Земля. Виктор, метаморф.
Мало что вызывало у меня такое чувство глубокого удовлетворения, как вид испепеляющего всё на своём пути светового копья, когда оно проносилось мимо меня. Желание проверять на нём прочность своей шкурки, если какое и было, испарилось у меня даже быстрее, чем стена пятиэтажного дома, принявшая удар вместо меня. Думаю, против такого аргумента никакой панцирь не справится.
И ладно я. Хрен с этим телом, но у него сейчас под капотом полезная нагрузка в виде детёныша и его не в меру буйной, а сейчас мирно спящей, будущей мамы.
Выполнив очередной манёвр уклонения на всякий случай, я считал траекторию луча и спрятался в мёртвой зоне для стрелка. Развёрнутым крыльям места уже катастрофически не хватало, тем более что я не мог зависнуть на месте, как стрекоза. Пришлось спешиваться на улицу, покрытую снегом по самые первые этажи домов. Оно и неудивительно, ведь его не убирали с тех самых пор, как он выпал. Некому было-с.
Апокалипсис, понимаешь. Для дорожных служб это всё равно, что чума, холера и коронавирус. Только всё вместе и ещё хуже.
Почистить улицы от снега можно было единственным способом: найти в отряде Шуры «читера» со способностями ко льду, и заставить его собрать весь снег в свой кулак. Ещё можно было найти пироманта, способного вскипятить тонну-другую воды взглядом, вместе со мной за компанию.
По неудачному совпадению, в отряде Шуры был и тот, и другой. Они, естественно, находились под вражеским контролем, так что я практически не удивился, когда прямо передо мной в воздух взметнулась настоящая метель из снежинок с бритвенно-острой кромкой. Почти сразу получив болезненный порез глаз, я поспешно покрыл их слоем прочной, но прозрачной плёнки, пока снежинки без особого толку полировали мне шкуру, прикидывающуюся одеждой.
Единственное, чего мне точно не следовало в тот момент делать — это неподвижно стоять на месте, дожидаясь пока иномировой маг сменит позицию и сделает свой следующий ход. Это было так же очевидно, как и то, что мне следовало двигаться не абы куда, а в направлении геоманта. В кошки-мышки нельзя было играть бесконечно, если только я не смогу истощить противника, в итоге.
Я резко замер, остановив дыхание и вслушиваясь в обстановку всеми фибрами своей души. Любой слух, сколь угодно тонкий и чувствительный, имеет ограничения, которые обусловлены даже не столько способностью слуховой мембраны воспринимать колебания, сколько ограничениями человеческого разума. Шевеление тараканьих лапок за стенкой, жужжание мухи в сотне метров — всё это не более, чем экстраполяция того, что человек уже слышал и посему, способен себе представить.
Я же слышал гораздо больше, чем способен был осознать и понять своим неподготовленным к этому разумом. Возможно, звук непрерывно крошащихся скал в моей голове, даже сейчас — это был тот способ, с помощью которого я воспринимал радиоволны, не в силах их расшифровать? Когда я прислушивался так, как я это делал сейчас, течение времени замедляло свой ход, а кровь приливала мне в мозг, разрывая сосуды.
Я слышал, возможно, даже сигналы в диапазонах, недоступных современной технике. Это было подобно погружению в безбрежный океан, одновременно бескрайний и бездонный, как на Ухике. И всё же, из всего этого вороха сущностей меня интересовала только одна.
Геомант… не знаю каким образом, но всё время до этого я подсознательно считывал неповторимую сигнатуру звуковых колебаний, которые издавало его сердце, когда билось в груди. Звук, с которым кровь перемещалось с лёгким трением по сосудам. Странные шумы в грудной клетке и брюшной полости. Трение имлантированных прямо в кожу камней о плоть… я подсознательно слышал и откладывал в памяти, чтобы сейчас это вспомнить. Это было, как шлейф давно знакомого аромата, который вызывает неповторимые ассоциации. Это был именно он, геомант, где-то в сотне-другой метров от меня.
Время неожиданно вернулось к своему обычному течению, а я резко стронулся с места. Там, где я стоял секунду назад, расцвёл огненный цветок, словно в разрыв пространства забросили частичку пылающей звезды. Мой панцирь опалило со спины так, что затрещала плоть. Клетки костей и мышцы расширялись под действием высокой температуры, но это происходило с разной скоростью. Меня словно пытались разорвать на куски невидимые руки. Впервые в жизни я столкнулся с таким явлением, когда плоть буквально восстаёт против моей воли.
«Нет!» — сказал я себе и вновь погрузился в глубины собственного сознания. Теперь не вслушиваясь в обстановку, но просто пытаясь взять под контроль собственные клетки, которые пытались разлететься в разные стороны друг от друга, под действием испепеляющего жара. Это было, как противоборство стихий. Как термоядерный синтез звезды, понуждающий её вещество расширяться, и колоссальная внутренняя гравитация, которая обращает этот процесс вспять.
Я вдруг очнулся, обнаружив отсутствие противодействия своей воле. Клетки моего тела были похожи на иглы ощетинившегося дикобраза, готового встретить любую угрозу во всеоружии, но жара уже недоставало для того, чтобы хоть как-то меня пронять.
Дошло до того, что я открыл глаза… после чего тут же закрыл их обратно. В облаке горючего пепла всё равно нечего было разглядывать. Совершенно невредимый и несказанно удивлённый этому факту, я, сначала медленно, а затем всё более и более нагло двинулся туда, где в последний раз слышал биение нужного мне сердца. Геомант всё так же оставался моей целью, а вспышка рукотворной звезды за моей спиной теперь играла лишь в мою пользу.
Уверен, в этом хаосе я теперь ориентировался даже лучше противника.
Помогая себе отращенными щупальцами, которые цеплялись за раскалённый до стеклянной поверхности пол, я неумолимо продвигался вперёд. Не знаю, мог ли меня кто-нибудь сейчас видеть, но последующей атаки я так и не дождался. Всё более ускоряясь и преодолевая сопротивление опадающего пепла, я преодолел полсотни метров, прежде чем под моими ногами захрустели обломки железобетонных перекрытий и стен. Я вошёл в ближайший многоквартирный дом, так и не нащупав вслепую стен. Возможно, в этом месте их уже больше не было.
В любом случае, я уже скоро уткнулся в преграду и понял, что дом целиком не рухнул. Как минимум, некоторые из перекрытий ещё были целы, и они смогли оградить от огненного ада тех, кто за ними укрылся.
У меня заняло не дольше десяти секунд, чтобы оказаться с другой стороны дома и выбраться из облака пепла. Открыв глаза и хищно втянув воздух ноздрями, я уставился на противника, который продолжал отступать в противоположном направлении от меня. Его путь лежал через заброшенный двор, внутри коробки из многоквартирных домов, один из которых сейчас оседал прямо за моей спиной.
Мельком оглянувшись назад, окутанный каменной бронёй геомант резко ускорился, выругавшись вполголоса. Пространство всё ещё было полно посторонних оглушительных звуков, каких-то криков, и потрескивания раскалённого до точки плавления бетона. Однако матерное слово прозвучало вполне отчётливо для моего уха, и я был всецело согласен с такой оценкой обстановки.
С единственным нюансом — она описывала сейчас ближайшие перспективы геоманта, а у меня-то как раз, всё теперь будет хорошо… Взмыв в воздух, я в считанные секунды преодолел разделяющие нас полсотни метров и ударил острым концом крыла, начисто игнорируя вращающиеся вокруг геоманта каменные блоки.
— Врёшь, не уйдёшь, — прорычал я, мёртвой хваткой вцепившись в одну из плит вокруг геоманта, чтобы тут же отшвырнуть её щупальцами в сторону.
Видимо, моё столь стремительное перемещение застало врага совершенно врасплох, и он издал панический крик, когда внезапно обнаружил себя лишённым части защиты. Не дожидаясь, пока он попробует, наконец, ударить, я сделал это первым, и вонзил острый кончик щупальца в образовавшуюся прореху.
К моему изумлению, в нескольких сантиметрах от кожи противника воздух резко уплотнился и отбросил щупальце, которое не имело значительной пробивной мощи. Её было достаточно, чтобы пробить кожу и плоть, не более того, но этого обычно хватало… до сих пор. Очередные грязные трюки!
Зарычав, я был вынужден молниеносным рывком уклониться от брошенного мне в лицо бетонного блока. Он не должен был повредить мне всерьёз, но я не хотел, чтобы меня снова оттолкнуло метров на десять от цели.
Внезапно геомант поднял руку, и на оттопыренном указательном пальце ярким светом вспыхнул массивный серебряный перстень. С моим зрением, я видел каждую деталь, каждую шероховатость неожиданно задействованной блестяшки, и вдруг интуитивно осознал, что сделана она была явно не на Земле. Какая-то грубоватая, неровная работа. Словно кольцо отливали кустарным способом в какую-то самодельную форму, а не производили промышленным способом, среди сотен и тысяч совершенно идентичных образцов, как почти всё на Земле.
Вырвавшийся из ладони геоманта поток обжигающего пламени уже не мог меня удивить. После пребывания внутри огненной звезды, любое более слабое пламя впечатляло меня не более, чем зажжённая спичка. Тем не менее, это была уже вторая зацепка и странность — я уже уверился в том, что мой противник является неким «геомантом», а он демонстрирует способности, которые в ожидаемый перечень не входят.
И пусть для создания огня он явно задействовал магический артефакт, вкупе со щитом из сгустившегося воздуха, это уже стало закономерностью. Я уже успел выяснить у Шуры, что ни у кого из ребят не было возможности собрать себе набор артефактов на все случаи жизни. Даже с учётом того, что Дом Анион, вроде бы, щедро ими делился.
— Что ещё ты умеешь? — мельком бросил я, проходя сквозь пламя. Уклонившись от очередной бетонной плиты, брошенной в моём направлении, я ощетинился взметнувшимися для удара щупальцами, как причудливой короной. В следующую секунду они ужалили противника, все разом. Зияющей прорехами физической защите геоманта больше нечего было этому противопоставить. Оставался ещё невидимый волшебный купол, но я каким-то хищным предвкушением чувствовал, что её надолго не хватит. Нужно просто бить чаще, сильнее!
Внезапно растворившийся в воздухе противник даже не заставил меня приостановиться. Я был настолько настроен на биение его сердца, что мне даже показалось, будто он не телепортировался вовсе, а просто отшагнул в сторону. Молниеносно, не спорю. Но расстояние в тридцать метров — это не то, что способно было сбить меня с толку.
Моя голова повернулась в сторону противника ещё раньше, чем я осознал разумом его перемещение, а мгновением спустя, я уже стремительными прыжками резко сокращал расстояние.
Судя по всему, «геоманту» требовалось время, чтобы повторить свой трюк. Спрятавшись за какой-то стеной, он до самого последнего момента даже не подозревал, что я вижу его за ней так же ясно, как если бы он стоял прямо передо мной. Я ударил собранными в горсть пальцами, пробивая закопчённую от пламени, кирпичную стену. Моя рука сомкнулась на чём-то горячем и влажном, как ещё бьющееся сердце, а в следующий миг с врагом было покончено.
— Теперь пыльца! — не дала мне Нора сполна насладиться триумфом. Как будто я это, вообще, планировал…
Спешно обойдя остатки каменной преграды, я не стал долго разглядывать дела рук своих. В тело геоманта были вживлены мельчайшие кристаллические орнаменты, словно украшение в виде пирсинга — у какой-то модницы. Некоторые находили это очень привлекательным, но я собирался позаимствовать камешки из куда более прагматических соображений.
Моя дальнейшая работа была зрелищем не для слабонервных. Протянувшись сознанием сквозь разреженную магическую атмосферу Земли, я подключился к живой массе плоти, ещё недавно принадлежащей противнику. Просеивая её, словно через гигантское сито, я выуживал из неё нужные мне элементы, впитывая их в себя. Кристаллическая пыльца отрывалась и исчезала внутри моей кожи, и после этого распространялась по всему телу. Распадаясь на мельчайшие частицы, она внедрялась прямо в клетки моих внутренних органов, в костную ткань и даже внутрь моей черепной коробки.
— Дальше можно не увлекаться, — в голосе Норы прозвучало довольство, как у навернувшего миску сметаны кота, — В тебе теперь не увидят метаморфа даже в упор. Гарантирую.
О лучшей оценке успеха, чем это её утверждение, я даже не помышлял. Всё равно, на всякий случай проглотив ещё немного кристаллической пыльцы, я оказался выведен из состояния задумчивости самым неожиданным способом. Кто-то выкрикнул моё имя!
— Виктор! — в голосе неведомо как, оказавшегося в полсотне метров от меня человека прозвучала самая настоящая, слепая ярость. Беспомощно оглянувшись, словно я где-то провинился, я уставился в его сторону и обомлел. Я словно вновь оказался на Ухике…
Этот тип одет был не по погоде, в лёгкую мантию, подобно незабвенному Лео. И если пренебрежение холодом было ещё как-то объяснимо магическими заклинаниями, то остальные странности ни в какие ворота не лезли. Шевелюра моего неожиданного визави была ярко-синей, словно сапфировой. И хотя такой оттенок легко было получить простым окрашиванием, я не верил в то, что иномировой маг станет заниматься такими глупостями. Слишком часто видел я этот цвет волос у представителей Дома Роволло, чтобы не догадаться сейчас, кто передо мной стоит…
И откуда, сожри его черти, он знает меня по имени!? — всё ещё заторможенно задумался я, пока на бледном, с тонкими аристократическими чертами, лице мага сменялись одно выражение за другим. Неверие, досада, чёрная злость…
— Виктором звали «геоманта», он был твоим тёзкой, — рявкнула на меня Нора, первая смекнувшая, что к чему, — Уноси отсюда ноги, метаморф, чего стоишь!?
Подсказка поступила, как нельзя вовремя. Я и сам как-то предчувствовал, что личная встреча с озлобленным на меня магом ничего хорошего для меня не означала. Последний явно был в тяжёлой весовой категории, а я своих целей уже достиг. Теперь мне нужно было только заглубиться поглубже, и переждать суматоху.
Ментальное давление вонзилось в мой разум, как невесть откуда взявшийся, ледяной шип. Оно было в десятки раз мощнее того удара, что некогда обрушился на всю группу изменённых Земли, разом их сокрушив. Теперь же, вся эта мощь была сосредоточена и сконцентрирована в одном месте и на одной цели. Мне.
То, что уже почти пойманная добыча его ужимок даже не заметит, иномировой маг уж точно не ожидал. Я резко подпрыгнул в воздух и расправил крылья, поднимая своё тело ввысь.
Презрительный прощальный плевок кислотой в сторону опешившего от такого расклада мага не был попыткой его атаковать или отвлечь. Глупо было даже пытаться задеть противника столь прямолинейным способом, так что плевок являлся именно тем, чем он являлся. Жестом насмешки, из-за которого маг, я надеялся, посадит себе печень от злости. Порыв воздуха ударил в землю, поднимая меня ещё выше в небо.
Как нельзя вовремя сработавшая интуиция заставила меня резко вильнуть в воздухе влево. Пронёсшийся мимо меня ослепительно яркий луч света уже в который раз заставил меня задуматься над тем, что чуйка у меня всё-таки есть. Простой удачей такую ловкость, с которой я в который уже раз, избегал явно смертельные удары, объяснить было невозможно.
— У тебя круговое зрение, балбес. И твоё подсознание им, в отличие от тебя, пользуется. Луч всегда летит по направлению, которое задаёт рука колдуна. Это не интуиция, а простейшие рефлексы и дурная скорость! — возмущению Норы не было предела. Как-никак, я покусился на её епархию. Сложившийся до сих пор порядок был таков, что интуицию у меня заменяла Нора, а собственная чуйка атрофировалась за ненадобностью.
Что так и есть, жизнь подтвердила мне уже скоро.
— Берегись! — неожиданно крикнула Нора, когда я уже уверился в собственной безопасности.
Область пространства прямо по курсу ничем не вызывала у меня подозрения, кроме разве что, странного искажения воздуха по её контурам. Как воздух над зажжённым костром, он слегка искривлял видимое через него изображение, но так как на горизонте сейчас было лишь серое небо, я слишком поздно заподозрил неладное.
В последний момент вильнув в сторону, я всё же задел плоскость частью крыла. Увы, ловушка оказалась именно тем, чего я так опасался, и начисто срезала мне половину конечности. Странно было ожидать чего-то иного — плоскость явно была частью распахнутого портала. Последний не имел целью куда-то меня любезно перенести, впрочем. Или же собирался сделать это по частям, что вернее.
Ещё секунду назад столь мягкий воздух, от которого можно было свободно отталкиваться в полёте, вдруг стал разверзнутой подо мною бездной. С единственным крылом я не умел летать, хоть и метаморф, и мой полёт закономерно перешёл в беспорядочное падение. В последний момент я озаботился лишь тем, чтобы упасть на крышу одного из многоквартирных домов.
В моей голове уже зрел план, как выбраться из всей этой ситуации, со взбешённым чародеем. Увы, сначала мне требовалось как-то проследить, что во всех перипетиях Шура с детёнышем не пострадают. Боюсь им достаточно будет пропустить всего лишь, один удар.
Но сначала мне требовалось убедиться в том, что иномировой маг не принимает меня за того, кем я являюсь. За метаморфа.
— Ублюдок нас преследует, что ли? — раздражённо выплюнул я вопрос, разбрасывая вокруг себя обломки черепицы.
— Скорее всего, просто задался целью тебя прикончить в отместку за того геоманта, — осторожно предположила Нора, — Думаю, после того как наши останки смогут поместиться в спичечный коробок, он пойдёт по своим делам.
— Тогда план таков, — буркнул я. Не став вдаваться в подробности, я начал на ходу изменять собственный облик.
Моя грудная клетка распахнулась, выпуская из защищённой полости всё ещё спящую, девушку-телекинетика. На её щеках выступил румянец, она мирно посапывала, шевеля губами во сне. Думаю, если я оставлю её ненадолго в кладовке одной из квартир, ничего страшного с ней не случится. Присыплю её ещё пыльцой против сканирования, на всякий случай. Главное, самому поскорее оттуда выбраться, чтобы по ней не прилетело вместо меня.
Собственно, план заключался в том, чтобы привлечь к себе внимание, и героически сдохнуть. Потом вернуться проведать Шуру.
— Выглядит достаточно просто, чтобы нигде не напортачить, — с сомнением протянула Нора.
— Я знал, что ты меня поддержишь, — проворчал я, — Спасибо, Нора.
— Главное, не забудь потом в один кусок собраться, — напомнила она. Как будто мне могла помешать это сделать исключительно, собственная забывчивость.
— Обязательно! — тем не менее, легко пообещал я.