Оставшиеся сутки мы продолжали работу. Копали волчьи ямы, устанавливали силки и отравленные колья со спуском. Двенадцать разумных в течение одних суток проделали титаническую работу вокруг Родника. Веки уже слипались, мышцы отказывались работать. Надо позволить себе пару часов сна…
*
— Солнышко, вставай, нам пора, — шепчет Снежка, будя меня за пару часов до рассвета. Пора выдвигаться и захватывать Родник.
Мы молча покидаем своё убежище и трусцой двигаемся к Роднику. За пару сотен метров до него расходимся и занимаем свои позиции.
Во время операции ни я, ни Снежинка не будем пересекаться с остальными. Мой десяток сейчас окружает Родник и разжигает факелы.
Факелов мы заготовили около сотни, они будут зажжены и расставлены по периметру, дабы создать иллюзию массовости. Кое — где будут их скопления, вот между такими скоплениями и спрячутся мои бойцы. Расчёт на то, что противник будет выбирать маршрут между скоплением факелов. Поскольку мы не будем работать перед своими лохматыми, можно развернуться в полную меру.
Достаю оружие, работающее на камнях, Снежинка делает то же самое. Дополнительные камни служат свободным полем магии. Создаём образы высоких прямоходячих существ. Я выбрал образ рептилии, а тёмная сейчас похожа на огромного арахнида.
Держа факелы, врываемся в центр Родника и начинаем отстрел противника. Жалкое зрелище. Все, ослабленные, с помутнённым разумом, выбегают из мест ночёвки, видят двух чудовищ и то, что их товарищи падают замертво. Начинается паника, все бросают оружие и стремглав бросаются в разные стороны, как крысы с тонущего корабля. Сбежать удаётся одному из десятка, остальные падают замертво. Я использую как оружие, так и другие дистанционные примочки на основе осколков Камней.
Те, что смогли вырваться, устремляются в разные стороны, куда глядят глаза. А вот там ждёт оцепление из моего десятка. Противники выбирают маршрут между наибольшим количеством факелов и гибнут от подлых, но эффективных атак десятка, добравшись туда уже пораненными, с отравленными порезами, со сломанными ногами или просто израненные. Не зря мы весь предыдущий день готовили ловушки.
Ещё пара минут — и Родник наш. Как только солдаты противника заканчиваются, мы вырубаем «маскировку». Ещё через десяток минут подходит весь отряд. Двое сильно ранены, у остальных мелкие порезы.
— Ну вот, а вы говорили, что никакой паники не будет. Вас здесь не было, тут практически драка за очередь бежать первым, — с ухмылкой говорю я десятку.
— Даже не хотим знать, что тут было такого, что смогло так напугать сотню подготовленных бойцов, — озвучивает за всех Урм.
— Вот и правильно, не стоит, а то спать по ночам плохо будете. А теперь, кто сильно ранен, подходят сюда, будем лечиться. Но об этом ни слова, — обвожу всех серьёзом взглядом. — Сдыхать без моего позволения запрещаю и буду за этим следить. Если кто-то скажет хоть слово об увиденном там, я вам не завидую. Вы будете проклинать тот день, когда ваша прекрасная и счастливая жизнь в тюрьме пересеклась со мной. Всё понятно?
Все переглядываются, но понимая перспективы, активно кивают и подходят. Мы же лечим всех моментально, с помощью магии. Отчего они практически немеют и смотрят на нас, как на богов. Немного отойдя от шока, бегут по бунгало в поисках еды. Ведь после магического лечения, желудок будто присыхает к позвоночнику.
Через час назначаю очередь дежурства. По шесть разумных в смену, остальные отъедаются и спят. Если кому-то не спится, легкая рукопашная разминка и общественные работы.
*
Пять дней с момента отбытия последней группы в Родник.
Палата Первого.
— Отправляйся в Родник, проверь, что осталось от последней группы, — неэмоционально диктует Первый.
— Будет исполнено, повелитель. Вы думаете, там есть, на что смотреть? Не проще отправить сразу новую группу? Когда я был там в последний раз, то видел сотню бойцов в самом Роднике и замечал слежку в окрестностях.
— Не знаю. Как-то неспокойно мне. Езжай сейчас. Всё как всегда. Бери жетон, знамя и с ревизией. Через десять дней доложишь.
Личный исполнил всё безукоризненно. Собрал быстрейшее ездовое животное, припасы на две недели, закрепил за спиной знамя, что развивалось за его спиной, возвышаясь над головой. С этим знаменем его не могли остановить или напасть даже воины и шпионы соседних городов. Очередное задание — добраться до Родника, засвидетельствовать смерть двенадцати подданных и вернуться с отчётом. Но что-то пошло совсем не так. СОВСЕМ не так.
*
Шёл пятый день после захвата Родника. Вчера, как предсказывали пленные, прибыла подмога. В этот раз приехало восемьдесят свежих бойцов. Треть из них пострадала ещё на подступах, попав в наши ловушки. Чуть больше пятидесяти добрались невредимыми до наших укреплений. Скромных, но тем не менее. Весь мой десяток маскировался, ожидая врага. Когда они появились на первой полосе «для гостей», то были обстреляны из пары катапульт, заряженных камнями величиной с кулак. Дойдя до второй линии «приветствия», в ход пошёл лук и праща. Третья линия «встречи дорогих гостей» порадовала острыми кольями и небольшой насыпью камней, за которыми, скалясь, ждали я и Снежка. Те тридцать бойцов, что остались к этому моменту не вредимы, сперва удивились всего паре встречающих, затем десятку воинов, взявшихся буквально из-под земли и напавших со спины. Что было у них, не принято. Тут-то они и осознали всю бедственную ситуацию своего положения. Двенадцать неадекватных созданий принялись их рвать с нечеловеческой скоростью и злобой, не гнушаясь никакими подлыми приёмами.
Мне с моим воспитанием, всегда казалось, что блохастые перегибают с честью, ещё немного, и они будут, как французы, жребий бросать, кто будет бить первым. Но, не в мою смену.
*
На следующий день после нападения, мы бросились на починку ловушек, увеличение их количества, затем у нас была ещё пара дней до прибытия новой партии смертников. Эти дни решено потратить на фортификацию, непонятно почему до сих пор никем не начатую. В планах было обрубить все удобные подступы к скале. Она, будто монструозный каменный зуб, торчала среди джунглей, одной стороной уходя в землю под острым углом. Я решил обрубить этот склон, а из его осколков сделать стену, окружающую этот самый зуб.
Снежинка была отправлена в сторону, откуда приходит подкрепление врага, дабы понижать их боевой настрой ещё на подступах, несладкие ночи им предстоят. Думаю, тёмная проявит всю свою фантазию и умения разведчика-диверсанта. Мы тем временем в поте лица и пеной из всех отверстий носились, возводя мини-форт. Мне очень пригодились инструменты и растворы, взятые с собой.
Теперь остался ещё один этап — начало разработки. Для этого мне надо увеличить количество бойцов для того, чтобы они могли отразить атаки без нашего с эльфийкой участия. А также нужен отряд рабов-инопланетян, которые займутся непосредственно добычей.
— Личный, из нашего города, — кричит мне копейщик моего десятка со стороны Города.
Я же в это время думаю, кто такой личный, и на хера его сюда прислали. Делаю вывод, что теперь это мой личный помощник за заслуги перед отечеством. Значит, будет работать по-чёрному, да изучать науку воинскую. Отличный подгон, спасибо, кто бы мне его ни прислал. Но что-то мне его вид не очень нравится, слишком деловой. Наглая морда, взгляд, смотрящий свысока, ещё флаг зачем-то к спине примотал. Можно подумать, я бы его без флага не заметил.
Спешившись, мой личный слуга подходит ко мне с важным видом. Я же смотрю на него глазами, три дня не видевшими сна. Я сейчас в том состоянии, что долго просить не надо, малейший повод — и я вскипаю. А тут этот дрищ бесючий передо мной. Я сейчас, как бочка с бензином, а все окружающие чиркают надо мной зажигалками и ждут, кому повезёт меньше остальных. Ну вот, мой первый слуга, и ему везёт меньше остальных.
Он хотел что-то сказать, наверняка, как очень просто в ад попасть в моё услужение и готовность стирать мои портки. Не дожидаюсь, одним ударом вырубаю его.
— УРМ, МАТЬ ТВОЮ СУЧЬЮ. КО МНЕ!
Урм будто материализовался из воздуха.
— Берёшь это свежее говно и пристраиваешь к работе. Выбери, что потяжелее. Когда придёт в себя, инструмент в руки — и пусть пашет, откуда ты покажешь и до завтра. А я больше не могу. Через восемь часов прикажи меня разбудить, — говорю главному моего десятка и разворачиваюсь в сторону ближайшего домика.
— Но это же…, — не успев договорить, он уворачивается от моего кулака.
— Шустрый зараза, хрен зацепишь. Ещё слово, и точно зацеплю. Ещё раз повторяю, это прибывшее говно или работает, или без сознания, понятно? — получаю кивок и ухожу спать.
*
Личный.
Я не понял, что случилось. Не успел я представиться, как неуловимо быстрым движением был отправлен в объятия Морфея. Когда же пришёл в себя, то был удивлён ещё больше. Рядом со мной находился один из отправленных сюда заключённых. Завидев меня, он вскакивает, и, указывая рукой, даёт команды. МНЕ. КОМАНДЫ!
— Встал и пошёл носить большие камни с обратной стороны зуба, вот к этой стене. Пожалуйста.
В силу своей профессии, я давно изучил мимику и невербальные метки. У этого воина в голове серьёзный диссонанс. На лицо переутомление и нехватка сна, но на первом плане диссонанс. Он командует мне, но скорее всего понимает, кто я. Но при этом не может себе позволить остановиться. Интересная ситуация. Думаю, он слушал обо мне, но не смог до конца сопоставить факты и, узнав точно, кто я такой, сразу бросится вымаливать себе жизнь.
— Ты знаешь, кто я? — задаю простой вопрос.
В этот момент я увидел вздрогнувшее веко правого глаза и начавшуюся панику, а затем мир снова померк.
*
Приходу в себя уже второй раз.
Обнаруживаю, что на мне больше нет ни знаков отличия, ни знамени. Осмотревшись, вижу знамя. Оно установлено над высшей точкой местности. На пике каменного зуба над Родником. Переведя взгляд, вижу уставшие и очень злые глаза другого воина, что сидит на корточках рядом со мной.
— Ты какого ***** столько времени прохлаждаешься? Урм, тебя не сильно же. А спал столько же, сколько и после оплеухи босса. В общем, встал и за камнями. Твоя норма в день сотня больших камней и, чем дольше ты прохлаждаешься, тем быстрее будешь работать.
Нет, такое невозможно. Такого обращения прощать нельзя, сейчас это моральное недоразумение умрёт от моих рук.
Вскакиваю, заношу руку для удара. Но ничего, этот воин успевает упереть ладонь в отведённую руку. Я не могу сосредоточиться на ударе. Немыслимо, я один из лучших бойцов Города.
Провожу серию ударов. Очень болезненных ударов.
Практически все они мягко отведены в сторону, пару он явно умышленно принял на корпус, не выказав никакого недовольства. Сложилось ощущение, будто он каждый день отрабатывал именно эту связку, а тело его давно привыкло и не к таким побоям. Впав на мгновение в растерянность, пропускаю серию ударов от него. Появилось стойкое ощущение, что я получил не пяток ударов, а что меня нанизали на колья. Мне отсушило всё, а последний удар в горло лишил возможности говорить и нормально дышать.
Когда с хрипом проталкиваю воздух в лёгкие, то решаю повременить с расправой и иду в сторону камней. Сейчас поношу немного, горло придёт в норму, объясню, кто я, и они все будут умолять сохранить им жизнь.
Схватив средний камень, получаю пинок в бок, меняю средний на большой. Лишь тогда воин, оставленный со мной, берёт другой камень, и мы идём к стене. Там кладём их, куда указывает тот, что на стене.
Оказалось, мы строим стену, что будет окружать Родник. И так продолжается весь день.
На закате с непривычки ноги заплетаются, я еле держусь на ногах. С последними лучами солнца пытаюсь идти за тем, кто был со мной весь день. Но он резко останавливается, поворачивается и удивлённо смотрит.
— А ты куда? Твоя смена только началась. Всего сотня камней. До утра месишь раствор и приглядываешь за противником. Утром с первыми лучами твой отдых окончен, ты идёшь добывать камень и смотри мне, чтобы куски не меньше твоей головы, иначе босс будет очень зол. Не рекомендую, — и он уходит спать, а я не могу понять, это шутка или серьёзно.
Развернувшись, подхожу к стене, чтобы спросить у того, кто замешивает и укладывает раствор, правильно ли я понял. Но не успеваю сказать и слова, как с помощью его ноги преодолеваю пару метров и больно прикладываюсь о камни. После этого слышу, что у меня мало времени и раствор сам себя не замесит, мне лучше поторопиться.
Утра я не дождался, меня вырубило посреди ночи от переутомления. Хорошо, что не утонул, ведь я потерял сознание, упав в кучу раствора, но уже никак не мог самостоятельно исправить ситуацию.
Очнулся оттого, что меня куда-то тащат за шкирку, ноги и руки при этом тащатся по земле. Когда немного пришёл в себя, то вижу лицо чужака, который был определён старшим этой группы. Сразу слышу сбоку голос того, кто меня тащил.
— Вот этот всё время отлынивает, постоянно теряет сознание и нагло спит. Последний раз уснул без чужой помощи посреди ночного дежурства, сколько мы его не …
Остальную речь не успеваю дослушать, вырубившись от смачной оплеухи.
Прихожу в себя от вылитой на меня воды. Так, стоп. Это, кажется, не вода. Вода так не пахнет.
— Встал — и за камнями, — слышу новый голос.
*
Оставшаяся неделя так и прошла. Я или работал, не жалея себя, или терял сознание. И чаще всего не по своей инициативе. Пару раз на мне отрабатывали рукопашный бой. Наверное, я был слишком уставший, ведь не могут же пинать одного из лучших бойцов города, как ребёнка. Все удары были слишком болезненные, будто на моём теле есть множество точек, где боль не знает границ, а в половине случаев лишает конечности подвижности.
Сегодня мой счастливый день. Я вытерпел, я выжил, я вырвался из этого ада, где все спят раз в три дня и всё это время работают, как проклятые, не забывая про жестокие тренировки. Меня отпустили.
— Так, бери эту клячу, и ***** отсюда. Чтобы через полторы недели у нас была нормальная подмога, а не такое отребье, как ты, которое только и делает, что спит. Вот тебе список необходимого, и упаси твою задницу чего-то не добыть. И главное, мне нужен руководитель кузни с пятёркой кузнецов и запасом металла да пара десятков рабов. Всё, езжай. И не смей спать по пути, а то я тебя знаю. Если что, я тебя найду и накажу.
Молча киваю в ответ и разворачиваю животное, чтобы уехать отсюда. Это уже рефлекс, не говорить ни слова, просто кивать и исполнять. Странность, но я боюсь не исполнить приказ этого чужака, страх перед Первымслегка затмился. Но об этом буду думать, когда окажусь дома, в безопасности.