Катя словно со стороны наблюдала, как хранители собирались к отъезду. Эфо ушёл подальше от деревни, где призвал гигантского монстра, напоминавшего помесь растения и кошки.
«Нормального транспорта у вас нет? — без энтузиазма спросила Катя. — Вы же способны быстро перемещаться на большие расстояния. Разве мы не можем воспользоваться вашим методом передвижения?»
— Так нас не засекут, — коротко отвечал Эфо.
Сашу связали и посадили рядом с Дахотом. Пётр Иванович расположился позади Дахота. У прадедушки было на лице написано, что он думал о поездке, о неудавшемся убийце и оставленных на произвол судьбы фиолетовых помидорах.
Больше всех их отъезд переволновал старосту деревни Екимира. Он задавал так много вопросов, что в какой-то миг вывел Петра Ивановича из себя. Прадедушка его обматерил и дал пинка, сказав, что и так слишком долго нянчился с деревней.
Когда кошка стремительно тронулась с места, Катя на собственной шкуре ощутила, что значит скакать верхом по неровной поверхности. Если бы контроль не был у Эфо, она бы давно болталась, как мешок картошки на веревочке.
Саша матерился. Пётр Иванович несколько раз едва не вывалился из корзины, но его каждый раз удерживал на месте нетрезвый Дахот.
«И нам так трястись два месяца?»
— Меньше.
Уже через неделю Катя пожалела, что вообще согласилась на поездку верхом. Дорога слилась в одну однообразную картину с редкими остановками на сон и короткий отдых. И первый длительный привал недалеко от реки с водопадом воспринялся как спасение.
«Мойся в одежде», — довольно резко приказал Эфо, когда Катя подобно наркоману направилась к водопаду.
— Как будто ты там чего-то не видел, — недовольно буркнула Катя, проводя руками по нагретой солнцем воде.
«Женщины Эфера не моются нагишом в лесу хранителей. Если женщина разделась, значит, ей нужна сделка. И пока появление других хранителей сдерживает присутствие Дахота. Зачем так глупо привлекать лишнее внимание?».
— Ну, что у вас за дурацкие правила?! — крикнула Катя под удивленный взгляд развязанного Саши. — Неужели меня одну волнует, что от нас воняет?! Скоро мухи будут дохнуть на подлете!
Саша незаметно наклонил набок голову и, принюхиваясь к одежде, поморщился, а вот Дахот заливисто расхохотался.
— И от вас пахнет не цветами! — развернулась к смеющемуся духу Катя. — Изо рта перегаром воняет так, что сидеть рядом невозможно!
Настала очередь Саши ржать, пока Дахот давился и кашлял. Один Пётр Иванович сидел с таким выражением лица, с которым обычно мамочки говорят своим детям: «Дома поговорим о твоем поведении!»
«Ты, кажется, купаться собиралась», — напомнил Эфо.
— Собиралась, — огрызнулась Катя.
В одежде, да еще и без мыла купаться так себе удовольствие, но лучше, чем совсем ничего. Голову пришлось натереть глиной и промывать под водопадом. Тогда же Катю накрыло видение.
***
Они купались вместе в озере, совершенно позабыв об окружающем мире. Эфо не смущали смешки подглядывающих за ними молодых и любопытных хранителей.
— Мне так хорошо с тобой, — Марис провела щекой по его обнаженному плечу, покрытому татуировками и мелкими шрамами. — Я так хочу остаться с тобой навсегда.
— Так оставайся, — легкомысленно ответил Эфо, целуя её в шею.
— Ты — дух, а я — человек.
Он отстранился, взглянув в её затуманенные страстью глаза.
— Я не вижу препятствий.
— Я… я хочу, чтобы ты был человеком, как и я. Чтобы мы могли жить вместе вдали от леса и города, где-нибудь в тихом местечке. Чтобы ты больше не исполнял злую волю леса, перестал быть его рабом.
— Марис…
— Чтобы ребёнок в моем чреве был твоим, а не его! — не дала ему ответить она.
«Он и так мой», — удивился Эфо её неведенью.
— Ты можешь стать человеком ради меня?
— Марис, какой в этом смысл?
Она обиженно поджала губы и поплыла в сторону берега. Он же не понимал, какую прелесть Марис находила в короткой человеческой жизни? Почему страстно желала его очеловечить?
— Они не меняются, — появился в воздухе Захим. — Как считали нас олицетворением злых сил, так и считают. Думает, что если ты станешь человеком, то сразу подобреешь и бородой обрастешь.
— Я думал, ты вышел из возраста подглядываний, — погрузил по шею в воду Эфо, наслаждаясь прохладой.
— На такую ладную девку незазорно и засмотреться. Жаль, ума маловато.
— Она просто невежественна.
— От невежества больше проблем, чем от глупости. Как бы вам обоим худо не стало от её невежества. И почему ты не сказал ей про ребёнка?
— Не знаю, считай это дурным предчувствием, но не хочу, чтобы она знала, что носит второго ребёнка от злого духа. Не обрадуется, а то избавиться попытается.
— Дурная баба, — хмыкнул Захим. — Если ребёнок предрасположен к превращению в хранителя, его самого в лес потянет к тебе, как Раду.
— Время еще есть.
Эфо нырнул с головой, уходя от разговора.
***
Катя тихо зарычала. Вместо полезных видений, которых она ожидала, её всё чаще посещали прошлые увлечения Эфо, отчего Катино настроение стремительно портилось. И больше всего злили моменты, где она видела себя глазами хранителя. Себя человека из прошлых откатов. Влюбленную дуру, которая верила Эфо…
— Может, кое-кому следует выйти погулять?! — злобно спросила она.
Эфо проигнорировал, хотя и не закрылся от неё, как часто делал во время поездки, когда она задавала ему неудобные вопросы, на которые он не желал отвечать. Да и последнее время Кате казалось, что они поменялись с ним местами. Она злилась из-за любой мелочи, а он сохранял непоколебимое спокойствие.
— У меня есть вопрос, — немного успокоилась Катя, вылезая из воды и садясь на траву сохнуть на солнце.
Снова игнор.
— Ты знаешь, какой второй дар у прадедушки? — не сдавалась Катя. — Я помню, что у него их два, но второй-то какой? Может, он нам как-то сумеет помочь?
«Как у лазурного» — соизволил ответить Эфо.
— Хочешь сказать… у него два дара, которые друг друга нейтрализуют?
«Да».
— Как он тогда колдует?
«Петру надо блокировать одну из способностей, чтобы колдовать. Одновременно он оба дара использовать не в состоянии. Хотя в этом есть плюсы, он менее подвержен случайным прыжкам, чем те, кто имеет лишь один дар. И может в любой момент отменить воздействие отката на себе».
— Но он всё равно здесь оказался…
«Он не сам сюда переместился».
— Что?! Я этого не знала!
«Как ты думаешь, кто сотрудничает с такирцами и снабжает их всем необходимым для исследований?»
— Красные тэасы… значит, Люус давно искал человека, объединявшего в себе две способности. Но если Люус знал о Петре Ивановиче и искал его, почему он не предотвратил установление барьера?
«Что ты вообще знаешь об откатах? Знаешь, как это происходит?»
— Обладатель перемещается в прошлое и меняет будущее…
«А как перемещается, знаешь?»
— Наверное, как я…
«Нет, — отверг Эфо, — ты переместилась физически, а он перемещает только своё сознание, поэтому он может менять ход истории, в которой непосредственно участвует».
— Не понимаю, а в чём разница? Если знаешь будущее, можешь изменить прошлое.
«Думаешь, ты одна до этого додумалась? Прошлое неизменно для большинства из нас. Так время бережет себя от изменений. Если ты хочешь спасти кого-то в прошлом, неважно как, он все равно погибнет, сколько бы раз ты не перемещался».
— Но Люус мог менять прошлое, а барьер всё равно установили!
«Люус не был всесильным и всевидящим. Он никак не мог добраться до Сохо и помешать ему установить барьер. Сохо не присутствовал лично — он действовал на расстоянии из-под воды».
— И тогда зимой…
«Сохо способен посылать свои проекции. Он никогда не выходит на сушу. Океан — его территория, там власть Люуса ослабевала, как и власть Махарат».
Катя не успела задать следующий вопрос, когда её накрыло еще одно видение…
***
Снова выкрутилась, ридла, а тэас удрал в город под защиту пушек. Без сомнений там он спокойно отсидится и восстановит силы за время зимней спячки хранителей и всё начнется по новому кругу. Однако Эфо всё-таки достался трофей: девчонка попалась.
Худая и растрепанная она стояла перед ним на коленях и тяжело дышала, аккуратно придерживая раненную кисть. Ждала и знала, что живой ей не уйти.
Гладя на её подростковую внешность, не верилось, что именно она ответственна за все их поражения. Пять лет назад Эфо убил бы её без раздумий и сожалений, как и велела Махарат. Но после того как ведьма поводила за нос толпу разношерстных хранителей, ораву красных тэасов и армию людей, имея лишь одного союзника, просто так убивать её слишком расточительно. Да и время близилось к холодам, надо думать о посевах. Хотя и рискованно оставлять столь опасную ведьму в живых, но последняя зима унесла немало молодёжи, и хранители отчаянно нуждались в обманщике времени…
Эфо бесцеремонно поднял пленницу с колен и прислонил к дереву. Она закрыла глаза в ожидании смерти. Похоже на то, что дар ведьма не использовала или устала просматривать слишком очевидное для неё будущее. Иначе, она сразу бы поняла, что он хотел с ней сделать.
— У тебя есть выбор, — заговорил Эфо, обхватив её сердце призрачной рукой, — умереть или дать жизнь. Что ты выбираешь?
Больше всего удивило то, что её сердце никак не отреагировало на его прикосновение, словно она переживала подобное и раньше. Да и отреагировала не испуганно, а изумленно, словно не могла поверить, что её не убьют.
— Дать жизнь, — твердо ответила ведьма.
Церемониться Эфо не видел причин, поэтому сразу на месте задрал ей юбку. Выяснилось, что у неё еще и мужские штаны свободного покроя. Оно понятно, бегала она шустро. Если того требовали обстоятельства, легко перевоплощалась в мальчишку без применения магии: фигура ей позволяла скрыть женские округлости под мужской одеждой.
Штаны, как и рубашка, полетели на землю жалкими обрывками ткани. Обнаженная девчонка не вызывала аппетита от слова совсем, поэтому Эфо сосредоточился на лице. О да, взгляд её зеленых глаз не мог ввести в заблуждение и принадлежал далеко не ребёнку.
Когда он ею овладел, она не издала ни звука. Продолжала смотреть, словно не верила в происходящее. Впрочем, Эфо не для удовольствия с ней возился. Лесу нужны сильные хранители, а если получиться обманщик времени, способный скрываться во время зимней охоты у сердца леса, будет просто чудесно…
Ведьма вышла из какого-то непонятного оцепенения, когда Эфо почти закончил. Хладнокровно дождалась подходящего момента, а затем… обездвижила его. Изумлению не было предела. Она никак не могла знать о слабостях хранителя. Не следовало расслабляться… только не с ней. Ведьма всегда держала расстояние, никогда к ним не подходила, зная, что человеку с хранителем никогда не справиться в ближнем бою. Её человеческая хрупкость ввела его в заблуждение.
Бывшая пленница взяла не свою, а его одежду, которая была ей великовата. И она прекрасно знала, где, как и что расстегивалось.
— Походишь и голым, тебе не привыкать, — сказала ведьма на его вопросительный взгляд и подняла волосы в хвост.
Странно, что убивать его никто не собирался, хотя любой другой воспользовался бы оплошностью врага.
На мгновении она остановилась и положила руку на живот. Постояла минуту, явно воспользовавшись даром.
— Может, это и к лучшему… — сказала и добавила напоследок: — Будет боевой как ты, но в бордовую полоску. Назову Кириллом. Если рассчитываешь его забрать, то ктулуха тебе с маслом. Не отдам.
После её ухода, к Эфо постепенно возвращалась подвижность, но к тому времени, как он сможет двигаться, она будет далеко. Возможно даже в городе, куда за ней ни один из хранителей не последует, да и заняты они будут подготовкой к зиме. Если кто ею и займется, так это ребята из леса Шоро — они ближе.
Хотелось смеяться.
— Боевой тоже неплохо…
***
Катя нервно поежилась и обняла себя руками.
Видеть себя глазами Эфо не самое приятное, что с ней могло случиться. Да и еще упоминание третьего её рёбенка… Но Катю беспокоило другое: она сама. Неужели пять лет в чужом мире сделало из неё хладнокровную ведьму, способную в одиночку победить хранителя?
«Сомнительно, — отозвался на её мысли Эфо. — Не исключаю, что тобой в тот момент управляла более древняя сущность».
— С чего такие выводы? Разве я не могу измениться? — обиделась Катя.
«Можешь, но не за столь короткий срок. Такой контроль над собственным телом и эмоциями, какой показала она, достигается десятилетиями практики. Потом она не убила меня, так поступил бы хранитель по отношению к сородичу».
— Хочешь сказать, я в прошлом откате пошла на сделку с кем-то из ваших? И ты этого не заметил?
«Вспомни, Захим не заметил, что я в тебе. Мы не видим сородичей и не чувствуем их, если они прячутся в людских телах».
— Но кого я могла подселить?
«Понятия не имею. У Махарат противников так же много, как и союзников. Хотя очень странно, что хранитель помогал тэасу».
— А кто этот тэас?
«Есть некоторые соображения, но могу ошибаться на счёт его личности…»
Катя не услышала до конца ответ, так как в следующее мгновение увидела перед глазами маленькое помещение, похожее на пещеру с минимальным количеством походных вещей. Свет исходил из небольшого синего кристалла и освещал мертвенно бледную кожу истощенной и измученной Кати, лежащей на ворохе одежды и одеял. Грудь не поднималась от дыхания, а взгляд застыл на одной точке.
Рядом с ней сидел не менее изможденный мужчина-тэас и возился с её животом…
В пещере раздался крик младенца, которого незамедлительно уложили в самодельную люльку. Мужчина устало закурил и накрыл навсегда застывшее лицо Кати платком. Только родившийся младенец надрывался от плача, но тэас не торопился уделить ему внимание.
Из чёрного тумана возник Иро и сразу направился к люльке, разглядывая нечто одно ему понятное.
— Ребёнка вытаскивал уже из трупа, — произнес тэас, вытирая от крови руки.
— Её надо сохранить живой, — в обычной холодной манере ответил Иро.
Тэас хохотнул и подавился дымом:
— Она не переживет родов в любом случае, чтобы я ни делал. Либо ребёнок, либо она.
— Нужны оба. Ты откатишься до её беременности, а я заберу младенца в прошлое. Начнем сначала.
— Тебе не надоело? — поморщился тэас. — Столько времени и усилий потрачено только на то, чтобы этот младенец просто родился.
— Мы будем откатываться столько, сколько потребуется, — не изменил тона Иро. — Усилия оправдаются, когда он повзрослеет и начнет превращаться.
— Повзрослеет… ты хотел сказать, если повзрослеет. Как ты собираешь его сохранить, если даже до рождения его многократно хотели устранить?!
Иро не ответил, извлекая младенца из люльки.
— Как она хотела его назвать? — спросил хранитель.
— Понятия не имею… после отката, сам спросишь, — огрызнулся тэас, вытряхивая пепел из трубки. — Что ж, закапывать её не имеет смысла…
***
После видения, не без помощи Эфо, Катя связала Дахота под ошеломленные взгляды Саши и Петра Ивановича. Она села напротив духа, скрестив руки на груди.
— Не пояснишь зачем? — скривился Дахот.
— Чтобы ты не сбежал, пока не ответишь на вопросы, — хмуро сказала Катя. — Ты помнишь сейчас все откаты, которые с тобой происходили.
— И что с того?
— Меня посещают видения… где Эфо меня не убивал во время жертвоприношения. Не хочешь ничего рассказать об этом периоде?
— А если не хочу?
Глаза Кати почернели.
— Ясно, Эфо вышибет из меня всё дерьмо, — сам себе ответил Дахот с нервным смешком.
— Рассказывай! — потребовала Катя.
— Ничего интересного в тот период не было, — отвечал дух с ехидной ухмылочкой. — Всё проходило довольно заурядно. Ты спряталась на дереве и не убежала. Иро решил, что этого достаточно для того, чтобы оставить тебе жизнь. Конец.
Эфо нетерпеливо перехватил контроль над телом Кати:
— Меня интересует тот откат, когда Катя помогала Маку сбежать, а не тот, что ты описал. Где ребёнок?
Дахот нехорошо сузил глаза.
— Я не знаю.
— Врёшь.
— Возвращай себе воспоминания, и тогда получишь ответы на все свои вопросы, — Дахот продемонстрировал развязанные руки и в тот же миг исчез в тумане, тем самым избегая дальнейшего допроса.
— Ктулух! — прорычал Эфо, не успевший его перехватить.
«Наверное, он мёртв… раз Дахот не захотел отвечать, — предположила Катя. — Как и те двое… Лафо права… это глупое любопытство».
Эфо не ответил и лишь сжал кулаки.