— Чего? — не понял Добромир.
Но тетка уже опустила ухват и ткнула мужа локтем в бок:
— Не блажи. Видно же, не трупень он.
Мужик облегченно выдохнул и опустил топор.
— Вы, вообще, о чем? — изумился Добромир.
— Ой, парень, в недоброе время ты к нам приехал, — запричитала тетка.
— Сама-то чего заблажила? — хмуро осадил ее муж и обратился к Добромиру: — Ты, парень, лучше тикай отседова подобру-поздорову, пока беды с тобой не случилось.
— Я сюда и приехал, чтоб от беды вас избавить, — гордо ответил Добромир. — Так что бежать никуда не стану.
Муж с женой удивлено уставились на гостя. Добромир счел нужным внести ясность:
— Я охранитель. В смысле будущий. В смысле послушник. В смысле… Да не важно. Тут где-то Бранибор быть должон. Знаете его? Видели?
— Да как не знать? — мужик с бабой дружно закивали. — Бранибора все в Лесогорье знают. Проезжал намедни.
— Куда поехал? — снова спросил Добромир.
Так же дружно селяне пожали плечами.
— А староста ваш где? Как его дом найти?
Мужик помрачнел, его жена горестно покачала головой.
— Пропал староста. Один из первых в лесу сгинул.
— Один из первых? — переспросил Добромир. — Много народу пропало?
Селянка снова закачала головой:
— Ой, много, милый.
— Давайте по порядку, — потребовал Добромир, стараясь подражать жесткостью и твердостью голоса Бранибору. — Что у вас тут происходит и как это началось?
— Трупни у нас тут из могил поднимаются, — опасливо понизив голос, сообщил мужик. — Поднимаются и по округе бродят. Уж неделю как. А потом и люди пропадать стали. Видать, трупни их того…
Он неопределенно помахал рукой и умолк.
— Вот и староста так пропал, — продолжила его жена. — Только и успел гонца в Листоград отправить, сам охранителя дожидаться не стал, в лес пошел с охотниками, да так там все и сгинули.
— В лес? — переспросил Добромир. — Зачем в лес? Вы ж говорили, что с погоста вся нечисть идет.
— На погосте уж никого не осталось: ни живых, ни мертвых, — ответил мужик. — Как трупни из могил повылазили, так потом все в лес и ушли, теперь оттуда по ночам выходят, в дома пролезть пытаются. А где днем хоронятся, леший их знает. И ничего эту нечисть не берет: ни топоры, ни вилы.
— Да и чем их возьмешь? — поддакнула жена. — И так ведь уж померли давно, иные уж сгнили наполовину.
Она брезгливо поморщилась и передернула плечами, вспомнив ожившую могильную мерзость.
Добромир насупил брови, потеребил кончик носа. По всему выходило, что искать Бранибора надо в лесу. Вот только где именно? Лес большой.
— Кого тут у вас в проводники взять можно, чтобы в лес провел? — спросил Добромир.
— Никого, — услышал он в ответ. — Нет таких дураков, чтобы по доброй воле к трупням пошли.
— Так ведь со мной, — самонадеянно заявил Добромир. — Да и Бранибор там.
Аргумент возымел действие прямо противоположное ожидаемому.
— Вот-вот, охранитель, и тот сгинул, а ты хочешь, чтоб другие в лес сунулись.
Мужик махнул рукой, всем своим видом демонстрируя, насколько опасна, бесполезна и бессмысленна эта затея. Добромир едва удержался, чтобы вслух не обвинить селян в трусости. Ну, в конце концов, люди простые, что с них взять? Для того и служат людям охранители и их послушники, чтобы жители городов и сел могли своими делами заниматься, не страшась никакой опасности.
Попрощавшись, Добромир вышел со двора и взобрался в седло. Селяне проводили его скорбными взглядами, сокрушенно покачали головами и поспешили снова запереться в доме.
Проехав всю деревню из конца в конец, Добромир больше не встретил ни одной живой души. Может, кто и подглядывал за приезжим парнем сквозь щели оконных ставен, но на улицу никто не высовывался. Добромир запоздало подумал, что надо было бы спросить у той пары, где тут находится кладбище. Наверняка сам Бранибор начал бы поиски причин странных происшествий именно оттуда, раз уж там все и началось.
Впрочем, и без чужой подсказки Добромир достаточно быстро определил верное направление — в этом отношении малые деревни мало чем отличались друг от друга и кладбище здесь располагалось с той же стороны, что и в его родных Полянах.
Как и сказали селяне, многие могилы были разворочены. При других обстоятельствах Добромир мог бы и не догадаться сразу, что перед ним именно кладбище — вместо привычных глазу могильных холмиков сплошные ямы, будто здоровенные кроты из земли повылазили, а попутно еще и обломки досок от сгнивших гробов разбросали.
Лошадь тревожно захрапела, наверняка ей тут нравилось еще меньше, чем ее седоку. Добромир ободряюще похлопал животное по шее.
Впрочем, далеко не все захоронения оказались нарушены, так только показалось с первого взгляда. Больше половины могил остались нетронуты, видимо, совсем старые, некоторые полностью заросли травой. Правда, спокойствия это обстоятельство нисколько не прибавляло, ведь если могилы целы, значит и те, кого там закопали, все еще на месте. Если одни покойники восстали из мертвых, то и другие вполне могут сделать то же самое в любой момент.
Спешившись и крепко сжимая в ладони повод, Добромир прошелся вдоль развороченных могил. Картина навевала жуть, а стоило представить, что ожившие покойники ломятся в дома по ночам, как о том рассказывали перепуганные селяне, парнишку пробивал озноб. То и дело он опасливо косился в сторону уцелевшей части кладбища.
Хоть и нахлынули неприятные ощущения, леденящие кровь, все же осмотр не оказался безрезультатным. Изучив следы, Добромир пришел к выводу, что покинувшие свои могилы трупни направились в лес. Мокрая глина и земля так обильно размазались по траве, что не требовалось быть опытным следопытом, чтобы прийти к такому выводу. Хорошо, что с той поры, как воскресли местные покойники, еще не было дождя. Добромир снова забрался в седло и направил лошадь по следу.
Встречаться с ожившими мертвецами не улыбалось ни ему, ни тем более его пугливой лошади, но где-то там, наверное, был Бранибор. Может, старый охранитель и не нуждается вовсе в помощи своего вроде как послушника, зато рядом с ним можно было почувствовать себя под надежной защитой.
Лес снова встретил Добромира все той же тишиной, что царила в деревне и на кладбище. Следы, оставленные трупнями, просматривались уже не так явно, к тому же не было никакой тропинки — Добромир просто ехал вперед сквозь заросли и совсем не был уверен, что движется в правильном направлении.
То ли на солнце наползли тучи, то ли время незаметно близилось к закату, но становилось все темнее, и это вовсе не добавляло бодрости духа ни Добромиру, ни его лошади.
Впереди показался просвет, похоже, там была довольно широкая поляна. Вскоре Добромир различил приземистое округле строение. Радоваться ли тому, что в лесной чаще оказалось человеческое жилье, или пугаться, что кто-то живет в таком неподходящем, а в гнетущей неестественной тишине, почти зловещем месте, Добромир затруднялся определить сразу, но скорее склонялся к последнему. Как-то уж не похожа была постройка на дом, где живут люди: широкая и приземистая, стены сложены из валунов, на крыше черепица — то ли склад, то ли темница. Откуда здесь вообще камни и черепица? Такие постройки и в крупных городах нечасто встретишь, все больше деревянные терема. Пожалуй, избушка на курьих ножках в этой чаще вызвала бы меньшее удивление.
Возможность рассмотреть сооружение вблизи не представилась, выехать на поляну Добромир не успел. В зарослях по правую сторону что-то зашуршало, заурчало, ветви раздвинулись. Что это было, парнишка разглядеть толком тоже не успел — вроде какая-то морда страшнючая. В тот же миг лошадь отпрянула и взвилась на дыбы, всколыхнув тишину диким испуганным ржанием. Добромир едва сумел удержаться в седле — хоть и знал уже, чего ожидать от пугливого животного, все равно все произошло неожиданно. Нет, больше он эту кобылу в поход не возьмет никогда в жизни, даже если Горыня еще и приплатит.
Эта мысль была последней, которая посетила голову Добромира. Последним же, что он увидел, был здоровенный сук, внезапно появившийся прямо перед глазами.
— Эй, ты! — донесся голос откуда-то издалека.