И все равно я пыталась проследить за тем, что говорят другие. Часто такие разговоры наталкивают меня на новые идеи, которые я могу потом вставить в собственные психологические речи.
После Вивиан мы сделали первый перерыв, пошли к кройтцвегерам и съели последние булочки. Ели все, кроме Виви, она уплетала мюсли, а мне удалось ее переплюнуть, потому что я не ела вообще ничего.
А потом... потом наступила моя очередь. Са-
моразрушение, пустота, страх... Я знала, что хочет услышать Рафаэль. Но конечно все получилось не так, как я планировала. Я призналась, что разрушаю свою жизнь тем, что много пью и не стараюсь добиться хороших результатов в школе. Потом призналась, что страшно страдаю от одиночества; если вдруг оказываюсь дома, то тут же включаю радио и телевизор и хватаюсь за телефон, чтобы не чувствовать пустоты, а напоследок еще и дала понять, что ужасно боюсь будущего и привязанностей.
А в ответ я услышала: «София, это все нам давно уже известно. Сейчас ты должна подумать, почему так происходит. Кроме того, пустота далеко не так безобидна, как ты говоришь. Ты стано- вишъся проституткой, позволяешь трахать себя кому попало, только чтобы заполнить свою пустоту. А если рядом с тобой никого нет, то ты тут же заболеваешь и начинаешь страдать. Это для того, чтобы о тебе заботились. Твои родители не обращали на тебя никакого внимания, а теперь ты хочешь их заставить наверстать упущенное. Но не надейся, из этого ничего не выйдет, никогда. А твоя боязнь привязанностей объясняется исключительно твоими страхами: вдруг, как только у тебя появятся серьезные отношения, тебя снова бросят?»
И я должна была это проглотить? Я «становлюсь проституткой»? Я «позволяю трахать себя кому попало»... И все из-за того, что на индивидуальной терапии я рассказала про Юлиуса и про то, как меня обидело его поведение.
Я была в шоке и не зн&ла, что делать. Тут Рафаэль сыграл нам кусок из «Летучего голландца» Вагнера. Карлотта и Луис подбавили жару, а Нор- берт, воспитатель мальчиков, который на групповых беседах всегда сидит рядом со мной, довольно сильно стукнул меня по плечу и заорал, что я не должна быть такой дурой. А потом, в качестве эпилога, Луис, тоже сидевший рядом со мной, должен был дать мне «десятку». Это значит, что по указанию Рафаэля Луис десять раз ударил меня по голове. Иногда это было довольно больно.
А потом я должна была сказать: «Спасибо, дорогой Луис!», на что ему положено ответить: «Пожалуйста, дорогая София!» Потом я получила еще одну «десятку», потому что глупо ухмылялась. Как я обрадовалась, когда и самому Луису пришлось изливать перед нами душу!
На следующий день все началось сначала, теперь мне пришлось говорить о маме.
Через четыре дня меня и моих товарищей по несчастью оставили наконец в покое.
Но теперь я пришла к убеждению, что все сказанное Рафаэлем — правда. Жестокая, но правда.
Вторник, 10 августа 1999
В выходные Симон сказал, что с десятого августа по пятое сентября он с родителями будет в Греции. Сначала мне было обидно, а теперь только грустно, потому что он давно уже сидит в самолете. Когда он вернется, уеду я. В конце ав- -густа мы все едем в Италию, возвращаемся одиннадцатого сентября.
269
Сегодня вечером Пия, ее брат Тимо и я ходили на праздник. Такие развлечения мне нравятся. К тому же я уже знаю массу местных. И могу чувствовать себя нормальным человеком. Только
посмотрев на часы и поняв, что уже больше одиннадцати, я ударилась в панику: вдруг не успею вернуться домой вовремя! И тогда снова поняла, какая я ненормальная.
Мимо нас на велосипедах ехали два парня, я остановила их, подняв руку. Мы с Пией этих ребят не знаем, но они все-таки довезли нас прямо до дверей. Я считаю, что ребята доказали, что они настоящие мужчины. Но зад до сих пор болит.
270 Среда, 25 августа 1999
В понедельник Вивиан и Ванесса так круто разругались, что мы думали, что они убьют друг друга. Вивиан швырнула тарелку с макаронами в Ванессу, но попала в стену, тарелка с грохотом упала на пол и разбилась. Томатный соус разлился по всему ковру. Я точно не знаю, из-за чего они так поцапались. Пора уже явиться Карлотте, пусть она разберется, в чем там дело.
В каникулы Луис и Карлотта приходят не так' часто, поэтому у нас всё вверх тормашками. Никто не дежурит, под диваном черт ногу сломит. Ведро не выносим, полы в гостиной и прихожей не подметены и не вымыты, никто не прикасается к пылесосу, ящики с пустыми бутылками не
выставлены за дверь, когда за ними приходят из магазина. И только дежурные по кухне слегка шевелятся — это мы с Зиной дежурим там по очереди, и нам приходится делать хоть что-то.
Завтра придет Карлотта, до этого нам обязательно нужно провести генеральную уборку.
Четверг, 26 августа 1999
Боже мой, как сегодня разошлась Карлотта! Перед ее приходом мы драили всё вокруг как насте- pij» i ганные. Но Франка не выключила свет в ванной, Стелла не вставила в мусорное ведро новый мешок, Зина не закрыла дверь в сад, Вивиан не полила стоящую возле дивана большую пальму. Ванесса не забрала свое белье из прачечной, а я оставила в гардеробе не две пары обуви, как положено, а целых три — вот Карлотта и взвилась. Как она визжала! Каждая из нас должна была разговаривать с ней на террасе «с глазу на глаз», объясняя, почему мы не дежурили как следует и не смогли «наладить социальные отношения в своей группе». Пока Карлотта разговаривала на террасе с одной из нас, все остальные подслушивали внизу, в курительной, где можно отчетливо разобрать каждое слово.
Франка оставила свет, потому что собиралась взять туалетную бумагу и вернуться. Карлотта: «И все равно ты должна была выключить свет. Электричество так дорого стоит! Когда спустишься вниз, сообщи, пожалуйста, всем, что с сегодняшнего дня вводится новое правило: штраф двадцать марок, если я еще раз замечу, что где-то без нужды горит свет». Стелла не вставила мешок для мусора, потому что все мешки закончились. Карлотта: «А почему в понедельник ты не сообщила ответственным за покупки? Дорогая моя, если такое повторится, ты тоже будешь оштра- wim фована на двадцать марок». Зина закрыла дверь, но ее распахнуло ветром, потому что дверь плохо закрывается. Карлотту это совершенно не интересовало: «Двадцать марок штрафа тому, кто оставит дверь открытой!» Вивиан вчера очень сильно полила пальму V решила, что этого хватит. Но на кадку падает солнце, поэтому земля высохла. Вивиан и в голову не пришло, что Карлотта начнет ковыряться в цветочных горшках. «Когда я приду, цветы должны быть политы. Двадцать марок, если такое повторится!» Белье Ванессы было еще мокрое. «Значит, ты его слишком рано повесила! Еще раз увижу, сразу же штраф, моя дорогая!»
А я, что же будет со мной? Третью пару туфель, которые стояли в гардеробе, я одолжила Стелле.
То есть они считались второй парой Стеллы. Чудом я выпуталась из истории целой и невредимой. «Ну что ж, София, это аргумент, я готова его признать. Веди себя хорошо. Это ведь совсем нетрудно — быть хозяином своей жизни, правда? Не сходи с намеченного пути! Из тебя получится замечательная женщина, если ты снова не начнешь дурить.»
Вот уж я обрадовалась!
Быть хозяином своей жизни для Карлотты значит получать хорошие оценки, иметь ухоженный вид, скромно одеваться, быть в хороших отношениях с другими людьми, блюсти порядок, осуществлять намеченное, например визиты к врачу не откладывать на потом... И так далее. (Тут мне пришло в голову, что я до сих пор так и не сходила к гинекологу!)
Но самым глупым я считаю необходимость объяснять, почему я замыкаюсь в себе и впадаю в депрессию, а всё только потому, что Карлотта заметила, что я не причесала волосы щеткой. В это я никогда врубиться не смогу! Какой нормальный человек ходит дома с полным макияжем? Только не я, вернее, теперь именно я, потому что моя «мама» уделяет моему внешнему виду самое серьезное внимание! Какая чушь!
Итак, жизнь в Зенни бьет ключом! Я рада, что скоро мы уезжаем в Италию, по крайней мере
никто не упрекнет, что я не убрала свою комнату (разве что только палатку!). Я чувствую, что во мне все кипит, когда я слушаю всю эту психологическую чушь. Когда-нибудь я не выдержу!
Когда-нибудь...
Суббота, 28 августа 1999
Вчера около десяти вечера мы все собрались в Кройтцвеге. Вместе с воспитателями нас больше сорока человек. Каждый принес свой багаж, 274 который мы свалили на улице перед гаражами. В одиннадцать должен был прийти автобус. Но он здорово припозднился. Все с нетерпением ждали, а мальчишки устроили грандиозную дурь: свалились один на другого около багажа, орали и ржали.
И тут вдруг появилась полиция. Сосед пожаловался на шум. Но копы только сказали, что мы должны вести себя потише, и уехали.
Все время эти соседи!
И вот теперь мы здесь, в Италии, на озере. Сегодня днем было тридцать три градуса! Нам, мальчишкам с Луизенхайналлее и ребятам из отдельных квартир пришлось действительно спать в палатках. Кройтцвегеры и некоторые воспитатели разместились в бунгало; Карлотта, Рафаэль и Кер- стин — воспитательница, отвечающая за тех, кто живет отдельно, — в доме, расположенном в паре километров от нас. Всё как всегда, некоторым опять не везет.
Кемпинг вполне ничего, если не считать того, что в палатках дикая грязь. Есть озеро, теннисная площадка и бар, можно взять напрокат велосипеды и доски для серфинга. Естественно, для начала все понеслись в воду, чтобы охладиться.
А потом воспитатели придумали тащить жребий, чтобы решить, кто с кем будет жить в палатке. Вот это уже не шутки! Мне по барабану, с кем из девчонок жить, главное только не с Вивиан! «О А судьба распорядилась иначе, и я вытащила не ту карту: мне пришлось разместиться с Франкой и Виви. С Франкой у нас всё суперски. Но с Вивиан... У нас всегда были проблемы, и они никуда не делись. Не понимаю, почему до этих психологов не доходит, что алиментарные нарушения плюс алиментарные нарушения — это полный облом. Если я буду спать с Вивиан в одной палатке, снова начнется конкурентная борьба. Потому что по-настоящему она никогда не прекращалась. И воспитатели прекрасно это знают! По-моему, они хотят нас спровоцировать. Им недостаточно, что мы с Вивиан спим в одной палатке, нет, они хотят довести нас до белого каления и вдобавок ко всему сажают за один стол. Но и это еще не
всё: наискосок от нас за соседним столом оказывается страдающая от истощения девица по имени Бирта. Итак, мне предоставляется возможность за завтраком, обедом и ужином наблюдать их «алиментарные» кривляния, при этом я должна следить, что ест Виви и сколько поглощаю я сама. Да уж, ничего не скажешь, хорош будет у меня этот отдых! Помоги, Боженька! Когда, наконец, закончится вся эта глупость? Я уверена, что есть человек, который думает точно так же, — это Вивиан!
Хорошо хоть, что палатка других девчонок стоит прямо напротив нашей. Значит, я в любой момент могу убежать к ним.
Ужин, организованный под большим навесом на улице, я, слава богу, пережила вполне спокойно, хотя эта двенадцатилетняя Бирта начала выпендриваться и орала во всю глотку, что она не может есть на улице, да еще и рисовый суп! А потом Норберт начал раздавать нам предписания, причем вполне официально. Например: никаких девушек в палатках у мальчиков и никаких мальчиков — в женских палатках. Во-первых, это смешно, потому что некоторые из этих мальчиков и девочек живут в одних квартирах, поэтому при желании могут заниматься сексом хоть целый день. И, во-вторых, все равно никто не будет это правило соблюдать. Точно так же, как и запрет на
близость (в смысле на секс)! Алкоголь только в маленьких количествах! Абсолютный запрет на наркотики! В палатках не курить! Не таскать к себе никаких итальянцев и других чужаков! Не уходить из кемпинга без разрешения! Самое активное участие во всех групповых беседах и мероприятиях!