И если бы полдник был хотя бы вкусным! Но мне пришлось съесть два банана. А бананы — это, наверное, самое отвратительное, что мне можно предложить. Я ненавижу бананы. От одного только запаха тут же бросает в пот. Хотя на самом деле они очень полезны для здоровья. Но мне не оставалось ничего другого, как только запихнуть их себе в рот.
До ужина я лежала в кровати и даже поспала. Так хорошо я не спала уже давно.
Дома я всегда ждала, когда придет мать. А когда она уходила, все равно было не уснуть раньше двух часов ночи. А потом появлялись противные сны, и я снова просыпалась. Мне не снились монстры или черней человек, в снах мне всегда угрожало что-то ужасное. В один прекрасный момент я стала бояться засыпать и только ждала, когда же наконец закончится ночь. Доктор Ахтылапочка при первом разговоре спрашивала меня, как я сплю, и включила в диагноз нарушение сна.
Но сегодня после полдника я спала как старый медведь. Я бы с удовольствием проспала три года подряд но фрау Ройтер разбудила меня и послала ужинать. По дороге она объяснила, что после обеда мне нельзя спать, иначе я не усну ночью. В тот момент я чувствовала такую усталость, что не могла ей поверить. Мне стало казаться, что в этой психтюрьме я не имею права вообще ни на что.
Но, наверное, Ройтер знала, что говорит. Вот уже половина третьего, а я все еще не сплю. Ночная дежурная заходила уже четыре раза и в последний раз принесла мне «сонный чай». Она и правда очень милая, хотя у нее такой же плохой вкус, как и у фрау Ройтер. По крайней мере в том, что касается одежды. Она сказала, что, наверное, я не сплю потому, что это первая ночь на новом месте. Но если ситуация не изменится, придется подумать, не давать ли мне лекарство.
Кстати, Маргит еще и храпит как животное. Я за лекарства!
Вторник, 5 марта 1996
Сегодня все шло по плану воспитателей. После завтрака меня навестила Ева, она здесь единственная с булимией. У нее дреды, она не очень высокая и очень милая. Мы проболтали до самого полдника. Ева здесь уже второй раз. Первый раз, год назад ее прислали сюда из-за анорексии. Она сказала, что в тот раз жрала здесь до умопомрачения, только чтобы как можно скорее выписаться. Тогда она была довольно кругленькая, а дома ее начало рвать.
Меня заинтересовала ее прическа. Я уже давно думала, не сделать ли мне дреды, но пока так и не решилась.
Ева уже успела побывать в закрытой психушке, в паре километров отсюда, в маленьком городке. Там она познакомилась с невероятно странными личностями. Например, одна девочка все "Время боялась крошек на своей тарелке, другая испытывала такой ужас от бабочек, что даже не решалась выходить на улицу.
А еще там, конечно же, были нарики, которые кололись и все такое. Да, до таких людей мне с моей несчастной анорексией далеко, если уж говорить о том, кто больше болен. Но здесь, на моем отделении, я в авангарде. Уже вчера я заметила, что между страдающими от алиментарных нарушений идет страшная конкурентная борьба. Выигрывает тот, кто меньше всех весит, меньше всех ест и почти не имеет перспектив выздороветь. Великолепные перспективы! Так как я здесь недавно, то веду в счете с большим отрывом. Но именно поэтому я и боюсь завтрашнего дня. Завтра снова появится кто-нибудь новенький. Знаю, что это звучит как настоящий абсурд, но что делать... Похоже на необъявленную войну. Зато сегодня мне впервые стало ясно, что я действительно зависима.
Сегодня во второй половине дня у меня была первая терапия. Расслабляющая терапия у фрау Лур. Она еще довольно молода и в полном порядке. Феликсу, это парень с моего отделения, Саре и Еве тоже назначена РТП, здесь это так называется.
Мы все собрались в относительно маленькой комнате и положили на ковер несколько шерстяных одеял. Нам с Евой досталось одно на двоих. Фрау Лур спросила каждого по отдельности, как прошла неделя и есть ли какие-нибудь изменения в гамочувствии. Кроме того, каждый из девяти
ребят должен был представиться, потому что в этот раз среди них была новенькая. Новенькая — это я и мне начинает здорово действовать на нервы, что меня все время считают новенькой. Северин, Карин, Якоб, Лилли, Мара и как там всех их зовут! Как будто я могла запомнить все эти имена!
Наконец подошла моя очередь. Мне казалось, что я зверек из зоопарка, который сам себе читает висящее на клетке описание собственного вида.
Некоторые, прежде чем лечь на спину, сняли часы и резинки с волос. Я легла рядом с Евой, уставилась в потолок и стала ждать. В следующую минуту наступила полная тишина, никто не разговаривал, и я слышала, как фрау Лур возилась со своим магнитофоном. Раздалась очень тихая фортепьянная музыка. Мне тут же захотелось встать и убежать, потому что это моя обычная реакция на классическую музыку, но тут я заметила, что ее звучание мне даже нравится. Кроме музыки я слышала, как дышат остальные.
Голос фрау Лур меня напугал. Она велела нам закрыть глаза и представить, что мы плывем на розовом облаке. Я хотела сосредоточиться на ее словах, но у меня ничего не получилось. Уже скоро я оказалась мыслями очень далеко. И только услышав легкий храп Феликса, поняла, что она говорит
уже о чем-то совершенно другом. Мы должны были представить, что наши руки и ноги наливаются тяжестью и так далее. Больше я все равно ничего не поняла, потому что думала совсем не о том. Когда «виртуальное путешествие» подошло к концу, мы все встали, и фрау Лур спросила каждого, удалось ли ему расслабиться.
К сожалению, мне пришлось ее разочаровать. Я была зажата еще больше, чем до начала сеанса.
Ужин я съела полностью, не припрятав ни кусочка. А вот та самая Яна размазала под салфеткой все свое масло.
Оба дежурных воспитателя были с нами очень милы. Господин Шмидт напоминает мне черепаху. Из-за длинной шеи и двойного подбородка. У него очень тонкие ноги. Для меня осталось загадкой, как такие ноги могут таскать его бочкообразный живот. Фрау Ховорка похожа на Барби и одевается соответственно. Мы с ней немного поболтали. Когда я сказала, что хотела бы позвонить маме, потому что давно про нее ничего не слышала, она ответила, что сначала я должна получить разрешение своего лечащего врача. А лечащего врача я увижу только завтра.
Среда, 6 марта 1996
Утром, как всегда, мне измерили давление и взвесили. 40,2 килограмма! Не выдержу! Если меня и дальше будут так откармливать, я буду толстеть как на дрожжах.
У новенькой проблемы не с едой — с суицидами. Ее зовут Йела, ей семнадцать лет, у нее какие-то там особенные страхи.
В 11.15 у меня встреча с доктором Новаком. Это врач, о котором меня уже предупреждали. Сначала он заставил меня торчать у кабинета целых пятнадцать минут, это отняло у меня тысячи нервных клеток. Когда он меня впустил, я чуть не прокусила губу, чтобы не заржать во все горло. Он такой смешной! Ростом примерно метр восемьдесят пять и очень худой, как проволока. У него черные кожаные брюки и рубашка в обтяжку, на враче это смотрится ужасно забавно. И еще у него невероятно огромный нос, такой, что, увидев его, тут же лишаешься и слуха, и голоса. Никакой это не рубильник, а самый носастый нос, какой мне только приходилось видеть в жизни. Этот крюк посреди лица абсолютно отвлекает внимание от личности доктора Новака. Как только мужик умудряется существовать с таким носом?!
Похоже, сегодня у господина Новака неудачный день. Потому что на его нося ре торчит огромная куча чего-то неопределенно-желтого. (Вот что бывает, если начинаешь совать свой нос в чужие дела.)
Но я, конечно же, ничего не сказала. Он задал мне самый глупый вопрос из всех, которые мне ко1да-нибудь задавали. Даже вопросы фрау Ахты- лапочки были по сравнению с ним совсем безобидными. Я должна была сказать, какие у меня кумиры и что за постеры висят у меня на стенке. Этот придурок явно ожидал услышать, что образ- дом для меня является какая-нибудь истощенная модель. Но он просчитался, потому что я сразу же его раскусила. И сказала, что я сама себе кумир и не хочу ничего менять, хочу оставаться такой, какая есть. Баста.
В конце он начал расспрашивать меня про проблемы с родителями.
«Ты знаешь, с какого времени твоя мать зависима?» — «Да, она пьет, сколько я ее помню!» — «А ты помнишь, с какого времени поняла, что она больна?» — «Мне было лет десять-одиннадцать, когда отец сказал мне, что на нее нельзя больше полагаться. С самого начала между мной и отцом существовала молчаливая договоренность, что ни одна живая душа об этом не узнает. Но тогда я еще не понимала, почему мама ведет себя так странно». — «А какие отношения были у вас с матерью в последние недели?» — «В последние недели у нас с матерью не было никаких отношений, потому что я не видела ее уже несколько месяцев. А до этого довольно плохие, чтобы не сказать отвратительные. С ней уже нельзя было разговаривать, мы только кричали и дрались. Можно сказать, что наши отношения сошли на нет. Я стеснялась ее на людях, потому что у нее запущенный вид. К тому же мне часто хотелось, чтобы она умерла. А лотом я раскаивалась». — «А отношения г отцом?» — «Отношения с отцом тоже нельзя назвать хорошими. Он старался держаться в стороне, а если что-то делал, то это всегда было направлено против меня, хотя я не давала никакого повода. В основном он вымещал на мне свое плохое настроение, свою злость. Однажды он потребовал, чтобы я сделала уборку в своей комнате, а я ее уже и так сделала. Когда потом он пришел ко мне и увидел, что я все еще не пропылесосила, он взял мусорное ведро и вывернул его мне в постель. И мне пришлось вытаскивать из кровати пепел и всю остальную дрянь. А самое ужасное — это насчет моей мышки. А если ему не придумать никакой новой гадости, он просто съездит мне пару раз по роже. Но то, что он сделал с моей мышкой, это хуже, чем любая оплеуха. Он жалкая свинья и тиран в одном лице!»
Вот так примерно проходил наш* разговор. Доктор Новак одновременно холоден как лед
и смешон, но мне в отличие от остальных ребят это не мешает. Это гораздо лучше, чем эмоциональный скулеж матери или равнодушие и подлость отца.
В конце я еще спросила, могу ли позвонить матери. И он строжайшим образом запретил: «Я тебе в следующий раз объясню почему».
Он откомандировал меня спать, как телевизор маленьких детей после «Спокойной ночи!».
Итак, все остальное, а также могу я позвонить или нет, мы узнаем в следующей серии фильма «Доктор Новак, Рубильник».
За завтраком я схитрила. Масло и мармелад намазала на тарелку снизу, потому что есть их мне не хотелось. Обед заглотила почти полностью. Господин Форстер отнял у меня перец, потому что боялся, что я наперчу еду, чтобы она стала несъедобной. И как они только всё замечают!
Эвелин, девочка, которая постоянно отказывается есть, была сегодня особенно гадкой, я уверена, что это из-за меня. Эвелин давно вбила себе в голову, что у нее нет никаких шансов против меня с моей анорексией, потому что она тут гораздо дольше и ее уже успели откормить. Вот она и устроила цирк. Дежурным господину Форстеру и фрау Вердини сначала пришлось силой тащИ1ь ее за стол. Она отбивалась руками и ногами и в результате завалилась на пол прямо в общей комнате. Вот это было сражение! В конце концов господин Форстер дотащил ее до стола, фрау Вердини подставила под нее стул, а потом они объединенными усилиями прижали Эвелин к сиденью. Она так и сидела, пока не поели все остальные. Фрау Вердини все время повторяла: «Эвелин, ешь!» Но та продержалась до конца. Когда мы вышли и даже когда мне дали полдник, она все еще сидела. Наверняка вся еда остыла.
Мне доставило такое удовольствие ее провоцировать! Поэтому на свой виноград и йогурт я потратила целых сорок пять минут.
В конце концов Эвелин совершила то, что мне ие привиделось бы даже в самом страшном сне. Она вскочила, пронеслась по всему коридору прямо к стеклянной двери и потом пять раз ударилась головой о стену. Вот был грохот! Все услышали и вылетели из палат, чтобы посмотреть, что случилось. Она визжала и вдобавок каждые десять секунд издавала жуткий крик. Фрау Вердини пришлось воспользоваться свистком.
У каждого воспитателя есть такой свисток. Они могут им пользоваться только в экстренных ситуациях, то есть если им что-то угрожает или если просто не знают, что делать. Свист раздает- 0, у всех воспитателей на всех отделениях, и все сбегаются на помощь.
Свисток фрау Вердини свистел невероятно громко, почти как сигнализация. Вскоре в нашем коридоре уже было не меньше трех чужих воспитателей, которые примчались, чтобы выяснить, что случилось. Эвелин все еще визжала. Но едва она заметила обступивших ее любопытных и воспитателей, как тут же успокоилась. Она получила то, что хотела: колоссальную суету вокруг своей персоны, она заставила всех прыгать вокруг себя!
Мерзкая эгоистка! Как там сказала Лиз, когда я пришла есть в первый раз: «Все это только спектакль!» Она права.
Вот бы я посмеялась, если бы Эвелин заперли! Это было бы только справедливо. Но ничего подобного. Вместо этого ей назначили дополнительную встречу с Рубильником.
Ему она наверняка не рассказала, что ей пришлось сдать свои позиции, что теперь она тут не самая больная и не находится в центре внимания с утра до ночи. И что она терпеть не может, если воспитатели во время еды на мою тарелку смотрят больше, чем на ее, хотя я не веду себя так по- идиотски, как она. Вот это триумф!
Вторник, 26 марта 1996