***
Рени не теряла времени даром. Через ментал потянулась чистая солнечная нить и, найдя любимую радужную, на мгновение сплелась с ней. «Ангел мой! Люблю тебя», — раздался неслышный голос и призрачные пальцы нежно коснулась лица Палевского, а затем такие же призрачные губы коснулась его губ прощальным поцелуем.
Почувствовав присутствие жены, он проснулся и сел в кровати. «Кошка, это ты?.. Рени?.. Милая, умоляю, отзовись!» — позвал он, но ответом ему была звенящая пустота.
Знай, к чему это приведёт, Этан дал бы им больше времени на прощание, но даже боги не способны всего предвидеть.
Сгорбившись, Палевский обхватил себя руками и, мерно раскачиваясь, застонал от невыносимо-горького чувства, которому нет названия в человеческом языке. «Святый Боже! Неужели я такой великий грешник? Я смирился с тем, что Ты забрал у меня Эльжбету, но зачем Ты отнял у меня Рени? Разве это справедливо?» — прорычал он. Охваченный запредельной болью, он на какое-то мгновение не выдержал и его захлестнуло мрачное безумие, но, подавленное несгибаемой волей, оно тут же отступило. «Будь всё проклято! Если Он думает, что я снова буду страдать от затянувшейся агонии любви, то чёрта с два!.. Я не хочу, чтобы сердце вновь и вновь умирало с каждой из них! Я больше этого не вынесу! Эй, Ты слышишь? Забирай свою проклятую любовь, знать её больше не хочу!»
Переживания Палевского были настолько сильны, что нашли мощнейший отклик в ноосфере. Благодаря ему разругались множество влюблённых и в течение суток подали на развод небывалое количество семейных пар. Но этим дело не ограничилось. Ноосфера, которая сработала как резонатор, разнесла его чувства за пределы планеты и он, не подозревая об этом, получил отклик самого Мироздания.
Мрачная Бездна проснулась и устремилась на зов Истинной крови. Хаос заглянул в отчаявшуюся душу короля вампиров и, сочтя её перспективной, оставил в ней своё зерно. Упав на благодатную почву, оно укоренилось и стало терпеливо дожидаться своего часа.
Визит первородного хаоса не прошёл для Палевского даром. Когда ему уже казалось, что он сойдёт с ума от отчаяния, в его душе неожиданно поселилось ледяное спокойствие и оно показалось ему раем после того ада, в котором он пребывал в течение трёх дней, что прошли с момента исчезновения Рени.
«Так-то лучше!» — успокоившийся Палевский нащупал пачку с сигаретами. Встав с кровати, он подошёл к окну и его немигающий взгляд устремился во тьму. Мысли о пропавшей жене больше не причиняли ему боли и он, решив, что просто перегорел, спокойно докурил и вернулся в кровать.
***
Этой же ночью Мари увидела Рени во сне. Вдвоём они шли по авеню Монтень и, рассматривая нарядные витрины, чему-то смеялись. Неожиданно Рени остановилась и, повернувшись к ней, серьёзно проговорила: «Страшно жаль, но мне пора уходить. Так что давай прощаться, детка. Будь счастлива и помни, что я всегда любила тебя». Затем она обняла Мари и устремилась прочь.
Расталкивая неизвестно откуда взявшуюся толпу народа, девушка бросилась следом за ней. «Maman, подожди! Я с тобой!» — закричала она и тут дорогу ей преградила бездонная пропасть. Расползаясь многочисленными трещинами, она росла прямо на глазах и Мари, понимая, что медлить нельзя, попятилась назад и взяла разбег. Но только она собралась прыгнуть, как Рени обернулась и испуганно вскрикнула: «Стой! Тебе нельзя со мной!» Мари упала, но всё же успела удержаться на краю пропасти, в отличие от тех, кто её окружал. Мужчины, женщины, дети — все они, слепо глядя перед собой, шагали в разверстую бездну. Понимая, что мать спасла её от большой беды, Мари подняла голову и благодарно улыбнулась, как вдруг на полуденном солнце ослепительно вспыхнули радужные полупрозрачные крылья, и образ Рени заслонило сияющее существо. «Прыгай, детка! Только так ты сможешь спасти свою мать», — вкрадчиво сказало оно и поманило её за собой.
«Мама!» — не отдавая отчёта в своих действиях, девушка встала с кровати и, двигаясь как сомнамбула, подошла к распахнутому окну. С закрытыми глазами она взобралась на подоконник и замерла, стоя на его краю. «Детка, поторопись, иначе будет поздно!» — подстегнул её голос «ангела». Девушка шагнула было наружу, но Ник успел вовремя. Что его разбудило, он не понял, но каким-то чудом понял, что она в большой опасности.
— С ума сошла?! Да очнись ты, ненормальная! — закричал он, перехватив Мари буквально в последнее мгновение. Она обмякла, а затем неожиданно рванулась из его рук.
Разозлённый Ник отбросил девушку вглубь комнаты, но она не унялась и вновь устремилась к окну. Тогда он сбил её с ног и прижал к полу, но она, не открывая глаз, продолжала слепо сопротивляться. Навалившись всем телом, Ник держал её за руки и вскоре у него появилось ощущение, что он пытается удержать на месте туго скрученную стальную пружину.
Когда он засомневался, что сумеет удержать Мари, она внезапно успокоилась.
— Поздно! Время упущено. Бедное моё дитя, я не успела тебя спасти… — пробормотала она, всё также не открывая глаз.
— Слава Всемогущему Ягуару! — облегчённо выдохнул Ник и оттёр пот со лба. Он с подозрением глянул на Мари. — И когда это распроклятая криа успела обзавестись ребёнком?
— А? Какой ребёнок? Чей ребёнок?
— Это ты мне скажи.
Мари распахнула глаза и на её лице появилось удивление, быстро переросшее в возмущение.
— Извращенец! — приласкала она своего спасителя. — Слезь с меня немедленно! Мне теперь что, запираться на ключ, чтобы избавиться от твоих визитов? — возмущённо воскликнула она.
— С тобой точно всё в порядке? — спросил Ник, с беспокойством глядя на неё.
Девушка презрительно фыркнула.
— Естественно. И будет совсем хорошо, когда ты слезешь с меня… Ой! Честное слово, я здесь ни причём, это всё он! — поспешила она оправдаться, когда в комнату ворвался Палевский, босой и взлохмаченный.
Он мрачно воззрился на парочку, лежащую на полу.
— Ночь на дворе, так что ведите себя потише. И вообще, нашли время, — проворчал он и, зевнув, направился к двери.
— Папа! Это не то, что ты подумал! — в отчаянии выкрикнула Мари, но Палевского уже и след простыл. — Да слезь ты с меня, наконец! — разозлилась девушка и что есть силы пихнула Ника, который неохотно уступил её требованию.
Улегшись на бок, он подпёр голову рукой и, глядя на неё, усмехнулся.
— Да, чего-то эта занимательная поза становится привычной для нас. Даже не знаю, к чему бы это.
— К фингалу у тебя под глазом! — пообещала расстроенная Мари. — Вот какого лешего ты снова забыл в моей комнате? Реази, ты давай прекращай свои подкопы! Может, тебе по барабану, что мы близкие родственники, но мне-то нет.
— Эрейские законы допускают брак между дядей и племянницей, — заявил Ник.
«Надо же, мaman практически сказала то же самое», — припомнила Мари. Она повернула к нему голову и её глаза слегка засветились в полумгле.
— Ты что, вознамерился жениться на мне? — поинтересовалась она индифферентным тоном.
Ник смерил её взглядом и поморщился. Растрёпанная, в свободной полосатой пижаме, похожей на тюремную робу, девушка выглядела не лучшим образом.
— С чего ты взяла? Я ещё в своём уме.
— Тогда вали отсюда подобру-поздорову! — обиделась Мари. — И чтобы я тебя здесь больше не видела!
— И не увидишь, — Ник перетёк в сидячее положение и испытующе глянул на девушку. — Мариэль, ты только что пыталась выброситься из окна. Судя по всему, на тебя так подействовал сон…
— А более дурацкой отговорки ты не нашёл? — возмутилась она. — Нефиг выдумывать всякую ерунду! Я тебе что, ненормальная?
— Ты даже не представляешь насколько, — усмехнулся Ник, припомнив своё недавнее ночное бдение у её кровати.
— Ну знаешь! — Мари вскочила и ткнула пальцем в направлении двери. — Кыш! Живо! И учти, припрёшься ещё раз в мою комнату среди ночи… — она ехидно улыбнулась, — и я заставлю тебя жениться на мне. Понял?
— Размечталась! — буркнул Ник и тоже поднялся с пола. — Я на рабыне не женюсь.
— Слава богу! — Мари подпихнула его в спину. — Топай-топай! И не переживай насчёт женитьбы. Луна на землю свалится, когда я соглашусь стать твоей женой.
Обернувшись к ней, Ник сердито сверкнул глазами.
— Нужно было дать тебе выпрыгнуть в окно.
Мари хмыкнула.
— Хватит уже врать! У меня отродясь не было суицидальных наклонностей.
— Это ты так думаешь, — сказал Ник и его губы дёрнулись в неприятной улыбке. — Действительно, было бы о ком беспокоиться! И вообще, зря я упустил такой момент. Мог бы исполнить клятву без потерь для совести. В конце концов, каждый волен распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению.
— Какая ещё клятва? — забеспокоилась Мари. — Эй, постой!
— Ну, нет! Больше ни минуты в твоём обществе, — заявил Ник и выскользнул за дверь.
«Вот гад!» — Мари окинула взглядом комнату и тут ей на глаза попались оконные шторы, сорванные с карниза. «Глади-ка, а он не соврал! Действительно примчался меня спасать», — подумала она и расплылась в улыбке. «Эй, Черномор! — мысленно позвала она. — И всё же ты обо мне беспокоишься!» — «Не очень-то к этому привыкай», — пришло ей в ответ. «Хорошо, не буду! — пообещала Мари. — Спасибо!» — добавила она, но рассерженный Ник больше не откликнулся.