Лирди узнала до мельчайших подробностей, что произошло в покоях лорда Магнуса в тот день, когда она на свою голову попросила Эни ее подменить. Однако главное выяснить не удалось – чем же она привлекла к себе его внимание. Лорд Магнус ни в какую не хотел это обсуждать. В конце концов он буркнул:
– Прекрати завидовать, это кривая дорожка. И чтобы я больше не слышал об этой Эндаре. Надоели с ней хуже смерти!
Лирди обиделась, но виду не показала. В отместку она, улучив момент, стянула у лорда Магнуса недавно полученное письмо – такой печати ей видеть еще не доводилось, и она подумала, что при случае покажет его господину Готтрану. Лирди отчаянно стремилась доказать свою полезность и до последнего расспрашивала всех об Эни. Ничего особенного узнать не удалось, но кое-какая информация все-таки появилась.
Когда Готтран позвал ее к себе, Лирди, волнуясь, влетела в его кабинет и поклонилась до самого пола. Советник удовлетворенно хмыкнул. Лирди позволила бы себе кое-что большее, но, к сожалению, здесь снова был Ирмиэль.
– Ну, узнала что-нибудь? – спросил он.
Лирди надеялась продлить рассказ о визите Эни к Магнусу насколько возможно, однако распространяться было попросту не о чем, и она рассказала все как есть. К ее удивлению, Готтран и Ирмиэль заметно заволновались.
– Обо что, ты сказала, она порезалась? – спросил Готтран.
– Я не знаю, – смешалась Лирди. Это казалось ей совсем неважным. – У лорда Магнуса лежит такая вещь… Простите, я не знаю, как она называется. Черная, в мелких сверкающих точках.
– Треугольная? – Ирмиэль весь подобрался.
– Да.
Готтран едва не поперхнулся вином и торопливо отставил кубок. Он сделал ошарашенному Ирмиэлю знак молчать.
– Говори, что еще.
– Я многих расспрашивала, – затараторила Лирди, надеясь отвоевать свои позиции. – Очень интересная история, мой господин… Видите ли, Эни служила в гостинице. Там ее увидела Герда, она тогда отвечала за прислугу.
– Ты уже говорила об этом, – поморщился Готтран. – Я не собираюсь выслушивать одно и то же по десять раз.
– Да, мой господин, но вот что странно: сама Герда не успела добраться до замка, поэтому никто толком не знал, что делать с Эни.
– То есть? – насторожился Ирмиэль.
– Я сама не знаю, каким образом это устроено, скажу, как мне рассказали… Герда заверила Эни, что сделает ее служанкой в замке, но в таком случае она должна была заранее отдать распоряжения. Герда этого не сделала, и Аргена, наша старшая, предположила, что, может, у нее были другие планы на Эни… Я не совсем поняла, что она имеет в виду. Но нужные распоряжения отданы не были. А у самого замка Герду убил эвендин. Он напал на повозку и убил бы всех, но подоспели Гении. Погибла одна Герда.
– Герда… – пробормотал Готтран. – Да, я помню это.
– Мой господин, когда повозка все же добралась до замка, здесь никто поначалу не знал, что делать с Эни. Она уверяла, что Герда обещала ей место служанки, и в конце концов ее пристроили. Но для всех это было удивительно. Мне сказали, никто так не делает. То есть Герда могла пристроить Эни, но не так сразу. Она бы вернулась в замок, поговорила со всеми, договорилась… Эни расспросили бы, выяснили все о ней и решили, нужна ли она здесь. И только тогда…
– Таков порядок, – кивнул Ирмиэль.
– Что-то еще? – спросил Готтран.
Лирди подумала, что всего этого недостаточно для его благосклонности, и молча протянула письмо, украденное у лорда Магнуса. Она прекрасно знала: это грозит ей многими неприятностями, но дело того стоило.
Готтран некоторое время смотрел на нее, прищурившись, затем взял письмо и развернул. Прочитав, он перекинул его Ирмиэлю. Тот пробежал глазами запись на тонком пергаменте:
«Д. шлет нижайший поклон и благодарит милорда.
Тайновидец просил напомнить, что черные птицы – к беде. Прошу вас сохранять осторожность и быть бдительным – сейчас хорошее время, чтобы поверить приметам».
– Иди, – бросил Готтран Лирди. – И возьми это письмо, постарайся вернуть его обратно. Скоро я позову тебя, и мы поговорим еще.
Лирди вспыхнула. Эти слова были для нее достойной наградой. Она покидала покои с радостно бьющимся сердцем и ощущением, что ее жизнь прожита не зря.
– Как тебе это нравится? – спросил Готтран.
– Ну, «Д.» – необязательно Диос… Да и предостережение может быть не связано…
– Да поумней уже наконец! – вскинулся Готтран. – Не бывает таких совпадений. Но письмо обсудим позже. Как тебе нравится, спрашиваю я, что эта Эндара привлекла внимание Магнуса сразу после того, как напоролась на трехгранник? Давно ты закончил курс обучения? Ну-ка, расскажи мне: что делает трехгранник?
– Н-ну… – Ирмиэль от волнения начал заикаться: он думал, что время экзаменов давно прошло. – Трехгранник определяет, принадлежит ли кровь тому, кто… Он определяет чистоту крови… Я хочу сказать, если у кого-то есть магические способности, трехгранник может это выявить.
– Как тебя выпустили, с такими-то формулировками, – буркнул Готтран. – Но ладно, в целом так.
– Но ведь это невозможно, господин Готтран. Если бы эта девчонка была Гением, это давно стало бы известно. Без специального обучения невозможно контролировать способности… Во всяком случае так, чтобы их годами никто не замечал. Именно поэтому в свое время Дориану и удалось собрать армию Гениев, разве нет?
– В том числе, – признал советник.
– Вот видите, – продолжил Ирмиэль. – Да и я, если помните… Меня взяли в замок помогать казначею, и вы вскоре поняли, что у меня есть способности – даже раньше меня самого. Будь Эндара Гением, это заметили бы.
Готтран нахмурился.
– Да, ты прав. Я бы сказал, что ее кто-то обучил, она ловко скрывалась и целенаправленно проникла в замок, но нет… Если только ее не завербовали эвендины, в чем я очень сомневаюсь, судя по ее описанию. – Он помолчал. – Но есть еще одно тревожное обстоятельство. Эта Герда в свое время служила старому лорду Бэрилу и пользовалась полным его доверием, исполняла различные… тонкие поручения. Вряд ли она просто из жалости решила привести в замок незнакомую девчонку. У нее должны были быть причины для этого.
– Значит, эта Эндара представляет какую-то ценность, – почти прошептал Ирмиэль.
– Именно. Магнусу это стало известно, и он доложил Йорану. Готов признать, что случай с трехгранником – лишь совпадение. Очень вероятно, что Магнус понял, что она знает, где искать… Ты понимаешь.
Ирмиэль кивнул.
– Особенно учитывая то, что Эндара хотела спрятаться в замке, а на повозку ни с того ни с сего напал эвендин.
– Как бы то ни было, Йоран в выигрыше, – процедил Готтран сквозь зубы. – Проклятье.
– А эвендин, которого вы убили? Его Величество сказал что-нибудь по этому поводу?
– Я, конечно, заверил его, что ничего не знал о статусе этого… посла. И заодно подкинул мыслишку о Йоране. Ведь это подозрительно, что он знает о пленнике больше нас, и от кого? От кучки террористов, этих Темнокрылых. Кто знает, в каких он с ними связях…
– И что сказал король? – затаил дыхание Ирмиэль.
– Чтобы я не совался к нему с этим без веских доказательств, – с досадой проговорил Готтран. – Так что будем ждать, что нам скажет Осберт.
Жуткая встреча в Тихом лесу не давала Эни покоя и во сне. Будто кто-то остановил время, и она была вынуждена много часов подряд смотреть на темный силуэт, замерший среди деревьев. Потом неизвестный появился прямо у окна кареты и приблизил свое лицо к лицу Эни. Казалось, он рассматривает невиданное доселе существо.
Эни не могла двинуться, ее сковал страх. Этот ильфит был совсем не похож на того, с кем сражались Гильем и Эрнальд. Он выглядел полностью материальным. Испещренное черными линиями темно-синее лицо треугольной формы. Длинные уши с острыми кончиками торчали в стороны. Прямо из головы росли четыре странных отростка, похожие одновременно и на ветви дерева, и на лапы огромного паука. Узкие глаза горели оранжево-желтым пламенем. Вместо волос – колышущийся сгусток черного дыма. В руке он держал копье с острым сверкающим наконечником.
Но страшнее всего была леденящая аура. Она растекалась от него тонкими ручейками и сковывала Эни по рукам и ногам, не давая шевельнуться.
Наконец, разглядев ее, ильфит выпрямился и отступил. Его взгляд из изучающего стал пронзительно-холодным. Почти таким же, как и энергия, которую он распространял вокруг…
Эни вздрогнула и проснулась. Вокруг было темно, и ее прошиб ужас: неужели она в Тихом лесу, рядом с этим жутким созданием?
– Ты как?
Услышав голос Йорана, Эни испытала огромное облегчение. Она окончательно пришла в себя и поняла: конечно, они не в лесу, а в теплой комнате, за окном свирепствует непогода – льет дождь и завывает ветер, – а сама она лежит на мягкой постели.
Лорд Йоран сидел рядом. Он поднял с пола лампу, в которой горел огонек, поставил ее на подоконник, и в комнате стало светлее.
– Хорошо, – ответила Эни, но получилось не слишком убедительно: голос почему-то звучал слабо, а сама она чувствовала себя так, словно работала весь день не разгибаясь. – Что случилось?
– Ничего страшного. Ты потеряла сознание.
– Там снова были ильфиты?
– Да, но они не шли ни в какое сравнение с первым. Гильем и Эрнальд справились с ними в два счета.
Эни не поверила своим ушам. Нет, тот, кого она увидела, не мог быть таким слабым. Хотя в реальности она заметила его лишь издали, а все остальное было сном, почему-то Эни не сомневалась: таков он и есть на самом деле.
– Нет причин волноваться, – продолжил Йоран. – Судя по всему, ты просто очень тонко чувствуешь, поэтому ильфиты с непривычки вызывают такую реакцию. Можешь встать?
Он взял ее за плечи, и с его помощью Эни села на кровати. Голова немного кружилась.
– Разве сейчас не ночь? – спросила она.
– Глубокая. Однако необходимо выехать сейчас. Тогда к вечеру мы доберемся до Предгорья, и Осберт ни за что нас не догонит.
– Хорошо, – покорно согласилась Эни, хотя мысль о выходе на улицу в такую ненастную ночь заставляла ее содрогаться.
Она была уже одета, оставалось только обуться. Йоран надел на нее теплую накидку и обнял одной рукой, заодно укрывая своим плащом. Так они вышли из дома, прорвались сквозь дождь и добрались до кареты. Все было в полной готовности – через пару минут они двинулись с места.
– Лучше так. – Йоран притянул ее к себе, и она прилегла ему на плечо. – Я вижу, тебе плохо.
– Голова кружится, – пробормотала Эни. Его забота была приятна, и это побудило ее заговорить: – Я не понимаю, как вам удалось выбраться из Тихого леса. Я видела ильфита… Он, кажется, был ужасно силен. Разве нет?
– О каком ильфите ты говоришь?
Эни подробно описала силуэт в лесу, а затем и свой сон. Она не могла видеть лицо Йорана из-за темноты, но явственно ощутила, как его удивили и встревожили ее слова.
– Такой к нам не выходил, – сказал он. – На дороге встали несколько мелких, это повторялось несколько раз, прежде чем мы выехали из леса.
– Думаете, мне привиделось? – спросила Эни со слабой надеждой.
– Нет, не думаю. Более того, твой сон пугает меня не меньше. Ты очень точно описала одного из самых страшных ильфитов. Его прозвали Пауком – из-за этой странной штуки на голове. О нем есть много легенд.
Эни похолодела. О Пауке обычно рассказывали, чтобы пощекотать нервы. Лирди знала несколько историй о нем, но Эни слышала их всего по одному или по два раза: не хотелось лишать себя спокойного сна. И все же она помнила: еще до того, как пришел Двуликий, Паук, которого на самом деле звали Даргандэлом, что на древнем языке означало «черное солнце», первым постановил – человечество нужно уничтожить. Поначалу ильфиты не пошли за ним – они боялись открыто идти против других созданий Предвечных. Тогда Паук отправился вершить свою миссию один. От его рук погибло множество людей, и вскоре ильфиты, ободренные его примером, присоединились к нему.
Вторая известная легенда гласила, что Паука запечатал сам Двуликий: никто другой не был способен справиться с его чудовищной силой. Но со временем печать слабеет, и где-то в недрах гор злобный ильфит ждет своего часа, чтобы взять реванш и на этот раз полностью истребить человечество.
– Но как это может быть? – прошептала Эни. – Ведь это просто легенды… И, если верить им, он запечатан… И я… Как можно было выжить после встречи с ним?
Карета подпрыгнула на кочке, и Эни крепко вцепилась в Йорана. Завывания ветра снаружи напоминали крики, полные боли.
– Да, он был запечатан, но с годами печати слабнут. Уже несколько лет из-за гор приходит все больше ильфитов – ты сама видела. Было бы глупо надеяться, что это затронет не всех. Что касается тебя и Даргандэла… Во-первых, ты не столкнулась с ним лицом к лицу. Твой сон, скорее всего, лишь ощущение его ауры. Во-вторых, думаю, ты гораздо сильнее, чем кажешься. То, что Паук заинтересовался именно тобой, это подтверждает.