Ухика. Некоторое время спустя.
Шлёп-шлёп…
Мирную тишину, установившуюся сразу после окончания шторма и закрытия Разлома, нарушала только возня детеныша метаморфа. Лилия задумчиво хлопала плавниками по воде, экспериментально выяснив что чем больше площадь удара — тем громче плюх.
Она так увлеклась, что даже не заметила, как бабуля отошла в сторонку. А ведь раньше от неё вообще отделаться невозможно было! Лилия натурально ходила на привязи вплоть до тех пор, пока Зверобог не отправился в мир иной. Она обязательно обратила бы на эту странность внимание, не будь она сейчас так занята.
Шлёп-шлёп!
***
Происходило действительно что-то странное, непривычное. Злые языки обязательно бы уточнили, а не сдохло ли рядом что-нибудь крупное. Ведь оно действительно сдохло. Правда, Лидия не ожидала от этого события таких кругов на воде… Шутка ли, у неё уже второй раз за столетие отпадает челюсть от удивления!
Она — тёртый-перетёртый метаморф и видела всякую жуть. Когда её сон на Земле прервали подрывом атомной бомбы на каком-то атолле, она и то, сначала повернулась на другой бок, чтобы никто не мешал. Только потом она сообразила, что атомная бомба и ищейки Союза миров — вещи несовместимые, и ей можно откапываться из застекленной воронки. В общем, она считала себя готовой к любой неожиданности.
А потом Виктор взял, да оказался настоящим метаморфом, как она сама! Ещё и плодовитым, к тому же. До такой степени, что размножился с первой подвернувшейся самочкой-человеком, которую и оставил в заботливых лапках бабули. Их детеныш сейчас вон там — плавниками по воде шлепает. Ути-пути.
Именно тогда Лидия удивилась в первый раз за о-очень долгое время, и это чего-то, да стоило. Похоже, сейчас у неё есть повод удивиться опять. И снова причиной её удивления был, угадайте кто? Хотя ладно, тут можно и не гадать — всё и без этого ясно.
— Что ты за чудо дивное, ненаглядное? — Лидия кружила вокруг цели медленно и грациозно, чтобы не встревожить добыч… тьфу! Какая из неё добыча? Это же — богиня! С полезной нагрузкой, к тому же.
Буквально в пяти метрах от неё, опираясь в воду прямо босыми стопами, стояла статная молодая женщина. Её длинные, по пояс, шелковистые рыжие волосы источали тусклое свечение, едва видимое человеческим глазом, но отлично заметное такому искусному наблюдателю, каким была Лидия.
Зрачки Лидии резко расширились, регистрируя малейшие детали. Она — метаморф, и её взор проникает гораздо глубже, чем кто-либо полагает.
Писаная красавица прихорашивается перед зеркалом, и в нём отражается гладкая, как у античной статуи, кожа лица и тела. Однако это лишь видимость, лежащая на поверхности. Стоит навести резкость, как гладкая поверхность разверзается кратерами пор и тысячей складок. И чем ближе, тем сильнее проступает первобытная, животная природа человеческого тела, для которого кожа — просто составляющий его орган. Как бегущий к сердцу кровеносный сосуд или нейрон головного мозга.
Та, что стояла перед Лидией сейчас, была иной. Не как призрак или видение, пиксель на экране или мираж в пустыне. Её можно было коснуться рукой и ощутить мягкую, шелковистую кожу тела, плавность его изгибов. Никто не понял бы, в чём отличие. Однако Лидия была метаморфом, и знала, как это работает.
Сверхъестественная материя, из которой состояло тело богини, могла принимать любой облик и образ. Именно поэтому Зверобога было так сложно грызть!
В любом случае, следовало прекращать балаган и приступать к переговорам. Спустя секунду, Лидия промочила кончики пальцев вполне человеческих стоп в воде, по примеру рыжеволосой богини. Её основное, гигантское тело осталось прежним — но оно было, как пуповиной, соединено с дополнительным, внешне неотличимым от человеческого. Оно принадлежало высокой женщине с каштановыми волосами и кроваво-алыми глазами — чтобы с ней разговаривали по-человечески, но ни секунду не забывали о том, кто она есть.
— Здравствуйте! — словно на что-то решившись, произнесла богиня. До этого, она просто стояла и растерянно хлопала огромными зелеными глазами, разглядывая кружащуюся вокруг неё, навроде акулы, Лидию.
Фраза прозвучала на чистейшем русском языке, что ожидаемо, впрочем. Богиня на то и богиня, чтобы считывать некоторые моменты сразу из инфосферы — некоей умозрительной концепции, существующей в реальности лишь для божественных сущностей. Всем остальным только и оставалось, что подозревать богов во всеведении и всезнании. Впрочем, это не спасало богов от приземления в лужу в том случае, если инфосфера ничего полезного сказать не могла. Как обычно оно и бывало.
— Здравствуй, маленькая, — Лидия привычно нацепила на себя отработанную маску… а затем плюнула, и её отбросила. Она уже вела разговор в таком ключе с Алёнкой на Земле, но сейчас был случай иной. Во-первых, на богиню не подействуют веселящие наркотики, а без них над её шутками меньше смеялись, что было обидно. Во-вторых, гхм… ладно. Без «во-вторых».
— Вы с Виктором уже знакомы, я вижу? — уточнила Лидия, довольно изогнув краешки губ в улыбке. Взгляд её алых глаз был устремлен в сторону тонких живых щупалец, торчащих из-за спины богини.
Сейчас они пугливо рассматривали Лидию у богини из-за плеча, растерянно хлопая такими же зелеными глазками, как у неё самой. Очевидно, позаимствовали шаблон органов зрения у любимой мамули… какие шаловливые у Виктора детеныши, ты подумай! Этот родиться ещё не успел, блин, а уже шурует.
Когда собеседница слегка покраснела в ответ на её вопрос, и кивнула, улыбка Лидии стала ещё шире. Она подсознательно чувствовала, что с богиней отлично поладит.
— Меня зовут Лидия, — медленно и тягуче произнесла метаморф, — И Виктор — мой дражайший внук.
Её голос подрагивал, словно в истинном восторге от этого факта. Мельком задумавшись над этой странностью, метаморф призналась себе, что давно уже не чувствовала себя настолько счастливой, как в последнее время. До этого её жизнь словно не имела особого смысла — она мотала время, как во время просмотра скучного фильма, дожидаясь хоть какого-то интересного момента. И вот, она дождалась. Теперь только и занята, что интересными моментами.
— Я вижу! Вы очень на него похожи, — округлив сияющие зеленые глаза, сообщила ей богиня, — А меня зовут Ная.
— Очень… гхм, похожа? — уточнила Лидия, впервые в жизни решив, будто она ослышалась. Но нет, вроде бы, именно это ей и сказали.
— Да, — уверенно кивнула Ная, и погладила высунувшееся из-за спины щупальце.
Кашлянув от удивления, Лидия призадумалась. Обуреваемая нехорошими подозрениями, она даже отрастила себе дополнительные глаза на стебельках, чтобы осмотреть себя со стороны. Но, как она не тщилась, ничего общего с Виктором так и не нашла. Панцирь у неё собственной разработки… щупальца тоже, с их неповторимым узором ромбиками.
Да бред же! — замотала она головой. Как может она, вообще, быть на кого-то похожа? Она метаморф, и затея определять таких существ по сходству внешнего вида даже звучит абсурдно. Если только, речь не идет о каком-то внутреннем сходстве…
Лидия перевела подозрительный взгляд на богиню. О каком внутреннем сходстве она может судить, когда видит её впервые? И потом, Виктор же тюфяк и раздолбай, ежели начистоту говорить. А она, Лидия — опытный метаморф. Она видела слезы, и реки крови. От её боевого клича у нетвердых духом останавливаются сердца. На её когтях — кровь сотен врагов. Её именем в некоторых мирах должны до сих пор пугать детей!
Внезапно Лидия почувствовала, что её отпихивают куда-то вбок, и мысленно осеклась. Это была её правнучка, Лилия. Больше никому в голову не пришла бы идея пихаться с ней, большим и грозным метаморфом.
— Ву-у-у! — из-за её спины сначала донеслось сопение, а потом Лидию принялись бочком-бочком обходить.
Привлеченный непонятным шевелением, детеныш Наи также выглянул из-за спины матери. И в тот момент, когда взгляды маленьких метаморфов скрестились друг с другом, Лидия перехватила выражение лица богини, полное обреченного смирения. Видимо, снова в инфосферу смотрела.
Лидия принюхалась. Она чувствовала в воздухе шевеление энергий, свойственных исключительно метаморфам, как виду. Это детеныши осматривались вокруг мысленным взором, тычась как слепые котята. У них ушло четверть минуты, чтобы определить друг у друга принадлежность одному виду и даже больше того — прямую кровную связь.
Всё это время метаморф стояла, замерев в неподвижности, и затаив дыхание.
— Зя! — громогласно объявила Лилия, после чего выдвинулась знакомиться, отпихнув бабулю в сторону. Поднялась огромная волна и гора брызг.
Ожидаемо, богиню они слегка притопили. Не помогло даже то, что она умела по воде ходить. Весь этот цирк продолжался ещё некоторое время, после чего Лидия поняла, что порядок придется наводить железной рукой, или чем ещё. Клешнёй, например.
— Так, всё! — объявила она, отцепляя детенышей друг от друга, — Игры кончились. Лилия, ты ползешь, летишь или плывешь за мной, и ведешь себя прилично. ПОНЯТНО ТЕБЕ!?
Бабуля издала грозный рык, добавив в голос инфразвука. Следующим шагом она забросила себе на спину богиню с распушенными, мокрыми волосами и её безымянным пока, детенышем. С её затянувшейся беременностью надо было что-то срочно решать, а для этого нужно было найти подходящее место.
Метаморф вздохнула. Опять всё на ней. И Виктор снова с радаров пропал. Как сквозь землю провалился… Но, может, Ная поможет его снова найти? Чай, богиня теперь. Не хрен моржовый.
И плевать, что она сейчас цепляется за неё так, словно всерьез опасается упасть в воду и утонуть. С божествами её типа Лидия раньше уже сталкивалась. Они кого угодно из-под земли достанут.
***
Виктор, метаморф-путешественник.
…Ну вот, снова я на Земле — подумал я.
Меня окружала безмолвная темнота. Впервые за долгое время, за мной никто не гнался, и не пытался меня убить или съесть. Полный покой.
Он мне только снился, конечно. Нора не оставила бы меня в покое даже внутри моей собственной головы.
— Не «на», а «в», — строго поправила она, как-то подслушав за мною мысли.
— Действительно, — сплюнул я ком земли, — Спасибо Нора, что меня поправила. Что бы я без тебя делал?
Точнее, попытался сплюнуть. Как вскоре выяснилось, на нужном месте рта у меня не оказалось. На ненужном, впрочем, его тоже не было. Прямо дежа вю какое-то, честное слово. В предыдущем мире всё так же было.
— Что делал бы? Валялся бы где-нибудь в канаве, наверное, — хмуро проворчала собеседница.
— Прямо как сейчас? — уточнил я.
— Ты не в канаве сейчас, Виктор, — вздохнула Нора.
— А где тогда? — спросил я.
Нора загадочно промолчала. Наверное, не знала ответ.
— В земле, глупый, — наконец, буркнула Нора, — Откапывайся давай. Отращивай себе руки, лапы или что-нибудь ещё, и давай копать. Надеюсь, у тебя клаустрофобии нет?
— Ну, есть немного, — пробормотал я, прислушавшись к себе. И вдруг вспомнил, что клаустрофобия-то, у меня действительно есть!
Мне всегда было очень неуютно в тесных помещениях. Теперь же, когда я внезапно осознал своё незавидное положение, я начал немедленно паниковать. Окружающие меня стены надвинулись, грозя раздавить меня всей своей массой. Кислорода резко стало не хватать. Я вдруг обнаружил, что не могу сделать вдох, и начал задыхаться…
— Ну, ё-маё, — сказала Нора, — Виктор, у тебя нету лёгких. Ты не можешь задыхаться, так что хватит дурачиться тут. Копать — значит копать, и не отлынивай.
Приступ клаустрофобии пропал у меня так же резко, как появился, стоило только задуматься о том, есть ли у меня лёгкие. По всему выходило, что их у меня действительно нет. Блин. Думаю, о наличии Витька-младшего можно даже не спрашивать…
— Ладно, — заворчал я, — Копать так копать. Твоя взяла, Нора.