Отец был по обыкновению невозмутим, хотя позволил себе всё же скептически приподнять правую бровь. Несмотря на то, что Миранда могла найти в его поведении детали, которые отличали бы от общей массы людей этого мира, всё равно казалось, что Ми-Ка мог бы спокойно справиться без андроида-заместителя — подозрений бы не возникло. Мать же смотрела на Миранду так, словно та рассказывала о путешествиях во времени, подобно писателям-фантастам из прошлого, которые ещё не имели полноценных доказательств невозможности этой задумки. Миранда, в свою очередь, смотрела на родителей с нескрываемым торжеством и даже, совсем немного, самодовольством.
Первая неделя на новом месте прошла так быстро и насыщенно в плане дел и новой информации, что времени на спокойную и долгую — а другой получиться просто не могло — беседу не было. Миранде пришлось пройти курс более полного введения в ситуацию, чем описали её в первый день родители, узнать всё то, что понадобится в первое время, про внутреннее устройство организации и подземного убежища, чтобы, чего доброго, не пропасть в переходах, которые слишком похожи между собой. После проверки способностей, как и ожидалось, Миру отправили работать с родителями, тем более что те и проследить за новенькой смогут, и обучить, да и о помощнике давно просили. Увидев объём работы, которая, как оказалось, свалилась совсем недавно, Миранда и сама немного сбледнула с лица, но твёрдо решила свои обязанности выполнять добросовестно.
На такой волне пролетела вторая неделя, незаметно подкралась третья, уже куда менее загруженная. И казалось, все уже позабыли о том, что собирались обсудить некоторые эпизоды из прошлого, да и про информацию на носителе Миранда так и не рассказала — просто забыла об этом. Она, если честно, настолько отвлеклась и увлеклась, что в редкие моменты вспоминала о том, что надо бы продолжить работу с чертежами, дальше мыслей дело, конечно, не заходило.
Всё наверняка продолжилось бы в том же духе, если бы Чайка — в группировке Ми-А называли Серебристой Чайкой или же Чайка Миа — в какой-то момент не схватила за воротники мужа и дочь, которые спорили о том, какие лучше использовать микросхемы в новом следящем устройстве, и не потащила их к столу в углу мастерской, где дымились три чашки кофе. Раздав напитки, она уселась прямо на стол, не глядя спихнув с него какой-то хлам, строго посмотрела на неуёмных трудяг и намекнула, что они кое о чём забыли. Два голоса против одного были за то, чтобы первой рассказывала Миранда, а она и не стала сопротивляться, начав с самого начала. С того, как ей почему-то захотелось убраться на складе. Потому что без этого она не представляла возможным выразить ценность записанных данных. И вот как раз описание человекоподобности Тенеана с пояснением, что все достижения в этой обрасти Рейндис передал потомкам, вызвало такую реакцию у родителей.
— То есть, — Чайка отставила в сторону чашку и рассеянно погладила рукой столешницу, — всё это время лучшие достижения того времени были, фактически, у нас под носом? У нас дома среди хлама и пыли?
— Ага. А в капсуле, скрытой под куском не менее пыльной ткани, спало лучшее творение Рейндиса, — радостно дополнила Мира.
— И где же теперь это творение? — наконец подал голос Мик. Как ни странно, но к отцу прозвища прирастать не хотели от слова совсем.
— Он… Ну, он… С крыши спрыгнул…
Миранда была награждена новой порцией недоумения. Куда более сильного, чем в прошлый раз, ведь теперь даже эмоции отца стали достаточно яркими. Самоубийство робота казалось слишком абсурдным явлением. А Миранда будто не замечала этого, мыслями вернувшись в тот день. Перед глазами снова замелькали крыша, прощание и обломки. Мать, заметив, как изменилась в лице дочь, приобняла ту за плечи и погладила по волосам, говоря о том, что лучше не продолжать, если так тяжело вспоминать о случившемся; но Мира тряхнула головой и попыталась взять себя в руки.
— Всё нормально. Об этом всё же стоит иногда вспоминать, — вздохнула она и положила голову маме на плечо. — Тенеан, конечно, не просто так это сделал. А ради меня. И из-за программы, которую пришлось всё же вложить в него Рейндису. Но это в его письме есть, я потом покажу вам. А тогда… Меня автобус сбил. Попала в больницу. А там, конечно, заметили, что со мной что-то не так, я ведь тогда уже была совсем дефектной. Ну, с точки зрения врачей. И мне назначили «процедуры». Добились своего, что тут сказать, — Мира нервно усмехнулась и подняла голову. — А вот его прыжок «сломал» меня обратно. А потом я исследовала фоторамку, как и просил Тенеан, нашла письмо, подсказки, чертежи… Вот с последним трудности и возникли. Не так просто оказалось переделывать их под наши технологии. Я начала это. А потом вот взрыв произошёл… И я тут. И даже ни разу за прошедшие дни не вернулась к чертежам, хотя хочу вернуть Тенеана. У меня ведь есть его внешние параметры, есть память…
Чайка приложила палец к губам дочери, прося больше ничего не говорить, и просто крепко обняла. Тут и без лишних слов было понятно, что робот стал очень дорог Миранде. Дорог не как прекрасный образец, как достижение в робототехнике и лучшее творение предка, а как человек. Важный человек, к которому дочь явно неравнодушна.
— Не волнуйся, Мира. Мы поможем тебе его вернуть. Слышишь, Мик? — Она сдвинула брови к переносице и посмотрела в глаза мужу.
Мик за прошедшие годы хорошо выучил тот простой факт, что этот взгляд не давал ему права на отказ. Никакого. Даже если будет миллион логических доводов против, себе же лучше будет согласиться. Хотя бы на словах. А тут он и сам не был против, потому что тоже понял, какие отношения были между дочерью и андроидом.
— Конечно. К тому же, если мы сможем это сделать, это будет также означать и то, что мы продвинемся в создании чувствующих андроидов в целом.
По тому, что взгляд жены не сильно изменился, Мик понял, что от него хотят чего-то ещё. Чего именно — не понял. Сказал-то он явно всё, что нужно, остальные словоизлияния могли не только оказаться лишними, но и всё испортить. Дошло до него только после кивка Чайки, которым та указала на свои руки. Она хотела, чтобы Мик присоединился к объятиям. Против этой затеи у него бы не нашлось аргументов даже при наличии желания отказаться.
История родителей оказалась куда короче и проще. Вскоре после того, как они прибыли на эту планету, на них обратили внимание вербовщики. Дело было в том, что «сбои» в родителях начали происходить уже после того случая, о котором теперь напоминали протез и шрам, но они были в самом зародыше и банально не могли развиваться в домашних условиях. Не было там того, что могло бы «очеловечить». А тут заметили. Разглядели то, о чём Мицеры и сами не подозревали, подтолкнули в нужном направлении, дали начало развитию, да и приняли в организацию. В ней уже всё происходило плавно, можно сказать, естественно.
Только вот, как с сожалением заметила Миа, отхлебнув уже остывшего кофе, с каждым разом всё больше расстраивали (ну, лично её уж точно, а за «каменного оболтуса Мика» она ручаться не могла) мысли о доме. Жалко было, что единственная дочь осталась там. Одна среди живых машин. Такой же живой машиной, что означало только одно — они больше не встретятся. Путь домой родителям был заказан, потому что там просто вопрос времени, когда их раскроют, а они были достаточно ценными техниками, чтобы наложить определённые ограничения ради сохранности. Поэтому они создали андроида с внешностью Ми-Эр. Если говорить честно, от этого не намного легче стало, но если поднапрячь воображение и убедить себя, что дочь дома не сильно от этого робота в плане чувств отличается, то возникала почти убедительная иллюзия целой семьи.
— Поэтому, Мира, мы правда рады, что ты тут и такая. Мы о подобном даже мечтать не смели! И, поверь, папа твой тоже рад. Просто, кажется, кому-то жалко это показать, — скривила в притворном возмущении губы мать и ткнула Мика локтем в бок.
— Ничего мне не жалко, — улыбнулся он и растрепал обеим женщинам волосы, за что снова был награждён шуточными тычками. — Просто не все такие эмоциональные, как ты, Чайка. И вообще, рабочий день ещё не закончился, так что хватит разговоров. Нам немного осталось доделать на сегодня.
***
В свободное время Миранде понравилось ходить в тир. Раньше ей не доводилось стрелять, так что навыки были никакие, но ей очень хотелось это исправить. Сейчас она, отдыхая, смотрела то на пистолет, то на мишени, с которых ещё не исчезли следы от её попаданий. Сегодня получалось немного лучше, чем в прошлые разы.
Двери открылись, и вошли трое. Шон — киборг, занимавшийся поиском следов деятельности другой организации, но сейчас временно отстранённый от дел в силу полученных во время прошлой операции повреждений. Римма — один из информаторов, следивших за городом, и её четырёхлетняя сестра Риона, которая почти не бывала на поверхности. И если с женской частью у Миранды складывались неплохие отношения, то мужская её откровенно раздражала своими насмешками и пренебрежением.
Шон посмотрел сначала на мишени, а потом перевёл взгляд на Миранду, и на его лице сразу появилось такое самодовольное выражение, что захотелось чисто ради профилактики ударить по голове рукояткой.
— А я всегда говорил, что нечего механикам в стрельбу соваться. Не ваше это дело, кроты лабораторные.
Миранда нахмурилась, отложила пистолет и встала, чтобы посмотреть Шону в глаза. К счастью, брюнет был выше её всего лишь на полголовы, что заметно облегчало Мире задачу. Скрестив руки на груди, она сначала просто молча смотрела, чем вызвала недоумённое переглядывание рыжих сестёр и ещё одну усмешку со стороны киборга, который уже готов был сказать что-то вроде: «Что, язык проглотила? Ну и молчи, не позорься ещё больше». Однако он успел только открыть рот и начать, как Миранда резко пнула его в лодыжку и ударила ребром левой ладони по правой ключице, тем самым попадая по ещё не до конца отремонтированным участкам. Шон скривился и отступил, тихо шипя, Римма удивлённо ахнула, Риона вздрогнула, а Мира просто вернулась на скамейку.
— Ты уж научись следить за языком, когда говоришь с теми, кто о твоём строении знает больше тебя, — холодно заметила она и поправила перчатку на левой руке. — Между прочим, если бы не те самые лабораторные кроты, ты бы сейчас был бесполезным овощем. Либо кусками мяса и металла.
— Мира, не будь такой резкой, — робко попросила Римма, поддерживая Шона, который начал терять равновесие.
Она помогла ему дойти до скамейки и ещё раз с жалостью посмотрела на Миранду. Та скептически хмыкнула, но выражение лица у неё всё же смягчилось. Конфликтовать ещё и с Риммой не хотелось.
— Милая, если ты не заметила, я почти две недели молча терпела одно и то же с его стороны, надеясь, что кое-кто образумится или хотя бы устанет пародировать заевшую звукозапись. Я уж не прошу благодарности, но можно хотя бы попытаться сдерживать свои насмешки в сторону человека, который помогал тебя восстанавливать! — Миранда снова посмотрела на Шона, который сидел с выражением в высшей степени оскорблённого достоинства на лице, через которое начало просматриваться удивление.
— И как тебя вообще подпустили к ремонту? — возмутился он, но дёрнулся, когда Мира снова замахнулась.
— Ваше высочество, то, что я тут недавно, никак не указывает на мои навыки в той области, которой я занимаюсь. И хватит кривиться, оно уже не болит. Там ограничитель через десять секунд заглушает сигналы.
Услышав это, Римма облегчённо выдохнула, а после села между Мирандой и Шоном и посадила к себе на колени сестру. Риона сначала ёрзала, пытаясь устроиться поудобнее, а потом начала лезть к «дяде с красным глазом», который, к удивлению Миры, стойко терпел детские приставания. Со стороны это даже выглядело мило, вызывая на лице невольную улыбку.
— О, вот и успокоились! — радостно заметила Римма, а после обернулась к Миранде. — Мы же сюда чего пришли. Не для очередных споров. Я хотела тебя пригласить прогуляться, погода сегодня — просто чудо! К тому же, я хотела кое-что тебе рассказать.
— Ну, погулять я не против, только Шон тут откуда взялся-то?
— А мы с ним в коридоре столкнулись. Он узнал, куда я иду, и проводить решил.
— Ага. Захотел снова напомнить, что мне в тире не место, — усмехнулась Миранда. — Ну-ну, я знаю, что он на деле не такой плохой, как при мне и что-то там ещё, что ты хочешь сказать в его оправдание. Пошли лучше, — поспешила закончить она и поднялась со скамейки, прихватив пистолет, чтобы вернуть его на место.
Римма улыбнулась, передала Риону удивлённому Шону, который даже возразить не успел, и поспешила за Мирандой. Пока они шли, чтобы переодеться, дабы не так сильно выделяться на поверхности, Римма рассказала о том, что уже не первый раз попадался на глаза странный молодой человек, который, в целом, своим поведением никак не выделялся, но всё равно привлекал её внимание. Когда Мира услышала описание его внешности, она не смогла не рассмеяться, так как узнала в странном человеке Пауля. Что же, теперь ей стало немного спокойнее за его судьбу. По крайней мере, если судить по словам Риммы, с ним всё хорошо.
Собеседницу удивила реакция Миранды, а та и не знала, стоит ли рассказывать о причине. Но потом, застёгивая серую невзрачную куртку, всё же поделилась историей о том, как она встретилась на корабле с таким же необычным человеком. Римму удивил даже не столько сам случай, сколько то, что Пауля до сих пор никто не заприметил.
«Наверное, он очень хорошо маскировался», — тихо, словно говорила это самой себе, добавила она и вышла.
На улице действительно было хорошо. Спокойно, немного прохладно, а на небе — почти ни облачка. Римма преимущественно смотрела по сторонам, вглядываясь в лица прохожих, а вот Миранда — наверх. Небо ей нравилось больше города. Обе молчали. Просто не хотелось говорить. Сейчас и без этого было уютно и легко на душе. Иногда Миранда прикрывала глаза и пыталась представить улицы, какими их описывали в книгах. Оживлённые, шумные, полные ярких пятен. Прохожие в самых разных одеждах, из которых кто-то прогуливался, кто-то куда-то спешил, а кто-то перед подъездом целовался, прощаясь. Конечно, пребывая в своих мечтах, Мира сначала замедлилась и отстала, а потом не заметила, что Римма остановилась, и случайно толкнула ту плечом.
Римма точным движением вложила недоумевающей Миранде в ухо наушник и тут же скрылась за ближайшим поворотом, ничего не объяснив. Мира, оправившись, хотела кинуться следом, но тут, будто кто-то заговорил прямо у неё в голове, раздалось:
— Спокойно. Иди дальше, будто ничего не было. Встретимся у моста. Если нет — возвращайся на базу и, если я не объявлюсь через час, передай от меня послание: тридцать два, ноль, шесть. Постараюсь ещё выйти на связь.
***
Она всегда хорошо бегала, показывая завидные для обычного человека результаты, но соревноваться с теми, у кого механические ноги, всё равно было очень сложно. Римма миновала уже три квартала, однако тревожный сигнал локатора даже не собирался затихать. Кто же знал, что очередная вылазка в город обернётся подобным? Хотела бы Римма так подумать, только вот она как раз хорошо помнила простое правило: любой выход может обернуться чем угодно. Даже если час назад не было ни единого признака опасности.
Перемахнув через ограждение и затаившись в тени, Римма надела визор и подключилась к камерам этого района, чтобы попытаться найти преследователей. Нашёлся только один, но это отнюдь не значило, что больше никого нет. Слишком опрометчиво закидывать кого-то одного, без всякой подстраховки. Однако в этом районе камерам больше никого засечь не удалось. В близлежащих тоже было спокойно.
Она извлекла из кармана перчатки, позволившие забраться на крышу ближайшего здания, на которой, к счастью, было достаточно высокое ограждение, чтобы, сидя, спрятаться за ним. Римма попыталась выйти на связь, но услышала помехи. Сигнал глушили. Причём целенаправленно, иначе бы это не было так эффективно. Визор тоже начал давать сбои, так что его пришлось выключить. Сердце забилось тревожнее, появилось чувство, словно её загнали в угол. Не впервой в такую ситуацию пропадать, а всё равно страшно, ведь шансы выйти из неё, в лучшем случае, пятьдесят на пятьдесят. Римма убрала визор и перчатки, надела чёрный парик — одну из причин, почему она не могла отрастить волосы, хотя очень хотелось, и прилепила на шею фальшивый код. По лицу расползлась маска, изменившая его черты, линзы потемнели, добавляя синеве глаз коричневый оттенок.
На четвереньках Римма подползла к выходу с крыши и начала взламывать замок. Они все были похожи, так что много времени не потребовалось. Тихо закрыв дверь, она сбежала вниз по лестнице и прислушалась. В доме стояла тишина, видимо, у его обитателей ещё не закончился рабочий день. Пробираясь к выходу, Римма включила собственные глушители, попутно пытаясь успокоиться. С наибольшей вероятностью она может напрямую сейчас столкнуться с преследователем, нельзя выдать себя поведением. На пороге она ещё раз проверила, все ли соблюла меры предосторожности, и уверенно открыла дверь.
Шагах в трёх от входа находился совершенно непримечательной наружности человек. Он мельком глянул на появившуюся девушку и пошёл дальше. Римма повернула в противоположную сторону. Сегодня она принесёт плохие вести.