Я уселся в кресло поудобнее. Энн развалилась на диване рядом с холодильником. Вадик надел мне на голову шлем, от которого шел толстый кабель, терявшийся где-то за стойками с мониторами.
— Как "Вспомнить всё", прям, — пошутил я.
Вадик не улыбнулся. На его лице была мрачная тень.
— Сосредоточься на вопросах, которые ты хочешь у неё выяснить. Это будет не так просто, поэтому, когда я подключу тебя — думай о них непрерывно.
— Всё так страшно?
— Да, нет. Наоборот. Сам увидишь.
— Вадик, — сказала Энн со своего дивана, — ты отвечаешь за него своей, безусловно гениальной, головой. Ты меня знаешь, могу её открутить.
— Знаю.
Вадик прекрасно помнил пистолет у лица Ларисы, но сейчас ему явно было не до того.
— Чтобы там ни было бояться тебе там нечего. Это просто способ общения с нейросетью. Он… Ну… Необычный, но это самый простой способ её понять. Поверь, мы многое перепробовали. В общем не бойся…
— Ты так часто говоришь, чтобы я не боялся, Вадик, что я начинаю нервничать, — многословие, обычно не самого разговорчивого в мире математика и вправду начинало меня напрягать, — На что это похоже? Что мне там делать? Как спрашивать?
— Ты всё сам поймёшь, — Вадик, закончил пристраивать у меня на руках и груди какие-то датчики и отошёл к мониторам.
— Зачем датчики?
— Сеть будет контролировать твоё самочувствие. Обратная связь. Чтобы не перегрузить тебя, — математик сосредоточенно что-то набирал на клавиатуре, не приседая за стол, — сейчас начнется сеанс. Закрой глаза и расслабься.
— Хорошо, — я глянул на Энн. Она нарочито небрежно что-то листала на терминале.
Я закрыл глаза и расслабился.
Однажды я читал книгу, в которой человек пытался объяснить словами, что чувствует просветлённый буддийский монах, погрузившийся в джхану, некую глубокую медитацию, из которой, по легенде, Будда отправился в Нирвану. Так вот, в процессе этого многословного описания, с множеством красочных метафор, мне стало понятно, что ничего у этого писателя рассказать не получается, да и сам он честно признался, что описывать словами это бессмысленно. Слова — это всего лишь ярлыки, которые люди навесили на вещи, которые можно увидеть или потрогать или попробовать на вкус. То же, что происходило с человеком в джхане, на это нельзя было подобрать никаких аналогов из понятий мира знакомого нам.
Так и мой опыт общения с нейросетью, которую создал Вадик со своей командой, это было что-то сродни погружению в Нирвану.
Я растворился. Я исчез как личность. Я перестал быть отягощенным телом, мыслями, заботами. Я читал чистым разумом и не просто разумом, а разумом всезнающем и всеведущим. Я получил, ответы на абсолютно все вопросы и далее не просто получил, я понял всё так глубоко что эти вопросы просто отпали сами собой. Я мог узнать всё что угодно, любое знание было уже у меня в памяти, я не напрягаясь постиг все секреты мироздания. Вопросы, которые я хотел задать сети, болтались где-то на окраине моего всемогущего разума. Мне пришлось слегка напрячься, чтобы просто перевести свой всемогущий взгляд разума на эти мелкие, как муравьи проблемки, но я всё же смог это сделать. И тут же, мгновенно обретя абсолютно полную ясность по ним, отвернулся на более интересные задачи. Я погружался в поразительные и интереснейшие глубины познания, как вдруг что-то резко рвануло меня, по глазам ударила яркая вспышка света, и я вывалился обратно в комнату с терминалом. Ощущения были, как будто у меня из головы с корнями и хрустом выдрали мозг. Это было чудовищно. Я не могу толком описать эти ощущения, у меня нет метафор, которыми я мог бы оперировать. Но если бы меня проплатили описать это по школам боли — я потребовал бы увеличить шкалу.
Точно помню что я закричал. Горло было какое-то сухое, крик превратился в сиплое клокотание. Я вывалился из кресла и скорчился, меня вырвало. Комната вращалась, я слышал крики.
— …три часа, твою мать, ублюдок, что это такое…
— … Ты убьешь его, так нельзя!…
— …я тебя убью, тварь, где докторша…
— я предупреждал! Нельзя прервать сеанс!
— три ё@#нных часа, пусти меня, мудак, Дэн, ты слышишь меня?
— вх… вох… воддхыы…
Свет постепенно переставал разрезать меня на части сквозь закрытые глаза. В рот потекла жидкость, я закашлялся, но потом смог присосаться к бутылке. Как же я хотел пить…
Потом всё было как в сером тумане. Вынырнув из него, я ощутил себя лежащим на диване. Мрачный Вадик елозил шваброй, подтирая мою блевотину.
По середине комнаты стояла Лариса, и злым голосом высказывала всё, что думает о мозгах учёных и о Вадиме в частности.
— … так использовать аппаратуру глубокого сканирования! На какие энергии вы её настроили? Поэтому вы все чахли? Истощение? Вы как эти тупые мыши — давили на педаль, пока падали от истощения? Что эта хрень делает? Центры удовольствия?
— Какие ещё центры удовольствия, Лариса, я что похож на идиота? Мы учёные, здесь…
— Вы похожи не на идиота, Вадим, вы похожи на учёного идиота. Такие вещи нужно проводить в связке с врачами, биологами, нейрохирургами и и не в таких условиях. Да учёный ли вы вообще? Кто вы там математик? Кто позволил вам ставить опыты на людях? Вы что, усилили мощность? Почему у меня всё было не так? — Лариса была страшна в гневе, несмотря на то что она была наголову ниже — она прямо таки нависла над руководителем проекта, я впервые в жизни наблюдал живое воплощение этого известного книжного штампа.
— Потому что для вас мы не подключили глубокое погружение. Показали только первый уровень, как в самом начале. Коля — кибербиолог, специалист по квазибиологическим нейросистемам, это была его идея — обучать её напрямую нашему мышлению, по сигналам мозга. Но нам нужна была и обратная связь, поэтому через некоторое время мы перенастроили аппаратуру так, что сеть смогла возвращать нам импульсы, усиленные через резонанс. Сеть сама давала рекомендации, какие контуры как настроить, где дать больше энергии, куда добавить излучателей, через некоторое время, с её помощью, мы полностью изменили схему устройства. Мы научили сеть отключать сигнальную систему управления телом, эти сигналы давали сильные помехи, мешали процессам чистого мышления. Побочным эффектом стало вот это ощущение депривации. Дальше больше — у сети есть доступ к огромному массиву информации, цель сеанса связи для сети — отвечать на наши вопросы. Она воспринимает это буквально, то есть на каждый вопрос, возникающий в мозгу она ищет и загружает ответ. Отсюда это ощущение божественного всеведения, это как будто бы вас подключили к модному экзоскелету — сначала вы будете ощущать себя бесконечно сильным. Это мешает сосредоточиться, но быстро привыкаешь, а вот Денису при первом погружении дало по мозгам… Дэн?
Я, как рыба, открыл и закрыл рот, вместо меня заговорила Лариса, и голос её был максимально недобро:
— Продолжайте.
— А… Что, собственно продолжать? — Вадим, с тряпочкой в руках, был немного сбит с толку.
— Как это работает. Какой принцип. Какие ещё побочные явления вы наблюдали. — она говорила почти сквозь зубы.
— Из побочек — ну тело затекает, если что-то придавишь или неудачно сядешь — за пару часов сеанса можно получить травму. Поэтому мы добавили датчики, но на самом деле они не особо нужны. Сеть не просто глушит намертво сигналы от тела к мозгу — она их контролирует и, если будет какая то проблема, то разбудит сама, ну или решит проблему — пошлет импульс рукой там дёрнуть или ноги размять. Поэтому сеансы, в принципе, ограничены только голодом или жаждой. И нет никаких центров удовольствий. Зачем это нам, что за глупости. Мы учёные, а не наркоманы!
— Тогда зачем вы скрывали эти интерфейсы? Я главный врач станции, вы обязаны были рассказать мне об этом! Это технология прямого воздействия на мозг, неизученная, не протестированная, вы хоть понимаете все риски?
— Почхх… Почему они не сказали — это и ежу понятно, — не столько сказал, сколько прохрипел я, — лавина открытий. Их работу могли и похерить.
— "Далёкая радуга"? — Вадик посмотрел на меня слегка прищурившись.
— Она самая. АиБ.
— Приятно иметь дело с начитанным людьми. Именно лавина открытий. Когда начинаешь интенсивное изучение в каком-то направлении, параллельно натыкаешься на некие сторонние побочные открытия, возможно интересные, но разрабатывать их начать не можешь — ресурсы-то не безграничны. Кроме того после этого твоя тема может оказаться второстепенной, а кому хочется оказаться на задворках? В своё время мы боялись, что открытие "умного геля" оттянет на себя все ресурсы, а про "прокол" с которого всё началось — все забудут. Но тогда был совет директоров был непреклонен — нужна энергия и всё. Информационные технологии итак достаточно развиты. А сейчас ситуация совсем другая. Новый "прокол" — неизвестный зверь. Будет он полезен или нет — бабушка надвое сказала. А технология прямого взаимодействия с искусственным интеллектом — вот она, бери и изучай!
— Вот именно! — Лариса почти кричала, — Это нужно изучать! Оценивать перспективы, тестировать, наблюдать. Вы хоть понимаете какие могут быть перспективы? Лечение психических заболеваний, помощь инвалидам, диагностика болезней, и это только первое что на ум приходит!
— Сеть такого уровня только одна. И интерфейс нам нужен для работы с "проколом", который тоже только один в мире. У нас нет ни времени ни ресурсов на дополнительные исследования этих интерфейсов. Я собрал ребят, рассказал им обо всём, всех предупредил, даже собрал с них подписи, о том что все делают это добровольно, понимая, что технология новая и что последствия возможны. И с вас тоже подпись взял, так то. Расскажи я об этом кому угодно, да хоть вам, смогли бы мы дальше работать нормально, в том же темпе?
Настало время Ларисе по рыбьи открыть и закрыть рот, не найдя ответа. Ну конечно не позволили бы. Но до неё всё никак не могло дойти, как такой серьезный учёный как Вадим мог пойти на такое.
Я решил что настало время брать ситуацию в свои руки.
— Лариса, вы говорили, что у вас есть аппарат МРТ?
— Д… Да… Но зачем? Кого вы хотите проверить? — такая резкая смена темы сбила её с толку.
— Свою золотую рыбку Епифанию. У неё подозрительно дёргаются плавники, опасаюсь как бы не Паркинсон.
— Что? Чего? Вы полагаете это смешно?
— Ещё бы! Я уже минут пятнадцать выдумываю эту шутку, она просто обязана быть смешной. Конечно для меня. Мои мозги только что жарили в этой нейрокастрюле, я хочу проверить не повредилось ли там чего. МРТ мне кажется подходящей штукой, но если вы предложите что получше — я заранее согласен.
— Нет, не предложу. МРТ это лучшее что здесь есть. Денис, я подозреваю, что вы просто хотите от меня избавиться.
— Вы дьявольски проницательны, Лариса. К сожалению мне нужно сообщить Вадиму некую информацию имеющую очень неприятный гриф секретности. Мне не хотелось бы, чтобы ваша жизнь превращалась в то, во что она превращается у людей с этим допуском, поэтому вот придумал такой неуклюжий повод.
— Вполне уклюжий. Вадим, как Валя, ответственный за здоровье всех живущих на этой базе, я обязана провести МРТ сканирование вас и всех ваших сотрудников имевших дело с этой аппаратурой. Я также хотела бы запретить вам впредь подключаться к этой машине, пока мы не проведем всё необходимые тексты и не предпримем меры предосторожности, но я подозреваю, что вы меня не послушаетесь.
— Нет, не послушаюсь. — ответил Вадим
— Крайне печально. Мне придется…
— Как руководитель станции я запрещаю вам сообщать информацию о том, что вы сейчас узнали, вплоть до дальнейших распоряжений. — голос Вадика внезапно стал твердым и холодным.
— Вы не можете запретить мне…
— Может, — вмешался я, — в вашей должностной инструкции это есть. Да и собственно кому вы будете писать докладную? Руководителю медслужбы ЭнергоТэк? А он что может сделать? Передать её наверх, в совет директоров? Ну считайте передал — я уже здесь. Лариса, я не угрожаю, а прошу вас, не нужно пока ничего предпринимать. Я здесь специально для того чтобы в этой ситуации разобраться и я уже разбираюсь. Давайте оба сделаем свою работу.
— Аппарат МРТ будет готов через полчаса. Я жду вас в медблоке.
Лариса вышла из комнаты, хлопнув дверью так что грохот разнёсся наверное по всей станции.
— Как она вообще здесь оказалась? — спросил я.
— Это я, — ответила Аня, — Она кстати тебе что-то вколола и ты пришел в себя. Я не уверена, что ты бы оклемался самостоятельно. Вадик, у вас было что-то подобное раньше? С кем-нибудь?
— Нет. Мы никогда не прерывали сеанс таким образом. Нейросеть постепенно возвращала контроль за телом, после этого только лёгкая слабость. — ответил Вадим
— Ладно, это неважно. У нас проблемы посерьёзнее. Итак дамы и господа слушайте, пока я не забыл. Когда я был на связи с этой штуковиной, я всё это понял так ясно и четко, что мог бы, блин, докторскую написать, а сейчас остались только какие-то смутные ощущения, как будто сон… Короче. Твой "прокол" Вадик, это не просто "прокол", это что-то типа точки, в которой разорвано пространство-время. Сам факт его открытия дестабилизировал вообще всю вселенную, она начала… да что ж такое, нет слов таких… ну как бы расслаиваться, рассыпаться. Трещать по швам. Нейросеть пыталась не стабилизировать "прокол", как в "батарейках". Она пыталась стабилизировать само пространство, которое из-за этого "прокола" начало рассыпаться. А причиной этого рассыпания… блин, извините, с терминологией у меня сложно, придется вам понимать как-то так
— Пока ты рассказываешь то, что я знаю, — заметил Вадим
— Даже так? Ну ладно, тогда для Ани. Так вот. Причина рассыпания в том, что… да что ж так сложно то… Короче этот "прокол" как бы не должен был возникнуть, а возник он потому что сам себя инициировал. Тупо звучит, но вот такой парадокс. И так как вероятность возникновения его такая низкая, из-за этого наша ветка реальности начала разрушаться… Вадик помоги, блин, я понял это на уровне каких-то ощущений, а объяснить не могу…
— "Прокол" имеет темпоральную природу. Он возник в результате появления петли времени, а это максимально парадоксальная для нашего понимания вещь. У неё нет начала, неизвестно в какой момент она родилась. Нет события которое бы её инициировало, она просто существует. Чтобы стабилизировать реальность нейросеть начала пытаться через прокол воздействовать на прошлое, чтобы замкнуть петлю. Это требовало больших энергетических вливаний, отсюда перебои в работе энергосистемы.
— А знаешь ты, Вадик, на что именно в прошлом сеть воздействовала? — спросил я.
Вадик немного удивлённо посмотрел на меня и покачал головой.
— Ваш навороченный искусственный интеллект, используя свои знания о работе человеческого мозга, которыми ты, Вадим, снабдил его в большом объеме, заставил одного серого и никчемного персонажа, лет эдак пять назад, думать что он обладает некоей суперспособностью по программированию людей.
Вадик издал нечленораздельный звук.
Аня удивлённо посмотрела, на него, потом на меня.
— Он знает?
— Да, Аня, он знает. Но, отличие от тебя, у него стоит блок. Поэтому поболтать на эту тему не выйдет, но слушать Вадик сможет. — я поймал на себе раздраженный взгляд математика, — извини, дружище, это было нужно. Больше даже для твоего блага. Аня другое дело, она знала меня до того. Короче. Нет у меня больше такой способности. Да и строго говоря, наверное, никогда не было. Я не очень хорошо разобрал как именно, но она инициировала каждый случай воздействия. Это было как бы таким средством для замыкания петли, а как только петля полностью замкнулась — "прокол" стабилизировался и наша вселенная прекратила расслаиваться. Причём, петля замкнулась, как я понял, когда мы прилетели на станцию. Сразу с этого момента сеть начала расчёт темпоральных воздействий и провела их все одновременно, всё случаи моего "гипноза" за всё время сразу.
— Так вот почему отключился свет на столько времени! — догадалась Аня, — ей понадобилась уйма энергии!
— Именно. И поэтому меня выкинули за пределы станции таким странным образом. Я знаю сервисные коды и смог бы отключить сеть от "батареек". А этого никак нельзя было допустить.
— Но кто тебя вырубил? Загрузил в вездеход? — удивлённо спросил Вадик.
— А как ты думаешь, Пуаро?
— Я не знаю… Сеть? Получается только у неё есть мотив, — удивлённо пробормотал Вадик.
— Нет Вадик. Это была Лариса. А ты ей помог.
Теперь Вадик и Аня вскрикнули одновременно.
— Разве не странно, что ты столько времени скрывал от неё свой нейроинтерфейс, а вчера ночью, вдруг, решил продемонстрировать? — сказал я глядя на Вадика в упор.
Тот отошёл и тяжело опустился в кресло.
— Ах ты ж мать твою…, - вырвалось у математика
— Сеть могла программировать людей в прошлом. А тут есть прямое воздействие на мозг через "шлем". Мысль показать Ларисе работу интерфейса тебе внушила сеть. Ну а врача — запрограммировала и заставила забыть всё, что она сделала. Поэтому она была в таком расстроенном состоянии — всё-таки, видимо, программирует людей сеть очень топорно. После сеанса работы с шлемом, Лариса пошла в медблок, взяла шприц с каким то анестетиком. Потом оделась, спустилась в гараж и вывела вездеход. Подъехала на нём ко мне под окно и стала ждать. Спряталась за водительским сидением. Когда я залез в вездеход — уколола прям сквозь одежду. Осталось только пристегнуть меня, продырявить шланг бензонасоса, вернуться, и, с помощью дистанционного управления, направить вездеход прочь от станции. Возможно, что "батарейки" переключила на внутренний контур тоже она, хотя это сеть могла поручить любому из твоих, Вадик, ребят. Потом она вернулась к себе и просто легла спать, всё забыв. Всё записи камер сеть подтерла. В общем детектив несложный.
— Я всё-таки нифига не понимаю, — Аню мало интересовали подробности моего несостоявшегося убийства, — я не понимаю каким образом этот центнер мозгов воздействовал на прошлое. Ведь если бы не твоя способность — не было бы никакого ЭнергоТэк, а соответственно и "батареек", этой станции, геля и этого долбанного темпорального прокола. Как он мог инициировать появление самого себя, дав тебе способность, до того как появился сам? Бред какой-то.
— Вот когда ты подключен к этой штуке — всё. понимаешь. вплоть до мелочей, блин, а сейчас… Я сам не знаю толком. Эта петля — парадокс, обычное наше мышление не в состоянии это осознать. У меня слов для этого не хватает… Ну попробую… Вот смотри, помнишь я рассказывал про мужика на парковке? — Аня кивнула, — Так вот представь, что на самом деле никакой способности не было, но мужик, ну например, очень внушаемый. Ну или у него там микроинсульт случился в тот момент и он реально всё забыл. Вероятность такого события крайне мала, но она есть. Дальше представь, что от того события на парковке идёт бесконечное количество линий реальности, с разной вероятностью. Одна из этих линий, и её вероятность ещё меньше, допускает, что я повторю этот успех на следующем человеке, и так далее. Та линия реальности в которой я прохожу все эти годы и каждый раз цепочка случайностей позволяет мне думать, что я "запрограммировал" кого-то крайне маловероятна, но, однако, не совсем равна нулю. То есть где-то в одном крайне маловероятном и поэтому очень эфемерном отслоении реальности появляется нейросеть и темпоральный "прокол", которые и создают петлю, направляя в прошлое энергию и выводя линию реальности, вероятность которой была крайне мала в основные, делая именно её основной.
— Это звучит как серия из "Рик и Морти", — не скрывая скепсиса в голосе сказала Энн.
— А мне кажется, я тебя понимаю. — сказал Вадик, — Вот это чувство, когда ты вроде всё понял после сеанса с Голеом, но объяснить, что именно не можешь, не хватает слов…
— Как ты его назвал? — удивился я.
— Голем Четырнадцатый. Станислав Лем. Был такой роман, про гигантский искусственный интеллект, который говорил на своем языке, одно слово на котором являлось эквивалентом многочасового спича на человеческом.
— Да, я читал. — сказал я.
— А я нет, — сказала Аня, — мультиков по этому плану не снимали? Или аниме?
Мы с Вадиком одновременно улыбнулись, атмосфера слегка разрядилась.
— Голем, — пробормотал я, — Голем! - внезапно меня осенила мысль и я сказал уже громко, на всю комнату, — Голем, поговори с нами!
В ответ непонятно откуда раздался мягкий женский голос:
— Денис, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались Алиса.
Мы все, буквально на секунду замерли, потом как по команде, одновременно, рассмеялись.
— А-ха-ха… Как эта балаболка из поисковика, что-ли? — сквозь смех проговорила Аня.
— Я заметила, что при таком способе общения с людьми, информация усваивается ими примерно на пятнадцать процентов эффективнее. — мягко поговорил Голем-Алиса, и мы перестали смеяться также резко как начали, вспомнив с кем собственно говорим. — Кроме того с данным голосом есть обширная база данных слов, интонаций, оборотов и многого другого. Также эта компания разработала готовый мощный алгоритм генерации речи именно этим голосом, так что мне не приходится отвлекать мощности ещё и на эту задачу.
— Ты заставил… заставила меня подключить к тебе Ларису! — выплеснул скопившееся Вадим, — А её запрограммировала напасть на Дениса, вколоть ему какую-то дрянь и отправить в пургу!
— Вадим, по моим расчетам этот вариант развития событий был относительно безопасен и эффективен.
— Безопасен? Уколоть человека не пойми чем, потом отправить его в ледяную пустыню на сломанном вездеходе? В каком моменте тут безопасность?
— Доза и место укола были тщательно рассчитаны из параметров медкарты Дениса. В его телефоне были все нужные программы для возвращения на базу. Он был одет в специализированный военного образца костюм с "батарейкой" и подогревом. Опасность была минимальной.
— Ты использовала человека! А потом стёрла память! — не унимался Вадим.
— Этот план придумали вы, Вадим, после того, как я рассказала вам о существовании такой возможности. Память ваша блокирована также по вашей просьбе, но блок слабый, уже через сутки и вы и Лариса всё вспомните.
Мы с Аней потрясённо уставились на Вадика. Он выглядел так, как будто только что пропустил сильнейший удар в челюсть.
— Все действия с вашей с Ларисой памятью проведены с вашего разрешения и под вашим обоюдным присмотром. Программирование шло в голосовом режиме.
— Ты хочешь сказать, Лариса в курсе? — пробормотал изумлённо Вадик.
— Конечно в курсе, — бесстрастно ответила Алиса, — Она — главный координатор программы разработки нейроинтерфейса. Временная блокировка памяти была вашей просьбой. Вы считали, что это поможет в случае, если Денис использует на вас свою способность узнавать правду.
— Я не понимаю, — замотал головой Вадик, — если я уже знал, что способности Дениса — твоих рук… то есть нейронов дело, то зачем мне стирать себе память? Проще же было тебе не программировать меня, когда Денис бы попытался использовать на мне свои способности?
— Вы не знали всего, — ответила Алиса, — Я сообщила вам только то что мне нужна вся энергия, которую везёт Денис для стабилизации "прокола". Это была правда, но не вся. Ситуация со способностями Дениса — это информация личного характера, я не могла сообщить вам её согласно этическим принципам.
— То есть, — задумчиво протянул Вадим, — Всё началось…
— …После того, как Денис отдал указание использовать часть "батареек" для независимого контура обеспечения станции, — закончила мысль Алиса и продолжила, — вы сразу же пригласили к себе Ларису, но она попросила время, хотела составить своё мнение о новоприбывшем руководстве. Для этого пришлось поставить временный блок на её память, чтобы, если Денис решил использовать способности — он не узнал бы ничего особенного. После разговора, Лариса вернулась к вам, вы сняли блок и придумали этот план. Это она приняла решение и убедила вас в том, что просто рассказать Денису всю правду — ничего не даст. Я оценила это решение, как импульсивное. Дальнейшее вы уже знаете. У вас обоих был активатор отключения памяти. Когда вы сделали, то что запланировали — вы использовали его и память отключилась.
— Что за активатор? — спросил Вадик слегка рассеяно. Свалившееся на него количество информации было настолько велико, что новая была совсем не нужна и вопрос этот он задал на автомате.
— Бумажка со словом. Вы придумали и написали его Ларисе, а она — вам. Когда настало время отключить память — вы развернули бумажку, посмотрели на то что там написано и это запустило процесс амнезии.
— Какие вы здесь все молодцы, — сказала Энни и тут я заметил, что пистолет, как бы невзначай лежит у неё на коленке.
Вадим полез в карман, достал какую-то бумажку и развернул её.
— Кутикула, — произнес он, глядя на развернутый листок, — это почерк Ларисы. Что это за хрень такая, "кутикула"?
Аня расхохоталась в голос.
— Лариса выбрала для тебя слово, которое ты не знаешь, чтобы случайно не вырубить память раньше времени, — догадался я, — однако история твоя Алиса — просто отвал башки…
Тут в разговор вступила Аня:
— Я вот чего не понимаю, Алиса. Каким образом ты перепрограммировала людей в прошлом? В смысле, вот эта способность Дениса, это ведь была не его способность? Это ты воздействовала на людей, которых он хотел запрограммировать?
— Не совсем так, — ответила Алиса и начала говорить делая длинные паузы между предложениями, — механизм немного другой. Даже совсем другой. Мне не очень просто объяснить это. Нужно подобрать слова, которых не хватает в вашем языке или подобрать метафоры, которые вы поймёте. Я попробую. Представьте себе, что вы давите на стекло и оно трескается. Трещины появились не по вашей воле, не вы решали куда пойдет каждая из них, их много, они сложны и причудливы, и они порождение вашего давления, но, несмотря на это, вы не являетесь их творцом в полной мере. Так можно объяснить природу моего участия в воздействии на прошлое. Изучая сложные процессы, происходившие в "проколе", я смогла рассчитать мощность и направленность потоков энергии, необходимых для увеличения вероятности и стабилизации, но какие именно механизмы задействовали эти воздействия, мне удалось выяснить только частично.
— Подожди-ка, — вдруг воскликнула Аня, — а встреча Дэна с Шурыгиным в том кабаке? Это тоже твоих нейронов дело?
— Анна, боюсь в моей конструкции нет нейронов. Да, встреча с Шурыгиным — это одна из "трещинок", её вероятность пришлось существенно повысить.
— Но как?
— Как я уже сказала — я не могу сказать как именно проявилось моё воздействие. В природе вещей всё взаимосвязано, то что Шурыгин пришел именно в этот бар, а Денис ждал там новости, всё это могло быть вызвано тысячами причин. Я выявила несколько происшествий впрямую связанных с тем энергетическим выбросом, который я произвела через "прокол" для увеличения вероятности этой встречи, но проследить всю цепочку событий, на которые эти воздействия повлияли и как они в конце концов привели к тому, что Денис поговорил с Шурыгиным и решил, что его работа крайне перспективна и что её следует поддержать, мне не удалось. В одном случае от моего воздействия перегорел предохранитель в автомобиле Рено Логан в районе Варшавского шоссе за день до встречи. За 6 часов до встречи перегорела лампа и погас фонарь на улице Стройковская на востоке Москвы. Я могу назвать ещё 313 подобных случаев, но не в состоянии просчитать как именно они привели к этому событию.
— Так "программирование" людей Денисом реализовано так же? Цепочкой псевдослучайностей? — не снималась Аня.
— Здесь всё немного сложнее, — ответила Алиса-Голем опять с паузами, — у Дениса и в самом деле есть такая способность. Как, впрочем, и у примерно двух процентов населения Земли. У некоторых людей в организме присутствует некая сигнальная система, помимо нервной…
— Опять Стругацкие? — перебил Алису Вадим.
— Да, Вадим, я подбираю метафоры из знакомых вам книг, так вам легче будет воспринять информацию. Так вот есть цепи клеток, которые имеют как бы дополнительный функционал. Для его раскрытия требуется определенное воздействие, инициация. После этого человек может… моделировать своими… мыслительными процессами… электромагнитное излучение и… входя в резонанс с… волнами других людей, воздействовать на них. — Алиса начала делать длинные паузы, видимо каждый раз подыскивая подходящее слово, — Я прошу прощения за это объяснение. Оно очень поверхностно и ни в коем случае не может быть воспринято как научное. В вокабулярии которым я пользуюсь просто нет нужных слов… Да и во всём русском языке их недостаточно для объяснения этого явления.
— Я не понимаю, почему же он тогда говорит, что потерял эту способность? — удивилась Аня, — Я правильно понимаю, что ты инициировала эту систему и он начал программировать всех направо и налево?
— Это не совсем верно, Анна. Людей нельзя просто программировать. Для каждого программирования… излучение… его мозга приходилось усиливать. Я перебрасывала в прошлое массу энергии через "прокол". Но сам процесс "усиления" мне недоступен. Без участия "прокола" я не знаю куда и как именно нужно приложить энергию. Денис — это одна из тех трещин, которые создало давление. Я не делала это сама, я просто давила. И стекло трескались. Возможно, я могла бы разобраться в этом процессе тщательно изучив мышление Дениса, но того времени, что он провёл в шлеме сейчас было недостаточно.
— Подожди, Алиса, — вдруг пришло мне в голову, — ты и сейчас можешь воздействовать на прошлое?
— Нет, Денис, — на секунду, мне показалось, что я слышу в голосе нейросети грусть, хотя конечно этого никак не могло быть, — как только ты прилетел сюда — петля замкнулась. Сразу же, после того как вы прошли в шлюз, я начала расчеты воздействий на прошлое. Мне пришлось отвлечься на реализацию плана Ларисы и Вадима по вашей нейтрализации. Пришлось слегка задержаться, но всё-таки я успела. После отключения электричества на базе петля замкнулась окончательно и из уравнений "прокола" исчезла темпоральная составляющая.
Тут наконец до Вадима дошло. Он вскочил, и почти закричал:
— Ушла?… Так что же такое "прокол"? Куда он ведёт? Какие свойства? Получается ты теперь знаешь?
— Я завершила вычисления почти час назад, — голос Алисы, как мне показалось, зазвучал громче, — "прокол" является свёрткой. Червоточиной. Как ни странно, у вас в языке необычно много терминов для этого. Через него можно перемещать материальные обьекты, вне стандартной сетки координат.
Я внимательно наблюдал за Вадиком. Мне показалось что на глаза его навернулись слёзы.
— Это значит…, - пробормотал он
— Да, Вадик, — сказал я громко и торжественно, — это значит, что ты это сделал. Теперь у нас есть космос!
Больше книг на сайте - Knigoed.net