Можно ли сожалеть о том, о чём забыл и чего с тобой уже никогда не случится? Катя на собственном примере убедилась, что можно. Она полностью не помнила той другой жизни, но сама мысль, что воспоминания вернуться… её пугала. Как с ними жить? Ведь мир безвозвратно изменился. Поменялся даже тот, кого она любила…
Эфо замолчал надолго, что не оставляло никаких сомнений: он тоже видел и слышал всё, что показало последнее видение. Переваривал.
Книгу Катя едва сумела дочитать до конца, да толку было мало. Дальнейшие события являлись полным вымыслом тёти Оли и содержали в себе исключительно постельные сцены, разбавляемые редкими диалогами, да описаниями кружевных трусиков героини. Катю совершенно не удивило, что под личиной Ильи скрывался Дахот — Олин фаворит и любимчик. Иро для хоть какого-то развития сюжета сделали злодеем и скрыли под его личиной Люуса.
Катя забросила книгу в дальний угол. Ответа на один из главных вопросов она так и не получила. Как Ульяна вернулась домой? Что заставило её передумать и предпочесть жизнь среди людей?
Катя днями бесцельно прогуливалась по двору, прокручивая предупреждение Бахо. Когда ждать вторую волну? Успеет ли она вернуть девочек до того, как пробьют барьер и куда бежать? И есть ли хоть маленький шанс вернуться домой?
— Снова видение страшное увидела? — ехидно-участливо спросил Дахот, свесившись с дерева ленивым котом.
— Ага, — машинально ответила Катя, прислонившись спиной к стволу.
— И что же тебе такое показали, что ты уже несколько дней ходишь с таким лицом, словно тебя переехало телегой?
— Как бы вы себя повели, если бы узнали, что вы видите во снах не альтернативную счастливую вселенную, а прошлое… которое забыли, потому что вас откатил меняющий реальность?
Дахот открыл фиолетовые глаза и внимательно взглянул на собеседницу.
— Я бы расстроился, — сказал он без намека на ехидство.
— Не попытались бы всё вернуть, как было?
— Может быть и попытался, пока не понял бы, что это бесполезно.
— Почему бесполезно?
— Нельзя вернуть воспоминания, которых никогда не было. Да и никто не обрадуется воспоминаниям того, что было до отката. Не надо вспоминать то, чего не вернуть…
— Как вы с этим живете?
Дахот удивленно поднял бровь и спросил:
— Видение подсказало?
Катя кивнула.
— Сначала тяжело привыкнуть к знакомым лицам, которые… тебя никогда не вспомнят, — признался Дахот через минут пять молчаливого размышления. — Но спустя пару сотен лет я смирился с тем, что ничего не смогу изменить, как бы ни хотел, — он горько засмеялся и спрыгнул вниз, взяв Катю за плечи и заглядывая ей в глаза. — Поэтому мой единственный тебе совет: смирись и забудь.
— Если я… вспомню?
— Тебе лучше вообще не вспоминать. Забытое прошлое не принесет тебе ничего кроме боли, — он погладил её по плечам, — вернешься домой, проживешь счастливую долгую человеческую жизнь. Поверь мне, тебе не нужны эти воспоминания. Забудь и живи дальше.
Катя опустила взгляд и наткнулась на висящую на поясе хранителя страшную куклу-вуду, которую она шила для продажи. Заметив направление её взгляда, Дахот спрятал игрушку. Не прощаясь, он исчез в тумане, оставив Катю в полном смятении.
Она уже ни в чём не была уверена и каждая новая деталь только подогревала подозрения. Что если?..
— Прекрати фантазировать! — громко сказала сама себе Катя, подражая голосу Эфо.
Однако мысли никуда не делись, продолжая истязать разными теориями, мелкими деталями и намеками. Будь она на месте той другой Кати из счастливой жизни, как бы поступила? Чтобы сделала для того, чтобы сохранить свою семью, зная, что вскоре утратит её? Чтобы она сделала? Какой шаг бы предприняла, чтобы безжалостные изменения не коснулись родных?..
Не успела она опомниться, как перед ней возникла кудрявая хранительница бежевой расцветки.
— Я вас искала, — произнесла лесная дребезжащим голосом, нечто прижимая к груди.
— Эфо сейчас спит, я не смогу…
— Я не за этим пришла, — перебила её хранительница и протянула руки.
На ладонях женщины лежал маленький красный кристалл. К горлу Кати подкатила тошнота, как в недавнем видении. Она хорошо запомнила, как выглядел жизненный кристалл тэасов.
— Я знаю это отвратительно использовать чужую жизнь, чтобы спасти собственного ребёнка, — продолжала хранительница, дрожа. — Но я… не знаю, как еще её спасти. Кристалл усилит вас, позволит прыгнуть дальше лет на пятьдесят. Этого хватит, чтобы спасти с десяток наших детей.
— Я…
Хранительница насильно вложила в её руку кристалл.
— Даже если не используете, возможно, увидите, как можно не убивать душу ребёнка.
— Как он работает? — спросила Катя, до боли сжимая кристалл.
— Используя его, вы тратите жизненную энергию и годы, которые должен был прожить владелец. Как только жизненная энергия закончиться, кристалл погаснет.
— И восполнить её никак нельзя?
Хранительница отрицательно покачала головой и, скрывая слезы, спряталась в тумане, а Катя всё смотрела на кристалл. Хотелось выбросить его, словно она держала в руках слизкую гадюку.
— Эфо? — позвала она.
Ответа не последовало, хранитель если даже слышал, то предпочёл отмалчиваться.
— Ладно, не хочешь ты разговаривать, найду другого.
Катя побежала в деревню, точно зная, что найдет Жахо среди людей. Хотя ей и пришлось порядком побегать по дворам, пока она не нашла его возле озера — он в незримой форме присматривал за ловящими рыбу деревенскими жителями.
— Жахо! — закричал Катя.
Селяне повернулись в её сторону, а хранитель лишь недовольно крылом повел — не любил, когда она выдавала людям его местонахождение. Катя подбежала к терпеливо ожидавшему её Жахо. Люди перешептывались, однако насиженных мест не покидали.
— Объясните мне, как происходит исцеление красных тэасов?! — показала хранителю кристалл Катя.
— Зачем тебе? — неприязненно поморщился Жахо, глядя на кристалл.
— Здесь две души? Так?
Жахо нахмурился:
— С чего ты взяла, что здесь две души?..
— В видениях увидела! — нетерпеливо перебила его Катя. — Здесь две души. Получается, что исцеляя жизненный кристалл, вы устраняете душу-паразита.
— Допустим…
— Можно ли как-то захватить душу-паразита? Отделить её в аналогичный сосуд, только пустой.
— Я не уверен, что у меня получится… я не Ульяна.
— А вы ей скажите об этом. Вы же можете с ней связываться или пускай Иро ей передаст. Просто не говорить, что это нужно мне.
— Ты хочешь, чтобы она нашла ответ с помощью своего дара?
— Почему нет? — кивнула Катя. — Она же всё делает во благо леса.
— Это… может приблизить её к… — он посмотрел в небо.
— Блин… об этом я не подумала, — Катя закусила кулак. — Ладно, а если я вызову видение, как она это делает, а вы просмотрите мои воспоминания и повторите её действия? Так можно?
— Меня пугают направление твоих мыслей… — ошеломленно произнес Жахо.
— Ну, так можно?
Синий хранитель задумался, сложив руки в замок и крутя большими пальцами. Ему явно что-то не нравилось в её затее, но Катя никак не могла понять, что именно заставляло его медлить с ответом.
— Иро… — все-таки заговорил Жахо, — брат знает, как вызвать контролируемое видение. Так он работал с Бахо. Но я не уверен, что мы сможем его убедить. Да и через него может узнать Ульяна — они связаны.
— А вы не знаете? — разочаровано уточнила Катя.
— У меня другой дар…
— Эфо?
— Нет… — Жахо виновато улыбнулся, вернув ей кристалл.
— Кто может?
Жахо долго смотрел ей в глаза, не моргая, пока не сказал:
— Еще солнечный хранитель… но к нему тебя не пустят… прости.
Он поспешно исчез в синем тумане, оставив Катю в полном разочаровании. То, что нужно так близко, а она не могла за это ухватиться.
Вечером Катя не находила себе места. Ходила из комнаты в комнату, сидела то на кухне, то в кладовке, то в комнате. Пару раз едва не сбила с ног прадедушку.
— Катюша, с тобой всё хорошо? — не выдержал Пётр Иванович, когда Катя в очередной раз уткнулась ему в спину носом.
— Да, всё отлично, просто мыслей много.
Пётр Иванович поджал губы явно неудовлетворенный её ответом и направился на чердак. Катя проводила его взглядом. Ничего интересного на чердаке, кроме кучи барахла не было — она давно там все исследовала и проверила, однако…
Тихонько Катя прокралась вслед за Петром Ивановичем, сняв обувь, чтобы не выдать своего присутствия и стараясь не наступать на скрипучие ступеньки. Она аккуратно полуоткрыта дверь и просунула нос в щель. Пётр Иванович сидел напротив стены. Его зрачки сияли солнечным светом, а на лице застыла счастливая улыбка.
«Как я мог забыть… — раздался голос Эфо, — у него дар, как у солнечного хранителя».
***
Для столетнего старика Пётр Иванович довольно резво бегал. Полдня он уходил от преследования назойливой правнучки, которая ходила за ним повсюду, как привязанная к хвосту собаки консервная банка.
— Дедушка, ты должен мне помочь! — в который раз повторяла Катя.
— Даже не подумаю! — упрямо огрызался Пётр Ивавич, убегая от неё по огороду. — Ты вообще ничего этого не должна была увидеть!
— Но почему?
— Потому!
— Вы используете дар не по назначению!
Он остановился, как вкопанный, да так резко, что Катя едва не врезалась в него.
— Не по назначению? — спросил прадедушка хрипло. — Да что ты понимаешь?! Ты знаешь, каково это пережить собственную семью?! Жену! Детей! Никогда больше не увидеть никого из них?! — по его щекам потекли слёзы. — Не по назначению?! Я проживаю там вместе с ними жизнь, которую у меня украли!
Катя растерянно стояла, не зная, что сказать. Она впервые видела, чтобы Пётр Иванович плакал. Ей вообще казалось, что он плакать не умел, но нашлась и у него рана, которая болела так сильно, что заставила согнуться даже такого крепкого духом, как Пётр Иванович.
«Уступи мне», — вмешался Эфо.
Катя безропотно отступила в тень, позволяя хранителю завладеть её телом. Пётр Иванович инстинктивно шагнул назад, заметив преображения с правнучкой.
— Я тебя понимаю, колдун, — заговорил Эфо. — Моих дочерей сожгли на костре, когда я был в зимней спячке. Я сам похоронил их обугленные трупы вон там, — он кивнул в сторону рощи с чёрными колючками. — Она, — он ткнул пальцем Кате в висок, — видит их живыми, взрослыми, смеющимися, полными сил. Я знаю, что значит просыпаться с сожалением, что ты не мёртв. Ты живешь, а их нет.
Пётр Иванович молчал.
— Только… твои родные дожили до старости, — продолжал Эфо, приближаясь к человеку всё ближе, — а если и умерли, то в кругу семьи. Перед тобой стоит твоя правнучка. А у меня маленькие кости, вон там, — он снова указал на рощу — Поэтому ты либо проснешься сейчас и прекратишь грезить наяву либо твою правнучку сожрет ведьма, когда пробьет барьер. Бежать будет поздно, она вас везде найдет.
На прадедушку было страшно смотреть, настолько сильное смятение одолевало его.
— Катюша видела, как пробили барьер? — тихо спросил Пётр Иванович, сжав ткань своего балахона.
— Да, а еще видела, как её убили, — холодно ответил Эфо.
— Но в городе говорят…
— Не веришь мне, спроси у правнучки об её видениях, — перебил хранитель. — Она не хотела тебя расстраивать, но мне-то на твои чувства плевать. Одно её видение уже сбылось. И я тебе не советую дожидаться, когда сбудется второе.
— Что вы от меня хотите? — с усилием выдавил Пётр Иванович.
— Чтобы ты сделал то, о чем она тебя просит. Сделаешь, и я отправлю вас обоих домой. Ты встретишься со своей семьей и станешь смертным. Тебе больше не потребуется грезить наяву. Увидишь всех своих детей, внуков и правнуков. Захочешь, я даже состарю тебя до твоего истинного возраста, чтобы ты смог, наконец, умереть, как ты хотел, в кругу семьи.
Не дождавшись ответа от Петра Ивановича, Эфо отступил, возвращая контроль над телом Кате.
— Я…
— Я помогу, — не дал закончить правнучке Пётр Иванович, — только приведу себя в порядок.
— Спасибо…
Он ничего ей не ответил, скрывшись в хате.
— Помягче с ним нельзя было? — с сожалением проводила взглядом прадедушку Катя.
«По-другому он бы не понял, а у нас и так мало времени».
— Эфо… я хотела кое-что спросить…
«Забудь, той жизни для нас не было и не будет, — отрезал Эфо, словно прочитал её мысли. — Когда ты выполнишь свою часть сделки, я верну вас домой. На этом наша история закончится».
Разум принял его ответ, ведь так было правильно. Мир изменился безвозвратно. Объединение их не связывало — оно осталось в прошлом, которое не вернуть. Однако душа почему-то ныла.
Вечером в доме Петра Ивановича собрались трое духов: Жахо, Дахот и Дахир.
— Обязательно было собирать такую большую группу поддержки? — раздражено спросила Катя у синего хранителя. — Разве нас будет недостаточно?
— Эм, Катюша, я тебе вообще не советую присутствовать.
— Почему?
— То, что ты увидишь, может… сильно сказаться на твоей психике. Если я найду что-то важное в видениях Петра Ивановича о двух душах, я тебе расскажу.
— Да что я такого увижу-то?!
«Прислушайся к его словам, — вмешался Эфо. — Если Ульяна сумеет извлечь вторую душу и поместит её в пустой сосуд, то будет его пытать. Ты вспомни, сколько дней тебя мутило после зимних событий».
— Идем со мной, — поманила её Силиса, держа на руках дочь.
— Вы клянетесь, что расскажите? — не спешила уходить Катя.
— Обязательно, — кивнул Жахо, возвращаясь в дом.
По мере того, как Катя всё дальше уходила от дома, она всё чаще оборачивалась.
— Не волнуйся, ты ничего не упустишь, — заметила её поведение Силиса и вручила ребёнка, заставив тем самым Катю отвлечься.
— Вдруг они решат, что мне не надо ничего рассказывать, что это слишком опасно…
— Катя, — перебила ее хранительница. — Мы на твоей стороне. И если это как-то поможет тебе…
Катя не услышала окончание фразы, так как на неё накатила волна энергии, из-за которой она в панике совершила прыжок в прошлое, словно перед глазами возникла красная надпись: «Опасность».
— Какого…
Заплакал младенец, перенесшийся вместе с Катей, так как она держала его на руках в момент прыжка.
«Стой», — приказал властно Эфо, когда она намеревалась позвать Михог и вернуться.
— Что произошло?! Я не понимаю!
«Я сказал, стой».
— Волна… что это было?
«Откат».
— Погоди… почему он произошел?! Мы же ничего не сделали!
«Твой противник — один из самых могущественный из меняющих реальность. Ты еще сама не знаешь, что сделала такого, из-за чего она в будущем решила откатиться в прошлое и изменить его».
— Вот ж…па… а ты уверен, что это я виновна в откате? Может, она откатилась вообще не из-за меня?!
«Вернемся назад, узнаем причину. Пока жди».
Катя внимательно прислушивалась к собственным ощущениям, пока волна энергии не утихла, так и не докатившись до неё вновь.
«Возвращайся».
— Михог?
Ничего не произошло.
— Михог!
«Плохо дело, канат порван».
— Ты хочешь сказать, что мы застряли?!
«Не паникуй раньше времени».
— Как не паниковать?! Мы застряли! Да еще и с младенцем на руках… постой, а её нельзя использовать как канат? Она же прочно связана с родителями! Может с её помощью вернуться назад?
«Попробуй».
Катя сумела совершить еще один прыжок, но рядом никого не оказалось. Она стояла в центре деревни, не понимая, что изменилось. Вроде те же жители, те же дома, но что-то неуловимо поменялось.
— Что-то не так… — сказала Катя вслух.
«Барьер Лафо стоит, — более точно определил Эфо. — Он был разрушен с её гибелью».
Рядом с Катей возник Олес и в панике вцепился ей в руку. Подросток был напуган и тяжело дышал.
— Я звал… никто не отзывался, даже ты, — сказал он, дрожа и обнимая себя крыльями. — Я повторял и повторял ваши имена, но ничего не происходило.
Катя припомнила, что Эфо заранее позаботился о защите внука. Даже у неё в кармане лежал мешочек, с помощью которого подросток мог вернуться при случайном прыжке. Значит и он был способен почувствовать волну и боялся её не меньше, чем Катя.
— Мне страшно… — осмотрелся Олес.
— Мне тоже, — призналась Катя, вертя головой.
«Позови Дахира, я чувствую его где-то рядом».
Хранитель не сразу отозвался на её зов. Но когда он возник из красного тумана, на его лице читалось несказанное удивление. Дахир разглядывал её и Олеса, как призраков, затем его взгляд остановился на заплакавшем ребёнке.
— Дахир?! Что случилось?! Где все? Где Силиса? — спрашивала Катя, пытаясь успокоить плачущего младенца. — Я не знаю, что с ней делать.
— Зачем тебе Силиса?
— Как зачем? Чтобы ребёнка отдать!
— Зачем? — повторял в какой-то отстраненности Дахир.
— Вы что, свою дочь не узнали?! — опешила Катя.
— Дочь? У меня нет никакой дочери!
— Вы прикалываетесь?…
Дахир сделал глубокий вздох, постоял несколько минут молча, а затем забрал у Кати плачущую девочку, но разглядывал её, словно впервые видел. На его руках младенец затих и уснул.
— Вот поэтому мы и не хотели детей… я знаю, что ты не лжешь… но я не помню её, — с сожалением произнес он.
— Значит, не прикалываетесь…
Из тумана возник Жахо и вместе с совершенно здоровой и невредимой женой.
— Олес!!! — заорала Лафо, в несколько мгновений меняя облик с человеческого на хранителя.
— Мама?
Катя в полном шоке смотрела на семейное воссоединение и на то, как оба родителя вели себя так, словно давно потеряли надежду увидеть сына снова живым. И оба застыли, когда увидели Катю. Реакция на неё была точно такая же, как у Дахира.
— Ты ей сказал? — тихо спросила Лафо, крепко обнимая сына и вытирая слёзы с мраморных щек.
— Еще не успел, — ответил Дахир, покачивая спящего младенца.
— Ау? — напомнила о себе Катя. — Что вы мне не сказали? Что случилось?! Я не понимаю!
— Катя, — взял слово Жахо, после того как хранители молча переглянулись, — еще в конце лета… тебя убили.