Диму встретила уже знакомая пыльная дорога и Катя, запихивающая в рот орехи и кричащая:
— Там кто-то едет! Может они нам помогут!
Дима сошёл с дороги, держа Катю за спиной. И когда всадники поравнялись с ними и слегка притормозили, подросток помахал им хвостом. Как он и думал, едва люди заметили его хвост, как припустили ящеров, словно самого владыку ада повстречали.
— Чего это они? — недоумевала Катя.
— Испугались.
Пожав плечами, Дима снова сел на землю и приступил к рисованию каракуль. Чтобы он не говорил и не показывал без доказательств, хранители ему не поверят. Даже если он расскажет о способностях младших детей Кати, вряд ли его станут слушать. Как же быть?
Он повернулся к полю, где вроде бы никого не было, однако…
— Я знаю, что вы там сидите и слушаете нас! — закричал Дима, останавливая Катю от очередной порции вопросов рукой. — Мы начали знакомство плохо, и по своей ошибке я лишен вашей поддержки и могу обращаться к вам только как человек. И я хочу выкупить её жизнь, — Дима коснулся плеча Катя. — Взамен я предлагаю обмануть время, вернуть ваших погибших близких. Да, мы не участники событий, но… и мы можем обмануть время. Не так ли?
Ему ответом был свист ветра, да пение птиц. Если хранители его слышали, то с честью проигнорировали.
— А в фильмах срабатывало… — тяжко вздохнул Дима.
— Ты проорал нечто пафосное своим невидимым «друзьям»? — скептически спросила Катя.
— Кать, ты не пугайся, но я хочу вселиться в тебя, чтобы кое-что сделать с помощью твоих способностей и убедить невидимых друзей нам помочь.
— Вселиться?! Ты надеюсь, не собираешься невидимым друзьям показать обнаженную грудь первого размера?
— Нет! Просто не паникуй! Потому что мне без твоей помощи не справиться. Хорошо?
— А они точно помогут?
— Если всё получиться, то да.
— Ладно…
В этот раз вселение прошло легче. Теперь следовало найти ближайшего погибшего хранителя…
Дима выругался, когда во все стороны побежали проекции убитых в прошлом молодых хранителей. Он никак не ожидал, что их будет там много…
Одна девочка погибла прямо там, где он стоял.
«Что это такое?» — спросила Катя с нотками ужаса в голосе.
— Убитые дети… — Дима присел напротив проекции перепуганной девочки, заставляя её замереть.
Натренировавшись на птицах, Дима легко извлек энергию девочки, хотя вышло немного труднее, чем с птицами, так как погибла юная хранительница очень и очень давно.
«И что это? — в недоумении спросила Катя. — Это нам как-то поможет?»
Дима не успел ответить, так как рядом с ним встал Захим, сурово разглядывая сгусток энергии в руках юноши.
— Ты просто не представляешь, как я хочу тебе врезать, мелкий ктулух, — сказал хранитель со злостью. — Мало того, что ты человеку показал запретное знание, так еще мог уничтожить сущность этой девочки, и мы бы уже никогда её не вернули назад.
— Всё же получилось, — протянул ему сгусток Дима.
Захим промолчал, так как через поле к ним бежала хранительница розовой расцветки. И судя по её поведению и то, как она ласково обхватила руки Димы-Кати, она была матерью погибшей девочки.
— Идём… преемник, — сквозь зубы прошипел Захим, — вернем её к жизни.
Когда на большом возрождающем дереве зародилась почка, из укрытий начали выходить другие хранители.
— Хотел откупиться, откупайся, — хмыкнул Захим с насмешкой. — Работы у тебя о-о-очень много.
«Мне кажется, или это крылатый козёл издевается над тобой?» — спросила Катя с неприязнью.
«Не кажется», — отвечал Дима, не размыкая губ и поражаясь, что даже потеряв память Катя продолжала недолюбливать Захима.
***
— Как ты не можешь вернуть Олеса?! — воскликнула Лафо.
Всю неделю Дима только тем и занимался, что возвращал с того света погибших хранителей. Чтобы сэкономить силы обманщика времени, хранители сами показывали места гибели своих близких.
И вот первое фиаско, когда к нему подошло практически всё семейство Лафо с просьбой вернуть Олеса.
— Его там нет… — отвечал Дима, беспомощно разводя руками.
Лафо заплакала, а Жахо обнял её и прижал к груди.
— Значит, ничего нельзя сделать? — спросила Михог, едва сдерживая слёзы.
— Ты его слышала, — отвернулся Эфо.
— Подождите… я сейчас к другому источнику обращусь, — отвечал Дима, проводя руками по лицу и выходя из тела Кати.
Усталую родственницу под руку увел Дахот. И отцовские воспоминания практически сразу подсказали Диме, почему он не смог вернуть Олеса.
— Так его уже вернули…
— Что?! — одновременно воскликнули все.
— Да, его в одном из прошлых откатов вернули и отправили в солнечный лес.
— Это правильно, это верно, — кивнула Михог. — В солнечном лесу ему ничего не угрожает, там безопасно.
— То есть… я забыла, что вернули моего сына? — огорчилась Лафо.
— Главное, что он живой, — взяла её за руки Михог.
— А кто его вернул? — уточнил Эфо.
— Катя, — Дима указал на ушедшую родственницу. — Ваших с ней сыновей Сергея и Кирилла туда же отправили.
— Моих кого?! — опешил Эфо.
И тут Диму осенило. В прошлый раз он рассказал Эфо об объединении с Катей, но хранителя это никак не тронуло. Он ни в какую не захотел ответить влюбленной девушке взаимностью. И Катя говорила, что он всегда возвращал себе память только из-за детей. Заодно следовало проверить про сожженный лес…
— Да, у вас с Катей двое уже родились, — продолжал Дима, изображая шланга, — а вот ваш третий ребёнок должен был в следующем году родиться, но из-за моего вмешательства он родится со смещением в пять лет.
— Пять лет?! — ужаснулись одновременно Михог и Лафо и посмотрели на Эфо.
Похоже, что такое смещение они прекрасно знали. И у Эфо был такой вид, словно здесь и сейчас желал Диму придушить.
— Через сколько он должен был быть зачат? — уточнил Эфо с нехорошей улыбкой.
— Через двадцать три дня.
— Как раз, когда и все остальные… начнется цветение, — произнес Жахо, что-то подсчитав на пальцах. — Похоже, что он не лжёт.
— Я сначала узнаю у Кости про старших и про Олеса… — ушёл от диалога Эфо.
Дима очень надеялся, что в этот раз у него получилось исправить положение…
***
— Какой откат ты проживаешь? — хмуро спросил Диму Дахот, разглядывая клетку с живыми птицами.
— Здесь второй.
— Повод был?
— Был, — скупо отвечал Дима, не уточняя деталей.
— Как боевого хранителя тебя гоняли?
Дима скосил взгляд на сидящего на крыше Эфо.
— Ясно, тогда дальше ты с ним и продолжишь.
— Не знаю, как я с ним буду тренироваться, — усомнился Дима. — Он же очень агрессивный. От пары слов вспыхивает.
— Тогда как ты с ними раньше занимался? — спросил Дахот.
— Э-э-э, ну… он был старше и… спокойнее, — Дима потер заднюю часть шеи, стараясь подбирать слова, — я знаю его, как отца большого семейства…
Дахот наклонил голову набок и минуту просто смотрел на Диму.
— Он слишком многих похоронил, потому таким и стал. Да и на нас люди собираются зимой напасть. Возможно, это будет последняя наша зима…
— А кто собирается напасть?
— Эфер, Харур, Салас, Дориск и даже Такира, хотя последние обычно всегда особняком держатся, — отвечал Дахот невесело. — И они придут нас добивать.
— Но, а как же Иро? Разве они его не боятся?
— Они бояться его — это бесспорно. Точно так же как они боялись Доа — сына Цахиры и Тариса. У него был сильный лес, но неудачное расположение. Его уничтожили, и этот пример людей вдохновляет, что и от Иро можно так же избавиться, особенно в зимнее время. Поэтому боевые хранители такие сейчас злые, а тут еще ты объявился.
— Хотите сказать, все эти людские войска собрались из-за меня? — усомнился Дима.
— Ты послужил спусковым механизмом. Они не знают, что ты преемник, а не создатель, — Дахот развернул карту и ткнул на скалистую территорию, — вот здесь расположен лес Эйвы — старшего сына Цахиры и Тариса вокруг него еще четыре крупных леса, за ними располагаются пять молодых, к которым не подобраться. Мы обычно так плотно не селимся, но оборона там неприступная. Туда даже красные тэасы не суются. Люус пару раз пробовал покусать их, но понял, что слишком затратное для него мероприятие и оставил до лучших времен.
— Люди считают, что мы хотим такую же оборону организовать?
— Думаю, что да. Наш лес основала Цахира, соответственно он самый старый и самый опасный, потому что много сильных хранителей. И единственный кто со всех сторон окружен человеческими городами. И молодые леса рядом с нами сразу выкашивали. Но появился барьер Сохо, который поддерживается из моря, — Дахот обвел рукой границу барьера. — Как раз под территорию молодого леса, — он ткнул в точку на карте. — И вот тут поселился ты, внезапно.
— Почти посередине….
— И под защитой барьера, недалеко от родительского леса. Люди запаниковали, особенно Эфер, ведь барьер не покрывает его весь, а только деревеньки, да парочку не сильно крупных городов. Люди подумали, что мытерриторию под барьером хотим у них отобрать и соединиться с морским лесом, поэтому решили действовать, пока ты не набрал достаточно силы, чтобы разрастись.
— Я чую крупную подставу, — признался Дима. — И на месте людей не стал бы соваться.
— Поясни?
— Мои родственники натуральные Гитлеры. Хорошо, если ядерную бомбу на них не кинут. Не знаю, что они задумали, но меня здесь не случайно оставили.
— Хочешь сказать, что ты — приманка? — усомнился Дахот.
— Мне кажется, что да.
Дима использовал трюк, которому его научил Эфо и на карте засветились точки.
— Я здесь не один… — Дима указал на точки, разбросанные по карте. — Мой брат Изис возле моря, а он-то создатель леса. Вот парочка еще, которых я не знаю. И посмотрите, сколько возле них хранителей послабее. Это провокация. Меня одного было бы явно недостаточно, чтобы люди запаниковали.
Дахот провел пальцем по множеству точек, собранных в одном месте.
— Похоже на… рощу с воскрешенными. И она самая большая из тех, что я видел. Мы еще удивлялись, что люди бегут оттуда как ридлы. Уже открыто говорят о войне с хранителями. Вот здесь, — он ткнул на территорию за пределами барьера, — люди строят устройство, чтобы осенью-зимой пробить барьер. К ним собираются присоединиться еще две страны…
Дахот обвел пальцами территорию с рощей воскрешенными.
— Надо же… сразу две защиты поставили и от влияния лазурного меняющего реальность и солнечного, — сказал он. — Вчера точно такую же защиту поставили на нашу рощу, и никто не видел, кто это сделал… и ты я так понимаю, в этом не участвовал. Что происходит?
— Не знаю. Со мной этого не обсуждали, — пожал плечами Дима. — Я склоняюсь к ядерной бомбе. Катя уже давно об этом мечтает. Поэтому я не удивлюсь.
— Зачем делать такую гигантскую рощу и провоцировать людей? Даже с учетом защиты от магии меняющих реальность хранители не успеют проснуться, их просто перебьют во время зимней спячки. Люди никого не пощадят.
— Отвечаю, это подстава. Странно, что этого не понимают лидеры людей.
— Потому что они знают, что у нас недостаточно хранителей, чтобы отбиться. Особенно зимой. Даже если мы соберем хранителей из других лесов, привлечем матерей и отцов леса, люди одолеют нас численностью. Они думают, что мы надеемся на барьер Сохо. Ведь до сих пор его никто не пробил. Но правда в том, что барьер намеренно никто не трогал, потому что он был выгоден Эферу.
— Может, они думают, что вы используете ускоритель?
— Ускоритель не рассчитан на такое большое количество народа, да и… мы не в состоянии поддерживать больше трех ускорителей.
— Тогда не знаю, если люди нападут, тогда увидим, что мои задумали.
— Если ты прав, то это очень рискованно. Людей будет очень много, так как придут войска с пяти-семи стран. И я не знаю, что надо сделать, чтобы заставить людей отступить. У нас нет таких ресурсов, чтобы дать им достойный отпор.
— Зато я знаю… и поверьте, людям очень не понравится то, что они увидят.
Дахот скрутил карту.
— Ты… не мог бы показать свои воспоминания?
— Зачем? — внутренне похолодел Дима.
— У меня есть некоторые подозрения, откуда ты и твои друзья пришли, хочу убедиться…
Дима закрыл глаза и похлопал себя по щекам.
— Я не из сожженного леса, клянусь, не оттуда, — тихо сказал он. — Поверьте мне хотя бы вы!
— Так вот чего ты откатывался, — кивнул сам себе Дахот, скрестив руки.
— Я какая-то странная разновидность хранителя и меня периодически кидает в прошлые откаты, когда меня пытаются убить. Еще ваши младшие братья могут путешествовать между откатами. Так меня смогут забрать.
— И я должен в это поверить? — поднял бровь Дахот.
— Да…вы же видите, что я прошел третье перерождение. У нас немало произошло изменений… Почему так трудно мне поверить?!
— Потому что это звучит слишком нереально.
— Ладно, не хотите верить, то хотя бы не говорите никому, пока меня отсюда не заберут.
— Я не один, кто пришёл к такому выводу, едва ты здесь появился.
— Блин…
У Димы было сильное желание снова вернуть Кате память и задать ей пару вопросов. Но уже было ясно, что его спектакль никого не убедил…
— Эфо мне не поверил… да?
— Не поверил, — кивнул Дахот. — В солнечном лесу никого не оказалось. Костя ничего об этом не знает.
«Промолчал? Или не мог говорить из-за Махарат?» — недоумевал Дима. Он точно знал, что Костя помнил все откаты, как и Катя. Значит, с какой-то целью брат солгал.
Дима устало закрыл глаза. Конечно, было жаль затраченных усилий, но он снова провалился. Дима уже не слышал, что сказал ему Дахот, откатываясь.
***
— Дим, поговори со мной, — просила Катя, пытаясь его растормошить. — Ты так выглядишь, как будто случился конец света.
— Почти… — отозвался Дима, ковыряясь в песке на дороге.
Он и подумать не мог, что хранители могли быть настолько упрямы в своем неверии, словно религиозные фанатики. Вот им сказали черное есть белое, и они в это верили. На какие только хитрости Дима не шёл, чтобы убедить хотя бы Дахота в том, что он не из сожженного леса… никто ему не верил. Махарат вообще была священной коровой, на которую нельзя ничего плохого сказать. Буквально доходило до драки даже при попытке убедить молодых хранителей в её злых намерениях и что она не мессия леса, а всего лишь лживая корыстная ведьма. Воспоминаниям его не верили, словам подавно.
Димины доводы не входили в систему ценностей хранителей. Они запросто могли поверить бездоказательным словам Махарат и отвергнуть все сухие факты, которые мог предоставить Дима. Верили вымыслу, пустым обещаниям и фантазии просто потому что она им нравилась, потому что её слова звучали красиво. Этого Дима никак не мог принять. Его мама приучила верить только сухим фактам и ничему другому. Она учила его, что любая информация должна быть подвергнута критике. Если человек тебя кормит сказками, которые ты не можешь проверить или на проверку они оказываются набором красивых картинок, то больше никогда этому человеку не стоит верить, особенно политику.
Раньше Диму всегда удивляло, что люди могли вестись на фейковые новости и верить им как настоящим, хотя просто копни поглубже и поймешь, что тебя обманывают. Мама объясняла подобное поведение отсутствием критического мышления, обычной ленью и верой в авторитеты.
И Махарат обладала настолько искусной способностью лгать, что хранители верили в любую её ложь. И единственный раз её ложь раскрыли, когда выяснилось, что Дима не человек. Но тогда Диму поддержал папа… а сейчас его рядом не было…
Во время всей этой возни с доказательствами Дима воскресил абсолютно всех хранителей в округе, до которых смог дотянуться, пришлось даже выращивать новые деревья для них. Но даже этого оказалось недостаточно для убеждений, просто меньше били по лицу… И каждый раз кто-то ставил на них защиту от влияния его магии. Поэтому воскрешать ему больше некого, да и тех, кто помнил, благодаря кому роща появилась не осталось. Идей ноль и желания бороться против упрямства хранителей тоже ноль.
Дима извлек из нагрудного кармана перо Цахиры. Оно открыло перед ним новые возможности, позволяя пользоваться чужим даром не вселяясь в носителя. Но даже перо не помогло ему победить упрямство хранителей.
— Что это? Выглядит… опасно… — призналась Катя, отползая.
— Правильно, оно очень опасное, поэтому к нему ни в коем случае не прикасайся.
— Дим…
Под действием мыслей Димы между ним и Катей образовался невидимый канат, который она чувствовала, но не видела. Не вселяясь в Катю, Дима призвал проекции, используя одно лишь перо.
И мысленно воспроизвел задачу, которую перед собой поставил. Проекция показала ему разговор с Дахотом.
— Ладно… попробуем еще раз, — произнес Дима со вздохом.
Главное было сильно далеко не отходить от Кати, иначе канат рвался, и Дима утрачивал возможность использовать её дар.
До деревни они дошли без происшествий, а там, пользуясь даром Лафо, установил барьер от практически всех хранителей.
— В ж…пу пошли, козлы упрямые! — рявкнул он, оборачиваясь к выходящим из укрытия хранителям и показывая им неприличный жест. — Достали!
— Дим… ты странно себя ведешь…
Он отмахнулся от Кати, спрятал перо и направил к единственному оставшемуся под барьером хранителю — Дахоту.
— Я к вам на тренировку пришёл, — сообщил ему Дима. — И давайте пропустим вступление, а то достало одно и то же повторять по десятому кругу.
— Вы тоже в шоке от его поведения? — спросила Катя у хранителя.
— …
***
— А чему ты у меня обучаться пришёл? — спросил Дахот после того как час погонял Диму в иллюзии.
— Не знаю… чему-то… — со злостью и раздражением отвечал подросток. — Может, хочу научиться вашему упрямству. А может, искусству фанатизма и твердолобости. Нет, наверное, всё-таки упрямству, которое у вас просто… семейное! — и передразнивая Эфо: — Что было в других откатах, не имеет значения, сейчас все враги, поэтому я засуну голову в задницу и будут там сидеть!
— Значит, у мамы получилось вернуть себе память.
У Димы сразу вылетело всё то, что он хотел еще сказать.
— Я прав, вернула, — засмеялся Дахот.
— Я столько, мать его, откатов пытался вас заставить поверить, что я не из сожженного леса! — воскликнул Дима в недоумении. — Как?! Почему?!
Дахот повернулся к нему спиной и снял иллюзию с крыльев. Оказалось, что устройство, которое было в сумке Димы, установили на крылья Дахота.
— Меня не зря назвали королем кошмаров, — улыбнулся он, продолжая посмеиваться.
— Вы…
— Мы с братом сразу проверили твои вещи, и нашли эту штуку. Дахир её узнал, у него же есть чертежи. Решили на меня установить и проверить, как она работает. Заодно понаблюдать за твоим поведением.
— Вы надо мной издевались!
— Я тебя тренировал, — возразил Дахот, разворачиваясь лицом. — Ты достиг… больших успехов в освоении не только своего дара, но и чужого. Можем приступать к следующему этапу.
— Я вас ненавижу…
— Если бы ты знал, что я всё помню, ты бы так усердно не старался.
— Вдвойне ненавижу…
Постояли, помолчали.
— И вы поможете мне убедить Эфо, что я не из сожженного леса и что Махарат — злая ведьма? — спросил Дима, начиная успокаиваться.
— Даже пытаться не буду, — возразил Дахот.
— Но почему?!
— Я уже доложил отцу леса о ходе твоей тренировки, и что удалось от тебя выяснить. Он заинтересован в появлении хранителя, способного путешествовать между откатами. Эфо отныне его проблема.
Дима скрестил руки на груди недовольный ответом хранителя.
— Почему ты сразу к нему не обратился? — спросил Дахот. — За всё время ты даже не пытался с ним договориться, а как раз он мог тебя выслушать.
— Мне нелегко видеть его таким… бездушным, — признался Дима. — Я знаю его другим.
— С трудом представляю…
— Я до сих пор не могу поверить, что вы меня провели… — решил сменить тему Дима.
— Это приходит с опытом и возрастом. Если я правильно понял, у тебя было очень и очень мягкое детство.
— Ну да… зато сейчас в жернова ада кидает… наверное, не будь я хранителем, то спятил бы. Потому что моим человеческим родственникам всё намного труднее дается.
Дахот в задумчивости коснулся ствола дерева и наклонился немного вперед.
— Прежде чем я передам тебя Эфо, давай кое-что проверим.
— Что?
— На мой взгляд, ты слишком легко овладел чужим даром. Даже если это не первый твой откат, подобное могут проворачивать объединенные пары.
— Вы имеете в виду, что я слишком легко использовал дар Кати?
— Ты не просто его использовал, ты его… модифицировал с помощью своего, — не сразу подобрал нужное слово Дахот. — Поэтому я хочу в тебя вселиться и посмотреть, как ты справишься с моим даром. И сможешь ли ты вообще его использовать.
— Если смогу, то что?
— Если сможешь, то надо будет пересмотреть твои тренировки и попробовать вселять в тебя разных хранителей.
***
Барьер Дима снял неохотно и только после того, как Дахот пообещал сначала поговорить с чёрными хранителями и убедить их не трогать Катю. И даже Дахоту сразу не поверили, что Дима способен использовать чужие способности без объединения. Их скепсис рассеялся, когда приступили к проверке.
Хранители стояли вокруг Димы и смотрели на него как на подопытную зверушку.
— Как это возможно? — недоумевал Захим. — Я понимаю, что у него две способности, но он не единственный такой особенный.
— Суть не в его способностях, — возразил Дахир. — А в том, что он не отличает свой дар от чужого, плюс накладываются знания того, в кого он вселился или кто в него вселился. Возможно, это последствия третьего перерождения. Надо проверить, как перерожденные между собой взаимодействуют.
— Тогда кому-то лететь за вторым братом к морю, — почесал затылок Дахот.
— Я это сделаю, — вызвался Эфо.
— Он вас испугается, может, убежать, — предупредил Дима.
Хранителя предупреждение не остановило. И уже через час он принес связанного по рукам и ногам Изиса. И снова почему-то вверх ногами.
Изиса развязали и объяснили суть задач.
— Вы хотите, чтобы он вселился в меня, и я использовал его дар? А затем мы поменялись местами? — уточнил он со здоровым скепсисом. — А можно его заменить на девушку, а то как-то это всё выглядит по…
Эфо хватило взгляда, чтобы Изис замолк и согласился с условиями. После проверки выяснилось, что Изис точно так же как и Дима мог легко использовать чужой дар.
— Значит, я бы прав, — кивнул сам себе Дахир, — это свойство хранителей, прошедших третье перерождение.
— Дима, достань-ка перо, — распорядился Дахот. — Может, это еще из-за него?
Дима повиновался, а Изис отошёл подальше, сказав:
— Не, я к этой штуке не прикоснусь, оно Маку едва пол руки не оттяпало.
Хранители переглянулись и под удивленные взгляды близнецов, Эфо отрезал себе кончик крыла. Им же хранитель прикоснулся к перу. В считанные минуты его кончик крыла обгорел до чёрного уголька. Другие хранители проверяли менее радикально и получали одинаковый пепельный результат.
— Понятно. Значит, никто кроме него прикоснуться к перу не может, — сам себе кивнул Дахир, разглядывая обгоревший волос.
— Но почему именно он? — недоумевал Захим. — Что в нём особенного? Кроме хвоста и двух способностей.
К Диме подошла Селиса и наклонилась, чтобы посмотреть прямо на кристалл.
— У него в кристалле что-то… такое же, как было у Кости.
— То есть, — задумчиво протянул Дахир, — можно предположить, что и Костя может к перу прикасаться?
— Будем проверять дальше, — пожал плечами Дахот. — Надо проработать все варианты.
Дима внутренне застонал.
***
Во время небольшой передышки, Изис рассказал, как хорошо провел время на море…
— Вот не надо смотреть на меня как на врага народа! — воскликнул Изис, заметив, как на него уставились брат и двоюродная сестра.
— Мы тут, значит, дерьмо лаптем хлебаем и по морде получаем, — говорил Дима, — а ты на море отдыхал?!
— Свинтус! — поддакнула Катя.
— Ну, не совсем отдыхал… я же откатывался вместе с тобой и меня тренировали использовать дар морские хранители — классные, кстати, ребята, а Сохо вообще мировой мужик. Просто у меня было море рядом как приятный бонус к тренировкам.
Катя обняла нервно подрагивающего Диму, не сводя злобного взгляда с его брата.
— Эй! — отклонился назад Изис. — Мне тоже пришлось нелегко! Я память о себе всем стёр! Потом меня два года Кирилл гонял до твоего превращения! Приятного было мало!
— Кто такой Кирилл? — уточнила Катя.
Изис открыл рот и сразу закрыл его, осознав, что она понятия не имела о собственных детях.
— Потом познакомитесь…
— Тебе не сказали, когда нас заберут? — спросил Дима, сделав глубокий вздох.
— Нас? — уточнил Изис. — Меня заберут ближе к зиме, а тебе вроде не собирались.
— Чего?!
— Ну, так сказал Бахо, а он вообще мало чего поясняет.
— Его пробудили?!
Изис вытянул губы в трубочку.
— Кажется… для меня прошло несколько больше времени, чем для тебя, — признался брат. — По правде сказать, я уже начинаю путаться. Потому что до того, как меня сюда закинули, я общался с тобой будущим, а сейчас… с тобой прошлым. Это дико неудобно. Морда-то одна, а память разная.
— Ты сам хоть понял, что сказал?! — воскликнула Катя.
— Я, наверное, лучше на море вернусь…
Его побили пыльными подушками с двух сторон.
***
Осенью, как только собрали последний урожай, волнения среди людей заметно нарастали. Вначале одна, затем другая семьи собирали немногочисленные пожитки и покидали насиженные места, пока это не приобрело более массовый характер.
— От чего они бегут? — недоумевала Катя, сидя на скамейке и наблюдая, как люди запрягали телеги и бросали дома.
— От войны они бегут, — отвечал Дима, сплевывая травинку.
— Войны… — Катя запахнулась шалью, прикрывая заметно округлившийся живот. — Почему мы тогда сидим?
— А куда нам бежать-то? Мы дома. Если и обороняться то только здесь.
— Легко тебе говорить…
— Кать, ты в этом всё равно участвовать не будешь, тебя отведут к сердцу леса, и ты всё пропустишь.
— Зато он не пропустит, — Катя скосила неодобрительный взгляд на группу чёрных хранителей, среди которых находился и Эфо.
— Он-то точно не погибнет…
Судя по хмурой мине, его ответ её не удовлетворил, и она плотнее закуталась в шаль. Хоть Иро и заставил Эфо притвориться влюбленным, тепла у него к Кате не добавилось. Он относился к ней с учтивой вежливостью, не показывая истинных чувств, которые испытывал к ней. Хотя его глаза уже начали менять цвет под объединение, но процесс был очень медленным, да и память не торопилась к нему возвращаться.
— Он злой стал… — отвернулась Катя.
«Он и был злой» — едва не ляпнул Дима, но промолчал и машинально пошевелил лопатками, вспоминая боль в неоднократно сломанных крыльях. Хоть Диме и раньше ломали крылья во время тренировок, но не так часто и без садизма. Лично его чёрноглазый Эфо не переваривал и, казалось, что при виде преемника у хранителя начиналась изжога, и ему хотелось не только ему крылья поломать.
— Знаешь, Дим, — вновь нарушила тишину Катя. — Меня всё чаще странные сны посещают. И так тоскливо после них становится… просыпаться не хочется.
— Всё будет хорошо, — приобнял её Дима. — Хранители отобьются, родится Кира…
— Откуда ты знаешь, что я хочу девочку назвать Кирой? — нахмурилась Катя, а затем сама же себе дала ответ: — Мой дар подсказал, поняла.
— Не только твой дар…
— Ты так уверенно обо всем говоришь, а я если что и вижу, то оно обычно не сбывается. Столько вариантов, которые могут и не произойти… как во всем это разобраться? И выбрать ту единственную верную дорогу, где всё будет хорошо?
— Знаешь, главное выбрать тот вариант, где задница поменьше…
Она хихикнула, а сверху на них пошёл снег, тогда же в барьер ударил первый снаряд. Улыбка с лица Кати испарилась, и она со страхом уставилась в небо, где расползались как змеи красные молнии.
— Началось? Да?
— Да, — дополнительно обнял Катю крыльями Дима.
Он уже знал, что с первым снегом большинство хранителей впадали в спячку вне зависимости от собственного желания, в строю оставались только такие стойкие монстры как Эфо и Захим. Дима и сам ощущал, как по мере похолодания замедлялось его тело, с большим трудом давались прежние тренировки. Катастрофически не хватало энергии, словно он недоедал неделями. Дахот объяснял подобное состояние длительными ночами и недостатком солнечного света.
Катя заметила его полусонное состояние и посветила в него светодиодным фонариком. Немного стало легче, хотя одного фонарика было маловато для поддержания Димы в рабочем состоянии.
— Какое же подлое время они выбрали для нападения, — проворчала она.
— Это только в рыцарских историях соперники не будут пользоваться чужими слабостями для победы.
Барьер с треском лопнул, а хранители моментально перешли в боевой режим.
— Сколько времени пройдет, пока они до нас доберутся? — спросила Катя, не переставая светить фонариком.
Дима не успел ответить, так как прямо на улице открылся очень знакомый портал. Он забыл обо всём, о Кате, о её вопросе и нападении, даже состоянии полусна ему не помешало броситься к вышедшему из портала в человеческом облике Иро на шею. И плевать, что на лице отца была всё та же непроницаемая холодная маска.
— Дядя Игнат! — опознала хранителя Катя. — Вы пришли нас забрать?!
Эмоций не добавилось, однако Иро изобразил улыбку.
Следом за отцом из портала вышел Эфо со спящим годовалым мальчиком на руках, Дахот с еще более мелким карапузом, мрачный Кирилл с бессознательным Олесом на плече и… Бахо с Маком.
Не прошло и минуты после их появления, как вокруг образовалась толпа из не заснувших хранителей.
— Давайте обойдемся без вопросов, — громко сказал Бахо, обращаясь к удивленным сородичам. — Ответить всё равно мы не сможем. Мы здесь ненадолго. Оставим пассажиров и уйдем.
— Посмотри, каким симпотяхой был наш Кирюша, — подошёл к Диме и Иро Дахот, демонстрируя щекастого карапуза.
— Дахот, завались уже! — разозлился Кирилл, снимая с плеча Олеса и передавая его удивленному Жахо.
— И вот эти вот сладенькие щечки выросли в такую не вкусную дылду, — проворчал Дахот, ущипнув карапуза за щеку.
— Я ему когда-нибудь врежу! — проворчал Кирилл, отходя подальше.
— Поймай сначала, дылда! — не перестал подтрунивать над ним Дахот, передавая саму себе из прошлого карапуза вместе со страшной игрушкой, больше похожей на куклу вуду. — Зовут Кирилл, а второго — Сергей. Эх, хорошее время было, когда они были маленькими.
— Дахот, — напомнил о чем-то Эфо, так же передавая малыша самому себе из прошлого.
У черноглазого Эфо было такое ошарашенное выражение лица, словно он призраков воплоти увидел. Впрочем, у Кати было не менее ошеломленный вид, чем у него, да и на детей она смотрела с каким-то суеверным ужасом.
— Дима, дуй за сумкой! — приказал Эфо. — Быстро!
Не прошло и минуты, как Дима уже был собран.
— Уходим, да? — с надеждой спросил он.
— Еще один откат и мы тебя заберем, — взял у него сумку Эфо, складывая в неё дополнительные вещи.
Крылья Димы повисли как у раненного лебедя.
— Он будет короткий, — пообещал Бахо вместо брата.
— Меня в этом откате неоднократно избивали, — мрачно озвучил подросток. — Мне не понравилось.
— Ну, извини, — невинно улыбнулся Бахо. — Считай, что ты прошёл боевое крещение.
— Совсем не понравилось.
— Не драматизируй. Ты же сам захотел что-то изменить. Мог оставить всё, как было…
— Спасибо, — буркнул Дима еще мрачнее.
— Потому ты и любимец Цахиры, что не смирился, а мы теперь можем использовать этот откат во благо. Готов к призыву?
— Нет. Я так и думал, что вы птаху собираетесь призвать.
Бахо на его замечание засмеялся, а к Диме подошёл Мак и ласково приставил пушку к виску. Как ожидалось, в небе возникла вспышка, а затем на ближайшую деревенскую крышу приземлился четырехкрылый.
— Это че… ангел? — не поверила глазам Катя. — А чего выглядит как рокер?..
Ей никто не ответила, так как деревня исчезла, едва незваный гость вспорхнул с крыши.
— Ну, началось… — протянул Дима без веселья.
Один за другим исчезали человечески города и деревни, наверняка четырехкрылый и до армии добрался, испаряя и её.
— Это ты о нём говорил? — уточнил в шоке Дахот из прошлого.
— Угу. За мной ходит персональный апокалипсис, — Дима снова повернулся к Бахо. — Теперь объясните, зачем его сюда призвали?
— Мы выяснили, что он сначала избавляется от всех людей в этом мире. Нехо откатит на минуту и тебя выбросит из этого отката, а когда тебя выбросит, четырехкрылый уйдет.
— Поэтому вы людей спровоцировали?
— Да. Зато они надолго будут дезориентированы.
— Неужели… из-за… — Дима повернулся к беременной Кате.
— Да, двойняшки очень важны для нас. Поэтому их взрослению ничего не должно помешать. Особенно люди.
— Махарат не поймет, зачем вы это устроили?
— А ты думаешь, мы только в одном откате это устроили? Ты же у нас не один такой особенный.
— Костя…
— Да, он самый.
— Бахо, ты не хочешь объясниться?! — подошел к ним Эфо из прошлого.
Огненный хранитель задумчиво постучал пальцем по подбородку и посмотрел в небо.
— Нет, — коротко отвечал он и коснулся плеча Димы. — Сейчас тебя выбросит, готовься.
— Меня снова там побьют?
— Это от тебя зависит.
Бахо исчез, как и все остальные, а картина мира изменилась. Диму вновь перебросило не только в другой откат, но и в другую местность и даже в другой климат.
— Меня начинает это бесить…