Не Набу. Не Озёрный край и даже не Корусант. Из моего окна открывался вид на неприступный ряд чёрных скал, с зубьями поломанных шапок, припорошенных пеплом. Лавовая река тянулась на запад, тонкой лентой петляя меж гор. Сквозь плотные сизые облака, затянувшие небо, не пробивались солнечные лучи, погружая этот мир в туманную серость и непроглядные ночи. Свет посадочных платформ дрожал от движения воздуха, когда на поверхность садились челноки. Разбавляя унылый пейзаж, в небе проносились СИД-истребители, неся неусыпный дозор.
Крепость служила мне временным домом после того, как отец привёз меня с Пракита. Я не ощущала себя пленницей ни в коей мере. Ничто не давало повода так думать. Прошло то время, когда я боялась признаться себе в том, кто я.
Окна в комнате не открывались, и я не могла вдохнуть тяжёлого воздуха Мустафара, но была инструктирована перед выходом наружу всегда надевать фильтр-маску, чтобы не усугублять своего состояния здоровья: выздоровление моё затянулось на несколько недель. Первые часы после пробуждения я не могла совсем говорить, словно бы меня лишили голоса. Несколько дней хрипела, как при сильной ангине и всякие разговоры на короткий период были исключены.
Подробности допроса я старалась забыть. Раны физические заживали быстрее душевных. Отдельные моменты в памяти всплывали во время сна и оттого меня мучили ночные кошмары. Инквизитору почти удалось истощить меня морально. И если бы не подоспевший в ту минуту Вейдер, я бы выложила всё, чем ведала, не в силах на тот момент противостоять убийственной мощи дознавателя.
Мой новый временный дом был хорошо охраняемой крепостью. Оценить внешний дизайн строения я не могла, так как для этого пришлось бы выйти наружу и прогуляться по крутым скалам и лавовой реке. Впрочем, покидать крепость ради праздного любопытства было ни к чему. Тем более, внутри крепости было спокойно и даже временами комфортно.
Вейдер в точности повторил мою девичью комнату, как во дворце на Альдераане, дом моих приёмных родителей. В первый раз оказавшись в стенах помещения, я эмоционально воспряла духом, решив, что Альдераан никогда не взрывали, что я дома, но пейзаж за окном быстро вернул меня в реальность. Мне хватило бы и небольшой комнаты без излишеств, лишь бы не тревожить воспоминаниями боль утраты целого мира, но Вейдеру я об этом не сказала. Он старался окружить меня привычными вещами, делая невозможное возможным, но не понимая, что воспоминания о моей беззаботной юности жгут сердце болью.
Вейдер всё это время пребывал рядом со мной и никуда не отлучался. С ним я виделась едва ли не каждый день. Нам было о чём поговорить.
Но самый первый разговор состоялся, когда я была способна поддержать беседу, а голосу вернулась крепость.
— Если бы ты сказал им, кто я, то…, — разговор зашёл о публичной огласке моего родства с ситховым родителем. С одной стороны я была вымотана событиями, от давления общественности, приведшее к физическому насилию, когда жизнь моя была в опасности. Но с другой стороны я всё ещё была верна Альянсу и не собиралась переходить на сторону Империи. Фраза прозвучала с нотками обиды.
Отец стоял у окна, глядя вдаль, но отреагировал тут же обернувшись.
— То…?
Я качнула головой. Мои рассуждения не складывались в единый рисунок. Да, меня бы не замучили до полусмерти, но кто знает, чем бы всё обернулось, знай вся Империя обо мне и не только они.
— Нет. Этого нельзя говорить, — кивнула я, озвучив его мысли вслух. Лёгкий кивок головы означал его согласие.
Вейдер изначально так решил, чтобы не подставлять меня ещё больше. Поэтому о нашем с ним родстве знало так мало лиц с его и моей стороны. О том, что с моей стороны об этом знал только Люк, я жестоко ошибалась. В события прошлого была посвящена сенатор Мон Мотма и мои приёмные родители. Они не только были свидетелями моего рождения, но и знали моих настоящих родителей. И всё это время они молчали о роде моего происхождения. Да, мои сверстники были в курсе того, что я была приёмной дочерью четы Органа и они пытались задирать меня, но я умела не только поставить на место зарвавшегося сноба, но и двинуть кулаком по носу, не особо беспокоясь о статусе гостя. Бейл всегда был терпелив. Он научил меня нокаутировать словом, но иногда, видит Сила, я готова была применить и кулаки, если по другому мои обидчики не понимали.
Моё детство было беззаботным до поры и времени, пока мне не пришлось столкнуться с реальным миром. Именно тогда я поняла, что статус принцессы — это лишь росчерк в бумаге, а на деле ты такой же человек, которого могут использовать негодяи в своих целях. Даже тогда, будучи ребёнком, я поняла, что там, где речи не решают проблему, нужно прибегать к оружию. В юности вера только укрепилась, после встречи с Со Геррерой и мир раскололся надвое, ставя меня перед выбором.
Наше прошлое определяло наше настоящее. Рождённые в один час, но разлучённые на долгие годы, мы всё равно повстречались с Люком, а потом узнали о родных родителях. Да, не всё было гладко в нашем воссоединении, в особенности понимая, кем приходится нам с Люком Вейдер. Люку, конечно, было дважды тяжелее, ведь он боготворил своего отца, не зная, что всё это время наш ситхов родитель находился где-то рядом. Принять татуинцу этот факт было тяжело. Я, в отличие от Скайуокера, правду приняла быстрее, ввиду многих обстоятельств. Но, да, сторону Империи занимать не собиралась.
Брат находился в этой же крепости, где и я, но со мной избегал всякого контакта, как будто я была виновна во всех его бедах. Его совершенно не интересовала ни я, не моё самочувствие, словно мы были чужими друг другу людьми. Он сидел в своей комнате, обижаясь на всё и вся. Даже попытался не есть, устроил голодовку, но отец живо вправил ему мозги. Возможно, внушением. Вот он теперь и злился, как мальчишка, которого лишали удовольствий и прогулки. И вообще, вёл себя как ребёнок. Да. Ему ограничили Силу, но чтобы себе не навредил. Вряд ли бы он смог прорвать оборону этой крепости и сбежать. Гвардейцы были чувствительны к Силе. Они были всюду.Я не видела в этом угрозы. Все эти люди подчинялись только Вейдеру и никому больше. Нас они оберегали, а не стерегли, как решил брат.
Люк же видел во всём угрозу себе. Он наговорил мне столько обидных слов, сколько я не слышала за всю жизнь. В его глазах я была предателем. Я переметнулась к врагу. Я не делала попыток спасти его. Но от кого? Люка нужно было спасать только от самого себя. Поэтому отец лишил его Силы, ограничил перемещение и дал понять, что если мысли о плене ему роднее, пусть продолжает так думать, но дела обстояли иначе. И сколько раз отец Вейдер пытался поговорить с сыном, тот не шёл на контакт. Люк не принимал правду. Сейчас он не воспринимал никого из нас, и никакие уговоры не могли его заставить пересмотреть свою точку зрения.
Я решила пока оставить его в покое. Стоять под дверью и просить меня впустить, чтобы поговорить — это обижало.
Мы жили на одном этаже. Наши двери были напротив, но я впервые не ощущала его поддержки, но напротив, его сильную ненависть ко мне.
— Дай ему время, чтобы принять правду, — просил меня Вейдер, когда в очередной раз я возвращалась к себе ни с чем.
— Нет у нас этого времени, — повторяла я. — И ты знаешь, что я права.
— Знаю.
— Люк несносен. Он никогда таким не был. Что нам с этим делать? Он не оставляет попыток вырваться на свободу. А если Император узнает, что он здесь? А если…
Отец молчал. Он и сам понимал, что не сможет вечно скрывать Люка в Силе, что правда всплывет. Так всегда бывает, когда пытаешься утаить самое дорогое. Тем более тогда, когда тот, кого укрываешь любовью, её не принимает.
***
— Обучи меня.
Я пришла к Вейдеру после очередного ночного кошмара. Во сне меня снова пытали, но теперь там фигурировал Люк. Когда инквизитор сняла маску, я увидела брата. Я не могла дождаться утра, чтобы попросить отца начать моё обучение. Он долго откладывал, говорил, что я уже в достаточной мере владею всем необходимым, но я думала, что он просто не позволял мне перейти черту. Держал на расстоянии.
Я нашла его в командном центре. Отвлекла от беседы с капитаном, махнув рукой с порога. Едва дождалась, когда мы останемся с ним наедине.
— Снова плохой сон снился? — спросил он, шагая со мной по коридору.
— Они повторяются, но теперь в них дорогие мне люди. Обучи меня, — остановила я его. — Я должна стать сильнее.
— Ты сильная, Лея.
— Нет. На самом деле, нет. И… ты не всегда будешь рядом, чтобы защитить меня. Я должна стать сильнее, чтобы защитить себя, Люка, тебя…, — я споткнулась на слове, потому что кто и мог защитить отца, так это он сам, и моих сил здесь явно было мало.
Вейдер неожиданно легко согласился, как будто ожидал этих слов от меня.
— Хорошо. — Он невесомо положил свою руку мне на плечо. — Я обучу тебя тому, что ты будешь способна впитать. Подтяну твои слабые стороны, но сразу скажу, что обратного пути не будет.
— Я хочу этого, правда.
— Да будет так, Лея.
Обучение
Моё обучение под руководством Вейдера началось. Сложный путь, который я должна была пройти, чтобы стать сильнее. С каждым падением, с каждым промахом я заставляла себя вспоминать всю боль, унижения, разочарования, которые я хлебнула с лихвой за войну. Я заставляла себя раз за разом выполнять одни и те же движения, запоминать сложные акробатические элементы в поединке, связывать блоки и удары, а не хаотично махать шестом, как я делала это прежде с Мареком. Здесь задачи стояли иные. Я собиралась быть сильной, чтобы защитить себя и брата, если потребуется и людей, которых поведу за собой в бой.
В отличие от кашииканца, отец в спарринге был жёстче, стремительнее. Он не делал мне поблажек, не старался нанести удар вполсилы. Привлекал к обучению дроидов, гоняя меня по залу, полного энергетических ловушек, он подлавливал меня на том, что я не могу долго удержать цель во внимании, думаю сразу о многих задачах и вообще думаю там, где нужно действовать.
Больше всего я хотела выбить шест из рук отца, хотела, чтобы в те же ловушки попадался и он. Я пыталась много раз смести его ударом Силы, но каждый раз все мои попытки были такими жалкими на фоне его мастерства, что я почти сдавалась, снова выходила из зала побитой, но не сломленной. Ведь я помнила, зачем я здесь. Быть лидером всегда и во всем, — вот что из меня выколачивал отец. Нельзя победить соперника, думая об этом. Драться красиво и думать о том, как ты выглядишь со стороны.
— Что ты делаешь?! — из моих рук был выбит шест, когда я пошла в наступление.
Вейдер подцепил шест носком сапога, подкидывая его в воздух, направляя мне.
— Сражаюсь с тобой, — я стёрла рукавом пот со лба.
— Бой с Императором заведомо проигран, — сказал он.
— Но я почти загнала тебя в ловушку!
— Разве? — усмехнулся он, направляя конец своего шеста на еле различимую грань между нами: лазерная растяжка была в паре сантиметров от носка моей обувки.
Вейдеру не мешал ни плащ, ни его рост, ни протезы, ни маска. Он был слаженно подтянут всегда в наших спаррингах. Конечно, за столько лет его мастерство только возросло, и к тому же он был бывшим джедаем, о чём никогда не говорил, но я знала это от Люка с прежних времён. При наших тренировках Вейдер не пользовался Силой, всё решали его реакция и опыт. Я на его фоне хотела казаться сильнее, чем была на самом деле и увереннее, чем выходило. Красиво двигаться, а не как шаак на льду. Полагалась на Силу, использовала её активно и достигала каких-то ноль пятых процента от ожидаемых ста.
— Забудь, что ты принцесса. Забудь о своём положении. Представь, что ты тот мальчишка с татуина, фермер, — отец активировал сеть ловушек и понизил гравитацию, чтобы передвигаться было тяжелее.
— И как мне это поможет? — переступила я с ноги на ногу, проверяя новые ощущения. Я словно была в скафандре на магнитных подошвах, где особенно не поскачешь. При такой гравитации усталость придёт быстрее.
— Увидишь.
Уклоняясь от ударов и блокирую их, я старалась не попадаться в ловушки и с трудом передвигала ноги, ощущала себя неуклюжей личностью. Пару раз обожглась, угодив ногой в капкан, и перестала пытаться делать всё по схеме, собравшись, приосанившись, локти прижала к телу, вес перенесла вперёд, чтобы было легче передвигаться, приняв оборонительную позу. Нерф против ранкора: рога, копыта, хвосты, — в ход пошло бы всё, обладай я бы хоть половиной из вышеперечисленного набора, — вот как всё выглядело со стороны. Было ли сложно при такой гравитации передвигаться отцу? Нет, похоже, нисколько. Мой шест с завидной частотой вылетал из моих рук, я чаще попадалась в ловушки, устала, вспотела, и как мне показалось, уже начинала некрасиво выглядеть. Вонять? Взлохмаченная и потная принцесса. Фу! Но теперь я в точности была этим неотёсанным дубиной с Татуина, фермером, с которым сейчас я бы точно не села за один стол.
— Неплохо, — сказал отец, останавливая спарринг и повышая порог гравитации в зале до нормы. Усталость навалилась моментально, напротив ожидания лёгкости, и я буквально повисла на шесте, уперев его в пол одним концом.
— Неплохо? — возмутилась я, бросая взгляд на табло, где по уровню моих «достижений» всё как раз таки было плохо.
— Да. Теперь ты не думаешь о том, чтобы набрать больше рейтинга. Твои движения стали слаженны. И ты миновала последние две ямы.
— Ну, спасибо, — фыркнула я, чувствуя, что отец просто издевается надо мной, — Две ямы из пятидесяти трёх.
— Но ты всё-таки не отпустила себя полностью. Над этим надо поработать, Лея. И лучшее тому решение — медитация.
— Но сначала душ, папа. Я воняю, как фермер… или кто похуже.
Я услышала его подобие смеха, натянула на лицо вымученную улыбку и выбежала из зала. Преодолела два коридора до своей комнаты в рекордное время, чтобы никто из караульных не подумал обо мне что-то не то. Всё-таки я была принцессой, и надо было держать марку.
— Ран! — едва не сбив офицера с ног, показавшегося из-за поворота на моём пути, я успела затормозить, отшагивая в сторону.
— Принцесса Лея, — приветливо кивнув, мужчина остановился. — Прекрасно выглядите.
— Благодарю вас, — махнув ему рукой, я скрылась за дверью своей комнаты, понимая, что комплимент был наигранно-учтивым, но приятным, что ни говори.
На медитацию я поспела вовремя.
Видения прошлого
Медитация — неотъемлемая часть жизни любого носителя Силы. Через неё мы получаем знания и просто учимся успокаивать разум. Со слов отца, он не учил меня знаниям ситхов или джедаев, скорее тому, чтобы держать руку на пульсе, уметь вовремя сконцентрировать Силу или отпустить её, скрыв своё присутствие. Что у меня получалось, так это скрывать себя. Спасибо урокам Марека. Сейчас, конечно, было всё просто. Но если вернуться в те условия в лесу, когда я была так уязвима, Сила была направлена на поддержание моего физического состояния и о том, чтобы себя скрыть, не было и речи, а уж про то, чтобы отбиться от инквизитора...
— Энергия поддерживает баланс всего сущего. Если она иссякнет, что произойдёт? — спрашивал меня отец.
— Умрёт всё живое? — предположила я.
— Дыхание Силы не прерывается. Её источник — всё, что окружает тебя. Сама природа происхождения Силы не свет и не тьма. Она служит всем, кто её черпает. В равной степени она подконтрольна носителю. Разница не в мощи, не в знаниях, а в ограничении, которое ты себе поставила, Лея. Блок, из-за которого ты боишься ощутить Силу в полной мере. Почему?
— Я боюсь стать ситхом, — тихо призналась я.
Отец беззлобно рассмеялся. Марек, помнится, так же отреагировал на эту же фразу.
— Ты им не станешь. — Он качнул головой. — В тебе много от матери. Она была несговорчивой и волевой.
— Ты хотел сказать, упёртой?
— Да. — Вейдер кажется вздохнул, но мне лишь так показалось. Мы ушли от темы. Он вернул мои мысли назад. — Закрой глаза, Лея. Успокой дыхание. Погрузить внутрь себя. Почувствуй единение с окружающим тебя пространством. Ты поймаешь шлейф Силы. Следуй за ним. Откройся потоку. Впусти его в себя и растворись в нём, побудь в нём и тебе откроется знания и мудрость поколений прошлого и будущего.
— Можно начинать?
По его кивку головы я закрыла глаза и проделала весь путь, запомнив всё, что он мне говорил. Отключить сознание от мыслей было тяжелее всего. В моей голове болтало несколько голосов.
Отключать по одному раздражителю было тяжело. То чесался нос, то зудело плечо, а вот заныло колено от неудобной позы, но я продолжала сидеть и погружаться в себя.
Я не отследила момент, когда вокруг настала тишина, а в теле появилась лёгкость. Меня словно подняло над полом, и я куда-то поплыла, как на качающихся волнах. Плыла ли я на самом деле или в воображении, мне было всё равно. Я позволила себя этим покачивающимся волнам нести вперёд. Было не тепло и не холодно, не светло и не темно. Хорошо, да, словно в утробе матери. Спокойно. Время перестало существовать. И в какой-то момент меня потянуло вперёд, как будто сквозняк повеял в космосе. Не было страха, наоборот, какое-то детское любопытство.
Темное пространство вынесло меня к конечной цели, и я отчётливо увидела планету с одиноким спутником, плывущим по её орбите. Крохотная планета обрела ощутимые размеры, давая возможность рассмотреть себя со всех сторон. Было во всём увиденном что-то знакомое, родное. Лишь когда у северного полушария блеснули в звёздном отражении корабли, меня накрыло каскадом воспоминаний, словно бы я быстро просматривала архивные файлы, текущие цифрами по экрану.
Люди, похожие и не похожие на нас, люди мыслящие, как мы. Люди, со странными способностями, передающие знания через поколения людей, чьи корабли висели на орбите Земля.
— Земля!
Видение или то изменённое состояние, которое завладело мной, вытряхнули меня из медитации. В голове прессовались воспоминания, старые и новые, забытые и приобретённые. После Озёрного края, когда часть воспоминаний растворились без следа, снова всплывали в моей памяти, пытаясь ужиться со мной настоящей. Марек предупреждал меня о том, что когда я вспомню старое, новое никуда не денется. Главное в такой ситуации в первую минуту не сойти с ума от осознания того, что в твоём теле существует два человека и оба до этого момента друг о друге не знали, а если и догадывались, то это казалось им сном.
И если при переселении душ одна личность выталкивает другую, усыпляет, побеждает, то в моём случае мне придётся принять этот факт и подружиться с собой второй. А иначе это будет катастрофа. Она попаданец. Она пришла без спроса в моё тело, поселилась в нём, говорила от моего имени.
Я соскочила с места. Мой взгляд заметался от Вейдера, к выходу, по залу.
Видел ли он тоже самое, что видела я в том видении? Чувствовал ли он, что сейчас нас в этой комнате трое? Он поднялся с места.
— Лея?
— Ой, мне что-то нехорошо. Мне нужно в туалет…, — я рванула к выходу и не с первого попадала рукой по замку открывания механизма.
— Лея? Что случилось? — услышала я в след голос родителя.
— Ничего...
Я бежала вперёд, путаясь в коридорах, но застыла перед дверью брата. Забарабанила руками по стальному полотну.
— Открывай! Открывай, чёрт бы тебя побрал, Люк! — кричала я.
На пороге возник брат. Лицо его выражало презрение. Но я втолкнула его рукой в комнату и закрылась, блокируя замок, так же, как я делала это на корабле Дом-1.
— Что-то случилось? — спросил он, включаясь в моё состояние.
— Случилось.
Я прошла к кровати и села на её край. Люк продолжал стоять у дверей.
— Я тебе так и не открылась тогда. Да ты бы и не поверил. Ведь в такое просто не возможно поверить… А я думала, что живу с чистого листа, а оказывается всё было не так, пока… в общем.
Моя речь путалась. Я знала, что сюда идёт отец и хотела рассказать цепочку событий быстрее, но лишь увязала в мыслях.
— Я попала сюда из другой Вселенной. В это тело. Я уживаюсь с принцессой всё это время. Я читать умею мысли, потому что мне дано это с рождения, а не потому, что общалась с Вейдером тогда на Звезде смерти. Я увидела их историю... Потерянные, сбившиеся с курса люди Ордена джедаев, и они прилетели отсюда, понимаешь? Из этой реальности, мира, Галактики. А раз так, то можно вернуться назад, понимаешь?
— Ничего не понимаю, — Люк отлип от стены и подошёл ко мне ближе. — Ты пьяна?
От волнения я комкала в пальцах плед, застилающий кровать.
— Мой отец там… я всё думала, что он нас бросил, а он просто потомок тех первых джедаев, кто прилетел к нам.
— Лея, ты в своем уме? Что ты говоришь? Ты про Вейдера? Он был джедаем, — презрительно фыркнул брат.
— Нет. Да. Не совсем. Точнее Лее он отец. А я не Лея. Нас двое. Она и я.
Люк уже протягивал руку, чтобы проверить, что у меня нет температуры. Я вцепилась в его рукав туники, заговорщицки понижая голос до шёпота.
— Я Соня. Я с Земли. Понимаешь?
— Нет, — искренне покачал головой он.
В дверь настойчиво постучали, заставляя нас обоих вздрогнуть, хотя мы оба почувствовали его приход раньше, чем раздался стук.
— Люк. Лея. Откройте дверь. Немедленно!
Голос принадлежал Вейдеру. Судя по интонации он был взволнован и серьёзно настроен высадить дверь, если потребуется.