ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
Ключи от дома
Мой оригинальный сюжет/легенды
Ничто не предвещало беды. Полёт протекал нормально, но где-то со второй половины пути начались странные вещи. То в салоне отпадёт потолочная панель, то закашляет сопло двигателя, а то по внешней обшивке шаттла заскрежещет так, будто кто-то когти точит. Но на том странности только начинались, действуя всем на нервы. В салоне тепло сменилось на холод, но вот термостат уже зашкаливало на невыносимую жару и всё это за какие-то короткие промежутки времени. А потом и вовсе неведомая сила вытолкнула шаттл с гиперпути мощным «пинком». Мы с братом слетели с кресел на пол. По проходу покатились предметы, звякая по железному настилу. Утробно взвыли двигатели, и корабль мелко и непрерывно затрясло, заставляя нас хвататься за кресла, чтобы удержаться.
Шаттл несколько раз качнулся, как на качелях в обе стороны, застывая на долю секунду, задрав нос, и неожиданно резко «упал», как если бы в космосе вдруг оказалась земная гравитация. Крен выровнялся. Из кабины пилотов полилась отменная брань.
Люк глянул в сторону иллюминатора и махнул мне, чтобы я подошла и посмотрела тоже: за бортом плыл серебристым шлейфом мусор из разбитых кораблей. Обломки напоминали куски льда, переливаясь в свете оранжевой планеты, которая больше напоминала большой и спелый апельсин с рыхлой коркой. При взгляде на оранжевый планетоид рождалось внутри странное чувство, которое было сродни страху, накатывающего в тёмной комнате: детские страхи возвращались. Но Люк наоборот, чему-то улыбался.
— Ты чего? — спросила я. Он отмахнулся, продолжая смотреть на фантастический пейзаж. Я так и не дождалась от него ответа, встала с кресла и, переступая валяющийся хлам на полу, пошла к пилотам. Марек копался в оторванной панели. Щиток болтался на единственной целой петлице. Кашииканец что-то сосредоточенно исследовал внутри вороха проводков. Его напарник сидел в кресле, кивнув мне.
— Высочество?
— Что произошло? — не обращая внимания на фамильярность, спросила я, кивая на мусор, кувыркающийся за бортом.
— Двигатели накрылись, — как-то совсем спокойно ответил он.
— Совсем накрылись? — испуганно воззрилась я на парня. Тот кивнул. Все его действия сводились к тому, что он гладил рукой панель, как будто стирал с неё пыль, производя на меня странное впечатление.
— Почти, — ответил за него Марек.
— И это можно как-то починить? — спросила я.
— Чем и занимаюсь, — ответил кашииканец, взяв в зубы фонарик.
— А то мне здесь неспокойно. Люк ведёт себя странно, — поделилась я заметками.
— Как странно? — поднял на меня взгляд Раёк.
— Иди и посмотри.
Он поднялся и вышел. Я села в его кресло, рассматривая бортовую панель. Все индикаторы замерли. Контрольный сигнал мерцал слабо. Я постучала по нему ногтём. Компьютер выводил на экран нелепицу из символов.
— Гален, — позвала я кашииканца. Он светил в сплетение проводков, держа фонарик в зубах.
— М? — отозвался он, не поворачивая головы.
— Это место. Ты чувствуешь его так же как я?
Он повернул голову. По мне полоснуло светом. Я успела заслонить глаза ладонью.
— Ты что-то чувствуешь? — спросил он, вынимая фонарик и разворачиваясь ко мне.
— Да. Страх. И он крепнет.
Он кивнул.
— Это аномальная зона. Здесь нет Силы, — сказал он, втянув воздух, как будто мог учуять её.
— Может это и не она, но мне страшно.
Марек отвернулся, продолжая исследовать электронику.
— Посвяти-ка сюда, Лея.
Я услышала его просьбу не сразу, всматриваясь в движение обломков. В них было что-то странное, что-то непонятное. Мне почудилось, что они пульсируют, как живые. И даже говорят, шепчут в моей голове.
— Лея.
Марек коснулся моего плеча. Я вздрогнула. А ведь я даже не почувствовала, как он ко мне подошёл.
— Там ничего нет. Я бы это заметил первым, — подвел он меня к панели, вручая фонарик.
— Там что-то живое, — прошептала я севшим голосом.
— Это тебе только кажется. Поверь мне.
Я включила фонарик, подсвечивая лучом нужный узел, куда Марек прицелился впаять один из проводков. Через минуту в кабину влетел взмыленный Раёк, падая в кресло, хватаясь за штурвал, намереваясь сдвинуть зависший шаттл с места. Дёргая за затвор зажигания, и матерясь, на чём свет стоял, он пытался завести двигатели.
— Оно живое. Эта тварь живая! — хрипел Раёк.
Марек сделал движение ему навстречу, будто хотел ударить второго пилота, но на деле усыпил его. Втопил меня рукой в стену, сдвигая с пути, и молнией метнулся в узкий проход в салон, где оставался Люк. Вернувшись через миг, застыл в проёме. Я целилась в него из бластера. Точнее Лея целилась, а я безвольно наблюдала, утопая в голосах в моей голове.
— Лея, опусти оружие, — попросил вкрадчиво Гален. Я держала палец на спусковом крючке и не сводила с кашииканца взгляда.
«Лея, опусти оружие», — его голос прозвучал в моей голове. За бортом шевелилось пространство, казалось, что и сама планета разрослась в размерах. Обломки обращались в причудливые формы. Голоса в голове приобретали знакомые интонации.
Внутри меня образовалась пустота, куда понесло и меня. Я лишь успела ухватиться за спинку пилотского кресла. Шаттл резко накренило вперёд и нас понесло прямо в самую гущу серебристого скопления.
Выстрел от бластера ушел в потолок. Марек перехватил мою руку, направляя её вверх.
— Нас притягивает планета. Лея, очнись. Здесь ничего нет, это тебе кажется. Садись. Нам надо посадить это судно, если мы хотим выжить!
Голос Марека звенел в салоне. Я была усажена на место второго пилота. Раёк валялся бесчувственным бревном на полу, перекатываясь из угла в угол, когда нас стало трясти и бросать из стороны в сторону.
Пелена с моих глаз слетела. Я увидела бесформенные обломки, рваными краями торчащие наружу: мы летели через них к оранжевой планете. Нас притягивала её гравитация. Из работающих на шаттле двигателей оказались в рабочем состоянии только маневровые, чтобы хоть немного сдержать скорость от встречи с атмосферой. Мы на пару с Мареком боролись с управлением, сдерживая наше падение. Плотное облако тумана окутало корабль.
Шлёпающий звук за бортом привлёк наше внимание. Редкие шлепки непрерывно забарабанили по корпусу корабля, как будто в нас врезались огромные лепешки. Ещё минуту спустя шаттл трясло и потом всё так же неожиданно прекратилось. Что-то под днищем мягко приняло нас и так же бережно опустило.
Я глянула на кашииканца. С его лица струились капли пота. Чуда не было. Он смог посадить машину Силой, а я уже было решила, что планета сжалилась над нами.
Когда под опорами оказалась твердь, Марек вырубил всю электронику и посмотрел вперёд, вытянув шею. За лобовым обзорным стеклом, внизу в котловине, как в блюдце с ровными краями, блестело оранжевое озеро. По кромке обрыва росла пучками рыжая поросль. На бледном желтом небе ни облачка. Здесь всё казалось мирным и беззаботным.
Но Марек неожиданно напрягся, втягивая в себя воздух, как будто учуял что-то и, сбросив с себя ремни безопасности, встал, проведя рукой себе по поясу, на котором у него висело два световых меча.
— Здесь течение Силы особенно ощутимо, — сказал он тихо.
— Ты же говорил, что её нет здесь? — хмыкнула я.
— Я так сказал, чтобы не вгонять тебя в панику, — парировал он, — Здесь действительно что-то есть. Это место хранит тайну тысячелетий.
— А те корабли на орбите? — переспросила я.
— Охранное поле вокруг планеты до сих пор работает на приближение противника. Даже когда тот таковым не является.
— То есть там общая могила? — меня передёрнуло. По спине пробежал холодок. — Какой смысл убивать напрасно столько людей?
— Это и надо выяснить.
Марек наклонился, подхватывая с пола Раёка и усаживая его в своё кресло. Тот продолжал находиться без сознания.
— Зачем выяснять? Надо просто починить шаттл и улетать отсюда и подальше, — сказала я, отстегивая свои ремни безопасности.
— Боюсь, что планета нам не позволит. Мы разделим участь погибших кораблей на орбите. То, что мы здесь, имеет какой-то смысл, Лея, — ответил Марек, легонько шлепнув имперца по лицу. Тот промычал что-то бессвязное.
— Хочешь сказать, что у Силы на всё есть своя причина? — переспросила я. Но ответ уже был очевиден. Кашииканец кивнул. Раёк очнулся, открывая глаза и подслеповато щурясь.
— Эй, гайз, а что случилось-то? — он попробовал размять ноги и ойкнул, — Мы же летели?
— Летели, — ответил кашииканец. — А что ты помнишь последним?
— Нас выкинуло из гиперпространства и…, — Раёк потёр шею, — ... я чувствую себя так, будто собой все углы пересчитал.
Закончил он предложение, принимаясь ощупывать себя.
Я поднялась и ушла в салон. Люк лежал в кресле пристёгнутый ремнями. Я решила его тоже разбудить. Татуинец просыпался тяжело. Жаловался на дикую головную боль и точно так же ничего не помнил с момента, как увидел в иллюминаторе обломки кораблей.
Начало пути
— Стоило ли улетать с Татуина, — сказал Люк, озираясь по сторонам.
— Ты о чём? — обернулась я, накидывая на плечи защитный плащ с капюшоном.
— Об этом, — Люк очертил рукой горизонт, — Близнец Татуина. Ну, разве что всё оранжевое.
Раёк и Люк должны были остаться на шаттле и починить его, потому как оба были отменными механиками, а мы с Галеном на пару должны были разведать, что тут к чему. Течение Силы будоражило моё и его сознание. Люк тоже ощущал это, но сказал, что полезнее он будет, если останется и поможет Раёку в поломке.
— Люк, — я тронула брата за локоть, понизив голос до шёпота, — Будь с ним начеку.
— Да. И ты тоже, — кивнул он на Марека, который в это время перебрасывался короткими фразами с имперцем, одновременно наполняя рюкзак припасами. — Эта планета — одна большая загадка.
— Да. Но если Марек прав, то мы здесь можем надолго застрять, — сказала я, меняя тему разговора.
— Не хотелось бы, — покачал головой татуинец.
— Лея. Идём.
Марек позвал меня. Я сделала шаг в сторону, но вернулась, чтобы крепко обнять брата.
— Не прощаюсь, — сказала я, стараясь подавить волнение.
— Если что, я услышу твой зов, сестрёнка, — тепло шепнул Люк, целуя меня в макушку.
Лёд недоверия был растоплен. Я улыбнулась, кивнула и побежала догонять кашииканца, который уже успел отойти на порядочное расстояние.
***
Рыжая почва под ногами была сухой, потрескавшейся, с редкими пучками сухой рыжей поросли, торчащей из расщелин. Солнца как такового не было, и я поняла, что небо не такое уж и безоблачное: оно было затянуто дымкой, от того казалось жёлтым и неподвижным. Очертания светила не прорисовывались сквозь плотную завесу. Воздух казался сухим, но движение лёгкого ветерка всё-таки наблюдалось, однако назвать его свежим бризом я не могла. Было душно, как перед сильной грозой. Вода пошла в расход моментально и через час пути первая бутылка была опустошена.
Марек точно так же страдал от жажды, как и я, но держался лучше. Пустая тара вернулась в его рюкзак. Аргумент кашииканца был прост: тара пригодится, если мы найдём воду, пригодную для питья.
Сверяясь с прибором на запястье, Марек вел нас через рыжее поле к вздымающимся холмам. Их очертания были похожи на горбатых китов, застывших на поверхности воды. Казалось, что до холмов было подать рукой, но мы были в пути уже третий час, но к ним не стали ближе. Ноги гудели, и я попросила отдыха, падая прямо на рыжую землю. Хотелось растянуться и подремать. Но по глазам Галена я поняла, что этого делать не стоит. Он показал мне на одежду. Я ахнула. Мои черные штаны покрылись рыжими разводами. Я принялась охлопывать штанину и поняла, что не тут-то было: налипшая цветная пыль не желала стряхиваться, втираясь ещё глубже в ткань. К слову и ладонь окрасилась, приобретая сочный оранжевый тон.
— Э! — Марек сделал предупреждающий жест, когда я по привычке хотела провести ладонью по лицу. Он сунул руку в рюкзак, выуживая из него пачку с обеззараживающими салфетками, протягивая их мне. Я достала одну и принялась стирать с руки въедливую пыль, но она не стиралась.
— Что за напасть? — я терла сильнее.
— Ничего страшного. Возможно это временное явление, — сказал Марек, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. Я глянула себе за спину, насколько позволял обзор, понимая, что порыжела моя форма основательно.
— С другой стороны, — философски изрекла я, — Я теперь больше повстанец, чем имперец.
Гален улыбнулся. Моя фраза его позабавила. На этой радостной нотке мы оба тронулись в путь, продолжая своё движение к холмам. Но радость сменилась беспокойством. Мы оба остановились и обернулись, хватаясь за световые мечи.
За нами кто-то шёл.