — Если не видишь разницы между собой и Джейсом, приоткрою завесу тайны. Он бы умер, но не позволил затащить меня на пыточное кресло. И уж точно не сказал эту чушь про положения, потому действительно любил меня. А ты, Крис? — слизываю слезы с губ. — Любил меня?
Молчит, прежде чем ответить чётко и безэмоционально:
— Я люблю тебя. Просто есть вещи, которые важнее привязанностей.
— Например, повышение? — смеюсь в лицо.
Крис понимает, что разговор ни к чему не приведет. Встаёт и машет, подзывая кого-то, а потом в руках появляется противогаз. Догадываюсь, что ждёт очередная пытка, и не могу унять истерический смех. Крис, игнорируя весь яд, который пускаю, надевает на меня маску. Сквозь прорезь для глаз вижу, как подходит Беннет.
— Что тебе известно о Прайде? — берет шланг и крутит. Потом прислоняется ухом, слушая мычание, которое издаю. — Не слышу.
— Это что, урок зоологии? — хмыкаю.
— Неправильно.
Беннет сдавливает шланг, перекрывая воздух. Начинаю задыхаться. Противогаз прилипает к лицу сильнее с каждым судорожным вдохом, в голове пульсирует от недостатка кислорода, а сердце долбится в грудной клетке, грозясь проломить ребра. Аверилл разжимает пальцы. Кашляю, давясь слюной.
— Ещё раз. Что ты знаешь о Прайде?
— Что так называют семейную стаю львов, мать твою! — дыхание не восстанавливается.
Недовольный ответом, повторяет пытку. Когда вновь получаю доступ к воздуху, понимаю, что в глазах темнеет. Крис рядом нервно сцепляет руки и стучит большими пальцами в такт моему захлебывающемуся кашлю.
— Знаешь, что с тобой не так, Роксана Лайонхарт? — Аверилл говорит в шланг, как в микрофон, отчего голос заполняет все пространство, создавая иллюзию полного погружения в допрос, хотя всеми силами пытаюсь абстрагироваться. — Ты неуправляемая и с трудом поддаешься дрессировке.
— Я тебе что, цирковая зверушка?! — с ненавистью огрызаюсь на куратора.
— Известно ли тебе, что твой покойный брат, пользуясь связью с вышестоящим руководством, подтасовал результаты финального теста на пригодность?
Не знаю, что приводит в ступор больше: словосочетание «покойный брат» или то, что он повлиял на какой-то из десятка итоговых тестов, обязательных к прохождению до «Предела». А потом вспоминаю Марго и наш эмоциональный разговор, после которого накинулась на Джейса с вопросом: «Чего я стою?». Внутри шевелится подозрение.
— Понятия не имею, о чем речь.
Беннет меланхолично обводит шлангом полукружие, словно рисуя замысловатые узоры из моего хриплого дыхания.
— Один из главных критериев отбора Гарпий — способность подчиняться. Кому нужно оружие, которое нельзя контролировать? — улыбается. — Ты блестяще прошла все тесты, кроме одного. На покорность. Даже рядом с безоговорочной фигурой лидера в лице старшего брата, ты не способна следовать инструкциям, если имеешь обратное мнение. — Куратор отходит в сторону, закуривая сигарету. — И ты продемонстрировала это в лепрозории. Я просмотрел отчёты Кристофера и убедился, что прав.
Кровь закипает от злости и ненависти. Крис продолжает неподвижно стоять, изображая статую.
— И, по-хорошему, пристрелить бы тебя, как собаку бешеную, — Аверилл возвращается и берет шланг в свободную руку, — но вот незадача. Есть в тебе то, что мешает мне сделать это прямо сейчас. — Вдыхает поглубже дым, а потом выдувает в трубку, вновь перекрывая кислород.
Лёгкие горят так, словно выжигают адским пламенем. Из глаз брызгают слезы.
— Если бы не твой занятный иммунитет к вирусу, гнила бы сейчас рядом с Джейсоном! Думаешь, получится гнуть свою линию? Глубоко ошибаешься! Я знаю тебя, как облупленную, сам взрастил, поэтому мне ничего не стоит размазать твои недалёкие мозги по стенке! И единственное, что меня останавливает, тело должно оставаться живым, чтобы учёные вытащили антидот к Папоротнику! Но ничто, слышишь, ничто не помешает мне превратить остаток твоей никчёмной жизни в персональный дьявольский котёл!
Аверилл разжимает кулак, презрительно отбрасывая шланг, который больно хлестает по колену. Захожусь кошмарным кашлем, доводящим до рвоты. Если бы не ремни, рухнула на пол. Перед глазами все замылилось.
— Что ты знаешь о Прайде?! — рявкает прямо надо мной.
— Ничего! Понятия не имею, о чем говоришь!
— Что сказал Джейс про переворот?!
— Ничего!
— Что ты принимала?! Откуда иммунитет?!
— Не знаю я! — выкрикиваю, надрывая глотку.
Аверилл замахивается и наотмашь бьёт. Кажется, голова отрывается с плеч.
— Ты перегибаешь. — Крис заслоняет от следующего удара.
— Знаешь, для чего нужна депривация? Чтобы она, — Беннет тыкает в меня пальцем, — почувствовала себя настолько уязвимой, что захотела на стенку лезть от отчаяния! Чтобы поняла, что старший брат не прискачет на помощь по первому зову. Чтобы сломалась так, что противогаз показался детской забавой! А по итогу имеем профессионального бойца, готового часами тратить наше время! Мне нужен результат!
— Давай попробуем по-моему, — спокойно отвечает Крис, не реагируя на бешенство куратора. — У нас же есть запасной план.
— Крис, не надо. — Голос предательски выдает панику, а Беннет хватается за это.
— Будь по-твоему. Веди.
— Не надо! — взвизгиваю, но брат уже уходит, оставляя наедине с чувством безысходности.
Аверилл кружит, как акула, продолжая скорее из игры, баловаться со шлангом, наблюдая за моими страданиями. Крис возвращается, и куратор делает вид, что ничего не происходило в его отсутствие. Брат снимает противогаз, и я жадно давлюсь свежим воздухом. Потом крутит кресло, и встречаюсь взглядом с напуганной Блю. Увидев друг друга, плачем и обмениваемся словами утешения.
— Не бойся, слышишь? — стараюсь держать лицо, но подруга, видя мое состояние после пытки, не верит. — С тобой ничего не случится, обещаю.
— Ничего не говори им, Рокси! — выкрикивает Блю.
Черт, да если бы знала, что сказать.
Крис бьёт по ногам, заставляя подругу опуститься на колени, и та шипит ему в спину проклятия.
— Позволь, я кое-что покажу Роксане, прежде чем мы продолжим.
Беннет смотрит на наручные часы, а потом, оттолкнувшись от стола, взмахом приказывает отстегнуть меня. Солдаты ослабляют ремни, но руки вновь заковывают. Куратор за шиворот стягивает с кресла и волочит к окну. Практически вдавливает в холодное стекло, за которым раскинулся дикий пейзаж 20-го района. Понимаю, что находимся внутри одного из постовых зданий Периметра.
За окном длинная трасса с брошенными автомобилями и лесополоса. Чуть дальше маячат крыши высоток жилых кварталов. Нет, не Джастифай-сити, а обычный город, где бурлила жизнь. Отсюда лепрозорий невидно.
— Смотри во-он туда, — куратор тыкает в нужную точку. — А пока ждём, слушай внимательно каждое слово. Все, что тебе остаётся, быть полезной. И если я хоть на секунду сочту, что это не так, прикончу последнее, за что можешь цепляться. — Сжимает плечо так сильно, что охаю. — Насколько тебе был дорог Джейсон?
Молчу. Слёзы катятся по щекам.
— Все, что от него осталось, та беременная девчонка. И если не хочешь умыться ее кровью, будешь отвечать на все вопросы полно и содержательно.
Крис все рассказал. Не оставил ни единого шанса. Глотая обиду, наблюдаю за горизонтом. Солнце пробует его на вкус. В чистом небе клином проносится стая птиц, направляясь к океану.
А потом взрыв. Солнце раздваивается, и одно превращается в яркую вспышку, а с земли вырастает грибовидное облако. Оконное стекло дребезжит. Шарахаюсь назад, но куратор не позволяет отойти.
— Смотри. Больше никого из них нет. Даже костей теперь не соберёшь. Не скули! — встряхивает. — Вот поэтому Гарпии оказались провальным проектом! Как ни крути, вы просто люди. Нужно было воспитывать каждого из вас на привязи, но гуманное сообщество решило, что так выйдут лишь асоциальные хладнокровные убийцы, не способные принимать решения без подсказки. А ведь это, как раз, то, что нужно!
Беннет силком разворачивает к себе. Увидев, что сломалась, довольно ухмыляется. Толкает в спину, усаживая обратно на пыточное кресло, и солдаты тут же пристёгивают ремни. Блю сотрясается от рыданий, наблюдая за грибным облаком в окно.
— Идеальное боевое оружие стреляет, когда скажешь «фас». Зачем было развивать в вас столько самостоятельности? В нынешних реалиях Гарпии годятся лишь для защиты, но никак не для нападения! — Беннет достает новую сигарету и взмахивает ей, как волшебной палочкой. — Приведите Спору!
Спора? Это ещё что?
Военные покидают комнату.
— Думала, нас для того и готовили, чтобы защищать, — рычу сквозь зубы. — Страну от врага. Слабых от сильных.
Аверилл, смеясь, выпускает клубок дыма, который переливается в свете лампы. Потом медленно, растягивая каждое слово, чтобы дошло, выдает:
— Зачем защищать страну, на которую никто не нападает?
— Откуда знаешь про вирус? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Девочка, я у руля Реверса почти тридцать пять лет. При мне вершилась история.
— Не ты, а Ройлад, — поправляю. — Он с тобой заодно?
Вспоминаю дневник, найденный в квартире Картрайта Белла, и инициалы «Р.Р.».
Рекс Ройлад?
Аверилл выпускает дым в лицо.
— У него не хватило бы духу.
— Что ты задумал? — слежу за куратором, как завороженная.
— Не путай! На допросе ты, а не я, — злобно рявкает. — Кристофер, будь любезен, надень на Блю противогаз.
— Что? Не надо, Крис! — натягиваю ремни так, что врезаются в кожу. — Пожалуйста, не делай!
— Я просил тебя поговорить со мной, Рокси! Если бы не упрямилась, она не пострадала! — Брат сверкает глазами, без сожаления надевая маску на рыдающую Блю.
— Не смей перекладывать на меня ответственность за свои поступки, Крис, — схлестываюсь с ним яростным взглядом. — Ты и мизинца его не стоишь.
— Захлопни рот! Нечего сравнивать меня с ним. Я не он!
— Был бы хоть чуть-чуть на него похож, нас здесь не было.
Наблюдаю, как единственный человек, за которого ещё могу бороться, корчится в муках у ног Криса. Внутри леденеет от ужаса каждый орган.
Джейс всегда принимал решения, а меня это устраивало. Он нес ответственность, а я наслаждалась беспечностью свободы. Он бы придумал что-нибудь и спас нас обеих. Марго права. Чего я стою без него?
— Начнем сначала, Роксана. — Аверилл, облокотившись на спинку кресла, наклоняется, чтобы шептать мне на ухо. — Что ты знаешь о Прайде?
— Ничего. Клянусь! — смотрю, как Крис крутит шланг противогаза. — Джейс даже словом не упоминал!
— А что упоминал?
— Ох! Мы смотрели записи с камеры. Зои, девушка из группы учёных, тайком сняла разговор, где просила коллегу поддержать ее в Международном суде, — говорю торопливо, чтобы не провоцировать пытку над Блю. — И когда закончили, я спросила у Джейса, что теперь делать.
— И что он ответил?
— Сказал, что лепрозорий не вычеркнуть из истории, но государственный переворот никто не отменял, — цитирую практически слово в слово.
— Что ещё?
— Ничего! Это все, что знаю.
Однако куратору правда не нравится. Щелкает пальцами, отдавая приказ, и Крис перекрывает воздух Блю.
— Не надо! Я же сказала, что больше ничего не знаю!
— С трудом верится. Ты — единственный человек, кому Джейсон мог доверить информацию о Прайде, помимо закадычного друга.
— Кайс?! — восклицаю, оборачиваясь на Аверилла.
— Он самый. Тоже член отряда сопротивления.
Сопротивление? Да что, черт его дери, происходит.
— Я ничего не знаю об этом. Вы переоценили степень доверия Джейса ко мне. И, к тому же, он слишком умён, чтобы распространяться информацией, которую, по его мнению, необходимо беречь. — Крис разжимает пальцы, давая Блю вздохнуть, а я шиплю ругательства.
Аверилл отходит, обдумывая ответ и продолжая дымить.
— Послушайте, — подбираю слова, — я вообще не имею понятия, что происходит. Было задание, мы прибыли и столкнулись с зараженными, химерами и прочей дрянью, которую разводили в лепрозории. Потом Джейс и Кайс выдвинули теорию, что никакого вторжения иностранной разведки не было, потому что узнали в одном из инфицированных бармена из «Сахара». — Беннет заинтересованно слушает. — Джейс думал, что во всем замешан кто-то из Совета. В общем-то, оказался прав, но изначально предполагали, что это Элиот Картер.
— Почему?
— Учёные под его началом знали много легенд, которые в действительности оказались правдой.
Аверилл почему-то смеется.
— Джейс, Джейс, вот же засранец, — щелчком отбрасывает сигарету в пепельницу. — Хорошо играл!
— Играл? — непонимающе мотаю головой.
— Разумеется! Раскусил он тебя, как ребёнка, — куратор обращается к Крису. — С самого начала знал, на кого ты работаешь.
Голова разрывается на части. Он знал, что Крис предаст, но все же шел с ним? Обнимал, рисковал жизнью, подпускал к себе!
Как же я злюсь на тебя, Джейс! Зачем нужна была эта игра? Чего ты добился?!
— Он не такой идиот, чтобы знать и ничего не предпринять, — Крис недовольно хмурится.
— С чего ты взял, что не предпринял?! — Аверилл неожиданно взрывается, хлопнув по столу с такой силой, что лампа подпрыгивает. — Если он все знал, тогда они тоже готовятся!
Крис испуганно отстраняется, натягивая шланг, а Блю разъяренно шипит.
— К чему готовятся? — подаю голос.
Аверилл смеряет презрительным взглядом.
— Защищать эту страну! — гримасничает.
Тут дверь открывается, и входят солдаты, ведя кого-то на поводке.
— Ага! Вот и Спора!
То, что куратор называет Спорой, оказывается человеком. Или почти. Вжимаюсь в спинку кресла так, что позвоночник болит.
Они привели заражённого.
— Сидеть! — командует военный.
Заражённый, как собака, послушно садится, подбирая голые ноги. Глаза, затянутые белой пеленой, вращаются по сторонам, а синюшные губы приоткрыты, демонстрируя ряд зубов. Крис тоже отскакивает, не понимая, что происходит.
Вот так сюрприз! Что, не обо всем знаешь, братишка?
Стараясь излучать хладнокровие, говорю очень спокойно.
— Ручной мертвец. Впечатляет. Долго дрессировал?
— Двадцать лет.
— Терпение не лопнуло?
Вздрагиваю от неожиданной пощёчины. Лицо полыхает огнём, но продолжаю, как ни в чем не бывало.
— Это ты полез в лепрозорий?
— Сообразительная.
— Для чего? Ты ведь все знаешь о Папоротнике, верно?
— О вирусе — да, но не об антивирусе, — Беннет пожимает плечами. — Чтобы полностью контролировать оружие, необходимо не только знать, как стрелять, но и как обезвредить.
— Ты ничего не говорил об этом! — Крис в ужасе тычет пальцем в зараженного. — Ты вообще не говорил, что знаешь о Багровом Папоротнике! Я думал, что все, что тебе известно о живых экспериментах, ты узнал от меня!
— Ой, да брось! — Аверилл поднимает брови. — Что за детские претензии? Какая тебе разница, что я знаю.
— Я думал, нужно устранить Джейса и его дружка, чтобы помешать Прайду! А бонусом ты получил от меня информацию по состоянию района, чтобы убрать Ройлада с дороги, предъявив обвинения в Суд Независимости! Его бы лишили должности, и ты тоже получил свое!
— Ответь на вопрос, Кристофер, — куратор сдерживает снисходительную улыбку. — Ты что, идиот?
— Нет, — Крис непонимающе трясет головой.
— Может, кретин?
— Нет!
— Тогда сложи два и два, чтобы понять, для чего ты был нужен!
Крис молчит, не зная, что отвечать. Аверилл устало закрывается рукой, скрывая нарастающее раздражение.
— Кого ты устранял, Кристофер, если оба с самого начала знали, кто ты есть? Они развели тебя, как мальчишку, приняв правила игры, которую ты затеял. Не совсем понимаю, чего добивался Джейсон, но выясню, а вот тебе ещё работать и работать над смекалкой.
— Но Джейс изгнал его из группы… Послушал меня! — горячо протестует Крис.
— И это должно настораживать вдвойне! — огрызается Аверилл. — Где Феникс, Роксана?
— Сгинул так, что костей не соберёшь! — рявкаю на куратора, используя его же фразу.
Снова пощёчина. Банально. Продолжаю изображать невозмутимость.
— Зачем привёл заражённого? Покрасоваться?
— Чтобы показать будущее, — Беннет разводит руками, обозначая границы того самого будущего.
— Поэтично, — фыркаю, — но не конструктивно.
Инфицированный принюхивается, пробуя запахи, но ведёт себя спокойно. С подозрением изучаю каждое движение, боясь предположить, чего ждать.
— Багровый папоротник — лучшее изобретение в мире, уникальное и неповторимое, — куратор принимается объяснять истины, как глупой малолетке, с любовью глядя на зараженного. — Оставляет в человеке лишь то, что необходимо для идеальной машины убийств. Зачем тратить миллиарды, чтобы обучить людей, если можно сделать один укол, а возможности расширяются, выходя за пределы установленных рамок.
— Рамки существуют не просто так. Ты одного дрессировал двадцать лет, а говоришь так, словно подготовил армию!
— Дурочка! — Аверилл разражается хохотом. — Двадцать лет ушло не на дрессировку, а на усовершенствование формулы вируса! Если не заметила, Спора отличается от сородичей из лепрозория послушанием и обучаемостью. А вот антивирус разработать проблематичнее. Кстати, ваша мать занималась изучением Папоротника, ты в курсе? Вместе с Картрайтом Беллом.
— Мама? — глупо повторяю. — Картрайт Белл?
Крис недоумевающе хмурится, тоже впервые слыша об этом.
— Тебе привычней звать его Элиотом Картером. Это, к сведению, его недоразвитый сынок психанул, выпустив первую группу испытуемых из бункера.
— Не может быть, — отрицаю. — Картер не мог иметь такого взрослого сына! На момент катастрофы ему же было…
— Тридцать один, — кивает Аверилл. — У Картера была старшая сестра, умершая от рака. Других родственников не оказалось, и он взял опекунство над подростком. Привил любовь к науке, а потом пристроил лаборантом в бункеры, где занимался вирусом Папоротника. А потом мальчишка заболел той же дрянью, что мать. Лечение не оправдалось, и он тронулся умом, бедолага.
В голове снова каша. Я бы схватилась за виски, до того она трещит по швам, но руки пристегнуты.
— Что ты хочешь делать с вирусом? — мямлю, превозмогая боль.
Куратор смотрит исподлобья, не понимая, прикидываюсь ли дурой или являюсь таковой.
— Объясню Капитолию, что сейчас самое время подумать о расширении.
— Хочешь объявить войну другим странам?
— Война, девочка моя, это когда сталкиваются армии. А это не война. Это безоговорочное господство!
— Ты безумный, — закатываю глаза, не веря ушам.
— Историю всегда вершили безумцы.
Крис, слушая Беннета с раскрытым ртом, вдруг всполошился.
— Ты все знаешь без моих отчётов. Тогда что нужно было от меня?!
— Только информация о Прайде. Джейсон и его свора, гордо именуемая львиной семьей, что-то подозревали и следили за мной. — Аверилл пожимает плечами. — Нужно было понять, как далеко они зашли в своих догадках и кого поставили в известность, чтобы пресечь жалкое сопротивление в зародыше. Понять, что думает Джейс, что говорит и делает. Если бы знал, что раскусил тебя, не тратил время зря.
— Что это значит? — Крис повышает голос. — Я выполнил часть сделки! Ты просил следить, я делал! Сказал избавиться от Феникса, я сделал!
— А что по факту, Кристофер? Повторяю ещё раз и постарайся понять. Все, что ты предоставил, не имеет ничего общего с действительностью. Ни один из них не был откровенен при тебе, а, следовательно, информация неактуальна, да и что ты там нарыл? — Беннет снисходительно усмехается. — К тому же, не ты избавился от Феникса, а они сговорились с Джейсоном.
— Я убил брата, как ты велел!
— Мо-ло-дец! — хвалит куратор не без сарказма. — Но даже здесь не довел дело до конца. Пришлось карательной группе подчищать.
— Ты же не позволил мне…
— А ты настолько бесхарактерный? Джейсон бы принял решение сам.
Услышав сравнение с братом из уст Аверилла, Крис становится пунцовым от гнева, а я начинаю смеяться, забавляясь происходящим абсурдом. Заражённый любопытно чешет затылок.
— Дерьмовый из тебя начальник, Крис!
— Захлопнись, Рокси, — рычит, сжимая челюсть.
— Повёлся, как дитя! А ты, — переключаюсь на куратора, — просто урод. Думаешь, тебя вместе с Семенем поддержат в Капитолии?
— Вообще-то, Спорой, — исправляет Беннет.
— Вот, похрен.
— Мне никто не нужен для поддержки, не поняла? Я и есть Капитолий, — Аверилл наклоняется так близко, что чувствую прокуренное дыхание. — Теперь я — власть и порядок, я устанавливаю границы и принимаю решения, и я определяю вектор будущего для Триаполя! Ни Ройлад, ни Совет не могут остановить это.
— Вероятно, Прайд может, — цежу. — Иначе не беспокоился бы так.
Куратор хохочет.
— То, что называешь беспокойством, на самом деле нежелание тратить ресурс. Споры — дорогостоящий проект, куда затратней Гарпий, и терять боевые единицы ради того, чтобы доказать очевидные вещи, мне представляется неразумным.
— И кто тебя спонсировал? — выгибаю бровь. — Кто помогал?
Аверилл щёлкает зажигалкой, играя с пламенем, затем закуривает. Подходит к солдатам, берёт поводок со Спорой и прогуливается по комнате, будто с любимым питомцем в парке. Спора послушно следует за куратором, издавая хрипящее рычание.
— На каждый Прайд найдется своя Стая. На каждую идею — последователь, — подводит Спору очень близко, и сильнее вжимаюсь в кресло. — На каждый заказ — исполнитель, а на Бога — верующий. Фас!
Заражённый срывается с поводка и с утробным рычанием загребает ногами, стараясь дотянуться до меня. Вскрикиваю и в ужасе отворачиваюсь, лишь бы не встречаться взглядом с озверевшей тварью. Аверилл ловко манипулирует поводком, чтобы я в полную меру ощутила смертельную опасность, но все же оставалась недосягаемой добычей.
— Сколько воин и напрасных смертей можно было избежать благодаря Папоротнику! Достаточно просто владеть им, чтобы ставить на колени целые армии.
— Это называется порабощением, чокнутый ублюдок! — рычу, продолжая уворачиваться от тошнотворного дыхания мертвеца.
Поводок ослабляется, позволяя Споре приблизится ещё на полшага. Теперь заражённый клацает зубами в десятке сантиметров от лица.
— Называй как хочешь, но это лишь неотъемлемая часть эволюции общества. Хочешь мира — управляй в одиночестве. Мне кажется, это небольшая жертва на благо мирового порядка, — Аверилл, удерживая Спору одной рукой, второй задумчиво описывает круг сигаретой.
Блю кричит от страха, беспомощно наблюдая, как корчусь в кресле, избегая контакта с зараженным. Крис мыском ботинка надавливает подруге на грудь, заставляя умолкнуть. Заметив это, прихожу в бешенство.
— Ты все еще на его стороне!
— Ничего удивительного! — Беннет отвечает вместо брата. — Кристофер предпочитает быть на стороне победителей.
— Ты же понимаешь, что не светит тебе должность! — пытаюсь вразумить брата. — Вообще не будет никаких должностей, если не остановить этого психопата!
Крис делает вид, что не слушает. Сотрясаю воздух понапрасну.
— Оставьте Блю в покое, — смотрю на куратора поверх рычащей Споры. — Делай со мной, что хочешь, но ее не трогай. Я ничего не знаю о Прайде, понятия не имею, откуда иммунитет, но предлагаю выяснить это! Бери и делай, но пусть она будет в безопасности!
— А что мне мешает выяснить это, прикончив Блюмун?
Его стремление называть всех полными именами раздражает больше хрипящего зараженного.
— Я же Гарпия, Аверилл, — начинаю спокойно. — Знаю миллион способов, как свернуть шею без подручных материалов. Если с ней что-нибудь случится, убью себя быстрее, чем выговоришь слово «антивирус».
Он открыто насмехается.
— Ты будешь на привязи и под круглосуточным наблюдением. Вряд ли успеешь!
— Ты так думаешь? — говорю тихо, плохо скрывая угрозу. — Привяжи и проверим.
Беннет не откликается на спор, предпочтя молча кивнуть. Оттаскивает Спору и вручает поводок солдатам, попросив увести. Потом сам снимает противогаз с Блю и толкает ко мне. Она падает на колени, обхватывая себя руками.
— Я не дам навредить тебе, слышишь? — успокаиваю напуганную подругу. — Не волнуйся.
— Я видела, как его расстреляли, — Блю поднимает заплаканное лицо.
Тошнотворный ком подступает к горлу, а внутренности сжимаются в тугой узел, норовя разорваться. От пыток и постоянной нужды вовлекаться в разговор, на мгновение перестала испытывать боль, но, когда заглянула в пронзительно-голубые глаза Блю, чувства нахлынули с новой силой.
Не уверена, что вынесу потерю. Слишком привязана. Когда рявкнул на меня в котельной, убеждая, что не могу всю жизнь держать за руку, не отдавал себе отчет, насколько я нуждаюсь в этой руке.
Ты не имел права бросить меня! Ты обещал!
— Я позабочусь о нас, хорошо? — стараюсь говорить, как он, чтобы Блю поверила.
— Я тебя не брошу, — упирается лбом мне в колени.
— Если скажу, бросишь. Поняла? Скажу бежать, побежишь и не оглянешься. Ты — все, что у меня осталось. И у него.
Мотает головой и воет, уткнувшись в меня носом.
— Запри ее в камере, Кристофер, — Беннет указывает на Блю.
— Нет! — вскакивает, заслоняя меня. — Я останусь с ней!
— Возьми себя в руки! — прикрикиваю. — Иди в камеру, все будет хорошо. Я с тобой до конца.
Крис хватает Блю за локоть и утаскивает прочь из допросной, оставляя наедине с куратором и парой солдат. Держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. Аверилл беспристрастно разглядывает меня с задумчивым выражением на лице.
— Ты похожа на своего брата, Роксана. Больше, чем Кристофер.
— Пусть это пугает тебя, — шиплю из-под губы.
— Если хочешь знать, я уважал его. Храбрый, гордый, принципиальный. Не то, что Кристофер. Такой бы понадобился в моем окружении, выбери он правильную сторону.
— Джейс никогда не выбрал бы твой путь!
— Именно поэтому он сейчас там, где есть, — Беннет отходит к окну, разглядывая дымное облако над горящим лепрозорием.
— Почему мы? — спрашиваю, обернувшись всем корпусом. — Ты выбирал тех, кто пойдет на задание. Почему мы?
Аверилл, не отрывая взгляда от окна, сдержанно отвечает.
— Потому что нужно было избавиться от костяка Прайда. Уничтожить все окружение Джейса без шанса на преемственность.
— Половина отряда не имела к Джейсу никакого отношения!
— Ошибаешься, — хмыкает. — Каждый из группы имел тесную связь, так или иначе приводящую к нему. С тобой, Фениксом и Хейл все понятно. Далее — Марго Мур, лучшая подруга Хейл. Близнецы Кроуфорд и Лефевр — твои друзья. Руби Рай — возлюбленная Деймоса. Тут, возможно, погорячился, но лучше перестраховаться.
— Я не общалась с близнецами и Циллой несколько лет.
— Не имеет значения, — фыркает Беннет. — В закрытом обществе вроде вашего все связи обостряются, а мне не нужны лишние волнения.
Что-то похожее уже слышала. Аверилл, налюбовавшись видами, возвращается в поле видимости. Убедившись, что надежно пристегнута, почему-то выходит из допросной, уводя за собой солдат.
Оставшись одна, начинаю сходить с ума от раздирающих мыслей. Нужно найти Блю и убедиться, что подруга в порядке. Утыкаюсь взглядом в ремни, сковывающие руки. Склонив голову на бок, прикидываю, что можно сделать.
Что сделал бы Джейс, зная, что Блю сейчас в окружении потенциальных убийц?
Пробую прогрызть кожу зубами, но та не поддается. Натянув оковы, кручу запястьем. Если подумать, не так уж плотно прилегают.
Бинго!
Приходит идея вывихнуть сустав. Допустим, но как? Натягиваю ремень до предела, выворачивая руку, чтобы кисть максимально прижалась к подлокотнику. Нагибаюсь, примеряясь, и пробую. Подавить инстинктивное желание смягчить удар сложно, я бы сказала, нереально. Тогда закрываю глаза и представляю подушку, настраиваясь, что больно не будет. А потом со всей силы ударяюсь лбом. Из глаз летят искры, но упрямо повторяю действие, пока не слышу заветный хруст. Осторожно вытягиваю кисть и освобождаю вторую руку от ремня. Потом с таким же усилием воли вправляю сустав на место. Зубы сводит от ноющей боли, а перед глазами пляшут мушки. Комната качается, и я обхватываю лицо, чтобы сосредоточиться.
Гадкое подозрение, что Беннет не настолько глуп, чтобы уйти и оставить без присмотра, закрадывается на подкорку здравомыслящей части мозга, но меня уже не остановить. Освобождаю ноги и решительно встаю.
Что теперь, Джейс? Что делаем? Нужно найти оружие, верно?
Осматриваю комнату на предмет того, чем можно обороняться, но не вижу ничего, кроме отвратительной зеленой лампы. Нельзя же выйти с голыми руками в коридор, кишащий приспешниками Беннета?
Ага! Лампа! Это подходит.
Бросаюсь к столу и выдираю светильник из розетки. Откручиваю горячую лампочку и, стукнув о край, заручаюсь острым осколком. Сойдет. Крадусь к двери и прислушиваюсь. В коридоре тихо. Рискую приоткрыть узкую щелку.
Пусто! Не может быть так легко, в чем подвох?
Пулей вылетаю из комнаты и несусь по коридору, заглядывая в каждый угол. Куда все подевались? Перед развилкой резко торможу и вновь прислушиваюсь. На первом этаже происходит какая-то возня, а потом слышу топот ног, взбегающих по лестнице.
— Стоять! Куда собралась? — пара солдат бросается навстречу.
— Я не хочу крови, парни. — Предпринимаю попытку договориться. — Вам нельзя меня трогать.
— По ногам стрелять не запрещали, — скалится тот, что приземистее. — Руки подняла, не вынуждай калечить.
— Мне нужна только моя подруга. Отведите к ней и заприте рядом. Я никуда не денусь.
— Ты глухая? — откликается второй.
Что ж, не вышло.
Помня, что им запрещено стрелять на поражение, бросаюсь в атаку. После вялой борьбы расправляюсь с обоими практически без вреда для себя. Один все-таки успел зацепить пулей бедро, но не критично. Забираю автомат и снова прислушиваюсь. Снизу доносится разгневанный голос Беннета, прикрикивающий на кого-то.
— Чего копаетесь?! Грузите Споры по клеткам! Живее, тупицы!
Куда собирается? Внезапно до ушей долетают звуки перестрелки. Это снаружи. Покрутившись, окна не нахожу, и раздосадовано фыркаю.
Что делать? Где искать Блю?
Спускаюсь на первый этаж и сворачиваю на голоса. Натыкаюсь на военных, таскающих коробки с документами. Заметив меня, замирают на месте, схватившись за автоматы и побросав коробки. Тоже занимаю боевую позицию.
— Где Беннет? — рявкаю.
Аверилл появляется сам.
— Тебе что, неймется?! — рычит, сверля глазами.
Направляю автомат на куратора.
— Отведи к Блю.
— Меня должно это напугать? — Аверилл смеется. За его спиной сбегаются солдаты и тут же берут меня на мушку. — Прекращай дурить.
Тогда перехватываю оружие и подношу дуло к горлу, угрожая вышибить себе мозги.
— Если хочешь использовать как подопытную крысу, то да. Я тебе нужна. Веди к Блю и оставь рядом с ней. Я немного прошу.
— У меня другое предложение. Ты перестанешь выкидывать фокусы, которые меня раздражают, а взамен я позволю поплакать над ее остывающим телом.
Дыхание сбивается.
— Ты блефуешь.
— Почему это? Пытать тебя больше незачем, ты ничего не знаешь, а девчонка сама по себе бесполезна. Разве что для Споры годится.
Кровь вскипает от ярости мгновенно. Щелкаю предохранителем, давая понять, что не шучу. Беннет меняется в лице, багровея от злости.
— И что дальше, Роксана? У меня уже есть твой биоматериал. От того, что снесешь дурную башку, хуже только тебе.
— А мне нечего терять, Аверилл, — улыбаюсь. — А вот ты, в случае, если истратишь весь материал, новый черта с два добудешь. В твоих интересах, чтобы у меня появился повод жить. Отведи к Блю!
Беннет смеряет убийственным взглядом, полным ненависти и презрения.
— Клади оружие на пол, — цедит сквозь зубы. — Покажу девчонку, а потом заткнешься и без сюрпризов сядешь в клетку. Поняла?
— Блю останется со мной, — холодно отвечаю. — Без нее никуда не пойду. Понял?
Где-то позади раздается громкий хлопок, а потом коридор быстро наполняется густым дымом. Мешкаю всего секунду, но Беннету хватает, чтобы выдрать у меня автомат и уложить на колени. Отчаянно сопротивляюсь, отбиваясь ногами, но куратор находит управу, оглушив прикладом. Тело перестает подчиняться приказам мозга, но я все еще в сознании. Аверилл закидывает на плечо и куда-то стремительно уносит, а за спиной гремят автоматные очереди.
— Заводи машины! — отдает приказ по рации.
Позади группа солдат тащит коробки, а другие прикрывают от неизвестных нападающих. Контроль постепенно возвращается к конечностям, и тогда начинаю брыкаться. Беннет свирепо ревет, крепче перехватывая руками. Чувствую, как лицо обдает свежим ветром. Мы на улице. Больно лягаю куратора коленом, и он со злостью швыряет меня на землю. Перекатываюсь по траве, ища опору, и подскакиваю. Аверилл оказывается проворней, застегивая на мне ошейник, похожий на тот, что был на Споре. Это приводит в ярость.
— Если думаешь, что стану одной из твоих зверушек, сильно ошибаешься! — кидаюсь на Беннета, но цепь натягивается с другой стороны.
Недоуменно оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Крисом. В его руках позвякивает такая же цепь, как у куратора, соединенная с ошейником.
— Серьезно, Крис? — едва подавляю приступ смеха. — Я теряю остатки уважения.
— Заткнись! — Брат пренебрежительно кривляется. — На поводке ты, а не я.
— Интересно, благодаря кому, — фыркаю.
Солдаты стройной вереницей таскают коробки в огромный грузовик. Отчаянно верчусь вокруг собственной оси, выискивая Блю. Взглядом цепляюсь за клетки, которые погружают в соседнюю фуру. Споры озлобленно протягивают руки сквозь прутья решетки и рычат, клацая зубами. Беннет отдает другой конец цепи солдату, а сам принимается руководить процессом.
— Куда мы едем? — спрашиваю Криса. — Где Блю?
— Возвращаемся домой, — коротко отвечает брат.
— Блю тоже? Крис, пожалуйста, — взмаливаюсь. — Отведи к ней, я буду вести себя смирно.
— Поздно, Рокси. Нужно было думать раньше.
— Что это значит?! — не сдерживаюсь. — Не будь ты сволочью!
— Я и пытаюсь не быть! А ты делаешь все, чтобы я вел себя именно так!
Паника завладевает каждой клеткой. Несмотря на холод, тело горит огнем.
— Пожалуйста, — перебарывая гордость, опускаюсь на колени. — Крис, умоляю. Дай мне быть рядом с ней. Я сделаю все, что скажете.
— Не унижайся, — брат мотает головой. — Это бессмысленно.
— По машинам! — командует Беннет.
Солдаты захлопывают двери грузовых контейнеров на замки. Из окон постового здания валит дым, а перестрелка внутри не стихает.
Что происходит?
В голове вспыхивает мысль, что там, если не друзья, то те, кого Беннет не рад видеть. А если они неугодны куратору, значит, могут быть полезными союзниками для меня. Нужно потянуть время.
— Ведите ее в клетку, — Аверилл показывает на броневик впереди колонны машин. — Глаз не спускать!
— Подожди! — зову куратора. — А как же уговор? Думаешь, не найду способ свернуть шею даже под присмотром?
— Сомневаюсь, — огрызается Аверилл.
Упираюсь ногами, не позволяя увести себя. Крис разгневанно шипит.
— Не сейчас, так потом, Беннет. Я не оставлю попыток убить себя ни на секунду, если Блю не будет рядом!
В качестве доказательства подаюсь вперед, ослабляя натянутые цепи. Потом ловко опутываюсь ими, и теперь полностью контролирую степень своего же удушения. Аверилл зеленеет от бешенства.
— Хорошая попытка, но умереть таким способом не выйдет. Сама знаешь.
— Мне нужна только моя подруга. В чем проблема удовлетворить эту ма-а-аленькую просьбу? — показываю пальцами степень усилий, которые затратит.
— Нет ее! Расстреляли сразу, как увели из допросной! А теперь хватит брыкаться и марш в клетку! Иначе ноги переломаю, будешь ползать до конца оставшихся дней!
Резко дергаюсь, вынуждая Криса и военного подойти ближе, чтобы ослабить цепи, а потом рывком перехватываю ту, за которую держится брат, и тащу на себя. Крис от неожиданности подается вслед за цепью, и тогда нападаю, отнимая пистолет. Грубо ударяю брата рукоятью, заставляя рухнуть на землю, а потом в короткой перестрелке избавляюсь от военного. Беннет шарахается в сторону, а я хохочу, разглядев ошеломленную физиономию. Группа солдат стремительно окружает куратора, защищая от меня. Показываю средний палец и улыбаюсь.
— Раз ее нет, значит, и меня не будет!
Приставляю к виску оружие и щелкаю предохранителем. На секунду закрываю глаза, скорее по инерции, а затем вдавливаю курок до упора. Выстрел гремит близко, но недостаточно. Кто-то хватает за запястье, отводя дуло. Я лишь слышу, как пуля свистит в миллиметре от лица.
А потом знакомый голос ругается, обзывая ненормальной. Сердце подпрыгивает в груди.