Пятница, 30 августа 1996
Как быстро летит время! Такое впечатление, что оно хочет стать олимпийским чемпионом по бегу. Невероятно! У меня осталось каких-то жалких полтора дня! Нет, нет, нет, я не хочу возвращаться! Мне кажется, что я медленно просыпаюсь после прекрасного сна и окунаюсь в отвратительную реальность.
К сожалению, что касается моего отца, Тед так и не сумел мне помочь. Всю последнюю неделю отец только покупал, причем всего четыре вещи. И все эти вещи начинаются на букву «К». Он покупал книги, курево, киви и крупу. Больше ничего необычного он не делал.
Сегодня Тед возил меня на Дикки-Бич. Там так здорово! Прямо на пляже лежат обломки старого корабля. Мы хотели последний раз побыть одни и не расставались целый день. Тед решил, что в воскресенье поедет со мной в аэропорт.
Суббота, 31 августа 1996
Все семейство и друзья в последний раз собрались здесь, в Ти-Три-Хилл. Взрослые праздновали, а я с мальчишками еще раз поехала на наше поле и еще раз попробовала грибы. На этот раз все прошло хорошо, у меня не было диких фантазий, только галлюцинации. За мной летала пара стульев, ко мне подошел огромный белый медведь, а в остальном мое путешествие удалось. И все равно я больше не прикоснусь к этим волшебным грибам, для меня это слишком сильный стресс. Не говоря уж о том, что я понятия не имею, где достать такие грибы в Германии.
Когда мы вернулись к дому Лоренца, они еще праздновали. Все напились так, что даже не поняли, что мы не в себе. Или наоборот?
Все парни спали у меня в гараже.
Воскресенье или понедельник,
1 или 2 сентября 1996
Наконец-то я перестала рыдать. Вот уже несколько часов я снова сижу в самолете. Я даже не посмотрела на часы, за окном темно, я понятия ие имею, где мы находимся. Надеюсь, где-нибудь между Австралией и Германией. Чем ближе к Германии, тем хуже у меня настроение.
Я уже сейчас очень скучаю по Теду. Я знаю, что никогда больше его не увижу. Хотя мы и об- 124 менялись адресами, ио что толку. Чтобы увидеться, нужно обогнуть половину земного шара и выложить за это больше двух тысяч немецких марок. Я дала себе слово полететь в Австралию, как только у меня появятся деньги. Но ждать придется довольно долго.
Мне уже сейчас все действует на нервы. Мне действует на нервы мой отец, который тихонько похрапывает себе под нос. Мне действует на нервы кондиционер, потому что напоминает мне о немецком климате. Мне действует на нервы царящая здесь ужасная тишина.
И мне действует на нервы безысходность, которая все приближается и приближается. Если бы я могла, я бы распахнула дверь и выпрыгнула, побежала бы или поплыла назад к Теду. Но это не
так просто, если несешься прочь со скоростью больше восьмисот километров в час на высоте бог знает сколько киломётров над землей.
Снова стало светло. И снова кто-то умер! Я совсем перестала что-либо понимать. Постепенно у меня появляется такое чувство, что смерть входит в привычку. На этот раз мне пришлось смотреть. У старой дамы наискосок от нас начался сердечный приступ. Спрашивали, нет ли среди пассажиров врача, и один нашелся. Члены эки- пажа положили даму в проход, рядом со мной, JL wO и пытались ее оживить. Но напрасно. Она умерла. Я видела, как врач заполнял свидетельство о смерти. Женщина была маленькая, бледная, с белоснежными волосами. Ужасно! Наконец ее положили на носилки и унесли. На этот раз они совместили заправку и вывоз трупа. Так что нам не пришлось приземляться дважды. Мне было очень жалко старичка, вдовца. Он все еще плачет. Я тоже поплакала, потому что показалась себе ни на что не годной. Все пассажиры сидели и ничем не могли помочь. Очень неприятное чувство.
Почему такие вещи происходят всегда, когда я в самолете? Кто-нибудь может мне объяснить?
Четверг, 5 сентября 1996
Уже некоторое время я снова нахожусь в вонючей, темной, грязной дыре. Не изменилось ничего, разве что дом, который строили в начале нашей улицы, уже готов. У меня все еще нет чувства времени, это из-за сверхзвуковых скоростей, они кого угодно поставят с ног на голову. Но мне безразлично, день сейчас или ночь. Все равно темно. Мир снова стал черным! Я вижу только, как ко мне приближаются скука и грозовые облака. Скоро придет зима, а я все время буду сидеть здесь и ждать солнечных лучей от Теда.
Десятого начинается школа. Меня переведут в восьмой класс с испытательным сроком. Если я не справлюсь, придется остаться на второй год в седьмом.
Все мои друзья поставлены в известность, что я вернулась. Завтра мы все встретимся у Ра- мина. Я этого не хочу, я вообще ничего не хочу.
Суббота, 28 сентября 1996
Начало учебного года оказалось не очень плохим, у меня несколько хороших оценок. Мои друзья снова со мной, как и раньше, мать я еще не встречала, и даже солнце светит.
Но как только я оказываюсь дома, я тут же начинаю реветь и меня тошнит. Я и сама не знаю, почему мне так плохо, у меня крыша едет.
Я сделала кое-что, о чем никто никогда не должен узнать, иначе меня объявят психически ненормальной. Я разрезала себе руку ножом. Это абсолютное безумие, я прекрасно понимаю, но в тот момент, когда я это делала, мне было приятно. Я ощутила боль, которая отвлекла меня от гнусных мыслей. Я резала и чувствовала, что у меня появляется новое ощущение, не внутренняя пустота и не просто боль, а что-то совершенно новое. Поэтому я не останавливалась. И теперь у меня рука X 2 7 похожа на фарш.
В голове все время вертится мысль: «Почему?» Я не знаю, что «Почему?», и даже не знаю, почему я думаю про «Почему?». Я только все время спрашиваю себя: «Почему?»
Как я уже говорила, у меня поехала крыша. Я больше не в состоянии существовать в этой внутренней пустыне.
У меня уже появилась идея наглотаться таблеток или разрезать артерии. Но я знаю, что это не выход. К тому же я считаю, что самоубийство — это чистейшей воды эгоизм. Думаю, что на свете есть люди, которых я не могу так обидеть. Но меня пугает, что я совсем не боюсь это сделать. Возможно, в один прекрасный день я все- таки приму окончательное решение.
Амелия все еще с Ашем.
Постепенно я начинаю с этим считаться, хотя вообще-то мне всё до лампочки.
Рамин и правда сосед Юлиуса и даже успел с ним подружиться. Я уже несколько раз была у Рамина, когда к нему заходил Юлиус. У нас с ним очень хорошие отношения. Посмотрим, может быть» из этого что-нибудь получится.
Четверг, 3 октября 1996
128 День Воссоединения, уроков нет. Собственно говоря, чем не повод для праздника? Но что делает София Виктория? Сегодня она целый день была у Рамина, несла какую-то чушь и курила марихуану. Рамин считает, что мне не стоит перебирать, но я его не слушала, а вечером меня рвало. Во всяком случае, я получила все, что хотела.
А потом Рамин увидел мою руку, и я попыталась с ним поговорить, но из этого ничего не вышло, потому что у меня сильно болело горло и я не могла произнести ни одной нормальной фразы. Сейчас уже глубокая ночь. Я сегодня ночую у Рамина и спать не могу, потому что у меня изжога и болит желудок. Кроме того, Рамин занимает девяносто пять процентов постели, поэтому я лежу, уткнувшись носом в холодную стену, и чувствую боль в заднице от его колена.
Я сегодня в таком состоянии, что просто ие смогла бы найти дорогу домой. Завтра мы с Ра- мином ие пойдем в школу, это же пятница, а потом выходные.
Во вторник у меня день рождения. Но я даже этому не рада.
Воскресенье, 6 октября 1996
В пятницу я разговаривала с Рамином и выболтала ему кучу всяких вещей про себя. И тут же у меня появилось чувство, что таким образом я попала к нему в зависимость.
Но мне не хотелось домой, я боюсь бывать дома, потому что там у меня появляются идиотские мысли и там я ужасно одинока. Поэтому все выходные я была у Рамина и пыталась найти себе хоть какое-нибудь занятие. А в субботу я перегнула палку.
Фиона, Никки и Амелия решили как следует оттянуться. Они уже делали это пару раз, но без меня. Но так как в данное время я вообще не думаю, прежде чем что-то сделать, а беру и делаю это что-то, я просто приняла участие.
Эта Каро, которую я терпеть не могу, даже одолжила мне свое удостоверение личности, чтобы меня пустили на дискотеку. На фотографии она сильно на меня похожа, к сожалению, не могу этого не признать. Была какая-то «Ночь для леди», поэтому женщинам напитки подавали бесплатно. А потом все закрутилось очень быстро. Через полчаса я прицепилась к какому-то Тому, подруга которого в конце концов заехала мне по физиономии. А потом этот Том дрался еще с каким-то типом. Какие все-таки мужики придурки! Они запрограммированы, точнее они управляются вполне конкретной частью тела. Потом не меньше тринадцати мужиков угостили меня разными противными напитками.
В половине двенадцатого нам нужно было на автобус. Когда я в него садилась, я еще чувствовала себя довольно хорошо. Но в автобусе мне поплохело "настолько; что я изгадила весь салон. И оказалась не единственной. С Фионой дело обстояло не лучше, Амелию вытошнило только когда мы уже приехали, зато прямо на брюки. Господи, как это было противно! Единственный раз в жизни пила спиртное, и сразу же все так ужасно. Я больше никогда, никогда, никогда не прикоснусь к алкоголю! Переночевала у Никки. Сегодня утром меня вырвало еще раз, но теперь хотя бы в туалете.
Честное слово, я не думала, что папаша так выйдет из себя из-за того, что меня не было дома в выходные. Он таскал меня туда-сюда, а в конце