С появлением неугомонных любопытных лесных детей, деревенским жителям прибавилось проблем. Куда бы, они не шли, за ними наблюдали с десяток любопытных разноцветных глаз едва окрылившихся подростков. Люди злились на лесных детей, прятали собственное потомство, чтобы те даже ненароком не встретились с будущими «злобными духами». Но детям страх не ведом, потому вскоре деревенские стайки ребятишек пополнились лесными товарищами. И как не гоняли и тех и других родители, дети не понимали, почему нельзя дружить.
Кате тоже доставалось, так как она лесных видела в незримой форме. Чтобы искупаться спокойно, приходилось веником разогнать всех разноцветных светлячков. И всё равно кто-нибудь да хихикнет, стоило ей раздеться.
— Извини их, они растут, женщинами начинают интересоваться, — оправдывался за подопечных Жахо.
— А кроме меня им не за кем подсматривать? — раздраженно спрашивала Катя, щелчком пальца отправляя в полет запищавшего светлячка.
— Кроме тебя в деревне так часто никто не моется, — признался хранитель с самой невинной из своих улыбок.
— Вот пойду в лес тоже подсматривать за вашими купающимися мужиками! — вспылила Катя.
— Не советую, от таких занятий бывают дети, — проплыл мимо Дахот.
Катя запустила во вредину веником, но хранитель избежал столкновения, ловко нырнув в фиолетовый туман.
В раздражении Катя взяла корзинку и направилась в лес. Жахо на неё вопросительно посмотрел, склонив голову на бок.
— Да за травами я! — всплеснула руками Катя, заметив его умиленно-удивленное лицо. На Жахо совершенно невозможно было злиться, в нём каким-то чудесным образом сочеталась древняя мудрость и детская наивность. — Не буду я ни за кем подсматривать!
— А-а-а… — вроде бы поверил Жахо, но в его поведении сохранилась подозрительность. — Дахира навести. Он в роще с огнецветами сидит.
Настала очередь Кати вопросительно на него посмотреть, но Жахо больше ничего не добавил и переключил внимание на давно перемешавшуюся детвору. Его одинаково любили и людские, и лесные дети.
Катя нашла Дахира быстро. Он и не прятался. Сидел в обнимку с зеленоволосой хранительницей на большой ветке и держал на сгибе руки слабо шевелящийся кулек из листьев.
«Это его жена» — взглянула на немного утомленную хранительницу Катя. Она даже вспомнила её имя: Силиса. Катя нечасто её видела, так как хранительница предпочитала держаться на расстоянии и наблюдать издали.
— Залезай, — пригласил Дахир и помог забраться с помощью крыльев. — Смотри, как она радуется первой весне, — он повернул кулек, демонстрируя детское личико.
— Ой… я не помню её среди спасенных, — призналась Катя. — Их так много было…
Оба хранителя засмеялись.
— Она родилась неделю назад, — пояснил Дахир с некоторой неловкостью. — Наш первенец. По правде сказать, мы долго не решались…
— Хочешь подержать? — предложила хранительница, перебив супруга.
— Я таких маленьких боюсь, — опешила Катя.
Силиса вновь засмеялась и сама переложила в Катины руки спящую малышку, показывая как правильно её держать.
— Вот, видишь? Ничего страшного.
— Всё равно, кажется, что я держу бомбу, — поделилась впечатлениями Катя. — Странное чувство… я вроде бы и раньше держала детей, но от этого ребёнка ощущения другие…
Проходящие мимо хранители удивленно застывали, замечая Катю с младенцем на руках.
— Я сделала что-то плохое? Чего они на меня так смотрят? — нахмурилась Катя.
— Своих новорожденных мы людям никогда не показываем, — ответил Дахир, погладив малышку по лбу большим пальцем. — Даже если они друзья леса.
Катя удивленно уставилась на случайно открывшейся волосики новорожденной.
— Она рыжая! — воскликнула Катя в шоке.
— Наследие моей матери-иномирянки, — забрал дочь Дахир, укладывая её на сгиб руки.
— Я… пожалуй, пойду за травами, — Катя едва не свалилась с дерева, так как у неё онемели конечности, а перед глазами заплясали пятна.
«Прекрати фантазировать!» — отдернул Эфо, знавший о том, какие мысли её посещали.
— Погоди, я хотел тебе отдать одну вещь, — остановил Катю Дахир.
В её руки легка уже знакомая книга с пышногрудой красоткой на обложке. Катя едва сумела скрыть дрожь. Такая же, как в видении с Ульяной…
— Дахот её сжег…
— Не стоит верить тому, что показывает мастер обмана, — подсказал Дахир. — Он заставил тебя поверить, что она сгорела. Вещи, созданные такими существами, как Ульяна, уничтожить не так уж и просто.
— Вы её читали, — заметила странное выражение лица хранителя Катя.
— Мы все её читали, — болезненно скривился он. — Даже Иро с ней познакомился, и он же приказал вернуть её тебе. Какие-то события мне знакомы — они имели место быть, хотя в книге их сильно исказили. Но другие… чистейшей воды вымысел и бред, — и с особым возмущением он произнес: — Ни у меня, ни у моего брата не было интимных отношений с Ульяной! Мне даже в голову не приходило устроить оргию совместно с братом!
— Неужели там есть постельная сцена с вашим участием? — не поверила Катя.
— Увы, и как хранителю в объединении мне это было читать крайне неприятно, хотя она посмеялась, — он кивнул на хихикающую супругу, — а Дахот как ребёнок теперь бегает и дразнит меня неутомимым тараном.
— Боже, простите! — закрыла пылающее лицо Катя.
— Ты за что извиняешься? — на мгновение ужаснулся Дахир. — Разве ты её написала?
— Вам незнакомо чувство, когда позорится другой, а стыдно за него тебе?
— Учитывая, кто мой брат… очень даже знакомо.
Силиса, уже не сдерживаясь, хохотала в голос.
— Мой неутомимый таран! — обняла она хмурого мужа и поцеловала его в щеку.
— Не смешно.
Катя оставила счастливое семейство, на ходу глядя на обложку книгу.
«Ты впустую потратишь время на её чтение», — раздался голос Эфо.
«Иди лесом», — машинально отозвалась Катя в мыслях.
На дерзкий выпад хранитель заставил её согнуться пополам от боли.
«Ты не вернула мне последних дочерей, поэтому защищать тебя я и от самого себя не обязан», — колко заметил Эфо.
— Но ты должен меня вылечить! — прохрипел Катя, не в состоянии разогнуться.
«Но ты не уточнила, насколько болезненно может проходить процесс лечения. Если бы я не сдерживал твои болевые рецепторы, ты бы с кровати не поднялась».
— Ненавижу тебя! Ненавижу! Боже, как же я буду счастлива, когда наконец-то избавлюсь от тебя!
Боль покинула, но вместе с ней замолчал и Эфо. После заключения договора это был их самый длинный диалог. И как ни странно наладить контакт пытался именно хранитель, а не Катя. Подсказывал, указывал или делился соображениями. Но Катю его голос злил и раздражал, возвращал назад к видению, где он бросил её умирать. В спокойном состоянии Катя понимала, что глупо на него злиться за то, что он еще не совершил, но… обида никуда не исчезала и продолжала испепелять изнутри.
Катя подползла к дереву и удобнее устроилась на мху. Полистала книгу, чтобы вспомнить, на чём остановилась и углубилась в чтение:
«Были еще бои и сражения, но Таня старалась следовать инструкции, придерживаясь поведения волшебника поддержки. Хотя и не всегда у неё получалось никого не убивать, особенно когда смерть дышала в затылок.
Но однажды она убила не для того, чтобы защитить свою жизнь…
Их группу направили проверить лагерь беженцев. Люди встретили волшебников холодно, но и препятствий никаких не ставили.
Таня поступила глупо и, отделившись от группы, направилась в самый обычный и совсем не волшебный лес пополнить запасы трав. Тогда же она услышала детский плач. Закричал бы кто-нибудь из взрослых, Таня незамедлительно бы вернулась в лагерь и сообщила Ингварру. Но плакал ребёнок.
Болот поблизости не наблюдалось, а значит, имитаторов тоже быть не могло. Осторожно ступая и стараясь не производить громких звуков, Таня направилась на плач…
Она плохо помнила, что произошло дальше. Всё что запомнилось, это как волшебники из другой группы оттаскивали её от мужского трупа. Но она в бешеной ярости всё продолжала и продолжала молотить камнем по превратившемуся в кашу лицу.
Прибывший последним Ингварр сразу оценил обстановку едва взглянул на место событий.
— Легко отделался, тварь, — сплюнул он на землю. — Мальчика отведите в госпиталь.
— А с ним что делать? — спросил волшебник из другой группы, кивая на рычащую от бешенства Таню.
— Его к нашим биомагам. Что-то мне не нравится его аура.
У биомагов Таня узнала, что сама себя прокляла очень странным и необычным проклятием. Да так сильно, что никто снять не смог.
— Проклятие опасно для группы? — спросил Ингварр, выслушав приговор.
— Если ваши люди не совершают сексуального насилия над детьми, то нет, — ответил старый биомаг.
— А что случиться с тем, кто совершает?
— Вечная комма, а возможно и смерть.
— И как далеко действует?
Биомаг назвал харурскую цифру. И Таня подсчитала, что радиус действия составлял примерно три метра. Получалось, что любой, кто попадал в радиус, имел риск никогда не проснуться из коммы.
Ингварр задал биомагу еще несколько уточняющих вопросов о характере проклятия, прежде чем удовлетворенно кивнул.
— Что вы делаете? — тревожно спросил биомаг, когда Ингварр взял Таню под локоток и собирался вывести из палатки. — Его надо изолировать! Он опасен!
— Зачем изолировать? Мне его проклятие очень нравится! — оскалился в улыбке Ингварр. — Почистим ряды от гнили!
Таня не сразу поняла норвежца, пока он не привел её в толпу беженцев, где моментом попадали люди, хватаясь за сердце. Раздались испуганные крики. Никто не понимал, что происходило.
— Ингварр, остановитесь! — кричал прибежавший за ними биомаг, в ужасе наблюдая за происходящим. — Я вынужден доложить об этом начальству!
— Докладывайте! — нисколько не испугался Ингварр, продолжая водить Таню за собой. — Проклятие же не подействует на невиновных? Правильно? Вы же сами сказали. Оно действует только на тех, кто уже совершил преступление, а я уполномочен наказывать и вешать преступников!
Биомаг беспомощно открыл рот и осмотрелся.
— Вы видите, доктор, сколько здесь накопилось гнили?!
— Какая гниль? — уточнил Арно недоуменно.
Вместе с французом и якутом собрались несколько десятков волшебников из других групп.
— Давайте, поясните им, — распорядился Ингварр.
Биомаг упрямо сжал губы, не собираясь подчиняться.
— Лёха сам себя проклял, — сказал Ингварр, не дождавшись от волшебника поддержки ответа, — и теперь его присутствие убивает педофилов.
— Вводит в вечную комму, — нервно поправил биомаг.
— Не вижу разницы, — развел руками норвежец. — Делайте выводы, парни!
И парни сделали выводы:
— До конца дня управимся, командир, — мрачно прорычал один из волшебников.
Биомаг тихо выругался, когда товарищи повели Таню дальше по лагерю.
Уже вечером волшебник поддержки доложил начальству о случае, потребовав изолировать Таню. Но командование решило по-другому. Действие Таниного проклятия проверили, поместив её в камеру с пленниками. Заключенные тэасы попадали на землю, едва Таня приблизилась к ним. Результат эксперимента начальству очень понравился. Проклятие собирались использовать как оружие.
***
После случая в лагере беженцев прозвище «Доктор смерть» прочно закрепилось за Таней. Её даже коллеги уже по-другому не называли. Стоило ей где-нибудь появиться, как люди замолкали, а вокруг неё образовывалась мёртвая зона.
Её группу подобное поведение других волшебников потешало. Хотя самой Тане весело совершенно не было. Она предпочла бы остаться в тени.
— Не могу найти второго ра для команды, — пожаловался норвежец, когда они сидели в своей палатке и просматривали документы.
— Трусливый и суеверный народ, что с них взять? — пожал плечами Арно, откладывая бумажку. — Эргис у нас двоих стоит, да и мы не всегда в защите работаем. И не забывай, у нас есть свой Доктор смерть!
Таня оскалилась, но француз сделал вид, что не заметил.
— Всё равно нужен второй, — не согласился Ингварр. — Я неделю назад послал запрос, чтобы к нам направили кого-нибудь из иноземцев, раз местные не хотят к нам. Поможете мне выбрать кандидата сегодня.
— О, так у нас всё-таки есть выбор?
— Прислали пятерых иноземцев, все расэж, все участвовали в боях, мне приказано выбрать одного, — он резко выдохнул, — и, судя по записям в их биографии, выбор будет не из легких…
Ингварр оказался прав. Уже после первого кандидата волшебники сидели, как в рот воды набравши. Даже словоохотливый Арно молчал. А кандидат всё болтал, болтал и болтал о своих злоключениях и какие все вокруг сволочи. Его едва смогли спровадить из палатки, чтобы пригласить следующего.
Второй и третий оказались не лучше, как и четвертый.
— О, еще один из будущего, — безразлично произнес Эргис. — У нас остался всего один претендент.
— И он чернокожий, — удивился Арно, раскрывая папку.
— Да хоть синий в зеленую крапинку, — фыркнул норвежец, — главное, чтобы работу знал и вел себя не как истеричка, — он указал на выход, куда вышел предыдущий кандидат.
— Он из две тысячи десятого года, — отпила чая Таня.
— Он живучий этот Джейсон! — восхитился Арно.
— При его уровне ему давали слабые группы, — заметил норвежец.
Они прервались, когда зашел лысый чернокожий парень похожий на американского актера Морриса Честната. Он насторожено обвел взглядом волшебников, словно ожидая от них чего-то нехорошего.
— У меня всего один вопрос, — обратился к чернокожему норвежец. — Ты адекватный?
— Вроде да, — опешил парень.
— Берем его и шлем всё в лес, — потерла виски Таня.
Чернокожий удивленно уставился на неё.
— Только не говорите мне, что и вам про меня гадостей наговорили.
— Честно скажу, — он замялся, — мне сказали, что именно вас мне надо опасаться, потому, что вы самый жестокий непримиримый расист.
Арно и Эргис захохотали, а норвежец закрыл рукой лицо, у Тани вообще от шока отнялась речь.
— Слушай, вроде командир у нас ты, Ингварр, — вытер слезы смеха Арно, — а боятся-то Лёху.
— Это какой-то бред, — фыркнул норвежец. — Найду, кто распространяет слухи про моих людей, оторву язык. А ты, Джейсон, можешь разбирать вещи и устраиваться…
— Мясник, — вдруг прочитал Эргис из биографии чернокожего.
Джейсон весь напрягся. Ему явно не нравилось это прозвище, о чём говорил злой тяжелый взгляд.
— Звучит не хуже, чем Доктор смерть, — фыркнула Таня, складывая вещи.
***
Оружие тренера поставили на поток. И когда пришла первая партия мушкетов и пистолетов, люди почему-то косились на Таню. Причина выяснилась позже, когда Ингварр принес журнал и без единого слова вручил Тане.
— Когда ты успел? — не удержался от вопроса Арно.
Таня недоуменно читала статью, где внизу под фото тренера расположили её старую фотографию. Пистолет был назван в ее честь: «Раковец».
Журнал отправился в мусорку.
— Я просил его не ставить меня в соавторы, я всего лишь заряд доработал! — посетовала Таня. — А пистолет вообще сплагиатил!
— Заряд он доработал, — хохотнул француз. — Да эта разработка его озолотила! Ты вправе требовать свою долю!
— Я и то, что заработал, не знаю куда девать, — вздохнула Таня. — Прав-то у меня меньше, чем у кхтулуха… я даже вложить деньги никуда не могу.
— Поэтому всё отдал племяннику, — добавил Ингварр, укоризненно вынимая журнал из мусорки.
— Он — единственный родственник в этом мире! — нахмурилась Таня. — Кому мне еще оставлять свои деньги, как не ему? Ему еще надо на ноги подниматься, семью обеспечить…
— Да не ворчи ты как старая бабка! — возмутился Эргис.
Таня обижено замолчала.
— Эргис, для него племянник больная тема, — подсказал Арно. — В этого племянника вбухано больше средств, чем в родного сына.
— Ты себе хоть жилье купил, Лёха? А?
— Купил, — сквозь зубы ответила Таня.
— Три комнаты, одна лаборатория, кабинет, кухня и ванная с туалетом, — перечислил Ингварр, как всегда оказавшись в курсе всего.
— Мне достаточно!
— Теперь гляньте на особняк его племянника, — развернул журнал норвежец.
Арно и Эргис одновременно присвистнули.
— Всё лучшее детям, а сам в халупе живет…
— Что вы от меня хотите?! — разозлилась Таня.
— Ты здесь не живешь, а существуешь. Ходишь в постоянной апатии, злой, мрачный и страшный.
— Я никому не мешаю!
— Сейчас в морду получишь, сразу развеселишься, — пригрозил Ингварр.
— Бей, — огрызнулась Таня.
— Чего вы пристали к нему? Он домой хочет, — первый раз за все время подал голос Джейсон.
О каком доме шла речь поняли все.
— Мы это знаем, Джейсон, — Ингварр насмешливо похлопал злую Таню по лицу журналом. — Только что он делать дома будет, если даже здесь жить не научился?
— Вам не надоело говорить обо мне, словно меня здесь нет?
— У нас задание на носу, а у меня волшебник поддержки в депрессии, разрешение на поход не дают! К тебе племянник приехал, а ты и носа не высунул из своей конуры! Почему он ко мне приходит и жалуется, что ты дома не появляешься?!
— Я не знал, что он приехал…
— Чтобы через десять дней у меня было разрешение! Плевать мне на твою депрессию и твое паршивое настроение! Я здесь торчать из-за тебя не собираюсь! Надоело видеть твою кислую рожу!
— Раз надоело, то я в военный бордель наведаюсь и освобожу вас от своего присутствия.
— А разве ты… — начал Арно.
— Я по работе! Проверить женщин надо, а то…
— Давай ты не будешь описывать болячки, — попросил Эргис. — Меня еще после прошлого твоего рассказа мутит!
— Как скажешь, — махнула рукой в прощальном жесте Таня.
Она вышла из палатки. Привычно от неё разбежались несколько волшебников, чтобы случайно не попасть в радиус действия её проклятия. Помимо существующего проклятия ей добавили еще парочку мифических.
Владелец борделя не вышел встретить биомагов, и Таня догадывалась о причине. Из-за проклятия её избегали и остерегались разного рода сомнительные личности.
Когда собрались дежурные биомаги в помещение впустили полностью обнаженных женщин, тела которых покрывали защитные и блокирующие татуировки.
Диагностика заболеваний в Харуре позволяла не брать анализов и не ждать результатов, а проверять на месте. В плане медицины Харур далеко обогнал Танин родной мир. Хотя всё равно встречались заболевания, которые не могла вылечить и вся магия Харура.
— О способах защиты здесь вообще знают?! — разозлилась Таня, отправляя восьмую подряд женщину на госпитализацию.
— Экономят, — ответил биомаг, делающий записи в большой журнал.
— Ни одной здоровой, — пожаловалась она, вздыхая. — А эта вообще беременна.
— На прерывание?
— С её букетом заболеваний… хорошо, если без копыт родит.
— Понял.
Женщина влепила Тане пощечину. Удивленные биомаги остановили проверку.
— Безжалостный ктулух! — заорала она и бросилась на Таню с кулаками.
Её еле оттащили от волшебника и увели.
— Доктором смерть его не зря назвали, — послышалось среди еще не прошедших проверку женщин.
Их поведение объяснимо. Разрешение на беременность давалось на определенный период. Если удавалось забеременеть от тэй хала, женщину освобождали от проституции на пять лет и обеспечивали безбедную жизнь.
Таня постаралась не обращать внимания на полные ненависти взгляды женщин и выполнять свою работу. Но с каждой секундой ситуация всё больше накалялась.
— И эту на прерывание?
— Да, — ответила Таня, за что получила плевок в лицо. Хорошо на ней была маска и защитные очки.
Но закончилось всё очень плохо. Таня потеряла бдительность из-за усталости, когда к ней подошла очень бледная женщина с бегающим безумным взглядом.
— Умри, скот! — заорала она и вонзила Татьяне в плечо что-то острое.
— Покушение!
Таня отупело уставилась на торчащий из раны чёрный кристалл.
— Вы все сдохнете! — безумно захохотала женщина, когда её скрутили.
Татьяна не могла пошевелиться из-за шока от произошедшего. Мстительные злые камни о своем поражении не забыли и прислали ей в ответ «подарок»…»
Видения чтением книги Катя не вызвала, зато из чёрного тумана возникло другое…
— И для чего мы так далеко забралась в лес, милашка? — раздался рядом с ухом томный голос.
Катя пораженно повернулась и наткнулась взглядом на полуобнаженного Захима в человеческом облике. Ни дать ни взять соблазнитель старушек из потрепанного жизнью стриптиз клуба. На вид ему было лет сорок, хотя Катя прекрасно помнила, что выглядел он намного моложе в своём истинном обличии, но женщин Захим предпочитал соблазнять мощами постарше. Из воспоминаний Эфо, Катя знала методику его товарища по совращению неопытных селянок и наставлению рогов мужскому населению.
«Вот же старый развратник», — неприязненно подумала она о нём.
Затаившийся Эфо впервые за всё время засмеялся и перехватил над её телом контроль.
— Продолжишь, и одними помятыми боками не обойдешься, — предупредил он старого товарища. — У тебя весеннее обострение, раз не видишь, кто перед тобой?
Маска соблазнителя сменилась на привычный облик хранителя.
— Так это та самая… — несколько раздосадовано произнес Захим. — Я её раньше не видел, да и был занят, пока ты тут «веселился».
— Знаю я твое «занят».
— Вот не надо завидовать, я больше других хранителей лес детским смехом наполняю.
— Еще бы заботился о них…
— Достаточно того, что я их делаю, — огрызнулся Захим. — А, правда, что у неё огненные волосы?
Без разрешения он снял с Кати платок и взял пальцами пару локонов.
— Впервые вижу человека с таким оттенком.
— Захим…не забывайся, — прорычал Эфо, когда товарищ поднес волосы девушки к лицу.
— Профессиональная привычка, — не раскаялся Захим.
«Проститутка лесная!» — не удержалась от замечания Катя, чем вызвала еще один взрыв смеха от Эфо.
— Что смешного? — не понял поведения товарища Захим.
— Интересно иной раз послушать, что думают женщины о тебе на самом деле, особенно если на них не действует твоя магия очарования.
— Привереда! — обиженно скривил чёрные губы Захим. — Ты ей скажи, чтобы она по лесу не скакала и не сидела в одиночестве под деревом с соблазнительно открытыми плечиками, а то может наткнуться на кого-нибудь менее сдержанного, чем я.
— Ей есть чего опасаться? — нахмурился Эфо
— Да бродит тут один наглый с оружием наперевес, я хотел прибить, да вот незадача. Он воспитанником Иро оказался, а ты знаешь, как твой напарник относится к своим подопечным. Совершенно поразительная для древнего забота о ближнем.
— Еще его здесь не хватало, — поморщился Эфо, явно знавший о ком шла речь. — Что он тут забыл?
— Я его спросил, а он послал меня сосать шишки. Знает, что Иро его не тронет, вот и шатается смело, грубит всем… по-детски, смешно грубит, но всё равно грубит. Жахо пытался его расспросить по старой дружбе, но даже у него не получилось ничего вызнать.
— Ты ей рассказал?
— Зачем? Пускай сама за ним следит, чего я буду лезть в их взаимоотношения? Потом я крайним окажусь, так что не моего ума это дело, — забывшись, он сжал Катино колено, за что получил по руке. — Ты хотя бы крылья отрасти, а то её вид меня совсем с толку сбивает. Такая аппетитная селяночка…
Эфо отвесил ему звонкую пощечину.
— Помогло?
— Не очень…
Настала очередь Кати хохотать.