Сегодня в нашем детдоме праздник — к нам приезжают наши родители! В том смысле, что должны приехать те, кто хочет кого-то усыновить или удочерить. Естественно, все суетятся, прихорашиваются, моются, чистят зубы, надевают самые нарядные вещи и старательно улыбаются в зеркала, репетируя радостный оскал.
Мне тоже пришлось присоединиться ко всеобщей суете. Нет, я явно не хотел быть усынов… удочерённым такими людьми. Почему? Я сомневался в их искренности. Лучше всего, знаете ли, усыновлять младенцев — у них ещё нет мозгов как таковых, поэтому из них воспитанием можно вырастить что угодно. Ну, теоретически. И привить ему любые знания. Такой, усыновлённый младенцем, ребёнок даже может не подозревать, что он усыновлённый, в самых запущенных случаях узнавая об этом только после смерти усыновителей, когда надо делить наследство.
Можно ли такое же проделать с уже более-менее взрослыми детьми? Практически невозможно. То, что из них вылеплено детдомом, уже не вывести никаким воспитанием. Как-то отрегулировать можно, но полностью переделать нет. Зачем же тогда брать к себе таких детей? А вот тут могут быть варианты!
Во-первых, конечно же, в качестве бесплатной рабочей силы. Усыновил какой-нибудь фермер полдесятка сирот и выпустил их пахать поля под предлогом «передачи семейного дела». И никуда ты не денешься, разве что сбежишь, но тогда тебя вернут усыновителю или обратно в детдом.
Во-вторых, это энтузиасты, профессиональные или стихийные. Которые думают, что добротой и воспитанием можно сделать что угодно. Иногда, очень нечасто, это получается, стоит признать. Но в подавляющем большинстве случаев трудный ребёнок остаётся трудным ребёнком, и его сдают обратно, мол, не справились. Насколько это обидно и травмирующе для самого ребёнка — и так понятно. А усыновители берут уже следующего.
Ну и в-третьих, взрослых детей берут не для самых лучших действий с ними. Бордели, в которых трудятся подобные дети, вполне себе существуют. Да что там, их могут брать к себе просто для того, чтоб было над кем издеваться. Помню репортаж из девяностых, как некая семейка брала к себе детей, а потом воспитывала их, избивая, пытая и расстреливая из пневматики, подвесив жертву на крюк в подвале. Причём в этом всё активно участвовали другие воспитанники.
Конечно, я могу просто слишком мрачно смотреть на всё это, а люди, которые придут — просто милые и добрые будущие родители, которые засыпят ребёнка любовью и заботой. Но что-то вся моя история в этом мире на такое не настраивает.
Ну вот. Я тоже стал прихорашиваться. Ну так, по-ленивому, чисто умылся, почистил зубы как всегда и теперь выбирал, надеть ли обычное платье или нарядное. О! Кстати! У меня теперь не два платья-носка, а целых пять! Представляете? Почти целый шкаф вещей! Да у меня рубашек в прошлой жизни не было столько одновременно! И при этом — ни одной пары носков или трусов. Вот так вот!
А платья я приобрёл очень просто — неподалёку от комнаты клуба Древолазов оказалась комнатка клуба Пошивальщиц. Там четверо девушек, три человеческих и одна барашка, строчили на машинках всякое разное. Причём, хочу сказать, как бы я ни относился к учительницам, но «своих» они обеспечивали всем, чем надо. Во ти этих модниц были достаточно новые автоматические швейные машинки, только ткань натягивай, горы ниток и целые залежи тканей. А ещё они перешивали вещи, которые приносили спонсоры — те скидывали нам всякий секонд-хенд, а эта четвёрка его перешивала под фигуры детдомовцев.
Вот и я к ним обратился. Они сначала ворочали носы, но я выставил найденный в вентиляции пузырь спиртного (не сказав, откуда взял его, конечно же), и девушки сразу сменили гнев на милость. Сходу они запороли мою идею о чёрных, немарких платьях — сказали, что и я так весь чёрный, хвост чёрный, спина чёрная, волосы чёрные, так что видно меня фигово, а сам я пока что маловат ростом. Поэтому надо что-то яркое! Ну и теперь у меня есть ядовито-желтое и ядовито-голубое платье для ежедневной носки. А для праздников — ядовито-красное с золотистыми узорами рыб.
Единственное, на что я не согласился — это на дизайн. Мне пытались впарить обычные платья-колокольчики, чтоб выглядеть хорошо, но я сразу отказался. Я же не всё время вертикально нахожусь, пока ползаю — вперёд наклоняюсь, да и вообще. Только платья-носки и никак иначе! И вот, теперь их у меня пять, считая те, что в полиции сделали.
И вот я, весь такой нарядный, в красном носке с золотистыми рыбами сижу в шкафу, свернувшись клубочком. Потому что Василиса с подружками решила на мне отыграться и перед уходом на встречу с будущими родителями они засунули меня в шкаф и подпёрли дверцы чем-то!
Ну и ладно. Не очень-то и хотелось! Надеюсь, одну из них выберут для удочерения, а потом засунут в бордель, отрабатывать.
Я собрал все вещи в шкафу, сделал из них что-то типа гнезда и свернулся там, заснув. В любой непонятной ситуации ложись спать!
— Не расстраивайся, Светочка! Если бы ты там была, то тебя бы точно выбрали! Ты такая милая!
— Я и не расстраиваюсь.
— Вот! Правильный настрой! А этим сучкам мы перца в трусы насыпем, не сомневайся!
— Да не надо ничего сыпать, всё хорошо.
— Ути бозе умничка! Смотри какая ты красотка!
— Эх…
Мы с Галей сидели в душевой перед зеркалом, я свернул хвост колесом, а кошкодевочками обняла этот кружок ногами и гладила меня по голове. Когда я не появился на «смотринах детей», «мои» озаботились поисками. Ну, после того, как потенциальные родители уехали. Тут дело понятное, для всех этих детей семья и родители были чем-то возвышенным, прям таки легендарным. Им всем казалось, что вот стоит понравиться — и у них будет любящая и заботливая мама и мудрый и добрый отец. Поэтому ничего странного, что искать меня стали к вечеру, когда смотрины закончились. Да я особо и не переживал, спал себе в шкафу и всё.
Конечно, заглянули и в мою спальню. Тут нашли стул, подпирающий ручки шкафа, а когда его отодвинули — нашли и меня. Скандал получился! Галя орала на Василису, парни её поддерживали, кобылицу защищала двойка её прихлебательниц, а остальные стоят и смотрят на это всё, неподалёку сбоку я ползаю полусонный. Хорошо, хоть драки не случилось, а то бы страшно представить, что бы было.
Я сначала и не понял, чего кошкодевочка такая злая, а оказалось всё опять из-за родителей — ей стало очень обидно, гораздо обиднее, чем мне, за то, что меня лишили общения с потенциальными опекунами. Мне-то всё равно, а вот она впала в ярость. Да и другие девочки из спальни, к моему удивлению, смотрели на Василису с компашкой с осуждением. Видимо, это была всё же слишком злая шутка. Ну а я что? А я выспался зато!
Ну и вот, мы пошли мыться вдвоём самыми последними, а Галя взялась меня утешать даже здесь. То, что меня это происшествие почти никак не затронула, она верить напрочь отказывалась, воспринимая всё так, будто это с ней подобным образом поступили. Мне было неожиданно приятно, я даже как-то размяк, а ещё она была теплее, чем обычные люди, и это тоже было приятно.
— Смотри, как у тебя волосы классные. — Галя стала пальцами ворошить мои «кудри».
Ну да. Если так подумать, то я уже примерно три месяца в этом мире. Из канализации я вылез второго марта, а внизу провёл несколько дней, неизвестно, сколько именно. Сейчас же конец мая, двадцать девятое число. Вот, три месяца тут. За это время волосы успели отрасти сантиметра на четыре-пять, можно даже причёску делать. Мальчишескую. Но хотя бы уже не лысый! А сами волосы плотные, иссиня-чёрные, густые. Может, отращивать дальше? Скорее всего буду так делать, а то тут парикмахерствует местная повариха, делая довольно жуткие причёски воспитанникам. Я ей свою голову не доверю!
— Привет, Светик. Привет, Галя. — в душевую зашли уже знакомые мне белка и коза, помахав ручками и улыбнувшись мне.
— Привет. — мы синхронно ответили.
— О, вы тоже решили иногда и тут расслабляться? Тогда мы по-быстрому всё сделаем и уйдём! — белка игриво повиляла хвостиком.
— Что? — не поняла Галя. — Вы о чём?
— Хи-хи-хи. — коза с белкой только рассмеялись и стали страстно намыливать другу друга.
— Света? — кошкодевочка посмотрела на меня удивлённо, потом у неё в мозгу что-то щёлкнуло, и она догадалась. — Ты?! С ними?!
— Ну…
— Как?
— Случайно получилось.
— Неееет…
— Да.
— Нет!
— Да…
— А мы-то считали, что ты скромная и маленькая! — немного укоризненно покачала головой Галина.
— Это было всего один раз! — возмутился я. А то у неё такое выражение лица, будто я половину детдома уже перелизал.
— Этого достаточно! — отрезала девушка, а потом рассмеялась. — Ладно, пошли сушиться.
Когда я вернулся в спальню, тройка подружек шептались о чём-то на кровати Василисы. Но при виде меня оживились, зыркнули, пошептались, потом Марина встала и пошла ко мне, с какой-то тряпкой в руке. Тряпкой? Это же!..
— Ой, Светочка! — притворно-сочувственно воскликнула Марина и выставила перед собой грязное, в каких-то чёрных пятнах моё праздничное платье. — Мы тут сок пролили, а вытереть было нечем. Вот, что первое под руку попало. А потом обувь вытерли тоже — ну оно же всё равно грязное. Ты же на нас не в обиде, да? Хи-хи-хи.
И бросив платье мне на кровать, вернулась к подружкам, которые радостно хлопали в ладоши.
Я поднял когда-то красивое платье, развернул, чтоб посмотреть на повреждения, потом пополз относить его в корзину для стирки, возле туалета. А что ещё делать? Вернулся, залез в постель под хихиканье сучек и закрыл глаза, чтоб их не видеть. Но слышать их слышал же! А они хотели завтра с утра вместо завтрака сходить к компьютерам в библиотеку — экзамены шли полным ходом, все даже слегка помешались на этом, так что ничего удивительного в этом не было.
Ах вот как! Значит, вас на завтраке не будет? Ну, Марина, сучка ты сволочная, я долго откладывал месть вам, но ты сегодня вывела меня из себя! Настала пора действовать!
Дождавшись, когда все заснут, я под кроватями подобрался к Марине, сорвал с её рюкзачка в виде розовой коалы игрушку-висюльку персонажа из популярного местного мультфильма, которого звали Мариной, и шмыгнул в вентиляцию. Там добрался до медкабинета, слямзил бутылочку со слабительным (ящики не закрывались, только дверь кабинета) — и пополз на кухню. Поварихи с вечера подготавливали продукты на утро, так что мне ничего не стоило влить в кастрюлю с бульоном весь пузырёк слабительного. И бросил под стол висюльку с рюкзака! А пузырёк в урну в столовой.
Хе-хе, завтра придётся немного пострадать и самому, но уж когда все будут выяснять, кто виноват, эта висюлька и пузырёк будут быстро обнаружены? И на кого все подумают? Ну явно не на змеючку, которая и сама будет маяться на унитазе.
Хорошего тебе завтрашнего дня, Мариночка!