Что-то врезалось в плечо Миранды, из-за чего она вздрогнула и резко развернулась. Рядом, тихо жужжа, завис аппарат в форме куба, по размеру немногим меньше головы взрослого человека. Слегка покачиваясь и без всякой видимой закономерности мигая индикаторами, он, казалось, рассматривал гостью. Миранда отвела взгляд и потёрла переносицу костяшкой указательного пальца — от такого внимания ей становилось неуютно. Как будто её решили просканировать до самых мыслей.
— Не надо так на меня смотреть. У меня появляется желание провалиться сквозь землю, — смущённо пробубнила она.
Робот перевернулся, снова мигнул индикаторами и направился в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. Через несколько секунд послышались шаги, а потом показалась женщина, чей код был Mi-A F166 — мать Ми-Эр. Несмотря на возраст в пятьдесят с небольшим лет, который в настоящем времени считался лишь половиной жизни, а то и меньше, в прошлом её спокойно сочли бы за довольно молодую женщину. Короткие светло-русые волосы, в противовес дочери, были аккуратно уложены, а одежда, на первый взгляд совершенно стандартная, не сводила всю женственность на нет. Ми-А была довольно красива лицом, впечатление портил только шрам на левой щеке, полученный тогда же, когда Ми-Эр потеряла руку. Правда мать посчитала, что избавляться от него смысла нет, а потому продолжила жить с этим изъяном.
Карие глаза встретились с серо-зелёными, женщины молча сделали шаг навстречу друг другу. Казалось, что и не было этих десяти лет, что вчера они, как то было всегда, пересекались на кухне и где-то в коридорах, обмениваясь лишь парой взглядов, и ни слова, ни жеста. Даже помещения были удивительно похожи, потому что всё то, что могло отличаться — нерациональное, не функциональное, лишнее. И такими же лишними были те десять лет, не считая нескольких последних месяцев.
Миранда вздрогнула, подавляя нервный смешок. Значит, вот как оно бывает? Когда-то она делила всё вокруг на полезное и бесполезное, безо всяких сомнений избавляясь от последнего, а теперь делила себя, испытывая жалость к тому, что оказывалось бессмысленным.
— Твоя комната там же, — сказала наконец мать и прошла мимо, если судить по часам, в мастерскую.
Потребовалось некоторое время, чтобы понять, что значит это «там же», а потом до Миранды дошло, что расположение её комнаты аналогично тому, что и в покинутом доме. После ухода родителей произошла некоторая перестройка квартиры, но память с радостью подкинула старый план.
— Спасибо, мам, — запоздало ответила она и, подхватив свои вещи, неспешно направилась на второй этаж.
Внимание снова привлёк робот-куб, зависший напротив одной из дверей и приветливо мигавший индикаторами. Или это воображение Миранды добавило световым сигналам приветливости? В любом случае она ответила роботу улыбкой, ведь крутился он именно напротив её комнаты. Мать решила перестраховаться и дала указание проводить дочь, если та не сориентируется? Как же это было… Человечно. Или всё же логично?
Миранда не стала задерживаться в комнате — делать в этом безликом месте было откровенно нечего. Пожалуй, самым большим отличием комнаты от каюты стал вид из окна. Скинув вещи в угол, она выглянула на улицу. Над невысокими и потому непривычными глазу зданиями в два-три этажа возвышалось впереди несколько небоскрёбов. Штук шесть, если с этого места были видны все. Мира опустила жалюзи, ещё раз откинула мысль сразу разобрать вещи и вернулась на первый этаж.
В гостиной Ми-Эр-андроид и летающий куб молча играли в гляделки, однако стоило Миранде спуститься, как первая обернулась и жестом попросила следовать за ней. Объяснять причину андроид явно не собиралась. Пройдя через дверь, которая притаилась между кухней и лестницей, они миновали длинный коридор, разделённый на две части раздвижными дверьми в тон светло-лимонным стенам, после чего свернули направо. Снова длинный коридор, на этот раз с покрытыми металлическими листами стенами, поворот направо, короткий коридор, налево, опять направо, и вот, миновав стеклянную дверь, они оказались в мастерской. Светлая, просторная, тихая и на первый взгляд очень похожая на ту, что была дома.
На персональное устройство тут же пришло оповещение о том, где находится Mi-K M137, а если по-простому — отец. Желая поскорее увидеть родителя, Миранда поспешила в ремонтный сектор. Она была уверена, что, как и мама, он несильно изменился за прошедшее время — всё то же статный кареглазый блондин, что на две головы выше и жены, и дочери. Если бы возможность прочесть некоторые книги появилась у Миранды раньше, она бы сказала, что папа всегда походил как минимум на какого-нибудь герцога, которому свойственная современным людям холодность и отстранённость даже шла, придавая величия, важности, уверенности. Впрочем, ничто не помешало прийти этому сравнению в голову сейчас, когда Ми-Ка оторвался от работы и кивнул замершей в двух шагах от него дочери.
— Привет, пап… — Мира неловко переступила с ноги на ногу. — Над чем работаешь?
— Поступил заказ на ремонт, — ответил отец, пристально смотря ей куда-то за спину.
Она не успела отреагировать, как ощутила укол в районе шеи, словно туда впилось сразу несколько иголок. Одновременно с этим что-то тихо пискнуло, а неприятные ощущения стали сильнее. Резко развернувшись, Миранда заметила Ми-Эр, убиравшую пистолет.
— Прости, но разговор придётся отложить, — словно в тумане послышался голос Ми-Ка.
Миру охватила сильная сонливость, которой не было возможности сопротивляться, и она повалилась на пол. Последнее, что удалось почувствовать: подхватившие тело руки Ми-Эр, а где-то на фоне глухо прозвучал отец, отдававший указания.
***
Первые мгновения после пробуждения мысли Миранды были где-то далеко и вообще никак не связаны с произошедшим. Это была каша из размышлений о роботах, работе, космическом корабле и том, каково Паулю, ведь интересно, как он устроится на новом месте. Потом уже мысли плавно перешли к тому, что вот она снова с родителями, схожесть с андроидом всё же слишком необычная, вот только… Мира в какой-то момент поняла, что не может сейчас спать в своей комнате хотя бы потому, что там нет кровати, а тело точно находится в горизонтальном положении и на чём-то относительно мягком, да и происшествие в мастерской не могло присниться. Наверное. Реалистичность снов порою бывает просто фантастической.
Миранда открыла глаза и осмотрелась. Небольшая комната, стены которой покрыты металлическими панелями с какими-то датчиками. Множеством датчиков, причём на деле их наверняка больше, просто основная часть скрыта. Из мебели здесь оказалась только кровать, которую вернее было бы назвать припаянной к стене койкой без ножек. Присмотревшись к себе, Мира не заметила никаких отличий, кроме одного: персонального устройства на левой руке не было. Других пропаж не наблюдалось — вся одежда оказалась на месте, а во внутреннем кармане кофты лежал брелок с носителем. После этого она ощупала шею. В то место, где раньше кололо, сейчас впивалось что-то небольшое. Осторожно надавив в нескольких местах, Миранда смогла отсоединить посторонний объект почти безболезненно.
Это оказался чип, размером немногим больше ногтя на мизинце, с тремя креплениями, световым индикатором и небольшой опустевшей ёмкостью. Скорее всего, именно там находился усыпляющий раствор.
Спустив ноги на пол, Миранда тихо соскочила с кровати и обошла комнату по периметру, иногда ощупывая стены. Раздвижные металлические двери, совершенно не выделявшиеся на общем фоне, нашлись быстро, а вот способ их открыть — нет. Ни одна известная комбинация для вызова пульта управления не сработала, а без устройства не было возможности больше узнать о месте и об имевшихся в нём системах, как и связаться с внешним миром. Оставалось только одно: сидеть на месте и ждать, когда кто-нибудь сюда заглянет.
Ожидать пришлось недолго, минут пять-семь, от силы десять, но даже этого времени хватило, чтобы заскучать. От нечего делать Мира начала расковыривать ногтём чип. Ничего интересного в нём не нашлось. Подобные заряды обычно давали исследователям других планет на случай встречи с агрессивной фауной, правда снотворное там было заметно мощнее и человека с комплекцией Миранды могло даже убить.
Двери разъехались, на мгновение пропуская в комнату звуки извне, и почти тут же снова соединились, возвращая привычную унылую тишину. Миранда подняла голову, отрываясь от созерцания растерзанного механизма. Перед ней стояли родители, правда что-то в их внешности изменилось. В глаза сразу бросалась одежда: комбинезоны защитного цвета, высокие сапоги, на поясе висело оружие. У матери поверх была накинута схожего цвета куртка со множеством карманов, а у отца на правом глазу был визор.
— Тёплый приём, ничего не скажешь, — пробурчала Мира, напряжённо смотря на родителей.
— Вынужденные меры, — пожала плечами Ми-А.
— Зачем прилетела? — Отец явно был настроен серьёзнее. Подойдя ближе, он положил руку Миранде на плечо и сжал его. — Тебя подослали?
— Что? — Мире ничего не оставалось, кроме как опешить и отстраниться. Рука сжалась сильнее, заставляя поморщиться. — В смысле зачем и подослали? Я же написала вам: нашу мастерскую задел взрыв. Восстанавливать там надо много, а мне всё это время нечего делать.
— Нам ничего такого не приходило. Только оповещение о твоём сегодняшнем прибытии на космодром, — нахмурился Ми-Ка.
Миранда вскинула в недоумении брови и резко стряхнула с плеча руку. Она не понимала, что сделала не так и не собиралась терпеть подобное обращение из-за каких-то недоразумений.
— Если бы мне вернули устройство, я бы показала это сообщение. И прекрати выворачивать мне руку. Больно вообще-то.
Отец кивнул Ми-А, и она достала из кармана персональное устройство Миранды. Та молча нашла нужное сообщение и вывела на обозрение всю возможную информацию о нём. Родители переглянулись. Сейчас они выглядели ещё более напряжёнными и насторожёнными, и их настроение отчасти передалось Миранде, которая ничего не могла понять, но уже осознала, что дело нечисто. Либо родители придуриваются, что сомнительно, либо проблемы с передачей сообщений, что также слишком подозрительно.
— Похоже, они перехватили сообщение. — Мать ещё раз просмотрела информацию и вернула устройство Мире.
— Но зачем? — спросил Ми-Ка, скрестив руки на груди. При этом его голос выражал больше эмоций, чем лицо.
— Взрыв. Новостные службы не стали бы о нём оповещать в большом радиусе — в этом нет практического смысла. Лишняя информация для тех, кого не коснулось напрямую. Но для них есть смысл блокировать сообщения, передающие информацию вовне, только так наши могли прознать о случившемся.
— Разве там никого из информаторов нет?
Ми-А отрицательно покачала головой.
— Мёртвая зона. Наши круги ещё не охватывают ту местность. Некого вербовать. Почти…
Мать покосилась на Миранду, которая на протяжении всего диалога с выражением полнейшего непонимания смотрела то на одного, то на другого родителя. С каждым словом ситуация казалась всё менее и менее не то чтобы приятной, а просто легальной. Деления на своих и чужих, вербовки, перехваты сообщений, явно организованные взрывы, — это наводило на разные мысли, связанные с подпольной деятельностью, которая вне закона по определению. К тому же, в этом оказались замешаны родители. Находить проблемы и идти против системы — семейная черта Мицеров? Интересно, кто из их предков положил этому начало: Рейндис или кто-то до него?
— О чём вообще речь? В чём вы замешаны?
— Мы, — отец обернулся, — мы. Теперь ты тоже часть нас, если хочешь жить. Нам удалось добиться того, чтобы именно мы провели с тобой беседу, но больших послаблений не получить. Ты слишком близка к нам.
— На данный момент есть две группировки, выступающие против сложившейся системы роботизированного общества. Мы — сторонники постепенного внедрения прошлых ценностей, порядков. При помощи техники, в частности, используемых в быту роботов, общения, распространения определённой информации, — пояснила мать, опускаясь на кровать рядом с Мирандой. — Это сложно, так как у нас очень мало образцов из прошлого, особенно по части достижений в робототехнике, а создание своего занимает много времени. К тому же, возможности не всегда позволяют взять необходимый уровень. Ты ведь знаешь, раньше над этим бились многие, а сохранилось всего ничего.
— Вторая группировка тоже борется за «очеловечивание», но вдаваясь в крайности. Это быстрее, это эффективнее, но и опаснее. Спланированные инциденты, замаскированные под несчастные случаи, распространение запрещённых даже в прошлом веществ, психологическое давление… И, конечно, они настроены против нас, так как мы противники упадка, развития низменных ценностей, которые представляют опасность для человечества. В наши дни у людей слишком размыты понятия морали, ориентир только на правильность. Поэтому очень важно, под чьё влияние попадёт «пробуждённый» человек, как его воспитают.
— А что вы имели в виду под этими кругами, зонами?
— К счастью или нет, но и у нас, и у них есть возможность разворачивать свою деятельность только там, где уже были замечены «неправильные» люди, отклонившиеся от общей схемы поведения. Там, где система исправна, риска больше, чем толку. Они тоже это понимают, хотя иногда… — Ми-А потёрла левую щёку. — Иногда инциденты случаются.
— Надо понимать, что население планет не одинаково. Как только число людей с отклонённым вектором поведения превышает двадцать процентов от населения — можно считать, что процесс изменения запущен, есть повод разворачивать активную деятельность. Если же, как то было у нас дома, процент ниже трёх — зона считается мёртвой и как поле деятельность не рассматривается. Слишком велика вероятность того, что всех успеют промыть, а потом заденут нас.
Миранда упёрлась локтями в колени и приложила пальцы к вискам, осмысливая услышанное. Хотелось верить, что у неё ещё будет время всё обдумать, понять и принять, раз уж выбирать не дано. Однако сейчас всплывал другой вопрос: не слишком ли быстро с неё сняли подозрения и начали посвящать в происходящее? А как же проверки, допросы, осмотры? Ответили родители быстро. Большую часть проверок осуществили, пока Мира пребывала без сознания, а сейчас, по-хорошему, должен был следовать допрос, но под свою ответственность они подтверждают отсутствие у дочери связи с другой группировкой.
Вскоре Ми-Ка вышел из комнаты, как пояснила мать — чтобы связаться с управлением и уточнить последующие действия. Несмотря на заверения, что беспокоиться не о чем, Миранда нервно перебирала пальцами и отстранённо смотрела в пустоту перед собой. Ми-А заметила это и потрепала дочь по макушке, после чего крепко обняла.
— Милая, знаешь, несмотря на то, что наша встреча оказалась не самой приятной, мы с папой очень рады тебя видеть. И особенно рады видеть тебя такой. Настоящей, живой. Когда обстановка будет более располагающей к разговорам, ты ведь расскажешь, что с тобой произошло?
— Угу, — пробормотала Миранда, прижимаясь к матери. — А вы о себе расскажете?
— Конечно, дорогая.
Когда вернулся отец, картина на кровати не изменилась. Слабо улыбнувшись, он сообщил, что можно вернуть Миранде её персональное устройство и что завтра, так как уже довольно поздно, надо будет отвести её на распределение и инструктаж. Это было необходимо, чтобы выявить, в чём лучше задействовать Миру и подготовить её к этому. Скорее всего, конечно, тоже отправят с техникой возиться, ведь мастерство не должно пропадать, а ещё одна пара рук и хорошо соображающая голова лишними не будут.
По пути домой родители попросили не удивляться тому, что их сейчас «раздвоит». Дело в том, что не только Миранды было две — большую часть времени техников заменяли в мастерской подобные им андроиды. С рутиной работой они справлялись хорошо, а когда возникали трудности, просто вызывали создателей. Удобно, особенно потому, что эмоциональность роботов подозрений не вызовет, тогда как родители могут и выдать себя, мелькая на людях слишком часто.
— Кстати. — Ми-А остановилась перед дверью, что вела из первого коридора в прихожую. — Что на том носителе, который у тебя в кармане?
— Единственная ценность, которую действительно стоило забирать из дома, — довольно улыбнулась Миранда.
— Это какая же?
— Достижения Рейндиса Мицера, — она победно подмигнула родителям, но тут же посерьёзнела. — Правда над ними ещё работать и работать. Но это всё долгая история.