Холодный расчёт - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9

Глава VIII. Великая столица Нелии

Морозы пришли гораздо раньше прогнозов синоптиков. Лужи на разбитых тротуарах бедных районов столицы быстро превратились в лёд, на котором теперь поскальзывались их обитатели, поминая всуе Спирусов и отправляя их на войну с «проклятым гололёдом». Снега ещё не предсказывалось даже самыми прожжёнными метеорологами, а вот уход серого покрова облаков на юг заметили все. Заиндевевший Аполотон, блестя замороженными окнами и лужами, словно драгоценными кристаллами на фоне ясного неба и зимнего ослепительного диска Эметула, сиял так, что его огни виднелись за много километров. Величественные шпили небоскрёбов и телевышек, как сизые столпы возвышались над зданиями поменьше, ярко светя заледеневшими дугообразными крышами, будто маяки в открытом море. Но днем это была лишь хрупкая тень той красоты столицы будущего, про которую так много писали фантасты прошлого. Едва на город опускалась ночь, холодными искорками звёзд созерцая с чёрных небес, как в то же мгновение, словно по мановению волшебной палочки, а точнее волшебных рычагов на плазменной электростанции у северных гор, вся столица загоралась разноцветными огнями. Высокие уличные фонари, освещающие золотыми сферами чистые улицы, стояли, обернутые в ленты из крупных овальных гирлянд, что свисали словно виноградины на чёрных столбах. Переливаясь всеми цветами радуги, они оплетали их до самого верха, до неслышно гудящей потоком квантов платформы из белого металла. Быстро проносились по широким дорогам энергомобили самых разных цветов, моделей и величин, шурша по пружинящему асфальту и лавируя на перекрёстках и кольцах, унося водителей и пассажиров по своим делам. Яркие вывески магазинов и свет окон ресторанов, из которых так заманчиво тянуло теплом и вкусной пищей, приглашали войти внутрь. Неоновые цвета резали глаз, но такая реклама лишь заставляла человека обратить внимание на заведение, вызвать у него интерес, любопытство: что же за забегаловка скрывается под такой резкой вывеской? Хитрый план срабатывал безотказно — покупатели покорно заходили внутрь, и редко кто из них выходил, не потратив хотя бы сотни тринтаров. Одинокие будки стражей, прозрачные купола с мигающими внутри индикаторами детекторов, стояли на углах перекрестков, внутри которых стражи в белой броне бдительно следили за вальяжной и ленивой, но всё же суетной жизнью ночного города, поддерживая порядок. А над ними, где-то на высоте пятнадцати метров, со свистом проносились сигарообразные поезда, курсирующие по всей столице на светящейся красным светом магнитной дороге. Закреплённые на сверкающих рельсах, располагавшихся на массивных колоннах на середине автострад и рядом с переходами, они быстро доставляли своих пассажиров почти за несколько десятков минут с одного конца города на другой, останавливаясь лишь на сферических вокзалах в нескольких метрах над землёй. А над ними, демонстрируя всё совершенство технического прогресса Нелии, с низким гулом пролетали энергомобили на антигравитационной подушке, сверкая жёлтым днищем. Бесшумно, мигая ионными двигателями, курсировали над дорогой дискообразные роботы-наблюдатели, помогая стражам следить за порядком. Почти неслышно колесили на фоне этой беготни, уличные роботы-уборщики на своем единственном большом траке, стойко отрабатывая предназначение и собирая мусор внутрь самих себя, тут же перерабатывая его в жизненно важный кислород, оставляя внутри вредные вещества от пластика и стекла. У особо богатых и известных супермаркетов и кафе стояли маленькие, человекоподобные роботы, держащие в руках вывески с названиями фирм-хозяев, и приветственно выкрикивающие рекламные лозунги. Проходящие мимо люди лишь косо смотрели на них, фыркая от навязчивой рекламы и одновременно радуясь техническому прогрессу страны. После недавних сообщений от «Хранителей Жизни», которые радостно доложили мирному населению, что в одном провинциальном городе четыре рекламных робота едва не убили ночного охранника, к механизмам стали относится более настороженно. Возмущенный такой провокацией «Новый Рассвет», чей штаб в виде огромного трёхсотэтажного изогнутого дугой небоскрёба, возвышался в западной части центра города, тут же отверг все обвинения, заявив, что не имеет к инциденту никакого отношения, а его роботы, давно заполнившие улицы столицы, вполне безопасны и проверены на все поломки. Но жителям, особенно живущим в «нищенских» районах в южной части, оказалось глубоко наплевать на все эти заявления и интриги, как со стороны «Хранителей», так и от «Рассвета».

Закутанный в бурое изорванное пальтишко, не менее худые утеплённые штаны и скромные осенние ботинки, по тёмной улице «Трущоб», как презрительно называли Южные районы горожане, шёл светло-русый мальчишка лет шестнадцати-семнадцати на вид. То и дело поправляя сползающую на голубые глаза шапку-ушанку, безобразно торчащей «ушами» в разные стороны, он воровато оглядываясь назад, иногда прячась в тень и шугаясь малейшего шороха. «Ничего, пусть попробуют меня догнать, уроды! — озлобленно подумал он, стуча зубами от холода, пробирающегося до его худого тела через дыры в одежде. — Я не вернусь в ваш клоповник! Куда угодно, но не в приют!» Всю свою сознательную жизнь он выживал среди этих мрачных, почерневших от копоти кирпичных и бетонных зданиях.

Бездомные, алкоголики и наркоманы — все сгонялись сюда, в этот невзрачный район, о котором даже говорить считалось неприличным в кругах других граждан. Совет Регентов нашёл, что гораздо проще собрать их всех в старом городе и предоставить возможность выживать самостоятельно, в надежде, что они вымрут сами. Впрочем, никакого сопротивления такие люди оказать не могли, чем и пользовалась одна организация. Не раз сюда приезжали большие чёрные энергомобили, с эмблемами в виде механической руки сжимающей светящуюся сферу, хищно и бесшумно крадясь по разбитым улицам. Выходящие из них люди в серебристой броне забирали до двадцати человек, и уезжали в западном направлении, ничего не объясняя и никогда не возвращая назад своих пленных. А в последнее время вместо них стали появляться другие, двухметровые солдаты, молчаливые и словно сделанные из сизого металла, но ничем не отличающиеся от первых похитителей. И именно из-за них он стал бояться темноты. Блунай Биори, или, как его называли друзья из сиротского приюта, Блунби, крадучись, насколько позволяла его неуклюжая одежда, подходил к большой улице, полной разбитых и ржавых корпусов энергомобилей и даже древних автомобилей, и таящихся в темноте переулков сомнительных личностей, громко гогочущих пьяным смехом. Пикообразные фонари, выполненные в старом стиле, тут уже давно не светили, и лишь Эметул, да далёкая улица большого города хоть как-то помогали ориентироваться в пространстве. Почти во всех домах, низеньких, невзрачных и обшарпанных, царила тьма, словно там никто не жил — новейшие плазменные электростанции даже не пыталась подключить в эти жилища, а старая паровая, которая подавала энергию в город с незапамятных времён, оказалась давно разрушена и демонтирована. В редких окнах мерцал огонь костра, и слышалось тихое, но всегда грустное, пение. Тут не теплилось ни радости, ни надежды, ни сокровенной мечты, о чём писали вдохновлённые романтики мыльных рассказиков, сидя в уюте и тепле у себя в комнатах в жилых многоэтажках, попивая при этом горячий чай или вино и поедая сладкие пирожные, купленные родителями. Здесь царила разруха, голод, нищета, злоба и страх, постоянный страх о том, что можно не проснуться от холода или быть зарезанным во сне каким-нибудь наркоманом, о том, что можно провалиться в дыру в асфальте и сломать кости, о том, что можно просто не вернуться из этой липкой, мерзкой темноты. Этот страх рождал в живущих здесь людях ненависть к себе и другим, толкал на отчаянные поступки, иногда даже ради дозы наркотиков или бутылки палёного алкоголя. Тут не существовало ни электронных тринтаров ни самой Сети, и купить что-либо было невозможно, а личности, когда-то занесенные на идентификационные карточки, стерлись вместе с ними, оставив людям только клички. Кто-то называл Трущобы «тёмной стороной» того сияющего, играющего лёгкой музыкой и весёлыми шутками, города-столицы Аполотона, что они служат внутренним миром всего блестящего и иллюзорного, что создала Нелия. Что это и есть настоящее «достижение технического прогресса», олицетворение всей души города, но кто же их слушал, увлечённый трудовыми буднями и радостным фарсом ночной жизни?

А вот Блунби послушал. Где-то на старом складе или книжном магазине, старик Теннан Гай, один из немногих добрых людей в этом месте, откопал целую коробку с бумажными книгами. Большинство из них давно истлело, превратившись в труху и пыль, но некоторые всё же уцелели. По словам Теннана, раньше, когда он работал библиотекарем в Аполотоне, таких книг было много и на заре становления голографических носителей их раздавали бесплатно каждому желающему. Правда, все они бесследно исчезли, не оставив потомкам такого наследия, а потому такая находка для него — настоящий подарок судьбы. И среди прочего ему на глаза попался сборник сказок, придуманных невесть когда древними людьми, который он и подарил Блунби. Спрятав книжицу под пальто, мальчик тайком уходил из старого приюта и, если Эметул светил достаточно ярко, читал на крыше недостроенной высотки едва видимые тексты уже давно забытого автора. Сказочные миры и благородные рыцари, милые тайли и храбрые друзья, все это казалось таким далеким и несбыточным, что Блунби поначалу только посмеивался, не веруя, что такое вообще может существовать. Но всё чаще он обращал свой взгляд на «запретную столицу», сиявшую огнями во весь горизонт. В его замёрзшей душе зародилась маленькая искорка, как магнит манящая его туда, в неизведанный, но желанный мир, только и ожидавший, что его откроют, как представлял его себе мальчишка. Фантазия, пробуждённая сказками, раскрашивала его чёрную реальность иными, более светлыми красками. Сколько он мечтал, что однажды вырвется из этого бесконечного кошмара, сойдёт с тропы всеобщего уныния и страха друг перед другом и, наконец, попробует ту булочку с яблочным повидлом, которые были на столе сказочного рыцаря, пирующего после похода в пещеры драконов. Годы шли, и Блунби всё дальше уходил от ненавистного приюта, печальным мертвецким взором провожающий его всякий раз. И вот сегодня он решился отправиться в свой первый большой поход.

Шуршание шин энергомобилей, быстро проезжающих по чёрной слегка выпуклой дороге, то и дело останавливал его, заставляя пригибаться. Скрип старой металлической двери ближайшего здания едва не заставил бежать обратно, однако Блунби собрал волю в кулак и представил себе, что он тоже рыцарь, что шёл через зловонное болото навстречу судьбе. «Я не боюсь! — повторял он про себя. — Не боюсь!» Он уже начал различать редких прохожих, с опаской заглядывающих в темную улицу, но тут же отводящих взгляд, словно почувствовал незримую опасность. Осторожно коснувшись рукой угла самого крайнего дома, Блунби медленно высунул голову на освещенную улицу. Жилые стоэтажные высотки через дорогу, казалось, пристально следили за мальчишкой жёлтыми глазами-окнами, делающему первые шаги навстречу неизвестности, выходя из тьмы на свет, и твёрдо решив никогда не возвращаться обратно. Он ненавидел Трущобы. Там не было ничего, что могло бы заставить его память сохранить воспоминания. Только холод, голод и темнота.

Прошедшая мимо молодая пара с презрением и даже некоторым удивлением посмотрела на него, вжавшегося в стену нежилого дома сироту, со взглядом затравленного зверька. Мужчина был одет в синее, лоснящееся пальто с меховым воротником, очевидно очень теплое, раз его обладатель даже расстегнул верхние клепки на воротнике. Женщина же имела довольно элегантную шубку серо-стального окраса и чёрные кожаные женские сапожки, каблуками которых она звонко стучала по камням тротуара.

Они выглядели совсем не похожими на те фантазии, что рисовал Блунби в голове, когда шёл сюда. Его жёсткие черты лица явно не понравились мужчине и он, проворчав «оборванец!», быстро ушёл с дамой подальше от грязного мальчишки, посмевшего осквернить их город своим присутствием. Шмыгнув немного сплюснутым носом, Блунби решил продолжить шествие дальше, как вдруг почуял тонкий аромат сладкой еды. Не тех помоев, что ему приходилось есть в приюте, а запах настоящей, сытной еды. Опьянев от этого амбре, он, едва передвигая ставшие ватными ноги, окончательно вышел на свет и нервно оглянулся в поиске источника этого дивного аромата. То ли его нюх обострился от постоянной борьбы за жизнь, то ли ветер дул в его сторону, но небольшое кафе, источающее аромат свежей выпечки на всю улицу, обнаружилось только спустя десять минут блуждания, и то на другой стороне дороги, рядом с жилым домом. Блунби, не помня себя от открывшегося у него с удесятерённой силой голода, что было сил побежал к этому заветному месту, едва не угодив под колёса пронёсшегося энергомобиля. Словно гора самоцветов перед ним предстали пирожки разных форм, уложенные на витрине под термическим колпаком. Прильнув к стеклу, Блунби с жадностью проглотил слюну — такого он даже и представить боялся! Вот оно счастье — так рядом, нужно лишь протянуть руку и… и тяжёлая рука легла на его плечо, наполняя тело страхом от внезапного осознания, как далеко он забрался.

— Он из старого города, — сказал равнодушный мужской голос над его ухом, — определено по одежде и уровню загрязнения тела.

— Последний, — согласился с ним его товарищ, отличающийся более низкой интонацией.

Резко дёрнувшись, Блунби обернулся и с ужасом замер, широко открыв голубые глаза. Перед ним стояли два двухметровых человека, одетых в серебристую броню, покрывающей всё тело, как рыцарские латы. На их головы были надеты такого же цвета шлемы и маски, закрывающие лица, оставляя только сияющую голубым светом гладкую пластину вместо него. «Это они! Похитители из металла!» — ужаснулся Блунби, озираясь в поисках спасения, словно загнанная в угол крыса.

— Последний, — равнодушно повторил первый, мёртвой хваткой вцепившись ему в плечо, — возвращаемся.

— Пустите! Я никуда с вами не поеду! — вскрикнул Блунби осипшим от холода и страха голосом. — Отвалите от меня!

Но солдат подхватил сопротивляющегося Блунби, словно тот был бумажный, и поднёс к открывающимся створкам салона чёрного грузовика.

Он закричал. Пронзительный визг мальчишки, перепуганного до потемнения рассудка, огласил улицу, но проходящие мимо хорошо одетые люди лишь усмехались этому проявлению страха. Никто и не подумал вступиться за него: здесь он являлся чужаком, посмевшим выползти из поганых Трущоб, и его трагедия выглядела недостойной их внимания.

Из тёмного нутра грузовика ударила такая вонь, что он даже перестал дёргаться и кричать, зажав нос. Запах немытых тел и пропитанного алкоголем дыхания смешался в ужасный газ, разъедающий лёгкие, атмосферу и само Мироздание. Теперь-то Блунби понял, почему эти солдаты всё время ходили в масках — от такой вони он и вовсе бы надел космический скафандр. Скрутив руки мальчишки за спиной, незнакомец щёлкнул затвором тяжёлых оков и бросил его на свободное сиденье. Расположенные по бокам салона, грубые кожаные кресла с металлическими захватами над спинками, уже были заняты двумя десятками совершенно разных людей, объединённых лишь происхождением. Все они являлись выходцами из Трущоб, это сразу выдавала старая одежда и жёсткие, пропитанные пылью лица. Большая часть спала или притворялась спящими, склонив головы к полу. Понимая, что он сам выглядит не лучше, Блунби повернулся к выходу, но тяжёлые створки грузовика мягко захлопнулись, оставляя его в темноте с такими же отщепенцами.

— Куда вы меня везёте? — в отчаянии забившись, крикнул он, пытаясь хоть что-то разглядеть через затемнённое стекло позади своего сиденья.

Заурчав, транспорт тронулся с места и начал выезжать на дорогу. Вдруг Блунби осознал, что ещё ни разу не ездил на энергомобилях. Это непередаваемое чувство, когда за окном быстро проносятся здания, а ты не прилагаешь к этому никаких усилий, чтобы развить такую скорость, заворожило его настолько, что он не заметил, как кто-то из салона снял с него его шапку. Поздно хватившись пропажи, он попытался разглядеть вора, но в темноте салона это оказалось невозможно.

— Куда мы едем? — ещё раз крикнул он, постаравшись, чтобы его голос не звучал так пискляво.

— Они не слышат тебя. Но даже если и услышат, с ними бесполезно разговаривать, — хрипло дохнул перегаром сидящий напротив него человек. Очередной луч фонаря, на секунду заглянувший в салон, высветил лицо небритого мужчины в сером тулупе, который смотрел на него красными глазами.

— Кто они? — хотя вид у собеседника был отталкивающий, но Блунби не обратил на это внимания — он давно привык к таким лицам.

— Они? — тот рассмеялся гулким смехом. — Они роботы-анимагены. Металлические подобия человека. И мы тоже скоро станем такими же, если не хуже.

— Такими же? — он посмотрел на затылки своих похитителей. Конечно, идея стать двухметровым сильным существом, но какова была цена за такие преимущества? — А что в этом плохого?

— Потому что тебя убивают при этом, — раздался более приятный и спокойный голос откуда-то из глубин салона, — ты лишаешься человеческого тела, и твою душу переносят в тело анимагена. Ты умираешь, но даёшь жизнь другому.

— А вы кто будете? — поинтересовался у него бородатый, повернув голову. — Уж не из «господ» ли?

— Я не из Трущоб, если вы об этом, — прохладно сообщил ему тот, — но и не из «господ». Я доцент Роботостроительного Института Аполотона. Бывший уж теперь.

— Как же вы сюда попали? — Блунби не знал, что такое доцент, но по интонации и выражениям этот человек явно из «большого города».

— Да по глупости своей. Слишком много выпил и случайно забрёл в южный район, — признался доцент, — а тут эти металлоголовые подошли. Не помогла ни карточка, ни номер Института. В общем, теперь уже неважно. Все, кто здесь есть, в любом случае будут переработаны в анимагенов. Это все знают.

— Я не знаю, — Блунби посмотрел на затихшего мужчину напротив, — получается, мы всего лишь источники душ для них?

— Соображаешь, парень, — недобро усмехнулся тот, — вот и едем, смертнички, в мясорубку «Рассвета».

— А вы-то откуда знаете про это? — спросил его невезучий представитель интеллигенции.

— Я ж тоже не в Трущобах родился. Знаете, что бывает с теми, кто пишет неугодные статьи? — он постучал кулаком в грудь. — Вот то-то. И писать-то не про кого — с одной стороны «Рассвет» с его переработкой, следит, чтобы не дай Технобоги, не очернили его творения. С другой — эти «Хранители», индюки напыщенные. Только и могут верещать: «Не позволим! Не допустим! Не отдадим!» А в итоге что? На Трущобы ноль внимания, а «Рассвет» открыто похищает людей средь бела дня. Да что Трущобы, они даже Рахнак уничтожили, и никто из «голубей» ничего не вякнул в их сторону! Ну и зажравшаяся власть Нелии, Регенты и, так называемые, «господа», нейге и тайли руководящих должностей, пытающиеся угодить то одним, то другим. Город этот только с виду такой красивый и спокойный, но на самом деле Аполотон давно прогнил и поделился на территории. На западе «Рассвет», на востоке «Хранители», север занят богачами, а юг отдали опустившимся до уровня животных людей, выживающих в двадцать второй век как в эпоху Келеев и Спирусов. И писать, не принадлежа одной из трёх главенствующих группировок, означает ссылку Трущобы. Без права на возврат.

— Вы были писателем? — удивился Блунби. — Вы писали книги?

— Статьи, парень, статьи, — поправил его бородатый, — я журналист. Бывший.

Между тем они въехали в, так называемый, район Механиков. Тут находилось гораздо больше роботов, нежели в других частях столицы, но люди жили тут также вольготно. Изловчившись, Блунби встал коленками на сиденье, и теперь во все глаза разглядывал яркие вывески и окна ресторанов. Обслуживающие людей механизмы не выглядели как-то устрашающе, напротив, довольно забавно было наблюдать за их движениями, невольно восхищаясь человеческим прогрессом в плане технологий. Но постепенно света становилось всё меньше, здания выглядели более низкими, а на улицах почти не осталось людей. Машины, которые ехали позади, то и дело сворачивали в проулки и арки домов. Местность пустела. Блунби заметил в воздухе какие-то огоньки. Присмотревшись сквозь тонировку, он различил большую чёрную тень, сверкнувшую белыми всполохами четырёх двигателей.

— Это, наверное, один из турболётов «рассветовцев», — предположил бородатый, заметив его заинтересованный взгляд в небо, — я летал однажды на такой штуке, когда ещё работал в «Просветителе». Тогда они были ужасно шумные, но сейчас, видимо, их усовершенствовали.

— Всё дело в новых турбинах на плазменном газе, — блеснул знаниями доцент, — они не используют лопасти в двигателях, вместо этого там что-то вроде нагретого плазменного «желе», выделяющего энергию…

Вдруг из отверстий в уголках салона послышалось тихое шипение. Испуганно отпрянув от окна, Блунби оступился и упал прямо на колени к бородатому человеку. Чувствуя, как обгорают его волосы в носу от обрушившегося перегара, он внезапно ощутил страшную сонливость.

— Усыпляющий газ, — сквозь удаляющееся сознание голос доцента звучал эхом, — значит, приехали…

Машина остановилась перед высокими иссиня-чёрными воротами. Раздался звук работающих механизмов, и гигантские, в четыре метра в высоту, створки начали медленно опускаться. Перед ними расстилалась длинная дорога, восходившая спиралью на одинокую высокую гору, освещённая небольшими огнями, как на взлетно-посадочной полосе аэропортов. Два мощных прожектора над воротами сфокусировали свои лучи на тронувшемся вперёд энергомобиле, который только что проехал через сканер сторожевой башни у дороги. А где-то над ними почти бесшумно прошелестел чёрный турболёт, медленно опускаясь прямо в недра горы. Следуя за посадочными дронами в открывшуюся замаскированную шахту шлюза, он сверкнул белыми огнями турбин в темноте и исчез в глубинах главной базы «Нового Рассвета», носившей столь символичное имя — «Сияние».

***

— Сели, — Лиззи с облегчением выпустила из рук штурвал и откинулась на спинку кресла, — главная база… кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь сюда доберёмся!

— Ты обрадована? — удивлённо усмехнулся сидящий рядом Корво. — На тебя не похоже.

— Да ты что! Тут же собраны самые передовые технологии мира! Тут тебе и сверхмощные компьютеры, и фабрикаторы, и нано-роботы со сложными функциями, — на её экране-лице высветились две перевернутые галочки, в знак умиления, — хотя это и непрофессионально, но я безумно рада прибытию в это место!

«Триумф», который им так любезно предоставил обеспокоенный ситуацией Драго, плавно подлетал на обозначенную габаритными огнями посадочную платформу. База «Сияние» располагалась глубоко под землей в горе Восходная, чей одинокий пик каждый раз радовал глаз жителей столицы на восходе и закате. Правда, в отличие от «Купола», она оказалась не столь велика по размеру, хоть и не уступала в мощности производства. Другим её отличием было то, что ангар тут находился ниже гаражей бронетехники, из-за особенности ландшафта самой горы. Основные лаборатории и мастерские, где создавали первых анимагенов, располагались значительно глубже, почти над самой генераторной, рядом с жилыми отсеками Круга Анима — тех немногих нотов, которым доверял Эксплар. Почти все они сейчас находились в разъездах, лишь глава лаборатории Анима и несколько её подчинённых остались на месте. Так же на базе присутствовали комендант Каллидус и старший помощник Эксплара Вестник, но они даже не удосужились выйти на встречу к прилетевшим беотам. Здесь таились все достижения «Нового Рассвета» с момента его основания, и восхищение Лиззи было небезосновательно — «Сияние» являлось самым высокотехнологичным сооружением в мире, и именно здесь впервые создавали анимагенов всех серий, «умных» роботов и другие полезные устройства, используемые повседневно всем Кайлити. Только одно изменилось — тут не осталось людей.

Хорошо освещённый прожекторами огромный ангар, где находился «Триумф» и другие турболёты, словно застыл в пространстве. Тут не чувствовалось той весёлой и праздничной суеты, что царила в «Куполе», не слышалось ни разговоров, ни смеха, лишь сосредоточенная и молчаливая работа машин. Лишь одна делегация выделялась из всеобщей панорамы — роботы-платформы, с целым эскадроном закованных в серебристую броню солдат, подъехали к раскрывшему створку турболёту. «Вот и всё, — торжествующе подумала Лупо, наблюдая за ними, — можно вздохнуть спокойно — пусть кто-то считает, что это крах, но для меня это победа».

— Не думала, что буду так рада вновь оказаться на твёрдой поверхности, — сказала она, закинув на плечо сумку с личными вещами, — «Сигма», за мной! — скомандовала она стоящим позади беотам и первой вышла из нутра «Триумфа».

Анроты А-433-ей модели даже не посмотрели на них, слепо занимаясь своим делом. «Такое чувство, будто они обычные роботы, — заметила Лупо, заглянув в их равнодушные глаза. Как и у большинства анимагенов, они были секторированны, с разными цветами, но почему-то в них не ощущалось тех искорок жизни, которые она привыкла видеть в себе подобных созданиях, — печальное зрелище». Эти механизмы считались самыми совершенными анимагенами «Нового Рассвета» отчасти из-за того, что оказались больше похожи на людей и даже имели лица прежних личностей. Только вот никаких эмоций, кроме равнодушной мины, они не выражали, и даже сделанные по шаблонам А-412, самые первые анроты, имели больше различий нежели они.

— Командир Лупо, — услышала она бесстрастный мужской голос. Один из «клеймённых» анротов, вышедший откуда-то из общего пейзажа ангара, резко вывел её из раздумий своим появлением, — следуйте за мной. Приказ отвести отряд «Сигма» в казармы.

— Кто приказал? — строго спросила его волчица, но тот не удостоил её ответом.

Он оказался настолько безэмоциональным, что Лупо уже начинало трясти от презрения к этим жалким механизмам, гордо именованных «новейшими моделями». Идеально чистые комбинезоны и фуражки, идеально точные движения и взгляды, фокусирующиеся только на текущей цели — они больше походили на машины, нежели на анимагенов.

Проследовав за ним в белый коридор с удивительно высокими потолками, волчица мельком посмотрела на свой отряд. Судьба шестерых заключённых теперь находилась в руках более сильных, чем её, а с команды снята угроза деактивации, но какая-то тень раздора всё равно мелькала между ними. За ней, как обычно, шёл Кано, опустив глаза в пол и о чём-то размышляя. Он перестал глупо вести себя и преданно смотреть в глаза в надежде на взаимность. И Лупо с удивлением для себя отметила, что ей почему-то не хватает этого. Может, она уже настолько привыкла к его выходкам, что не могла представить, что он перестанет это делать? Дальше шёл Корво, как обычно спокойный и важный. Он больше всех не любил новых анимагенов, не обращать на них внимания. С того момента, как они покинули базу Консенты, он почти не разговаривал, но было видно, что ему хочется рассказать Лупо куда больше информации, чем та узнала в подземелье «Купола». Лиззи же, в отличие от ворона, с восхищением смотрела на новейших анротов, тихо бормоча что-то о преимуществах этих моделей. Она редко говорила не по делу, но теперь словно забыла про свои принципы. Ну а Минот просто шагал, не думая ни о чём. Раньше Лупо даже сомневалась, может ли он думать вообще, но после последних усовершенствований его процессора, он стал заметно активней. Даже Бэтли молчала, оглядываясь на проход в противоположной стороне, куда увезли её «друзей». «Всё позади, — уже более уверенно решила для себя Лупо, двигаясь за «клеймённым», — главное поскорее забыть этот случай, и всё наладится. Всё будет как прежде».

Казармы располагались на том же этаже, что и ангар, чтобы войска могли быстро сесть в транспорты в случае тревоги, но оказалось, что ради новых моделей Эксплар совершил небольшую глобальную перестановку в этом секторе. Новым моделям анротов не требовался комфорт и даже койки, чтобы отдыхать, а вот беоты привыкли принимать хотя бы лежачее положение для сна. Пустынные белые коридоры со множеством входных створок наводили тоску, но к радости «Сигма», анрот привёл в их в старые, ещё не демонтированные казармы оставшиеся от людей, пусть сильно запылённые, но зато сохранившие все непритязательные удобства.

— Если возникнут какие-то вопросы, можете обратиться к любому офицеру, — отчеканил их проводник, равнодушно взирая на то как беоты расходятся по комнатам, — вы имеете вопросы, командир Лупо? — к нему подошла командир «Сигмы».

— Мне нужно оставить отчёт о выполнении операции, — холодным тоном ответила она, закидывая в свою комнату сумку, — Создатель здесь?

— Создатель на данный момент отсутствует. Могу предложить привести вас к коменданту Каллидусу.

— Каллидус? — она немного подумала. — Ладно, веди к нему. Всё одно отчёт он примет только на утро.

«Ну и скукота, — Бэтли бросила сумку на пыльную кровать и придирчиво осмотрела скудно обставленное помещение, которые было освещено единственной лампой в потолке, — тут даже телевизора нет, что за уныние!» Быстренько переодевшись в свежий комбинезон, она осторожно высунула нос за дверь. Их отсек находился в самом конце коридора за створками, ведущих в остальные казармы. Немного поцарапав белый металл на косяке, мышка осторожно вышла и закрыла за собой створку.

— Кано, — постучала она в дверь напротив, — ты спишь, Кано?

За дверью раздались торопливые шаги, и раздевшийся до пояса рыжий пёс открыл створку, насторожённо оглядываясь по сторонам.

— Ха, я думал, Лупо ещё тут, — повеселел он, посмотрев на её дверь, — она тут?

— Мама ушла к коменданту, — Бэтли нетерпеливо потопталась на месте, — чем занят? Давай поиграем? — у пса, вопреки приказам, на персональном проекторе было установлено несколько человеческих игр.

— Поиграем? — Кано замялся. — Давай чуть позже, ладно? — он быстро оглянулся на листы бумаги у себя на кровати.

— Ух ты, настоящая бумага! А что пишешь? Стихи? — ловко протиснувшись у него под рукой, мышка радостно запрыгнула на кровать, подняв облачко пыли. — «Дорогая Лупо, прости меня дурака грешного…» Что? — она звонко рассмеялась, весело глянув на окончательно смутившегося Кано, который стыдливо прижал уши. — Это что, извинительная записка?

— Вроде того, — он отобрал у неё бумажку и сердито скомкал, — это начальный вариант! Я… я по-другому напишу, ладно?

— Так давай я тебе помогу! — запрыгала на кровати Бэтли. — Слушай, а лучше сразу записывай: «Любимая Лупо, я был не прав, когда начал оспаривать твой приказ…»

— Это слишком прямо! — возмутился тот, усевшись рядом. — Да и не стоит напоминать ей о том случае…

— Хорошо, тогда давай так: «Прекрасная Лупо, я раскаиваюсь в своем поведении, и надеюсь, что ты сможешь простить меня, ведь мои чувства к тебе подлинны…»

— Опять ты про чувства, — хлопнул себя по лбу Кано, — слушай, ладно, ты права — я без ума от неё, даже несмотря на то, что она творит, но говорить ей об этом так прямо… — он сжал в комок очередной лист и бросил в угол. — Она сильная и непреклонная, да ещё и мой командир, а я… я всего лишь Преследователь, который к тому же, начал с ней спорить. И вообще, это очень глупая тема!

— Ты считаешь, что твои чувства это глупость? — хихикнула девочка лежа на животе и болтая ногами в воздухе. — Тогда неудивительно, что мама тебя не замечает — ты слишком неуверенный, а она любит твёрдый характер. Я не рассказывала тебе о командире отряда «Альфа», Драго Огнехвосте? Говорят, он настолько хорош, что мама восхищается им. Видел бы ты её лицо, когда она смотрела на него…

Шуршание створки, и сопротивляющуюся Бэтли вытолкнули из комнаты.

— Ну и пожалуйста! — обиженно топнула она ножкой закрывшейся двери. — Я помочь хотела, между прочим!

Но Кано ничего не ответил ей. Решив зайти к остальным, она постучалась к Корво — ворон любил рассказывать ей сказки, но его дверь оказалась заперта. Видимо он куда-то ушёл, пока она разговаривала с псом, и Бэтли пошла дальше. Как ни странно, на месте не оказалось и Лиззи, но зайдя к Миноту, мышка обнаружила, что ящерица вновь приступила к процедурам разгона процессора Разрушителя.

— Доброй ночи, маленькая, — промычал Минот, сидя у кровати и опустив голову, а в его правое ухо наполовину вошла «Игла Разума» Лиззи, что-то сосредоточенно набирающей на сенсорном экране тонкого компьютера, лежащего между его рогами.

— Привет, здоровяк, — она запрыгнула на кровать рядом с ящерицей и заглянула в её монитор, — что делаешь?

— Пытаюсь понять, из-за чего идёт рассинхронизация потоков нейронных ядер моторики, — протянула та, выдав на своем лице целых три тонких линии, — вроде я прочистила все электрические цепи на пути к остальному телу, но… — казалось, что ящерица задыхается, хотя её воздуховоды были автономны.

— Может, всё дело в его весе? — Бэтли фыркнула на её заумную речь и обхватила шею быка. — Надо худеть, друг!

— Как? — удивился тот, не поняв иронии.

— Не говори глупостей, вес скелета, основного каркаса и техномышц не влияет на мощность процессора! — покачала головой Лиззи, судорожно сжав сеснсорный экран так, что по нему пошли волны.

— Хм, — мышка с подозрением посмотрела ей в лицо, — как ты меня учила? Ломанная линия — негативные эмоции, волнообразная — страх, а прямая — позитивные. А три прямых ты ещё мне не показывала? Три степени позитивных — это что? Счастье? Удовольствие?

— Бэтли… — ящерица смущённо посмотрела на неё, тут же выдав ломанную линию. — Ты… ты вообще, не мешайся! Это очень тонкая работа, и любой сбой может привести к замыканию!

— Ну и ладно, — надулась мышка, выходя за дверь, — странная ты…

— Погуляй по базе, раз спать не хочешь, — крикнула ей вдогонку Взломщик, возвращаясь к работе, — тут бояться нечего.

— А ведь точно! Спасибо, Лиззи! — радостно воскликнула мышка, вприпрыжку выбежав из казармы. — Ну держись, главная база, Бэтли Ночная Тень идет тебя исследовать! — она попыталась изобразить злодейский смех, но не удержалась и рассмеялась в полный голос.

А в это время шестерых, все ещё отключённых анимагенов-беотов, привезли в тёмное круглое помещение, расположенное где-то в глубинах базы. Расставив их у стены полукругом вокруг большой светящейся сферы в полу, анроты ушли обратно в ангар, оставив пленных одних. Створка белой двери вновь открылась, и в помещение вошёл Корво. «Надеюсь, новый план оправдает ожидания, — он медленно, закинув руки за спину, пошёл вдоль платформ, разглядывая спящие лица беотов, — начало конца? Громко звучит и отдает фальшью. Надеюсь, у него хватит ума понять, — остановился он у платформы Урси, — иначе, мы просто поставили не на тех анимагенов».

Лупо, как и обещала, отключила их на момент отлёта с «Купола», несмотря на протесты Корво и Кано. Однако смягчившись, она дала им неполный разряд, и вскоре пленные должны были очнуться.

— Рад, что ты вернулся, — раздался сзади глубокий голос, принадлежащий худощавому анимагену. Вместо лица у незнакомца сиял тусклым белом светом выпуклый экран, в котором отчётливо изображалось лицо мужчины с чёрными призрачными волосами. Голограмма легко передавала всю мимику, создавая видимость, что это не монитор, а шлем скафандра.

— Вестник, — Корво облегчённо вздохнул и повернулся к нему, — мы знаем…

— Тише, тише, — тот быстро поднял чёрную ладонь с длинными пальцами, — тут повсюду уши! Нельзя так просто говорить на главной базе «Нового Рассвета».

— Прости, я забыл об этом, — закивал ворон, снизив голос до едва слышимого шёпота, — мы знаем об А-433 под базами организации. Консента тайно подготавливает план эвакуации, а Драго прибудет завтра к вечеру. Что теперь? Что ты хочешь сделать с ними? — он кивнул на пленных.

— Слишком много вопросов, — поджал экранные губы его собеседник, — Консента слишком рискует и даже положение и принадлежность к нотам не поможет ей в случае неудачи. Что же до Драго — я вызвал его сам, чтобы он эвакуировал меня, Лоту и Каллидуса. Завтра из глубокого рейда сюда прибывает капитан Вен со своим корпусом. Они — последние люди из «Сияния», и их также ждёт возрождение в телах «клеймённых». И когда это произойдёт, я подозреваю, что начнётся финальная стадия проекта «Живая машина» — атака на крупные города Нелии. Захватив такое количество душ, Эксплар создаст армию, способную сокрушить весь Кайлити, а там и дальше, за океан.

— Так что же мы предпримем? Нам надо задержать Ремера?

— Едва ли мы сможем это сделать. Остановить колонну экспедиционного корпуса и одного из самых преданных Эксплару командиров, задача, которая не под силу даже нотам. Мы сделаем по-другому — Эксплар знает, что мы поймали шестерых анимагенов Коэннана Мола, но он не ожидает, что они сбегут у него из-под носа. И естественно, он пошлёт за ними тех, кто будет у него под рукой.

— То есть нас, — Корво нахмурился, — то есть… Исход уже завтра?

— Да, — Вестник слегка улыбнулся, — завтра решится наша судьба…

***

Беспокойно дёргающийся во сне Блунби проснулся от жуткого голода. Открыв глаза, он с испугом оглянулся вокруг, но не увидел ничего, кроме полукруглой стеклянной крышки какой-то капсулы, подсвеченной голубыми индикаторами. Обнаружив, что его руки свободны, мальчик дотронулся холодной гладкой поверхности и неожиданно крышка капсулы поддалась, с шипением выпуская в темноту помещения клубы холодного пара. «Теперь я точно заболею, — он обхватил себя руками за плечи и осторожно спустился на ледяной металлический пол, — воспаление лёгких и всё, конец». Вдруг в его голове яркой чередой пронеслись последние события, и он испуганно отступил назад. Он и забыл, что был похищен «Рассветом», усыплён газом и теперь, одетый в какую-то бирюзовую накидку от груди и до колен, стоит посередине незнакомого места в темноте, дрожа от холода и голода.

— Тут кто-нибудь есть? — он хотел крикнуть, но выдал лишь жалкий писк ослабшими связками. — Помогите мне!

Темнота не ответила ему. Решив, что стоять на одном месте достаточно неразумно, он осторожно сделал два шага и упёрся грудью во что-то, напоминающее стол или стенную стойку. Послышался звон падающих металлических предметов, перекрытый звуком упавшего стула, на который Блунби наткнулся.

— Сидели два мышонка: мальчишка и девчонка, — он ясно услышал где-то неподалеку девчачий голос, певший незатейливую детскую песенку, — играли они в мячик, потом нашли калачик… — она начала удаляться.

Почувствовав прилив сил, Блунби рванул вперёд, за ней, и вновь едва не упал, ещё раз запнувшись о тот же стул.

— Не уходи! — просипел он, водя рукой по стене, в надежде найти дверь. — Я здесь, не уходи!

В темноте мелькнул огонёк консоли, приветственно мигнув зелёным светом. Доковыляв до него, Блунби вдруг почувствовал, что стена под его рукой уезжает в сторону, и он, потеряв равновесие, вывалился из тёмного помещения в белый коридор, хорошо освещённый лампами в потолке. Резво вскочив после падения, он прижался к противоположной стенке, наблюдая, как плавно закрывается створка. «Где же эта девочка? — он заглянул за угол, вдалеке которого стояло два охранника со светящимися глазами. — Неужели мне почудилось?» Но едва он повернулся в противоположную сторону, как перед его лицом предстала серая короткая мордочка с чёрным носом, смотрящая на него рыжими секторированными глазами.

— А ты забавный! — весело заявила она, оскалив маленькие острые зубки. — Даже не думала, что здесь ещё есть люди. А чего ты такой маленький?

Но Блунби не смог ничего ей ответить — он буквально потерял дар речи от ужаса. Отскочив от неё обратно к створке тёмной комнаты, он хотел было вернуться обратно, но та почему-то не поддавалась, и мальчишка медленно сполз по ней на пол. Отсюда он смог разглядеть незнакомую тварь во всей красе. Незнакомка оказалась даже меньше его ростом, но длинные уши летучей мыши с лихвой компенсировали этот недостаток. Она и выглядела как летучая мышь, даже пушистая белая манишка на шее имелась, но она стояла на двух ногах, а её руки выглядели вполне человеческими. Задорно хихикнув его испугу, та села прямо на пол и стала внимательно его разглядывать.

— Я Бэтли! — представилась она, сверкнув светящимися ярко-рыжими глазами. — А ты кто?

— Блу… Бул… Блунби, — язык его не слушался, скованный страхом и холодом. «Она анимаген! — осенило его. — Ну конечно, разве бывают такие летучие мыши?»

— А что ты тут делаешь? — она подпёрла свои пушистые щёчки руками. — Я думала, на базе нет людей.

— Нет людей? — выдохнул он. — Совсем?

— Совсем. Только анимагены, — она склонила голову на бок, — почему ты дрожишь?

— Я замёрз, — он поёжился: под накидкой ничего не было, — ненавижу холод!

— Может, тебе принести одежду? — она встала и потянулась, демонстрируя свои руко-крылья. — Как ты сюда попал?

— Меня похитили, — он не смел оторвать от неё взгляд, следя за каждым движением, — эти… высокие анимагены.

— Анроты? Нет, анроты милые, но не эти! Это неправильные анроты! — она заглянула за угол и показала язык охранникам вдали. — Чего ты вообще разлёгся на полу раз тебе холодно? — она с наигранной сердитостью поставила руки на бока.

— Я испугался, — Бэтли не проявляла враждебности, да и вообще не выглядела безжалостной убийцей людей, как описывали анимагенов в трущобах. Скорее, она казалась настоящим живым существом, если бы не звериная внешность.

— Ну да, не зря же меня прозвали «Ночная Тень», ар-р, — она угрожающе подняла руки и скривила мордашку, не переставая при этом улыбаться.

— «Ночная Тень»? — Блунби не удержался от смешка. — Я бы назвал тебя «Пушинкой»!

— Ничего ты не понимаешь, это моя боевая кличка! — она довольно рассмеялась, увидев на его лице улыбку. — Я разведчик в своём отряде!

— Отряде таких же пушистых? — на этот раз он рассмеялся, глядя на её манишку. — Или там другие?

— Другие, — она протянула ему руку, помогая встать, — так что, нести мне одежду?

— Неси! Я на любую согласен, хоть на трусы, — он покраснел, стыдливо выгнувшись, чтобы Бэтли ничего не увидела.

— Трусов нет, только комбинезон, как у меня, — она с подозрением прищурилась, — так, подожди, ты голый что ли? — её уши вытянулись, и она, расширив глаза, живо отвернулась от него. — Фу, ужас!

— Ничего не ужас, — обиделся Блунби, — я не виноват, что эти анимагены меня раздели и засунули в морозилку!

— Противный голый человечек за моей спиной, какой кошмар! — причитала она. — Не подходи ко мне, пока не оденешься!

— Да как я тебе оденусь, если у меня одежды нет?! — возмутился он. — Давай скорее свой комбинезон!

— Он ещё и меня раздеть хочет! — она быстро оглянулась, но тут же закрыла глаза руками. — Маленький извращенец!

— Сама ты маленькая… — он едва сдержал себя, чтобы не засмеяться. — Ты же сказала, что у тебя есть второй комбинезон!

— А, ну да! — бочком, закрыв глаза и отвернувшись в стену, Бэтли прошла мимо него в соседний коридор. — Ты никуда не уходи, я сейчас! И не смей тут демонстрировать своё это… фу! Фу таким быть!

— Иди уже! — он отвернулся к стенке. — Робот, а ведёшь себя как… живая? — удивился он собственному выводу.

Но Бэтли убежала достаточно далеко от него, чтобы расслышать. «Они и вправду такие или только она? — вопрошал он сам себя. — Она совсем не похожа на тех солдат, что меня сюда привезли, она как человек, но… летучая мышь? Анимаген!» Он не считал, сколько он так стоял, но минуты ожидания тянулись мучительно долго. Уже нагрев ногами металл, Блунби прислонил голову к углу, когда услышал приближающиеся шаги. Насторожившись, он развернулся, но это оказалась Бэтли, идущая к нему задом.

— Вот твой комбинезон, — она не глядя протянула чёрный комбинезон и тут же закрыла глаза ладонями, — и чего это ты повернулся ко мне передом? Учти, анимагены — не люди, у нас ничего с тобой не выйдет!

— И кто ещё из нас извращенец? — усмехнулся тот, натягивая на себя одеяние поверх накидки. Оно оказалось ему немного маловато, но для него сейчас это было абсолютно неважно. — Всё, можешь повернуться.

— Точно всё? — она осторожно приоткрыла один глаз. — Ну вот, так-то лучше, — на её лице вновь заиграла улыбка. — Так что же ты тут делаешь, кроме того, что совращаешь прохожих девочек?

— Никого я не совращаю, отстань! — Блунби потёр закоченевшие руки. — Я же говорю, меня похитили!

— Просто так не похищают, — Бэтли с сомнением повела носиком, — ты что-то натворил?

— Нет же! Бородатый сказал, что нас всех переработают в анимагенов, что мы умрем…

— Врёт он! В анимагенов перерабатывают только добровольцев, — она посмотрела куда-то за плечо, — пойдём отсюда, мне надоело стоять на одном месте!

— Куда? — он неуверенно пошёл за ней, видя, что она свернула за угол откуда пришла с одеждой. — Ты знаешь куда идти?

— А куда ты хочешь прийти?

— Не знаю, — Блунби быстро нагнал её. Ходить босиком по холодному металлу было неприятно, но выбирать не приходилось, — куда-то, где тепло.

— Я же тебе дала комбинезон, ты что, ещё не согрелся? — мышка взяла его за руку. Её ладонь, покрытая чёрной плёнкой тергума, оказалась теплой и даже горячей. — Да ты весь холодный! — установила она нехитрую истину. — Я знаю, что в технических отсеках есть тепловые установки, пойдём туда, а то превратишься в сосульку, и что мне с тобой делать потом? — она быстро потащила его вперёд.

— Бэтли? — помолчав, спросил он, немного согревшись от бега. — А что, все анимагены такие?

— Какие? — весело глянула на него беот, не прекращая движения.

— Живые, — это слово Блунби произнёс неуверенно. В его голове никак не укладывались вместе понятия «жизнь» и «робот», — такие как ты.

— О да! Есть и такие как я, есть и другие. Нас много и каждый из нас со своим характером. Вот у мамы, например, очень твёрдый характер, она способна заткнуть любого, но, тем не менее, она очень любит меня и остальных тоже…

— Мама? — Блунби приподнял бровь. — А разве…

— Да-да, я знаю, что ты думаешь, что анимагены не могут иметь детей и всё такое, — они остановились у створок лифта, у которых неподвижно стоял «клеймённый» анрот, — но это нисколько не мешает мне любить маму, пусть и приёмную!

— Я просто не понимаю, как вы можете быть настолько живыми? — с опаской глядя на охранника, сказал мальчик. — «Любить маму»? Разве может робот что-то знать о любви?

— Я не робот, а анимаген! Это очень разные создания! — возмущенно затараторила Бэтли, заходя в приехавший лифт и затаскивая за собой замершего Блунби. — Мы имеем души — источник жизни, а значит мы живые, а живые способны чувствовать и испытывать эмоции, — она с видом знатока подняла палец вверх, — мы от вас отличаемся только телами!

Они замолчали. Глядя на нахмурившуюся мышку, Блунби стало немного стыдно за своё неверие. Такое поведение было присуще только живым существам, и ставить под сомнение её чувства к «матери» теперь казалось ему невежливым и даже оскорбительным. Лифт, с таким же высоким потолком, как и остальные коридоры, тихо шуршал, опуская их куда-то вниз.

— А у тебя есть мама? — спросила его девочка, посмотрев на его спутанные волосы. — Ты не похож на людей из города…

— Я сирота, — ответил тот, сглотнув неприятный комок в горле. От активного движения он немного согрелся, и организм предательски расслабился, — я родился в Трущобах на юге столицы. Там сложно узнать, кто твои настоящие родители, но мне говорили, что они погибли. Я их никогда не видел, — он заметил, как опустила уши Бэтли, — ну а ты, ты помнишь свою… прошлую жизнь?

— Мама и дядя Корво говорили мне, что я тоже из каких-то Трущоб, — Блунби даже удивился, глядя, как она погрустнела, — правда, я этого не помню. У нас такая особенность — личность стирается при перемещении души, и мы ничего не помним, когда воскресаем. Говорят, что если не уничтожать процессор, то воспоминания старой личности останутся и в новой. Это мы называем бессмертием.

— Получается, что мы оба с тобой из Трущоб? — он неловко улыбнулся. — Может даже из одного и того же приюта!

— Может быть, — Бэтли повеселела, — мы приехали!

Перед ними открылся тёмный технический коридор с красными стенами, пролегающий на самом последнем этаже базы. В отличие от остальных, он оказался ровной прямоугольной формы, без округленных углов, а его стены, от которых сильно пахло металлом, казались ребристыми из-за многочисленных подпорок. Такой же высокий потолок слабо освещали тусклые белые лампы, из-за чего коридор казался неприветливым, но тут было явно теплей, чем наверху. Снова схватив его за руку, Бэтли уверенно пошла вперёд, проводя ладонью по ребристой стенке коридора.

— Тебе уже лучше, правда? — она посмотрела на Блунби, заметно расслабившегося от тёплого воздуха. — А ты не хотел ехать!

— Ну знаешь! — он вернулся к их диалогу. — Не каждый день со мной такие приключения случаются! Похитили, раздели, заморозили…

— Зато я тебя нашла! — рассмеялась Бэтли, отпустив его руку вприпрыжку убежав вперед за один из поворотов. — Давай, надо двигаться, чтобы разогреться!

— Подожди, куда ты? — он едва не споткнулся, схватившись за опору. — Я не знаю дороги!

Но коридор быстро кончился, и они остановились перед большими серыми створками, которые светились в полутьме красной голографической панелью посередине. Придирчиво осмотрев сие творение, Бэтли нажала на кнопку на консоли.

— Сейчас всё будет, — она хитро улыбнулась Блунби и серые створки бесшумно разъехались в стороны.

— Это и есть тепловые установки? — он зашёл в открывшееся помещение, озираясь по сторонам.

Оно было гигантским, он даже не видел противоположную стену из-за сумрака, царившего здесь. По краям металлической дорожки, на которой они стояли, располагались огромные зелёные цистерны, шипя газом где-то внизу, куда уходили толстые трубы. «Плазменный газ, — прочитал он надпись на одной из них, — так вот на чём работает вся эта база».

— Иди сюда! — крикнула ему откуда-то сверху Бэтли, взгромоздившись на конусообразную платформу. — Хватит глазеть!

— Я совсем не так представлял генераторы, — признался он, подходя к ней и задирая голову, — я даже не думал, что смогу так далеко забраться из своих Трущоб!

— Это не генераторы, это их топливо. Генераторы внизу. Видимо, у тебя была не очень весёлая жизнь до того, как ты попал сюда, — она протянула ему руку и втащила наверх.

— В этой истории нет ничего хорошего, — платформа, вернее крышка цистерны, просто источала жар, и он, поджав ноги, довольно засмеялся, — давай не будем о плохом. Я не хочу вспоминать прошлое. Лучше скажи мне, что со мной будет? Если из меня не вытащат душу, то зачем я им?

— Откуда ж я знаю, мы и сами-то прилетели всего несколько часов назад, — Бэтли свесила ноги и начала болтать ими в воздухе, — но не думаю, что что-то плохое! — быстро добавила она, увидев, что тот нахмурился.

— То есть всё что угодно и вопрос о моей душе остается открытым? — Блунби положил голову себе на колени. — Ну здорово!

— Эй, всё не так уж и плохо! — она положила руку ему на плечо. — В конце концов, ты ещё жив и ты согрелся!

— Ну да, — согласился мальчик с этими аргументами, — но надолго ли?

— Да хватит киснуть, радуйся тому что есть! — Бэтли вытянулась на платформе, положив руки за голову. — Я когда тебя в первый раз увидела, даже не поняла, что ты за существо, думала, какой-то мелкий анрот, а ты оказался просто бледный мальчишка! Мальчишка из Трущоб!

— А я, пока не догадался, что ты анимаген, думал, что ты какой-то монстр…

— Что? — Бэтли возмущенно фыркнула. — Я не настолько страшная!

— Зато ты очень пушистая! — он не удержался и погладил её по шерстке на груди.

— Ты чего щекотишься? — звонко рассмеялась она, сжавшись в комок и схватив его за руку. — Мы и часа не знакомы, а уже пристаешь!

— Я не пристаю, — смутился Блунби, невольно улыбнувшись её реакции, — но уж слишком заманчива твоя шерсть, чтобы её не погладить. Вот я и говорю — ты Пушинка, а не Ночная Тень!

— Знаешь, я тут тоже кое о чем подумала! — мышка проворно вскочила. — Ты подал мне одну идею.

— Что-то не так? — посерьёзнел он.

— Нет-нет! Я просто хочу узнать, как сильно ты сам боишься щекотки! — она вытянула руки перед собой и сжала несколько раз пальцы.

— О нет! Только не это! — Блунби медленно встал, глядя на коварно улыбающуюся девчонку, подходящую всё ближе. — Бэтли, давай обойдёмся без…

— Боишься, значит, — протянула она, захихикав, — ну, держись, Блунби!

— Нет! — он не успел убежать, когда на него прыгнула смеющаяся мышка. К очередному его удивлению, весила она совсем немного, по крайней мере, для него. — Перестань! — задохнулся он от смеха, когда ловкие пальчики прошлись по его бокам. — Ну, ладно, сама напросилась! — ловко выскользнув из её захвата, он сам схватил её за талию.

— Ах, ты так! — взвизгнула она, громко расхохотавшись. — Ну вот я тебе!

— Хва… хватит! — едва перевел дыхание Блунби, после десяти минут такой борьбы. Бэтли, победно улыбаясь, сидела рядом. — Я устал!

— Слабак! — хихикнула она, слушая как он тяжело дышит, лежа на спине. — А знаешь, когда ты не грустишь, ты не такой уж и зануда!

— Мне вообще без юмора сложно приходится, — он нащупал её руку, — ты права: всё не так уж и плохо, когда хорошенько просмеёшься…

И под эти слова его желудок, рассерженный отсутствием внимания и пищи, издал звук умирающего кита, причём умирающего уже целый час. Вытянув уши столбиком, Бэтли удивлённо посмотрела на источник этих утробных звуков и осторожно потрогала его живот пальцем.

— Кажется, твой генератор немного барахлит, — заключила она, всё ещё прислушиваясь, — думаешь, я перестаралась?

— Это из-за голода, — пояснил Блунби, — я, наверное, день ничего не ел.

— Ах, да! Вы же, люди, ещё и много едите! — хлопнула себя по лбу мышка. — А вот это проблема, знаешь ли — на базе-то таких как ты нет, и вашей еды, соответственно, тоже.

— Ну, значит я умру от голода, — слабо улыбнулся он, чувствуя, как распространяется по организму слабость, — так и так отсюда не выберусь…

— Опять ныть? — она дотронулась до его носа. — Так, жди здесь, никуда не уходи, — она ловко спрыгнула с платформы и побежала в коридор.

— Ты куда? — он резко поднялся, из-за чего у него потемнело в глазах. — Ты что, хочешь оставить меня здесь одного?

— Да никто сюда не заходит, может только пара обычных роботов-уборщиков заглянуть, — отмахнулась та, — я просто знаю, что где-то тут должен быть склад с припасами, может, оттуда ещё не все забрали! Короче, жди, я быстро! — и она, вновь напевая какую-то детскую песенку, скрылась за поворотом.

«Бэтли, — он лёг обратно и закрыл глаза, — анимаген… просто Пушинка, — он улыбнулся этим мыслям, — это гораздо лучше, чем пирожки с яблочным повидлом. Это лучшее, что я встретил в своей жизни». Вдруг он ясно услышал, как раскрылась створка лифта и по коридору застучали чьи-то шаги. Уже подумав, что это вернулась мышка, он приподнял голову и его глаза расширились от ужаса. Он совсем забыл, где находится и зачем его сюда привезли.

— Ну вот, я же говорила! — с торжественным возгласом Бэтли вошла в генераторную. — На складе оказался целый ящик сухого пайка! — она помахала небольшим пластмассовым кейсом. — Блунби?

Но мальчика нигде не было видно. Забравшись обратно на платформу, она оглянулась по сторонам.

— Блунби, сейчас не лучшее время для пряток, — крикнула маленькая беот, почувствовав неладное, — где ты? — она едва не упала, споткнувшись о свисающую с края установки чёрную тряпку. Взяв её в руки, мышка с ужасом узнала свой комбинезон, порванный в клочья. Кейс со стуком упал на пол.

— Блунби! — закричала она, прижимая к себе разорванную одежду. — Блунби! — страх сковал её процессор. — Блунби!

Но никто так и не ответил ей.