Стою на месте, затаив дыхание, и смотрю прямо в пустые, подернутые катаральной пеленой глаза кричащей женщины. С немыслимой для раненого человека скоростью сокращает расстояние между нами до нескольких метров. Делаю три предупреждения, не обращая внимания на крики Зои, прежде чем направляю дуло вальтера в голову. Озверевшая женщина бросается на меня и хватает за руку, но изворачиваюсь и бью по голове прикладом. Все происходит за несколько секунд, которые растягиваются в вечность. Никто толком не успевает ничего понять, когда предзакатный воздух вспарывает оглушительный выстрел. Слышу звук хрустнувшего черепа, встретившего пулю.
— Я предупреждала, но она набросилась на меня! — Ошарашенно хватаю ртом воздух, не в силах оторвать взгляда от разлетевшейся по асфальту кровавой массы. — Она не оставила выбора!
Зои все еще крепко держит Фобоса за локоть, но он уже не сопротивляется. Все в непонимании смотрят на бездыханное тело.
— Она укусила тебя?
Продолжаю молчать, пытаясь осмыслить заданный вопрос. Машинально перевожу взгляд на руку, но не обнаруживаю никаких следов укуса. Только брызги крови, оставленные выстрелом.
— Нет, — в доказательство протягиваю руку Зои. Она бегло осматривает и с облегчением вздыхает, ничего не замечая.
— Вытри кровь сейчас же! — приказывает. — Это может быть опасно! Нужно скорее убираться отсюда. Они не охотятся поодиночке! Нужно бежать! — язык Зои заплетается от страха.
Встречаюсь глазами с Джейсом, лицо ничего не выражает, но во взгляде читается недоумение. Едва уловимым жестом просит отойти от тела, и я слушаюсь. Встаю рядом с Крисом, который всецело поглощен изучением трупа.
— Что ты несешь? — Присцилла смотрит на Зои как на сумасшедшую. Губы презрительно искривлены.
— Пожалуйста, послушайте меня, — продолжает умолять Зои. — Нам нельзя оставаться здесь!
Джейс склоняется над телом, внимательно рассматривая его и то, что размазалось по асфальту. Ноги будто врастают в землю, а в душе зарождается чувство вины, которое медленно обвивает холодными скользкими щупальцами внутренние органы, превращая в лед. Пытаюсь совладать с эмоциями, объясняю себе, что действовала по давно известным правилам, но сердце отчаянно сопротивляется и кричит, что это был всего лишь несчастный человек, нуждающийся в помощи и до смерти напуганный, а я так хладнокровно оборвала жизнь.
— Только не прикасайся к крови! — Зои от испуга закрывает рот ладонью, когда Джейс едва не дотрагивается до густой липкой субстанции. — Это передается!
— Что передается? — вопросительно поднимает бровь.
Зои молча смотрит Джейсу в глаза, заливаясь тихими слезами и не находя силы ответить. Обвожу взглядом лица, наблюдая, как меняются выражения. Реакция Джонатана, Энди и Ингрид ожидаема, уже видела такую, когда столкнулась с химерами: ученые не были глубоко потрясены, но напуганы оттого, что мифы на глазах превращаются в реальность. Хотя не было до конца понятно, что именно воплотилось в жизнь из их антологии ужасов.
Гарпийцы сохраняют хладнокровие, а Присцилла вовсе картинно изображает скуку, позой демонстрируя безразличие. Она вдруг поднимает глаза и скрещивает со мной взгляд, почувствовав, что наблюдаю. Не отворачиваюсь, тогда Цилла кривит надменную ухмылку, намекающую на слабость, проявленную после убийства человека. В ее плоскости координат нет места неуверенности в принятых решениях: если выстрелила, значит, иди до конца и не сокрушайся.
Зеркально копирую мимику в ответ.
— Там какое-то движение в конце улицы. — Блю заставляет посмотреть туда, где что-то заметила. — Видите?
В той стороне, подсвеченной заходящим солнцем, и вправду что-то происходит. Несколько силуэтов выплывают из-за угла мотеля и двигаются по направлению к нам.
— Бежим! — Зои вырывается, толкая здоровенных близнецов.
Джонатан, Ингрид и Энди тут же направляются за ней.
— Живо вернитесь! — Крис угрожающе кричит вслед, но обезумевших от страха людей не остановить. — Ну и что теперь делать? Они сорвут всю операцию!
— Нужно догнать, — Джейс устремляется в погоню. Крис самозабвенно бросается за ним.
Кайс, не проронивший ни слова, неожиданно грубо хватает за руку и тащит вперед. Едва успеваю перебирать ногами, чтобы не споткнуться и не упасть. Прет, как бульдозер, стараясь не отставать от братьев и в то же время не выпустить меня. Краем уха слышу, как остальные Гарпии, чуть замешкавшись, пускаются за нами.
Спины ученых мелькают далеко впереди, уже почти скрывшиеся за поворотом к высоткам.
— Здесь еще с десяток ненормальных! — выкрикивает Деймос. — Какого дьявола происходит?!
Обернувшись, вижу, как появляются один за другим черные силуэты на горизонте. Стремглав догоняют, издавая булькающие утробные звуки. Руки жадно тянутся вслед, готовые уцепиться за что угодно. Успеваю заметить, что у всех одинаковая одежда и такие же заплывшие белесые глаза, как у женщины, которую застрелила.
Джейс резко сбрасывает скорость и равняется по правую руку, прикрывая меня. Крис проделывает то же самое с другой стороны, а Кайс заслоняет спину. На давно возникшей интуитивной связи одновременно останавливаемся, разворачиваемся и, дождавшись, когда гарпийцы пересекут невидимую границу, открываем огонь. С душераздирающими воплями пациенты валятся на землю и дергаются в предсмертных конвульсиях, плюясь кровью в разные стороны.
На мгновение все стихает. Слышно только тяжелое дыхание близких. Тут подмечаю, что все трое стоят с раскинутыми руками, загораживая меня от возможной опасности. Это забавляет, и, подавив улыбку, хлопаю братьев по плечам.
— Мальчики, расслабьтесь. Я могу за себя постоять.
— Да, мальчики, наша звездочка справится с чем угодно. Дайте только шанс проявить себя, а то в прошлый раз не получилось!
Оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Присциллой, которая щурит глаза и ухмыляется. Вновь намекает на убитую женщину, из-за которой впала в ступор. Марго за спиной рыжей язвы довольно поджимает губы.
— В чем дело, Цилла? Страдаешь от недостатка внимания?
— Я страдаю от избытка иронии, — жеманно пожимает плечами. — Просто удивительно, как тебе удается привлекать внимание, ничего при этом собой не представляя.
— Ты такая остроумная, во лбу не колет? — Подхожу вплотную. Гарпии напрягаются, предчувствуя назревающую драку. Парни пытаются вмешаться, но мы отмахиваемся. — Тебя в детстве не учили выбирать собеседников по уму? Была бы чуть-чуть сообразительнее, Цилла, сейчас мило беседовала с помойным ведром.
— У-у-у, — близнецы улюлюкают.
— Еще слово, Лайонхарт, и проломлю голову, — шипит, крепко сжимая челюсть. — И братья тебе не помогут.
— Еще слово, Лефевр, и пойдешь собирать зубы по всему району. — Блю становится плечом к плечу рядом со мной и угрожающе сверкает глазами. — Приди в себя и пойми, наконец, что не стоит закрывать рот тому, кто открывает тебе глаза.
Раунд остается за мной и Блю, а Присцилле ничего не остается, кроме как заткнуться и признать поражение. Ведь Марго не хватит смелости встать против лучшей подруги, которая в данный момент поддерживает мою сторону. Самодовольно ухмыляюсь, складывая руки на груди, и наслаждаюсь лаврами словесной победы.
Понятия не имею, почему Присцилла меня недолюбливает. Бессмысленная вражда началась, когда нам было лет по пятнадцать. Цилла без причины стала задирать, а я, разумеется, огрызалась в ответ, уязвленная необоснованными нападками. Она отдалилась от компании, стала замкнутой и чересчур язвительной, что отталкивало всех желающих завести дружбу. Губы всегда брезгливо собраны, и это не потому, что что-то не нравится, а просто она даже спит с таким лицом. Мы никогда не были близкими подругами, чтобы переживала от утраты общения, но любопытно, как ухитрилась перейти дорогу. Я доверяю Цилле как первоклассному агенту, однако не хочу иметь таких людей в окружении. Просто удивительно, насколько могут быть злыми и непредсказуемыми одиночки вроде нее.
— Это было неплохо, — шепчет Кайс, бесшумно подошедший сзади.
— Спасибо, — киваю.
— Хватит. — В глазах Джейса убийственный лед, а в голосе металл. — Успокоились обе. Мериться острословием будете в Реверсе, а здесь не позволю устраивать балаган.
— С чего вдруг возомнил себя главным, Джейс? — Присцилла смотрит с вызовом. — Кто дал тебе такое право? Я не собираюсь плясать под твою дудку и изображать святую покорность!
— Ты знаешь, что делать с этим?
Брат быстрым шагом подходит к одному из лежащих тел, мыском ботинка переворачивает на спину и приподнимает за волосы изуродованную лепрой голову.
Не верю собственным глазам: мертвец слабо скрежещет зубами и тихо скулит. И это после стольких выпущенных пуль! В существе нет ничего человеческого, а болезнь обезобразила тело до неузнаваемости. Как остается живым — загадка. Оглядываюсь по сторонам, замечаю застывшие выражения на лицах друзей и понимаю, что никто не может уложить это в голове и дать рациональный ответ.
— Тогда, может, ты знаешь, что делать? — Джейс по очереди указывает пальцем на гарпийцев. — Или ты?
Все молчат, ничего не возражая в ответ. Даже Присцилла теперь настроена не так воинственно.
— Тогда будете делать то, что я скажу. Не вижу проблемы.
Джейс отпускает голову живого трупа и дважды стреляет в упор. Тот падает на землю, череп разлетается на мелкие кусочки, окрашивая асфальт в багровый цвет.
— Что это за чертовщина? — Фобос с отвращением морщится. — В жизни не видел ничего подобного.
— Вот мы и выясним. — Джейс хлопает его по спине. — Осталось только найти сбежавших друзей.
— А они вовремя сделали ноги. Кажется, надвигается вторая волна.
Устремляю взгляд за спину Джейса и вижу, как из-за «Горькой луны» нестройными рядами выплывают десятки обезображенных тел. Шаткой походкой двигаются на нас, вытянув руки и открыв перепачканные засохшей кровью рты.
— Близнецы, Цилла и Марго, бегите вперед и найдите ученых. — Джейс подгоняет. — Мы прикроем. Встречаемся возле высоток!
Присцилле не приходится повторять дважды. Первая убегает, кинув желчное пожелание:
— Берегите себя и постарайтесь не сдохнуть!
Блю бросает на Циллу полный ярости взгляд, и, если бы не обстоятельства, точно устроила драку. Вдруг ее лицо делается тревожным.
— Я почти пустая, Джейс. — Озабочено смотрит на оружие. — У меня пара патронов в стволе.
— У меня есть глок, — спохватываюсь и достаю из рюкзака пистолет. — Возьми, этого хватит, чтобы отбиться.
Перезаряжаю вальтер и прицеливаюсь в безобразную толпу тощих скелетов, обтянутых тонкой бугристой кожей. Фобос хочет оставить мне огнемет, но отказываюсь: это оружие для ближнего боя, а я не собираюсь подпускать тварей. Джейс и Крис занимают позиции по бокам шеренги, Блю встает рядом с Джейсом, а я между Кайсом и Крисом. Выжидаем, давая возможность подойти существам ближе.
— По команде, — предупреждает Джейс и снимает пистолет с предохранителя.
Ждем еще минуту, а затем открываем огонь. На подкорке мозга выжигается ужасающее изображение монстров, которые, рухнув на землю, продолжают отчаянно ползти, движимые неведомой силой, и умирают лишь после десятка полученных пуль. С содроганием сердца понимаю, что не смогу больше спокойно спать по ночам. Пыльный асфальт Джастифай-сити заливают кровавые реки, в которых плавают человеческие мозги вперемешку с раздробленными костями черепов. Существа бьются в предсмертных конвульсиях и прежде чем умереть, издают дикий визг, словно скотина на бойне.
Кровь стынет в жилах от воя, а на руках непроизвольно волосы встают дыбом. Я не трусиха, отнюдь, прослыла безрассудной, но это зрелище насилует воображение до такой степени, что ноги подкашиваются от страха. Усилием воли заставляю разум сидеть спокойно вместе с телом, чтобы окончательно не лишиться рассудка.
— У меня кончаются патроны! — кричит Крис. — Нужно отступать!
— Я тоже на мели! — Блю делает последние выстрелы, а затем беспомощно опускает глок.
Прокаженных не становится меньше. Лезут, карабкаясь по трупам с завидным упорством, как будто все, что их интересует, это наша плоть.
— Я могу прикрыть, — уверенно заявляет Кайс. — У меня еще один магазин!
— Нет, не будем разделяться, — твердо решает Джейс, не отрывая взгляда от кровавого месива. — Прекращайте огонь, уходим.
Со всей прытью, на которую способна, бросаюсь вперед, гонимая бушующим в теле адреналином. Забываю о раненой ноге и усталости, все мысли из головы стер страх перед неизвестным феноменом.
Почти добираемся до поворота к высоткам, когда спотыкаюсь и больно падаю на колени, исцарапав ладони. Рана тут же дает о себе знать, отзываясь сводящей скулы резью, а на глаза наворачиваются слезы. Пытаюсь встать, но тут же валюсь обратно, не в состоянии пересилить боль. Заметив, что случилось, Крис разворачивается, чтобы помочь, но Кайс опережает. Ударом ноги отбивается от приблизившегося прокаженного, подхватывает на руки и в несколько шагов догоняет остальных, словно вешу пять килограмм, а не пятьдесят пять. Осознав, что мне ничего не угрожает, расслабляюсь, крепко прижавшись к широкой груди.
Высокие здания маячат впереди редкой расческой. За спинами обезумевшая толпа, а многоэтажная конструкция обещает стать пристанищем. Немедля ни секунды, направляемся к первому на пути подъезду. В голове мелькает волнующая мысль, что здесь нет остальных членов отряда, с которыми условились встретиться. Остается только надеяться, что они уже внутри.
Блю, добравшаяся до подъезда первой, рывком тянет дверь, но та не поддается.
— К другой, живо! — Джейс не на шутку встревожен.
В панике оборачивается проверить, насколько оторвались, но ответ неутешительный. Во двор буйной рекой вваливаются десятки ревущих зараженных, готовые разорвать на куски. В глазах Джейса вижу неподдельный страх, но не за свою жизнь. Боится, что не сможет уберечь нас. Мне знакомо это выражение, и как никто знаю, что в таком состоянии способен броситься на что угодно с голыми руками, не подумав о собственной безопасности. Все, что его будет волновать — жизни других.
Мечемся от одного подъезда к другому, но все закрыты. Остается последняя непроверенная дверь в самом дальнем доме. Единственная надежда на спасение.
— Скорее, сюда! Давайте! — голоса близнецов. Размахивают руками с верхних этажей. — Мы прикроем!
Вваливаемся в подъезд. На улице раздаются выстрелы и вой раненых тварей: близнецы пытаются отогнать от входа. Крис и Джейс хотят забаррикадировать дверь с внутренней стороны подручным мусором, но в подъезде нет ничего достаточно большого, способного удержать ломящихся снаружи существ. Тогда братья дают Кайсу фору, чтобы смог подняться по лестнице вместе со мной на руках. Блю остается с Джейсом, не поддаваясь ни на какие уговоры.
Кайс двигается плавно и быстро, как хищник, бесшумно ступая по ступеням. Преодолев несколько пролетов, слышим, как с грохотом распахивается железная дверь и топот ног спасающихся бегством друзей.
— Феникс, найди открытую квартиру! — голос Джейса. — Вам не добежать до последнего этажа! Мы задержим!
— Понял! — Кайс опускает меня на пол, поддерживая рукой за плечи. Второй дергает двери, ища хоть одну не запертую.
Не найдя подходящей, взбираемся на следующий этаж. Несколькими лестничными пролетами ниже раздается стрельба и звуки отчаянной борьбы. Свешиваюсь за перила, чтобы разглядеть, что происходит, но Кайс оттаскивает от края.
— Все обойдется, верь мне.
— Верю. Попробуй эту, — пальцем показываю на дверь под номером 17.
Кайс дергает ручку, и она поддается.
— Джейс, мы нашли! Семнадцатая!
Снова слышу выстрелы, леденящий вопль и как падает что-то тяжелое с гулким грохотом. Проходит мгновение длиною в вечность, прежде чем получаем ответ:
— Идем!
Топот ног, опять выстрелы и, наконец, они залетают в квартиру, захлопывая дверь и запирая изнутри. Втроем тяжело дышат, жадно хватая воздух и прислоняясь разгоряченными спинами к стене. Слышим, как проносятся прокаженные, лязгая зубами и хищно рыча. Когда пробираются через наш этаж, задерживаем дыхание, но все обходится. Крис вместе с Кайсом сдвигают дубовый трельяж к двери и наваливают сверху все, что попадается под руку.
В подъезде, уже на верхних этажах, раздаются встревоженные голоса, затем стрельба, хлопает дверь и все стихает. Больше ничего не слышно. Прокаженные словно испаряются в воздухе. Это странно и до мурашек жутко, но выйти и узнать, что случилось, разумеется, никому не хочется. Так и стоим в прихожей, приткнувшись в разные углы и вслушиваясь в звуки снаружи, не решаясь заговорить о случившемся. Первым тишину нарушает Крис.
— Все целы? — пристально заглядывает каждому в глаза. — Эти твари никого не укусили?
— Я в порядке. — Блю утвердительно кивает.
— Я тоже, — говорит Джейс, не сводя с меня подозрительного взгляда. — Рокси, как нога?
Задираю штанину, мимоходом отмечая, что на коленях красуются дырки, сквозь которые видно назревающие синяки с кровоподтеками. Рана, доставшаяся от химеры, выглядит значительно лучше, чем ожидаю: швы не разошлись и нет инфекции. Однако эффект от введенного с утра анальгетика почти прошел, что объясняет невыносимо тупую боль. К тому же ссадины на коленях добавляют новых ощущений.
— Жить буду, — заключаю, подавляя иронию в голосе.
Джейс, удовлетворенный ответом, кивает, а затем почти бегом пересекает коридор, подходит к ближайшему окну и рывком дергает пластиковую ручку. Створка с жалобным скрипом подчиняется. Джейс почти целиком свешивается наружу, кажется, что вот-вот выпадет. Что-то рассматривает сначала на улице, а потом задирает голову вверх.
— Эй, Асгард! Прием! — узнаю позывной Фобоса.
— Джейс? — голос Фоба взбудоражен. — Слава богу, вы целы?
— Порядок. Как у вас? Нашли беглецов?
Возникает секундная пауза.
— Да… Да, они с нами, — отвечает, запинаясь. — Все под контролем.
— На улице полно зараженных. — Джейс машинально смотрит вниз. — Придется переждать. Попытайся выйти на связь с Реверсом, там второй день ждут вестей. Нам вообще уже стоило устранить проблему, а мы застряли в этом чертовом доме!
Джейс плюет в толпу прокаженных, выказывая полное отвращение.
— Конечно, я сделаю. Только, Джейс…
— Что? Что там у вас?
Снова пауза. Потом какая-то возня. Джейс в непонимании хмурится, приглядываясь к собеседнику.
— Ничего, все нормально. — Фобос тараторит, будто хочет поскорее закончить разговор. — Я понял тебя, постараюсь связаться. Будьте осторожны и не высовывайтесь. Зои передает, что эти твари охотятся по ночам, а с восходом солнца убираются в канализацию. А еще, Джейс, — Фобос мешкает, прежде чем добавить, — мне могло показаться, но я, кажется, видел пару человек в иностранной форме.
— Что? Где?! — Джейс так вылезает в окно, что Кайс, испугавшись, начинает придерживать за куртку.
Напряженно вслушиваюсь в разговор, ловя каждое слово. Я очень хорошо знаю Фобоса, и знаю, что почти ничто не может заставить его говорить таким взволнованным голосом. Всегда переводит все в шутку, но сейчас слышно, что ему вовсе не до веселья.
— Это странно. Я даже не уверен, что прав…
— Ну, говори уже! — не выдерживает брат.
— Видел среди зараженных на улице, когда прикрывал.
Повисает напряженная тишина, прежде чем Джейс отвечает спокойным вкрадчивым голосом.
— Я понял. Ладно, отдыхайте.
— Хорошо.
Брат, отшатнувшись от окна, заламывает руки за голову и шумно втягивает воздух.
— Это невозможно.
— Что невозможно? — спрашивает Блю, сузив глаза. — Что ты понял?
— В том-то и дело, что ничего! — психует. — Скажите мне, какой сейчас год? М-м? Скажи, Крис!
— Ну, с утра был 2054-й, — Крис осторожно подбирает слова, чтобы еще больше не вывести из себя распаляющегося брата.
— Вот именно! — Джейс яростно тычет пальцем ему в грудь. — А теперь скажи, когда человечество избавилось от лепры? Ты же у нас почти ученый, наверняка знаешь.
— Я не уверен, что понимаю тебя.
Джейс затихает, многозначительно заглядывая Крису в глаза. Всегда так делает, когда хочет, чтобы тот сам дошел до истины. Вместе с тем, как озаряется Крис, тоже улавливаю главную мысль и вступаю в разговор:
— Да, ты прав, лепрой уже никто не болеет после открытия вакцины. Но ведь и лепрозорий не вчера появился. Вполне возможно, что двадцать лет назад еще оставались больные, которым был необходим уход. — Выглядываю в окно. — Выжившие после катастрофы, в том числе пациенты, естественно, сбились в группы и заразились. А Капитолий просто не стал заниматься спасением. Они одичали, вернулись к первобытному образу жизни и сейчас в нас видят только добычу для пропитания…
— Ой, да брось, Рокс, — Джейс раздраженно закатывает глаза. — В конце прошлого века больных открытой формой лепры было раз-два и обчелся, а после обнаружения вакцины в двадцатом году их и вовсе практически не осталось. Помните, что сказала Зои, когда я осматривал труп? Это передается через кровь. Думал, она имеет в виду лепру, ведь болезнь вполне может передаваться через укус со слюной. Или если зараженная кровь попадет на раневую поверхность.
— И в чем проблема? — спрашивает Блю. — Я не понимаю. Это просто больные одичалые.
— Вы серьезно? — Джейс издает истерический смешок. — Проблема в том, что инкубационный период лепры составляет в среднем лет пять-десять, а Фобос только что сказал, что видел среди заразившихся людей агентов иностранной армии, которые прибыли в 20-й район на несколько дней раньше нас! Хочу сказать, это не лепра вовсе!
— Тогда что это? — Блю разводит руками.
— Понятия не имею. Но точно знаю, что за двадцать лет нельзя одичать до такой степени.
Тумблеры в голове щелкают с невероятной скоростью. От страшной догадки холодеют внутренности, но удаленным уголком сознания понимаю, что Джейс прав. Что-то ужасное происходит в Джастифай-сити.
— К тому же я не слышал, чтобы от лепры атрофировались мозги, — замечает Кайс.
— Эта девчонка Зои знает больше, чем говорит, — огрызается Джейс. — Когда доберусь до нее, вытрясу всю душу!
— Все, успокойся. — Блю обнимает его за плечи и ласково гладит по спине. — Мы обязательно разберемся со всем завтра, а сегодня нужен отдых.
— Ах, да, — Кайс ехидно прищуривается, — я не хочу разрушать таинственную атмосферу Джастифай-сити своими потребностями, но все-таки что у нас будет на ужин?
Стоит ему напомнить о еде, как живот бунтует, требуя положенный паек.
— Этому лишь бы брюхо набить. — Джейс машет на друга рукой и смеется. — У тебя явные проблемы с расставлением приоритетов.
— Тут я бы поспорил. — Кайс пихает его в бок. — Война-войной, а обед — по расписанию!
— У меня есть консервы и крупа. — Стаскиваю рюкзак с плеч и копаюсь внутри в поисках съестного.
— Я пока осмотрюсь. — Блю уверенными шагами направляется вглубь квартиры. — Может, здесь осталось что-нибудь из одежды или какая-нибудь информация о лепрозории.
Она испаряется в полумраке квартиры, красиво вильнув бедром. Самозабвенно перелопачиваю содержимое рюкзака в поисках спичек, которыми запаслась у самолета. На улице быстро смеркается, и внутри хоть глаз выколи. Все разбредаются кто куда. Джейс пытается достучаться до Реверса через личный передатчик, но от него, как и от других связующих устройств, которыми располагаем, нет проку. В этом аномальном месте отказывается работать любая техника. Невольно вспоминаю Руби: она бы наверняка сообразила, в чем причина.
Собрав все, что нужно, отправляюсь на кухню. По моим рассуждениям, в каждом доме есть припрятанные свечи, и этот, к счастью, не становится исключением. Нахожу на антресолях вместе со всяким хламом вроде фотоувеличителя, давно пропавшей консервации и стопок журналов с выцветшими от старости страницами.
— Тебе помочь? — Кайс, как всегда бесшумно подкравшись, стоит в дверях, сложив руки на груди и прислонившись плечом к дверному косяку.
— Просто составь компанию, — говорю. — А то я начинаю сходить с ума от попыток Джейса связаться с домом.
Смеемся. Расслабляюсь и успокаиваюсь окончательно, чувствуя себя в безопасности. Кайс внимательно наблюдает за каждым движением, глубоко погрузившись в мысли. Мне нравится чувствовать его взгляд на себе. Это единственное, чего он не может лишить меня, так как сам не в состоянии справиться с желанием смотреть.
— Почему ты выбрала семнадцатую? — вдруг спрашивает.
— Не знаю, — честно признаюсь. — Просто в прошлый вторник, семнадцатого, у Джейса был день рождения. Это первое, что пришло в голову.
— Я так и подумал, — кивает.
Такие обыденные вещи, как готовка, резонируют с общей атмосферой заброшенности жилища. Кручу кран, просто на всякий случай, и в который раз за день везет. Ржавые трубы жалобно скрипят, громыхают и выплевывают безобразно коричневую воду. Спустя время она становится довольно сносной. Видимо, при затоплении города водопроводные системы не пострадали. Спешу обрадовать остальных открытием.
Пока колдую с продуктами, Кайс сооружает посреди комнаты костер, предусмотрительно занавесив окна плотными шторами и распахнув форточки. Блю, уже принявшая душ, подменяет меня на кухне, и, прихватив свечу и спички, спешу в ванную, чтобы скорее смыть с себя грязь и кровь этого дня. Наслаждаюсь каждым мгновением ритуала, очищающего не только тело, но и голову.
Когда переодеваюсь в заботливо приготовленные Блю вещи, найденные в квартире, и обрабатываю раны на ногах, настроение заметно улучшается. Смотрюсь в старое потрескавшееся зеркало, висящее над раковиной, просто из любопытства. Нет и следа от той Рокси, что была красиво накрашена и одета на праздник. Сейчас передо мной девушка в мужском черном свитере под горло и слегка большеватых синих джинсах. Уставшие глаза, мокрые волосы и синяк на скуле становятся венцом жалкого вида. Расстроенно отворачиваюсь от зеркала, задуваю свечу и выхожу из ванной.
Искупавшиеся и переодевшиеся в более-менее чистые вещи, устраиваемся возле костра на кухне и прижимаемся друг к другу плотнее, чтобы согреться. Ужин получается бедным. Разговор не клеится, все слишком измотаны. После непродолжительного застолья Джейс вместе с Блю уединяются в спальне, Крис уходит в гостиную, а я и Кайс остаемся сидеть возле костра, греясь и потягивая бурду вместо чая.
— Еще посижу, если не против, — говорит, делая глоток.
— Не против.
Молчим. Слушаю, как дрова приятно потрескивают, выпуская сноп искр. Краем глаза наблюдаю за тенями, пляшущими по его лицу и волосам. Глубоко вздыхает.
— Ты думаешь о ней? — не удерживаю язык за зубами, и слова воробьями срываются с губ.
— Да. Но не так, как о тебе.
— Очень интересно. Я должна принять это за комплимент?
— Она хороший человек и друг, пусть тебе и не кажется так. — Слегка наклоняется.
Прекрасно осознаю, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений, но ничего не могу с собой поделать. Если уж не суждено покинуть 20-й район, то хочу услышать правду здесь и сейчас, какие бы последствия за собой не влекла.
— Ты со всеми хорошими друзьями вместе живешь? — Суживаю глаза.
— К чему этот разговор, Рокс? Ты прекрасно знаешь, что у нас с тобой ничего не может получиться в ближайшем будущем, так зачем зря ворошить улей?
— Ты серьезно? — Вскакиваю на ноги и выливаю бурду в раковину, отвлекаясь от мысли ударить его. — Ты решил все за нас двоих, и даже за Джейса! Не дал ему шанса узнать, что испытываешь чувства ко мне!
— Не так громко, Роро, пожалуйста, — взмаливается, примирительно поднимая руки. — Мы всех разбудим.
— А мне плевать, — все больше распаляюсь. — И не смей называть меня Роро! Так зовет меня он один. Знаешь, что думаю? Ты ведешь себя как полный болван!
Кайс в ярости подскакивает и перекрывает выход, не позволяя сбежать.
— Я не могу сказать, что чувствую, потому что Джейс верит мне! — теперь он повышает голос. — Верит, что может оставить тебя на меня, и я позабочусь обо всем! И он точно не ждет, что буду смотреть на твое лицо и тело как мужчина, и каждый раз представлять то, чего не могу сделать с тобой! Я не хочу потерять единственного лучшего друга, который мне как родной, только потому, что не могу совладать с чувствами к его сестре.
— Почему так уверен, что он не поймет? — сдерживаю подступившие слезы.
— Ох, Рокси. — Феникс заламывает руки. — Я знаю его лучше, чем себя. Поверь, он говорил мне, какое будущее видит для тебя, и я точно не вхожу в его планы.
— А что, если у меня теперь нет никакого будущего? — Прикусываю губу. — Нет смысла молчать об этом. Мы можем никогда не вернуться домой, и что тогда?
— Не говори так. — Отшатывается, будто сделала больно. — Мы обязательно вернемся. Обещаю.
— Не давай ложной надежды, Кайс. — Качаю головой. — Я уже не маленькая, мне не получится соврать.
— Глупенькая, — улыбается уголками губ. — Я не вру. Обещаю, что доставлю тебя домой, а ты знаешь, что я держу слово. Мы выберемся отсюда.
Смотрю на его нахмуренные брови, печальные голубые глаза и сильные руки, отчаянно заломанные за голову, и больше не могу совладать с собой. В два шага сокращаю расстояние и приникаю к губам, как к последней живительной влаге в засушливой пустыне, которая образовалась в душе за долгое время нашей холодной игры в нелюбовь.