Никогда не любил кататься с горки на ледянках, ибо с ними у меня было два варианта: либо я въезжаю во что-то, либо в кого-то. Сейчас я упирался крысиными лапками в скользящий по воздуху кусок пластика вместо ледянки, и ощущения у меня были как в сопливые двенадцать лет. Разве что, местом приземления был не какой-то мужик, как в тот раз, а наоборот!
Как раз тот случай, когда баба всяко лучше любого мужика, как ни крути.
Посадочной платформой должно было стать то воронье гнездо, что у этой блондинки было вместо причёски. Последнее меня целиком устраивало, но увы — у гравитации были свои соображения на сей счет. Кусок вырезанного окна плавно кренился вниз, и траектория моего полета менялась с ним вместе.
Когда я понял, что вместо элегантного приземления я банально шлепнусь ей в ноги, против этого взбунтовалась вся моя свободолюбивая, вольная натура.
Ну, ладно, шучу. Я просто на рефлексах прыгнул вперед, и меня на тех же рефлексах встретила чужая рука, которой девушка попыталась отбиться от страшного зверя, крысы. Мой полет превратился в беспорядочные кувырки в воздухе. Всё же, я был немного легковат. Хотя и силён!
По итогу, я обнаружил себя висящим вниз головой, на чём-то тёпленьком. Из этого положения было сложно сориентироваться, на чём именно. Впрочем, кое-какие догадки у меня возникли, когда прямо по курсу я увидел два аккуратных холмика, в декольте между которыми я постепенно сползал передними лапами. Некоторое время ушло на осознание всей ситуации.
— О! — я подавился удивленным возгласом, но ещё раньше мне в уши врезался чужой панический взвизг.
— Снимите её! — то ли рыдая, то ли пронзительно пища, потребовала девушка невесть у кого, запрыгав на месте, — А-а-а!
Хлестнув по мне ладонью, она едва не отправила меня в далекий полет. Он должен был закончиться столкновением с ближайшей стеной — и закончился бы, не зацепись я случайно за её кофту когтем. Как выяснилось, это было даже хуже, чем мордой в стенку.
— Да ты, блин! — охнул я, опешив от обрушившейся на мою несчастную лапку нагрузки, — Оторвешь лапу, дура. Пусти мен…фя!
В меня вцепились обеими руками, и принялись яростно отдирать от одежды. По итогам скоротечной борьбы с противником иной весовой категории, я улетел на пол с трофеем в цепком когте: длинной шерстяной прядью фиолетового цвета, другой конец которой торчал из чужой кофты.
Выражение, которое я увидел при этом в голубых глазах противницы, заставило меня судорожно оглядеться в поисках путей отступления. Мне показалось, будто меня хотели сейчас убить.
Или не показалось. Накопленный богатый опыт подсказывал, что не показалось.
— Да за что?! — пронзительный возглас обиды буквально вырвался у меня из груди. Человеческим голосом из уст несчастного метаморфа, застрявшего в теле дурацкой крысы.
Почему при переходе в иной мир, первая же встречная женщина всегда пытается меня убить!? Ладно Иона — она хотела тогда меня съесть, это хоть немного объяснимо. Я тогда аппетитно выглядел… наверное. Но эта-то, с чего на меня взъелась?
За то, что я испортил ей кофту? Так сама же виновата — надо было сначала коготок у меня вежливо отцепить, и потом уже на пол ставить! Нечего на меня пенять, коли в голове мозгов нет.
— А? — девушка издала полузадушенный звук, тут же оборвавшийся, когда она приложила ладони к губам. Глазами по пятаки, она изумленно уставилась прямо на меня. Кажется, даже забыв, как дышать.
Во всей квартире я теперь слышал… только лихорадочный топот ног в прихожей. Чёрт, сюда подкрепления, что ли, спешат!?
Я резко обернулся, и как раз застал врывающегося на кухню невысокого, щуплого парня лет двадцати, с копейками. «С копейками», в плане возраста, а не зажатого в руках предмета. Последним оказался длинный и пушистый, веник-сорго.
Сначала я даже не поверил своим глазам. Но этот тип реально собрался воевать со мной веником, чёрт бы его побрал. От удивления я даже не сразу нашелся, что сделать, и застыл в ступоре.
— Катя, держись! — звонко крикнул парень, занося оружие.
В следующую секунду мне на голову обрушился хлесткий удар, погрузивший для меня мир во тьму. Сквозь прутья веника ничего было не разглядеть, я имею в виду. Нора хихикнула впервые с начала событий. Я тут же цыкнул на неё, чтобы не лезла мне под руку.
Делать было нечего — пришлось разгибать прутья. Вскоре я просунул голову, чтобы выглянуть наружу. Было жутко интересно, что там.
Все обнаружились на прежних местах: и невысокий паренек с короткой стрижкой русых волос, с зажатым в руках веничком, и растрепанная блондинка, осоловело хлопающая глазами. Сейчас я глядел именно на неё, пытаясь оценить степень её готовности к переговорам. Выглядела она сейчас недостаточно вменяемо для этого, если начистоту говорить.
Мы смотрели друг другу в глаза, я и она. Я пока не произнес ни слова, но судя по выражению на её лице, в моей способности сделать это, девица уже не сомневалась.
Внезапно она вздрогнула, и стала крениться всем телом назад. Уже спустя секунду, она коснулась кухонной стены и медленно съехала по ней на пол. Сомлела, похоже, от нежданных открытий. Или взгляд у меня оказался слишком умный?
— Ну вот! — недовольно пробурчал я, переводя полный сомнения взгляд на её приятеля. Он казался мне ещё менее вменяемым переговорщиком, с веником в руке.
Тем более, услышав из моих уст человеческую речь, он только нахмурился. Видимо, не вполне сознавая происходящее. А вот падение подружки в обморок изрядно его раздосадовало, и отыграться он решил на мне.
В этот раз он вздернул руку с веником со скоростью, которую я не ожидал встретить в таком хлипком вояке. Хлесткий удар прутьями ожег мне глаза, и недалеко отбросил в сторону.
— Ах ты, сволочь, — выругался я, яростно растирая лапками веки, — Сейчас ты, мудак, у меня попляшешь!
Я злобно оскалился, и на всей скорости крысиных ног бросился вперед. Снотворный яд на когтях уже был готов, и ждал своего клиента. Я не собирался убивать придурка, конечно. Однако встреча с моими когтями гарантировала ему массу неприятных мгновений, в этом я готов был поручиться. Сам их отращивал!
Трусливый гад отмахнулся от меня веником, от которого я ушел стремительным перекатом в сторону. Повинуясь порыву, я махнул лапой по проносящемуся мимо орудию и отсек несколько прутьев отращенным когтем, не замедлившись.
— …ть! — тип громко выругался, ошалело отпрыгивая от меня, — Что ж ты за тварь!?
Он отступал слишком для меня медленно. Единственное, что он ещё мог придумать — это пнуть меня ботинком, что он и сделал. Уловив начало движения, я прыгнул выше своего роста в холке.
— Тьфу! — с отвращением сплюнул я, обхватив когтями подошву обуви.
Я планировал перелететь через ботинок, а не ловить его в полете. Чувствовали себя когда-нибудь футбольным мячиком? Я, например, до сих пор ни разу. Спасибо придурку, у которого даже движения невозможно предугадать!
— А-а-а-а! — панически заорал парень, от неловкого пинка резко падая навзничь вместе со мной, вцепившимся ему в стопу, — А-а-а-а!
С садисткой ухмылкой злобного доктора, я кольнул его в области щиколотки, вкатив солидную дозу яда. Бегемотика хватило бы успокоить… небольшого такого. Но бегемотика!
Сразу снотворное, правда, не подействовало. Всё же, это не был нервнопаралитический состав, от которого этот тип скорее отъехал бы на тот свет, чем пошел спатьки.
Придурок продолжал орать, как оглашенный, и лягался ногами. Не предусмотрев от судьбы этакого фортеля, я словил удар другой ногой и отправился в полет. Всё же, размеры решали многое. Уклоняться от столь крупногабаритной вещи как ботинок, в облике крысы было сложновато.
— Муд…ак! — я закончил словосочетание, уже сползая по стенке в противоположной стороне кухни. Я был особенно зол ещё оттого, что бежать к нему сейчас смысла не было. Он скоро уснет, и как я буду его душевно пинать, даже не почувствует. Не повезло. Мне, в смысле, не повезло.
Против моих ожиданий, этот тип даже умудрился встать! С трясущимися ногами и ошалелым взглядом, он метнулся к кухонному столу и…
И я тут же понял, что проглядел в углу комнаты слона — в облике двуствольного ружья, которое тут же оказалось наставлено на меня.
— …ть! — емко выразился я, рефлекторно выпрямляясь на задних лапах, напротив стены. Ну вот, кстати, меня и к стенке поставили, под расстрел. Быстро с этим тут на Земле, оказывается.
Парень слегка зашатался под действием снотворного. Ствол его ружья повело, но усилием воли он заставил себя вновь взять меня на прицел.
— Мужик, ну чего ты на крысу-то с ружьём пошел? Патроны бы пожалел! — эта фраза буквально вертелась у меня на языке, но озвучил её, всё же, не я.
Повернув голову, я увидел стоящего на входе в кухню, долговязого парня в чёрном кожаном пальто. Лет двадцати, может даже меньше, с обильно усыпанным подростковыми угрями носом. Он оглядел композицию и расстановку сил. Поправил небрежно натянутую на голове серую вязаную шапочку с помпоном, и ухмыльнулся.
— Чё, Катюха всё? — ржанул тип, увидев лежащее на полу тело, — А быстро вы управились, ах-ха-ха. Я даже курнуть не успел.
Ружьё в руках моего противника опять повело, и он колоссальными усилиями вновь заставил его вернуться на место. Трясущимися ладонями он потянулся к спусковому крючку, но я уже видел — не выйдет выстрела. Слишком развезло его от снотворного, неудачника. И как ещё на ногах держится?
— Кирюха, ну чего молчишь, а? — возмутился долговязый, — Человеческим языком тебе говорю, братан: ты либо веник бери, либо пушку с предохранителя сними, аха-ха! Вот же, чучело. Блин, связался я с вами.
Парень с ружьём собрал глаза в кучу, сфокусировав взгляд в нужном месте. Но на большее его уже не хватило. Потянувшись рукой к предохранителю, он сам не заметил, как его туловище стало кренить вперед и вниз. Уже спустя секунду, он с грохотом растянулся на кухонном полу.
— Ну, трындец они барышни кисейные, — вырвалось при этом у долговязого. Замешкавшись, он перевел на меня полный подозрения взгляд, — А ты чё стоишь, смотришь? Крыса нафиг?
— Сам ты крыса, — возмутился я вслух, — Повежливее выражайся?
За неимением более вменяемого кандидата для переговоров, мне оставалось общаться только с тем, кто стоял на ногах. Им, к сожалению, был прыщавый. Лично я предпочел бы блондинку, без придурков в довесок. Но кто меня спрашивал?
Некоторое время долговязый стоял, открывая и закрывая рот. Наконец, он сфокусировал на мне взгляд, ещё более подозрительный, нежели ранее.
Это был мой максимум, как недоученного психолога, к сожалению — разглядеть в его, резко ставших непроницаемыми, черных глазах какой-то лихорадочный мыслительный труд. Я ведь даже практику психолога не проходил никакую: апокалипсис оставил меня без лицензии, а без неё я был вынужден просить клиентов вместо денег, рассчитываться со мной по-другому.
Немногие соглашались. Девушки, так вообще убегали или пытались меня убить. Бедный же я, бедный.
— Чё смотришь? — передразнил я его, — Человек, нафиг. Крыса говорящего никогда раньше не видел, что ли?
— Ну, нет, прикинь! — заржал парень, как конь, — Чё, реально ты крыс, да?
— Как видишь, — со спокойным осознанием своего достоинства, отозвался я.
Добрую четверть минуты мы молча переглядывались друг с другом, не двигаясь с места. Наконец, долговязый встряхнулся.
— Крыс он, ах-ха-ха! — весело рассмеялся тип, — Мне-то не гони! Человек ты.
— Так, а я о чём толкую с тоб… — сразу обрадовался я, — Стоп, что? Ты как догадался?
— Ты, по любому, отхватил от энтропии какую-то мозголомную плюшку, — рассудительно заметил парень, — Иллюзии, например. Отправил сюда к нам фантома в облике крысы, чисто чтобы поржать. Раскусил тебя, да?
— Нет! — возмутился я такой интерпретации, — Никакая я не иллюзия. Человек я в облике крысы, понял?! Можешь пощупать меня даже. Хрен с тобой, — после некоторого колебания, я согласился на унизительные для себя условия, и демонстративно вытянул лапу.
Долговязый тип внимательно изучил длину острых когтей-клинков на моей правой лапе, и отчего-то резко передумал ко мне подходить. Хотя ещё секунду, вроде бы как, был на это согласен.
— Ага, сейчас я подойду, — недоверчиво отозвался он, — И ты меня цапнешь чем-нибудь. Небось, в материальные иллюзии ты тоже умеешь, да?
— Да не иллюзия я, — устало вздохнул я, — Сколько тебе объяснять уже, что я не верблюд?
— Сколько надо, — заржал прыщавый парень, — Часто, небось, такое откалываешь? По любому, пока фантом нас тут разминает, ты в одной из квартир соседних засел, и яйца волосатые себе чешешь. Угадал я, да?
Парень резко отвернулся, и бросил вокруг себя хищный взгляд, словно к чему-то прислушивался. Его ноздри на мгновение расширились, как у охотничьей собаки, взявшей след.
— Энтропия бахает, — буднично заметил он, и вновь повернулся ко мне, с той же придурковатой улыбкой, — Слушай, если не хочешь, чтобы тебя гончие или гарпии за жопу сейчас схватили, дуй к нам. И по шустрику, а то там, чего-то, хорошо бахает. Чую.
— Да я и так здесь уже, — буркнул я, сделав себе зарубку на память. Похоже, этот тип — из продвинутых ребятишек. Уж не знаю, в какой он области «читер», но способности к экстрасенсорному восприятию у него точно есть.
— Я серьезно тебе говорю — дуй к нам, — отозвался долговязый, продолжая сканировать стены квартиры взглядом, — Или ты… ну, как его? Не яйки чешешь?
— Чего? — опешил я, округлив глаза.
— Ну, блин, — поморщился собеседник, — Баба ты, в смысле, раз такая пугливая. Не боись, я не обижу. Я, кстати, Тимоха.
— Да ты шизофреник! — выдавил я из себя, поперхнувшись, — Обострение вштырило? Так не терпи — прими азалептин!
— Точно ты баба! — прыщавый парень просветлел лицом и заулыбался, — Да не бойся ты меня, ё-маё. Будь я бандит какой, думаешь, я связывался бы с этими? — заржав, он указал на композицию в центре кухни, из обморочной парочки на полу, — Сама же видишь: ребята ни в п…ду, ни в Красную Армию.
Я с сомнением осмотрел натюрморт на полу, а затем перевел взгляд на собеседника. В голове постепенно начало формироваться решение, что делать со всей этой троицей. Не думаю, правда, что оно придётся по нраву Тимохе. Но это даже хорошо, что ему не понравится.
Нора довольно хихикнула, когда я стронулся с места. Уже давно заметил, какая она кровожадная. Думаю, если бы я спрашивал у неё совета, она сходу предложила бы сначала глушить придурка. Разговаривать уже потом.
— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил он у меня, перестав сканировать стены квартиры пытливом взглядом, — Надеюсь, ты хоть красива… ай! Не подходи!
Я проигнорировал его тираду, неумолимо двигаясь в его направлении.
— Не бойся, — решил я его успокоить, — Это не больно. Я просто залеплю тебе рот и немного обездвижу.
— Э-э-эй! — Тимоха панически задергался в коридоре в поисках выхода, — Да что же такое!? Нормально же общались!
Мне оставалось доля секунды до того, как я смогу впрыснуть ему паралитический яд местного действия, когда парень ринулся на прорыв. Правда, не туда, куда я это ожидал.
С неожиданной даже для меня стремительностью, он оттолкнулся обеими ногами от пола, и взмыл в воздух. Каким-то образом оказавшись в горизонтальном положении, он рыбкой пролетел прямо под потолком вперед, пока я наблюдал этим фокусом, разинув рот.
Я ведь тоже умел высоко прыгать, на самом деле. Только такой причудливой траектории, я бы в жизни не добился. Крылатая ракета, блинский же блин!
Приземлившись на пол, Тимоха выпрямился из кувырка и тут же оказался рядом с обморочной блондинкой. Резким движением вздернув её тело с пола, он перекинул её через плечо, словно пушинку, и торжествующе оглянулся в мою сторону.
Только теперь я во всей полноте осознал коварство всего его замысла. Он собирался, похоже, сигануть наружу через окно четвертого этажа и быть таков. С ним также отправлялась симпатичная девка, а вот обормот с веником оставался брошен на растерзание злобному мне. Не то, чтобы я взялся бы за такое неблагодарное дело, как растерзание бесполезного тела, или что мне с ним делать положено?
Однако скорость принятия решения внушала мне уважение. Как он быстро нашелся.
— Э-э? — опешил я от такого расклада, — Ты не попутал ничего, молодой человек?
Расплывшись в идиотской ухмылке во всю прыщавую рожу, Тимоха всем своим видом показал, что ничего он не попутал. Более того, всю дорогу так и мечтал поступить, как сейчас. А я ему, как раз подвернулся.
С какой-то стороны, я его понимал, как мужик мужика. Путешествовать с молоденькой блондинкой вдвоём всегда приятней, чем с той же блондинкой — и её парнем. Лучше только с двумя блондинками, эх. Оставили меня без гарема, сволочи.
— Виктор, он собрался похитить бедную девушку! — возмутилась Нора настолько натурально, что я ей почти поверил. Скорее всего, опять подбивала меня свирепствовать в драке. Она часто меня пеняла, что метаморф я вышел излишне мирный.
Как пушистый котенок! Со щупальцами, конечно, но всё же. Не с тентаклями какими.
Я вытянул правую лапу вперед, прицеливаясь. Из неё, под огромным давлением воздуха, выстрелила тончайшая игла. Не люблю я тратить биоматерию, тем более настолько плотную, как прочные кости. Ещё больше терпеть ненавижу я их отращивать в режиме цейтнота. Но другого способа достать шустрика, у меня сейчас не имелось.
Парень уже выбил кухонное окно боковым ударом ноги, причём само движение выглядело для меня смазанным, как подёрнувшееся помехами изображение. От укольчика он, впрочем, не убежал. Игла пробила ткань синих джинсов, и вонзилась ему в ягодицу как раз тогда, когда он ставил ногу на подоконник.
Во мне явно умер успешный медбрат. Любая дурка оторвала бы меня с руками, ведь пациент принял лекарство от обострения, даже не пикнув. И не потому, что был надежно зафиксирован или был жутко запуган. Он даже не заметил укола, похоже. Чего не скажешь о самом яде.
— Ар-ха! — заорал Тимоха, панически оглядываясь назад. В тот самый момент, когда он собрался встать на подоконник обеими ногами, мышцы его подвели. Рухнув на пол вместе со своей ношей, он оперся на ладони, подволакивая ноги за собой.
Ну да, подумал я. Выше пояса паралич не должен был добраться.
— «Ни баись», — я ухмыльнулся во всю ширину крысиной морды, — Бить не буду. Сильно, то есть, не буду.
Что собирался ответить мне Тимоха, осталось неизвестным. На вечеринку подвалило ещё одно действующее лицо.
В столь любезно выбитом проёме окна, внезапно появился Форточник.
И без того, что эти существа в моё прошлое пребывание на Земле были самыми пакостными, так этот конкретный экземпляр ещё и оказался папочкой всех форточников, судя по его размеру. Тварь энтропии, похожая на натянувшего на себя чёрное покрывало амбала, мее-еедленно забиралась внутрь, по своему обыкновению изображая ленивца.
До поры до времени изображая, конечно. Уж я-то помнил, что мышцы форточника способны на взрывные усилия, позволяющие ему прыгать издалека, и душить в своей хватке кого угодно.
Сначала на подоконник опустилась когтистая и длиннопалая лапа, похожая на облитую чёрным битумом деревянную ветвь. Она напряглась, и спустя несколько секунд в проёме показалась и голова твари. Не имевшая шея, она словно росла напрямую из трапециевидных мышц, как небольшая выпуклость между плеч. Лишь изредка моргавшие, обсидианово-чёрные глаза без зрачков позволяли её выделить на фоне прямоугольного и плоского туловища.
Едва в её поле зрения оказалась наполовину беспомощная компания, медлительность твари, как рукой сняло. Слитным движением подтянувшись и опустившись всеми четырьмя лапами на подоконник, монстр приготовился к прыжку.
Описать обстановку можно было единственным ёмким словом, но оно было матерным.
Его я и произнес, кидаясь наперерез.