Палатки воспитателей стоят выше, а наши — у самого озера. То есть никто не заметит, если ночью мы вылезем из палатки и спустимся к воде. К тому же вечером и ночью воспитателям все равно захочется побыть без нас — выпить вина и поболтать. Им будет трудновато постоянно держать Р нас под контролем, я в этом совершенно уверена! Да и мелкие тоже здесь, а за ними придется следить гораздо больше, чем за нами.
Воскресенье, 5 сентября 1999
Здесь, в Италии, совсем даже неплохо. Мы все уже шоколадного цвета. Кроме нескольких человек — они красные как раки!
Каждый день мы устраиваем своим воспитателям сюрпризы. В прошлое воскресенье Паскалю, мальчику из Кройтцвега, исполнилось четырнадцать лет. Мы праздновали, а часов в десять он вдруг исчез. Все страшно забеспокоились, потому
что у него всего одна почка и ему ни в коем слу чае нельзя много пить. Мы все его искали, Фло и Зина наконец обнаружили его под кустом, потому что услышали, как его тошнит. Паскаль напился в стельку и не принял свои таблетки от почек. Когда он протрезвел, Коринна устроила ему такой нагоняй, что он до сих пор трезв. Уже целую неделю!
В понедельник Ванессу укусила оса. Прямо в язык. А у нее аллергия, поэтому Карлотте пришлось везти ее в больницу. Хорошо хоть, ничего ужасного не произошло. Вечером исчезли два мелких из Кройтцвега, и опять все их искали.
К счастью, нашли до того, как они успели натворить дел.
Во вторник подрались Давид и Рональд. Никто не знает, почему Давид такой агрессивный. Когда Норберт и Коринна решили, что привели их в чувство, они снова набросились друг на друга.
А в среду не обошлось без меня! Я сидела на левом колене у Мартина, когда мимо проходила Карлотта и потребовала у меня отчета. «София! Ты же знаешь, что нам не хочется иметь такие истории!» Я извинилась, но при этом не смогла удержаться, чтобы не закатить таза и не заявить: «Карлотта! Я просто сидела на колене у Мартина! Я просто сидела на колене, понимаешь ты или нет?!» Тоща Карлотта отвела меня в сторону и на-
чала объяснять, что дело в принципе и что я прекрасно знаю, «куда может завести мужское колено»! Я захлюпала носом, изображая раскаяние, и закусила губу — реакция, которая, конечно же, давно известна Карлотте. Ей показалось, что я не принимаю ее всерьез, поэтому на следующий же день мы с Мартином были приглашены для разговора с ней и Коринной (воспитательницей Мартина). Нам пришлось сто раз подряд заверять, что между нами ничего нет.
В тот же вечер Макс чуть не отравился спиртным, и Норберт загнал его под душ прямо в одежде.
Четверг казался вполне спокойным вплоть до обеда. Но Давид сейчас очень агрессивен, а Норберт сказал ему какую-то глупость, в результате Давид выскочил из-за стола, швырнул свою тарелку в траву и заорал Норберту: «Да затрахайся ты!» Норберт схватил его за воротник и ударил. Сначала по одной щеке, потом по другой, звук от ударов был слышен всем. Скандал! Сразу же начались жаркие дискуссии, справедливо он получил оплеухи или нет. Быстро выяснилось, что все мы думаем одинаково.
Воспитатели молчали и избегали этой темы. Все они безусловно на стороне Норберта, но видно, что их мучает совесть. Мы прекрасно знаем: Норберт ни в коем случае не имел права этого
делать. Если бы Давид захотел, он мог бы на него заявить. Неважно, как ведет себя молодой человек, воспитатель не имеет права драться, разве только в том случае, если на него напали.
Но Давид побоится заявить на Норберта. Во- первых, он зависит от общины, как и мы все, и, во- вторых, нам всем известно, что у них есть адвокат, который до сих пор не проиграл ни одного дела, даже если, например, возникали проблемы со школой или родителями. Он и здесь выиграет — недаром же он ни разу не проиграл! ... Нынешняя ситуация напомнила мне историю, wOU которая случилась со мной во втором классе, когда мальчики и девочки еще занимались физрой вместе. Один из моих одноклассников отказался прыгать через козла. Физрук, а у него было замещение, несколько раз ударил мальчишку по лицу так, что у него пошла кровь. Я возмутилась и тут же понеслась к директору. Мне было жалко парня. Директор пришел, но в результате все повернулось так, что полной идиоткой оказалась я. «София, все знают, что у тебя богатая фантазия! Прекрати рассказывать глупости! Никто тебе не поверит». Тут же стояли мои одноклассники и таращились на меня. Даже побитый не рискнул открыть рот. Козел!
Тогда мне написали в табеле: «У Софии богатая фантазия. Ее успехи в математике к концу года
значительно снизились. Мы просим вас помогать ребенку выполнять домашние задания».
Точно такой же беспомощной, как и тогда, кажусь я себе сейчас с той лишь маленькой разницей, что теперь я лучше понимаю, что происходит. Мы все жертвы, зависящие от системы. И никто ничего сделать не может!
Поэтому больше мы на эту тему не говорим, разве что только в те моменты, когда поблизости нет ни воспитателей, ни воспитанников, которые могли бы наябедничать.
В пятницу в стельку надрался Нико, и его тоже, как и Макса, Норберт поставил под душ, где того вырвало прямо Норберту на ноги. Кроме того, Ли- нус, Давид Зина и я вчера по камышу дошли до укромного местечка, где наконец смогли покурить травки. Я не курила уже целую вечность. Мы поклялись, что не заложим друг друга, даже если кого-нибудь из нас засекут. И все равно я побаиваюсь. У Карлотты бы случился инфаркт. Да и совесть меня мучает из-за того, что я обманываю Карлотту. А она этого не любит. Она все время говорит: «София! Ты не умеешь быть искренней!» К сожалению, она права. Я снова ее обманула, как гадко!
Сегодня утром я здорово перепугалась. В соседней палатке, где живут Линус, Макс и Нико, затопал медведь. Вернее, это был Норберт. Он так
заорал, что проснулись все. Я решила, что on прослышал про нашу травку. Меня затрясло, захотелось тут же броситься к Зине. Осторожно я раскрыла молнию нашей палатки и выглянула в щель, но ничего не увидела. Как у меня забилось сердце! Я даже дышать не осмеливалась, стояла, не понимая, что делать. Не оставалось ничего другого, кроме как подслушивать.
«Почему, дорогой Линус, почему, объясни мне, пожалуйста, ты позволяешь себе мелкие криминальные проступки? Мы из кожи вон ле- эем и делаем всё возможное, чтобы вы могли хо рошо отдохнуть, так, как мало кому доводится в вашем возрасте, а у вас в голове сплошные гадости!»
Из этой фразы я поняла: мы, ненормальные молодые люди, должны быть благодарны...
А он уже несся дальше: «Чемодан наверняка очень тяжелый, как ты его сюда притащил?»
В этот момент я поняла, что речь идет не о травке. Линус, этот козел, на самом деле приволок из Германии целый чемодан баночного пива. (Позже он мне объяснил: «Я думал, что здесь пива нет».)
Едва я врубилась, что мне опасность не грозит и никто не пронюхал про вчерашнюю акцию, я полностью открыла молнию нашей палатки, и к нам влетела Зина в своих голубых шортах и в ярко- желтой футболке. Я посмотрела на ее круглое сияющее лицо, и огромные карие глаза сказали мне: «Я страдала так же, как ты!» Потом мы усмехнулись как по команде, зажали рты руками, чтобы не заорать, и бросились обниматься. Мы только что избежали страшной катастрофы: вечный запрет на прогулки, тысячи никому не нужных бесед отсутствие карманных денег и самое ужасное — тест на наркотики! И все это вполне могло обрушиться на наши головы.
Четверг, 9 сентября 1999
Сегодня мы с Нико и Валерией дежурили на кухне. Это слегка утомительно — перемыть посуду на сорок с лишним человек. Но Линус и Зина немножко мне помогли, потому что я такая хорошая девочка.
До сих пор еще никто не засек нас за курением. Хотя теперь мы делаем это почти регулярно. Однажды я даже героин попробовала! И при этом сама себя спрашивала, почему я такая дура, ведь героин и правда очень опасен! Меня немного беспокоит, что я хоть и осознаю опасность, но все равно это делаю. Тогда, в Австралии, я и понятия не имела, насколько быстро начинается привыкание. Стоит только начать есть эти грибы... Что
касается данного случая, то здесь у меня никаких сомнений мет, я прекрасно отдаю себе отчет в том, какие могут быть последствия. А все равно делаю, хотя никто меня не заставляет и не уговаривает. Болезнь какая-то! Почему я не могу сама себя контролировать? Никогда больше такого не сделаю!
Я боюсь, что Карлотта по моему лицу поймет, что я мучаюсь угрызениями совести. Иногда мне кажется, что она видит, слышит и замечает буквально всё! Теперь мне остается только надеять- ся, что данный случай все-таки окажется исклю- wOrc чением.
Сегодня, девятого числа, девятого месяца девяносто девятого года, мы были в Риме! Жара стояла ужасная! Целый день я проходила по булыжникам, ноги до сих пор гудят.
Сначала мы на автобусе ездили от одной достопримечательности к другой. Колизей, тысячи церквей, соборов, часовни, названия которых я, само собой разумеется, так и не запомнила, а потом, конечно же, этот колосс, собор Святого Петра! Да, я знаю, я неуч, но в данный момент у меня действительно большие проблемы с памятью, мне не запомнить того, что не вызывает никакого интереса. Мыслями я где-то далеко. .
В Ватикане нам пришлось снять наши шикарные головные уборы, потому что так хочет Папа
или кто-то тан еще. А собор действительно огромный, этого у него не отнимешь. И очень красивый. Но все равно я никогда не стану верующей. А размеры свидетельствуют только о том, что у церкви много денег.
А вот о чем я буду вспоминать при слове «Рим» даже через шестьдесят лет, так это о шприцах, которые валялись в переулке. Их мы видели вместе с Линусом, когда откололись с одним из мелких в соседнюю улочку, чтобы дать ему затянуться от сигареты Линуса. Парнишке едва исполнилось тринадцать, и воспитатели не должны заметить, что он курит.
После ужина в кемпинге ко мне подошел Рафаэль и сказал: «Завтра у тебя терапия!» Шок! Я, конечно же, сразу спросила почему. А он ответил: «Сама знаешь!»
С тех пор я ломаю себе голову, что говорить, если выяснится, что он всё знает! Как оправдываться после Зтих дурацких историй с наркотиками!
Пятница, 10 сентября 1999
Мы с Рафаэлем устроились в баре. Я должна была объяснить, почему замыкаюсь, не могу раскрыться и ем все меньше. «Я думаю, все дело в том,
что я замечаю, в каком раздражении находятся воспитатели, — ведь тут всё вверх ногами. У нас, девушек, мерзкое настроение, а мальчики стали очень агрессивными. Кроме того, у меня так давно не было терапии, а мне ее не хватает! Мне просто- напросто нужен отрегулированный распорядок дня. Есть мне трудно, потому что и Вивиан тоже сокращает свой рацион». Это мои слова, мне следовало быть внимательной, чтобы не соскользнуть с собственной колеи. Рафаэль меня понял и сказал, что ему нравится, что я сама заговорила об о о о этих проблемах. Когда вернемся в Германию, мы ЛОО посвятим нашим каникулам групповую беседу.
Виви тоже навязали сеанс терапии.
Мне снова повезло! Я думаю, может быть, я шизофреничка, потому что я то «хорошая», то «плохая». Или все-таки я просто замечательная актриса!
Вчера Франка и Инго, один из живущих в квартирах, занимались сексом. Я единственная, кто об этом знает! И я никому не скажу!