Бог меня услышал, но краем уха, не вникая в суть просьбы. Они говорили, но я ни черта не понимала. Если в разговоре с Микой это была сплошная медицинская тарабарщина, то сейчас болтали на спецназовской фене. Причём оба разве что не цвели и пахли. Вот какое это имеет отношение ко мне? Да никакого! «Ах, мой дорогой, не передать, как я счастлива! Господи, Ник, огромное тебе преогромное спасибо! Отныне я навечно у тебя в долгу», — прощебетала Рени с радостным воодушевлением и расцеловала его в обе щёки. Столь бурные эмоции моей вампирской матушки смутили даже этого поганца. Закончив вгонять Ника в краску, она взялась за меня:
— Мари! Хватит уже подслушивать! Давай спускайся вниз, пора обедать.
— Не пойду! — выкрикнула я. — Вы злые! Специально ничего мне не говорите! Я знаю, вы хотите, чтобы я умерла от любопытства!
— Она опять орёт. Можно, я её убью? — с угрозой в голосе проговорил Ник.
— Нет, нельзя, — ответила Рени и с покровительственным видом похлопала его по плечу. — Привыкай, дружок, тебе с ней жить.
— Ни за что! — сказали мы с Ником и злобно посмотрели друг на друга.
— Оба марш вниз! Живо! — перешла Рени на командирский тон. — Я хочу, чтобы мы пообедали все вместе, а Мика, того и гляди, смоется в свой институт.
— Я немного задержусь, — сказал Ник, и она согласно кивнула.
— Хорошо, милый. Как только будешь готов, спускайся, хорошо? Мари, ты идешь?
— Да, пять минут, и я спущусь.
Рени ушла и смутное беспокойство оформилось в тревогу. Аннабель, мой неотвязный хвостик! Она ни разу не заглянула ко мне, хотя день уже в разгаре. Я бросилась к двери.
— Её здесь нет, — догнал меня голос Ника.
Он был прав, сестры не было дома. Торопиться не имело смысла, я аккуратно прикрыла дверь гостевой и направилась к лестнице. Снизу не доносилось ни запахов, ни звуков готовки и всё же, вопреки здравому смыслу, я надеялась застать мышонка дома.
Увы, кухня сияла стерильной чистотой, чего не водилось, когда Аннабель была дома, и сердце, почуявшее беду, тоскливо сжалось. Тогда, под влиянием момента, я сказала Соне, что боюсь потерять младшую сестру и это были не пустые страхи. Шансов на выживание у мышонка действительно было очень мало — процентов пять, да и то половина из них это надежда. Если уж начистоту, девочка её возраста, угодившая в зону военного конфликта, к тому же чужачка для местных, вообще не имела шансов на выживание. Конечно, прецеденты были, но таких малявок негласно страховал кто-то из взрослых членов семьи, хотя правилами это запрещалось. Период кровавого бешенства в то же время был первичным испытанием вампирских способностей. Наставники присматривали за фениксами, но вмешивались лишь тогда, когда ситуация складывалась совсем уж неблагоприятным образом и грозила бессмысленной гибелью целой группе. Единичные потери никого не интересовали.
Сидя за столом Рени пила кофе.
— Присаживайся, детка. Есть будешь? — спокойно спросила она и усмехнулась. — Правда, я теряюсь, что вам с Ником подать: завтрак или обед.
— Завтрак. Без кофе я никакая, — ответствовала я и потянулась за своей пол-литровой кружкой.
— Ну-ка, не тронь свою бадью! — Рени погрозила мне пальцем. — Солнышко, пора переходить к цивилизованной посуде, а то с такими лошадиными дозами ты скоро станешь кофеиновой наркоманкой.
«Никак грядёт очередная воспитательная пауза», — огорчилась я, но даже спорить не стала. Ладно. Чай не в первый раз, всё равно Рени надолго не хватит.
— Оптимистка! — фыркнула моя вампирская матушка и подвинула ко мне фарфоровый кофейник и изящную чашечку из старинного китайского сервиза.
«Эх, явно не моя доза! Где же ты, моя подружка, фаянсовая кружка?» — мысленно пропела я и, демонстративно поморщившись, налила кофе в фарфоровый наперсток. Промолчать-то я промолчала, но тяжко вздыхать мне никто не запрещал. Верно? И вообще, нельзя поощрять домашних тиранов, даже если они любимые.
Видя мои выразительные гримасы, Рени засмеялась.
— Нахалка! Ну, и к чему столь трагическая мина на лице? Здоровье нужно беречь, — насмешливо сказала она и, видя мои вопросительные взгляды, по-прежнему бросаемые в сторону плиты, серьёзно добавила: — Не беспокойся, детка, Аннабель отправили в генетический центр, под наблюдение специалистов. Прости, я знаю, что ты хотела бы с ней попрощаться, но вы с Ником так сладко спали, что я не решилась вас будить.
— Понятно, — вздохнула я и опустила голову.
«Эх, вот и начались весёлые денечки. Держись, мышонок!» — мысленно подбодрила я Аннабель. И тут до меня доехало содержание последней фразы, сказанной вампирской матушкой. От возмущения я аж подпрыгнула на месте.
— Слушай, я же сказала, что я тут не при чём! Это все Реази! Как подлый змей он заполз в мою кровать и пригрелся на моей груди!
— Полно сердиться! Между прочим, вы очень мило смотрелись вместе, — сказала Рени, и я с огорчением почувствовала, как заполыхали уши, выдавая моё смущение. — Детка, такие парни на дороге не валяются. Нужно ковать железо пока горячо, — наставительно добавила она.
Своим тоном заправской свахи она окончательно добила меня.
— Мой хороший, а ничего, что Реази приходится мне родным дядей?
— Родство второго порядка у нас не является препятствием для брака, — заявила вампирская матушка и она была права. У нас запрещались браки только между родителями и детьми, а также между братьями и сёстрами, то есть между родственниками первого порядка.
Вот гадство! С вчерашнего дня Реази активно портит мне жизнь. Если родители активно насядут, то, в конце концов, они своего добьются. Особенно, если Мика возьмёт сторону Рени.
Одна надежда, что Ник отрабатывал на мне какой-то свой эксперимент и на самом деле я ему нужна как рыбе зонтик. К тому же он явно перенёс на меня своё отношение к сестре. Может, это не совсем ненависть, но сильнейшая неприязнь присутствует совершенно точно. Вдобавок в нём сильны эрейские сословные предрассудки, которые разделяют нас куда верней, чем всё остальное. Он принц, а я та, которую обязательно продали бы в рабство, случись мне родиться на Арее. При мысли о таком раскладе меня аж передёрнуло. Судя по оговоркам Ника, рабы у них были абсолютно бесправны и полностью зависели от воли своих хозяев. Правда, стоили они баснословно дорого и позволить их себе могли лишь очень богатые эрейцы, но это не исключало того, что числились они на положении домашних животных. Видимо, особый вкус издевательствам над рабами придавало то обстоятельство, что в их качестве могли оказаться твои вчерашние друзья. Ведь в рабство у эреев продавали совсем не бедняков.
— Думаю, таких невест, как я, у Чистильщика воз и маленькая тележка. Причём уверена, что большинство из них уже в гробу и в белых тапочках, — сказала я.
Как и положено по закону подлости, именно в этот момент Реази нарисовался на пороге нашей кухни. «Merde! Ну, сейчас начнётся!» — с расстройством подумала я и не ошиблась.
— Bon appétit! — произнёс Ник, адресуя улыбку исключительно Рени, и, посмотрев на меня, насмешливо добавил: — Нужно быть объективнее, Мариэль. Не я, а именно ты та змея, что пригрелась на моей груди, и тому есть свидетели.
«Старейший, а подслушиваешь. Не стыдно?» — мысленно укорила я Ника. «Твои вопли даже глухой услышит», — фыркнул он в ответ.
— Подумаешь! В любом случае, это не я припёрлась к тебе, а ты ко мне, — буркнула я вслух.
— Я пришёл исключительно по просьбе Рени.
— Maman, это он о чём? — обрадовалась я. Наконец-то, есть с кого стребовать ответ, что здесь происходит.
— Точно хочешь знать? — поинтересовалась Рени и вздохнула. — Ладно, скажу. Кое-кто у нас вчера напился до невменяемого состояния и, сверзившись с лестницы, хорошенько приложился головой. Спасибо, что Ник ещё не ушёл. Он всю ночь просидел с тобой, выводя из комы.
Это была правдоподобная версия, у меня действительно был провал в памяти. Я помнила, что поднималась по лестнице, но не помнила, как дошла до своей комнаты. И всё же интуиция говорила мне, что собака ещё не везде порылась… Ну да, ладно! В общем-то, это всё объясняет. Похоже, Ник не только привёл меня в чувство, но и убрал кое-какие старые фобии, за что не мешало бы сказать ему спасибо… Я подняла голову и моё доброе намерение сдохло на корню, натолкнувшись на его уничижительный взгляд. Ну, уж нет! С таким отношением фиг ему, а не благодарность!
«Вот чего пырится, будто увидел чудо чудное?» — проворчала я про себя я и на всякий случай постаралась припомнить, что именно отразило зеркало в ванной перед моим уходом оттуда. Вспомнила. Н-да, видок не очень, но это ещё не повод расстраиваться. Подумаешь, забыла причесаться и выгляжу лохудрой. С кем не бывает? В конце концов, я у себя дома. И тут я увидела, что на мне надето. На этот раз мне под руку попалась совершенно попугайская пижама, оранжевая с зеленым. Своей расцветкой она вызывала отторжение даже у меня самой.
Ой, да фиг с ним, с внешним видом! Чего я всполошилась? Главное, что Тьен меня сейчас не видит, а остальное ерунда…
Увы, несмотря на уговоры, презрительный взгляд Реази по-прежнему пронимал аж до самых печёнок — что было особенно обидно после вчерашнего триумфа. За ужином я чувствовала себя настоящей принцессой и тот же Ник смотрел на меня если не с одобрением, то вполне благосклонно.
«Дура! — поставила я себе краткий диагноз. — Вот какое тебе дело до его мнения?»
Действительно, какое?.. Э, нет! Лучше не сворачивать на эту тропинку, а то она заведёт в такие дебри… Господи, в какие такие дебри? Посмотри, это уже не твой старший по патрулю, он Старейший, вампирская легенда! И что?.. Вот именно, и что с того?
Это в каким смысле: «и что с того?», поинтересовалась я у себя.
Проклятье! Что-то я совсем запуталась! И Реази, как назло, нисколько не облегчал мне задачу. Этот гад не только хорошо сохранился, он ещё и выглядел как модель на подиуме, хотя о чём это я? Кукольным мальчикам до него как до Луны. Вот что за гадство! Кто-то, значит, лохудра лохудрой, а у мистера Совершенство вид такой, будто ему только что сделали укладку и, вообще, вид свеженький, будто он только что из spa-салона. Вот и одежда тоже, Ник сменил костюм на чёрную футболку и джинсы, но даже этот унисекс смотрелся на нём, как прикид от дорого кутюрье.
Я поднесла к губам чашку с кофе, но там было пусто и это чуть не довело меня до слёз.
Voici la merde! Да что со мной творится? Расстраиваюсь, как девчонка-подросток, у которой свидание, а у неё выскочил прыщ на носу.
Сев напротив, Ник с иронией посмотрел на меня. «Лучше прыщи, чем твоя попугайская пижама», — приласкал он меня. «Вот сам их и разводи, а мне они ни к чему. Воображала чёртов!» — буркнула я мысленно. Естественно, в ответ на хамство мне прилетело такое, что от злости у меня сами собой сжались кулаки и заполыхали щёки (пропади они пропадом!), выдавая, насколько сильно меня задели слова Ника.
Ну всё, это война!
К счастью, только я открыла рот, чтобы высказать Реази всё, что я о нём думаю, как этот гад отвернулся и, судя по лицу, забыл о моём существовании. Виной тому был кофейник, который Рени поставила перед ним. В общем, то обстоятельство, что Ник тоже кофеман, несколько реабилитировало его в моих глазах.
— Please! — пропела я сладким голосом и протянула к нему свою чашку.
— Нет! — отрезал он. — Тебе нельзя. После препарирования твои мозги ещё не пришли в норму и дополнительный возбудитель им ни к чему.
Похоже, Реази был прав. После его отказа я расплакалась, причём на полном серьёзе.
Само собой, Рени не выдержала моих слёз, проливаемых с трагическим выражением на лице, и под свою ответственность попросила его налить мне ещё одну порцию кофе. Ник смерил меня долгим взглядом, но всё же пошёл ей навстречу.
Ха! Думали так легко отделаться от меня? Не выйдет! Я схватила свою кружку ёмкостью в пол-литра и подставила её под носик кофейника. Рени хотела было возразить, но Ник ничего не сказал, и она промолчала. Конечно же, этот гад был в своём репертуаре и налил в кружку ровно столько кофе, сколько его поместилось бы в тот напёрсток, что выдала мне вампирская матушка.
— Домострой! Сатрапы! — в отчаянии завопила я. — Какое самодурство! Уйду в пустыню и буду там проповедовать культ кофе! Тогда никто не помешает мне пить его от пуза!
— Скатертью дорога, — напутствовали меня оба сатрапа.
Хорошо, что Мика появился, а то, глядишь, меня действительно выперли бы в пустыню.
— Что здесь происходит? — поинтересовался глава семьи, сонно хлопая глазами.
— Papa, эти изверги не дают мне пить кофе! — пожаловалась я.
— Правильно делают, — зевнув, ответил ещё один сатрап.
— Нет, вы нарочно издеваетесь надо мной! — я грохнула пустой кружкой по столешнице. — Скажите, что такого может со мной приключиться от нормальной дозы кофе?
— Детка, тогда ты будешь кричать ещё громче, — Мика вопросительно посмотрел на задержавшегося у нас гостя. — Что это с ней? Девиантное[1] поведение, вызванное стрессом нейронов?
— Да, — кивнул Ник. — Гиппокам[2] ещё не пришёл в норму и некоторое время Мариэль будет вести себя, как подросток. Желательно держать её в узде и не давать особо разгуливаться, а то она живо сядет на шею.
— Ну, конечно! Вы ещё пропишите меня в сумасшедшем доме! — прошипела я вне себя от злости.
Неожиданно вспыхнувшая ярость розовым туманом заклубилась перед глазами. Наверное, на моём лице была написана жажда убийства, если взгляд Мики похолодел и обрёл остроту ножа.
— Будешь вести себя таким образом, живо окажешься у меня в институте, — сказал он резким тоном, и я поспешно опустила глаза. С предка станется запихать меня в психушку, а потом доказывай, что у тебя все дома.
Гнев иссяк так же быстро, как и нахлынул. Охваченная раскаянием я вскочила на ноги и, обогнув стол, со слезами обняла Рени.
— Maman, прости меня! Я больше не буду!
— Давай свою бадью, — сказала она и, не обращая внимания на неодобрительные взгляды мужчин, налила мне полную кружку кофе. — Пей, детка, и успокойся.
— Рени, я же просил ей не потакать, — сказал Ник, сосредоточенно помешивая сахар.
Звяканье его ложки, пусть тихое, вновь пробудило во мне раздражение. Ненавижу этого надутого индюка! Ненавижу! Ненавижу!
— Думаю, ничего особо плохого от одной кружки не случится, тем более что ты здесь, — спокойно заметила Рени.
Она сказала это с каким-то подтекстом, судя по тому, что Мика оторвался от чтения новостей и бросил на неё непроницаемый взгляд.
Ник покачал головой.
— Извини, Рени, но мне нужно домой…
— Ты уже дома! — перебила она его и с улыбкой погладила меня по голове.
Мурр! Во мне распустился цветок счастья. Мамочка, я тебя люблю!
— Детка, может, пойдёшь к себе? — спросила Рени, но я лишь крепче прижалась к ней и замотала головой.
— Ни за что! Я их знаю, без тебя они живо запихают меня в институт и разберут на органы, — заявила я, абсолютно убеждённая в своей правоте.
— Вот что ты несёшь? — проворчал Мика и бросил на Реази выразительный взгляд.
Вот гады! Я им не сумасшедшая, так что нечего переглядываться! Но тут Ник сказал, что ещё немного побудет у нас и я успокоилась.
Не знаю были это проделки старших или я сама отрубилась, но больше я ничего не помню из того дня. Проснулась уже на следующий день, в своей комнате и, слава богу, на этот раз уже без Ника. Вспомнив вчерашние закидоны, я подивилась тому, как сильно меня колбасило. Да, похоже моя черепушка основательно пострадала при встрече с лестницей.
Слава богу, сегодня всё было в порядке.
После утренних процедур я тщательно причесала волосы и, немного поколебавшись, потянулась к помаде. Попугайская пижама упокоилась в корзине для мусора, и я вытянула из комода тёмно-синий спортивный костюм — подарок Рени. В отличие от меня, у неё хорошо со вкусом, так что Реази будет не к чему придраться.
Зеркало отразило стервовую девицу с прилизанными волосами, которой не хватало только мечей или бластера для полноты образа. Я выхватила воображаемый клинок и, состроив зверскую физиономию, рубанула им по воздуху. Вот так! Теперь никто не посмеет сказать, что я выгляжу как попугай.
Время было ещё раннее и я, придя в хорошее настроение, села за ноут. «Тиаран! На чём мы остановились?» — спросила я и вместо привычной заставки на мониторе выплыла морда оскаленного ягуара. Понятно, подарок Ника оккупировал мои гаджеты. Ну и ладно, кто бы возражал! Сверкнув на меня зелёными глазами, ягуар спросил вежливым мужским голосом, какой именно раздел интересует высокородную райдиэль, и по моему запросу выдал нужные материалы.
Высокородная райдиэль с головой ушла в пространственно-временную теорию, разработанную эрейскими учёными, и вернулась в реальность только после того, как Рени захлопнула крышку ноута и сердито сверкнула глазами.
— Мари! Сколько можно тебя звать?
— Извини, мой хороший! Я тебя не слышала.
Я вскочила со стула и потянулась так, что хрустнули косточки, а затем обняла вампирскую родительницу и чмокнула её в щёку. Проверяя в каком она сегодня состоянии, я бросила на неё изучающий взгляд. Слава Всемогущему Ягуару! — тьфу! уже нахваталась словечек от Реази! — кажется, болезнь отступила, и Рени выглядела как обычно; конечно, если не замечать того, что она заметно похудела. Не дав разгуляться тревоге, я взяла её под руку, и мы заговорили о всякой ерунде.
Когда мы подошли к лестнице, я притормозила и глянула вниз, но не почувствовала опасности, хотя на бессознательном уровне вроде бы и должно было прийти предупреждение, но на нет и суда нет.
Отец и Ник уже сидели за столом, но при нашем появлении оба встали. Вот что значит хорошее воспитание! У некоторых оно забито в подкорку, так что они даже не думают, совершая нужные действия.
Придерживая подол несуществующего платья, я с видом королевы опустилась на отодвинутый стул, но затем не удержалась и прильнула щекой к плечу Мика.
— Papa, ты у нас настоящий джентльмен, — пропела я и весело прищурилась. — Или теперь мне называть тебя дедом?
— Ну, даже не знаю, — призадумался Мика. — Детка, давай уж оставим всё, как есть: во избежание путаницы, — сказал он, и у меня потеплело на душе.
Вот дурочка! С чего я решила, что он выгонит меня из дома, когда… Спохватившись, я запретила себе думать о том, о чём подумала, и потянулась к блюду с круассанами. Мурр! Теперь понятно, откуда у нас с Миком общая любовь к ним. Нет, всё же хорошо иметь кровных родственников! Тут Рени протянула мне вчерашний напёрсток с кофе, и я вздохнула. Конечно, есть некоторые кровники, которых очень хочется прихлопнуть чем-нибудь тяжёлым, но, с другой стороны, они же не виноваты, что уродились такими урод…
Поймав многообещающий взгляд Ника, сидящего напротив, я поняла, что вот-вот заработаю ментальную оплеуху.
— Реази, будь добр, передай мне апельсиновый джем, — попросила я тоном благовоспитанной барышни и, получив требуемое, не менее благовоспитанно улыбнулась.
В конце концов, как говорит Рени, мы тоже не лыком шиты и ежели чего тоже можем со всем великосветским достоинством отхлестать по мордам…
Вот нет, заводиться больше не нужно! Я подавила проснувшееся раздражение и вопросительно посмотрела на Ника.
— Слушай, ты сказал, что Коалиция Священных королевств запретила клонирование из-за проблем с наследованием. Дети, которые были старше клона, не хотели признавать его отцовских прав. Думаю, ты сам догадываешься, к чему я веду. В принципе, у вас с Микой та же ситуация, — я посмотрела на мужчин, глядящих на меня с одинаково неодобрительным видом. — Да-да, я лезу не в своё дело… Между прочим, почему это не в своё? Очень даже в своё! Зная, какие вы оба редкостные поганцы… — я замахала руками. — Нет-нет, прошу прощения за неполиткорректное высказывание, так что давайте без репрессий! Тем не менее вам никуда не деться от этой проблемы, поэтому будет лучше, если вы сразу всё решите и не будете третировать друг друга.
Мика так долго смотрел на меня, что я даже занервничала. «Прости, papa, но я её дочь и от этого никуда не деться», — мысленно сказала я, зная, о ком он думает. Мика грустновато улыбнулся: «Детка, не нужно беспокоиться, тебя это никак не касается. И вообще, что было, то быльём поросло».
— В общем-то, Мари права. Нам нужно утрясти не столько вопрос с родством, сколько с управлением, — сказал он вслух.
— Можешь не волноваться, — Ник поднял голову и прямо глянул на того, кто был клоном его родного отца. — Ничего не изменилось с той поры, когда я сказал тебе, что больше не буду вмешиваться в дела вампиров.
Мика с сомнением покачал головой.
— Вряд ли нам удастся сохранить прежнее статус-кво. Это только вопрос времени, когда станет известно, что ты Старейший.
— Не о чем здесь думать! — вмешалась Рени. — Это семейное дело, а не политики.
— Семейное дело? — Мика с недоумением посмотрел на неё.
— Естественно, — усмехнулась моя вампирская матушка. — Ник член нашей семьи…
— Нет! — дружно воскликнули мы с отцом.
— Да! — твёрдо сказала Рени. — И чтобы привыкнуть, он будет жить у нас.
— Тогда я в пустыню, ближайшей лошадью, — сообщила я и, приподнявшись, протянула ей свою пустую чашку. — Если только ты подкупишь меня ещё одной порцией кофе.
— Вымогательница! — фыркнула Рени, но всё же поддалась на мою угрозу.
Довольная как удав я села на место. Хоть какой-то толк от этого паразита. Вот чего он снова пырится на меня? Сегодня я при полном параде, даже губы накрасила, так что нечего крючить мне недовольные мины.
Проверяя впечатление от маминых слов, я посмотрела на отца. Он сидел с непроницаемым выражением на лице. Похоже, её идея пришлась ему не по душе. С другой стороны, куда он денется? Когда дело касалось семейных вопросов, то как Рени решила, так оно и будет. Я уже как-то говорила, если она что-нибудь вобьёт себе в голову, то отвлечь её от задуманного практически невозможно. В настойчивости достижения поставленной цели Терминатор по сравнению с ней жалкий имитатор. Если бы он напоролся на мою вампирскую матушку, она бы с ходу поставила на нём крест, из его же собственного квазикристаллического скелета.
Кстати, о Терминаторе из далекого прошлого. Я перевела взгляд на Ника. Судя по хмурому выражению на физии, он тоже не в восторге от идеи Рени. Представив, что меня ждёт, когда в доме будут находиться эти два подарка, да ещё с открытым ментальным полем во время расслабона, я невольно вздохнула. Это значило, что лично мне придётся безвылазно сидеть за ментальным щитом, чтобы уберечь себя от постоянной головной боли. «Реази, ты меня знаешь, лучше сразу откажись, — мысленно воззвала я к нему. — Это тебе не в патруле, дома я тебе сама пропишу столько штрафных часов, что мало не покажется. Ну, конечно, я уже вся дрожу от страха!» — фыркнула я, когда он бросил на меня свой коронный мрачный взгляд.
Не ответив мне, Ник пытливо посмотрел на отца, но тот сделал вид, что не замечает его взгляда. Я победно хмыкнула. «Так тебе и надо! Думал Мика примет тебя с распростёртыми объятиями? А вот фиг!»
Поскольку процесс ратификации внесения Ника в семейный реестр приобрёл затяжной характер, Рени перешла к действиям. Взяв кофейник, она встала и подойдя к отцу, наклонилась, чтобы его поцеловать. И тут произошло нечто странное — на её лице промелькнула столь дикая ярость, что у меня возникло желание протереть глаза. Может, показалось?
Мама с обычной нежностью поцеловала отца и поставила перед ним чашку с кофе.
— Мой ангел, хватит уже отмалчиваться! Почему ты не хочешь признать мальчика членом нашей семьи? — промурлыкала она, обихаживая нашего капризулю.
Нет, всё-таки мне не показалось, Рени нервничала. Когда она вот так, не контролируя себя, сплетала и расплетала пальцы, это говорило о крайней степени расстройства. Да и во взгляде, устремлённом на отца, сверкали нешуточные искорки гнева. Ник хотел что-то возразить, но Рени не дала ему сказать.
— Подожди, милый, не вмешивайся. Сейчас мы уладим кое-какие семейные дела, и ты ответишь, согласен или нет поселиться у нас на правах близкого родственника. Хорошо? — властно сказала она и, обращаясь к отцу, добавила с непонятной яростью: — В чем проблема, дорогой? Между прочим, по крови мальчик приходится тебе родным сыном. Такое среди вампиров встречается не часто и другие на всё идут, чтобы заиметь хотя бы отдаленных кровных родственников. Почему Ник, имея родной дом и близких людей, должен обретаться в одиночестве?
В голосе Рени слышалось раздражение, которое никак не вязалось с поднятой темой. What is it? Я с недоумением посмотрела на Мика. Плохо дело! Внешне он держался невозмутимо, но по некоторым признакам чувствовалось, что он действительно виноват.
Merde! Я расстроилась, предчувствуя бурю.
Н-да, что-то отец совсем не в форме! Он никогда не увиливал от проблем, но сейчас, не реагируя на слова мамы, он пригубил кофе, и взялся просматривать прессу. Вот ведь! Ничего умней придумать не мог?! Короче, атмосфера за столом совсем накалилась.
Наконец, Мика не выдержал.
— Кошка, ты соображаешь, что несёшь? Я же младше Старейшего по возрасту, — сдержанно проговорил он и бросил неприязненный взгляд на виновника домашнего скандала.
Ник сделал вид, что его это не касается, зато Рени сразу же перешла в наступление.
— Глупости! В любом случае, ты биологическая копия его отца, поэтому нечего увиливать от ответственности.
— Ничем не подтверждённое утверждение, — проворчал Мика.
— Да? А в зеркало ты давно заглядывал? — усмехнулась Рени.
— Это не доказательство.
— Не будь смешным! Ты прекрасно знаешь, что всё рассказанное мальчиком, чистая правда.
— Предположим, но это ничего не меняет.
Великий вождь всё сказал и вновь потянулся к ноуту, но тут уж не выдержал Ник:
— Согласен. Это ничего не меняет.
Рени хотела было возразить, но на этот раз он не дал себя перебить.
— Подождите, мадам! Я ценю ваш душевный порыв, но вы кое-что упускаете из виду. Это Михаэль обязан мне своим появлением на свет. Так что в нашем случае вопрос первородства — крайне спорный вопрос, — проговорил он со скрытым раздражением.
О, кажется, наш мистер Совершенство разозлился не на шутку! Даст бог, вдвоём они одолеют Рени, понадеялась я.
Увы, моим надеждам было не суждено сбыться. Когда моя вампирская матушка упирается рогом, никакой бог не поможет.
— Вы оба принадлежите к древней цивилизации. К тому же у нас не было подобных прецедентов, поэтому будет правильным применить к вам законодательство Ареи. Милый, так что ты говорил о правах клонов в вашем обществе? — вкрадчиво пропела Рени.
— Они наследуют права оригинала, — нехотя признался Ник.
— Кошка, мы сейчас не на Арее, — заметил Мика.
Со стороны казалось, что он полностью поглощён своими делами, но это была фикция. Как пресловутый Гай Юлий Цезарь он мог одновременно читать, слушать и отдавать распоряжения, причём по совершенно разным вопросам.
— И вообще, я вам не овечка Долли, — добавил он с некоторой обидой в голосе.
В воображении тут же возник круторогий клыкастый баран, чёрный и красноглазый, во главе стада таких же кровожадных овечек. Мика бросил на меня укоризненный взгляд и я, не удержавшись, засмеялась. «Поросёнок!» — улыбнулась Рени и даже у Ника дёрнулись уголки губ, но он тут же напустил на себя неприступный вид. Ах, так? Я представила мостик и двух баранов, которые упёрлись лбами и злобно сверкают глазами, не желая уступать друг другу дорогу. Отступление, разбег. Удар! Ещё удар! И бултых в пропасть.
— Вот именно, ведёте себя как два упрямых барана, хотя дело не стоит выеденного яйца, — заявила Рени и повернулась к Нику, сидящему рядом с ней. — Милый, как бы ты ни упирался, биологически Мика твой отец.
Но бараны так просто не сдаются.
— Клон отца, — уточнил Ник. — Кроме внешней формы, Михаэль не имеет ничего общего с раем Таятаном. К тому же ментально он куда слабей чем отец.
— Это имеет для тебя значение?
— Да!
— Предположим, с раем Таятаном случилось бы несчастье, и он стал слабей котёнка, — гнула Рени свою линию. — Разве тогда он потерял бы право быть твоим отцом?
— Мой отец не потерпел бы такого! — воскликнул Ник.
— Я спрашиваю не об этом, — стояла Рени на своём. — Ответь, лишился бы рай Таятан в твоих глазах отцовских прав и уважения?
— Нет, — буркнул Ник, прижатый к стенке.
— Тогда ответь, может быть, Мика таков, что не заслуживает твоего уважения?
— Он многое сделал для своего народа, — последовал расплывчатый ответ.
— Для нашего народа, — поправила Рени. — Милый, если эрейское право говорит, что Мика тебе отец и сам ты хорошо к нему относишься… не спорь, я это вижу! то я не понимаю, в чём тогда проблема! — воскликнула она и Ник покачал головой.
— Мадам, проблема не во мне, а в вашем муже. Извините, но я, пожалуй, пойду.
Ник встал, собираясь уйти, но Мика наконец-то оторвался от своих дел и поднял на него глаза.
— Понимаю, тебе неприятен этот разговор, но нам действительно необходимо определиться со степенью родства, — проговорил он сдержанным тоном и на его лицо легла тень раздумья. — Никотан, думаю, это ты не можешь переступить через себя и признать во мне отца. Тем не менее это будет наилучшим выходом в данной ситуации.
— Прости, но я никогда…
— Айе, райделин Никотан, афея паураэс лут катем дайс.
Нужно было видеть лицо Ника, когда отец выдал эту фразу на непонятном языке. Это была какая-то дикая смесь радости, неверия и сумасшедшей надежды. Некоторое время он стоял столбом, а затем какой-то деревянной походкой подошёл к Мику и, опустившись на одно колено, коснулся губами его руки.
— Айе, рай Таятан, аседа баркес тумада.
В следующее мгновение он вылетел из кухни, и мы с Рени растеряно посмотрели ему вслед, а затем обе уставились на Мика.
— Это что было? — не выдержала я.
— Вот именно! Дорогой, что это было? — поддержала меня Рени.
— Ты же сама хотела, чтобы мальчишка стал частью нашей семьи, — ответил Мика с невозмутимой миной на лице.
— И что? — воскликнули мы хором с Рени.
— Девочки, я исполнил ваше желание. Так что хватит меня пытать, у меня дел невпроворот. Мари, будь добра, скажи Нику, что в половине десятого я жду его у себя в кабинете. Детка, я всё вижу! Прекрати корчить злобные рожицы. Не нужно тратить моё время, доказывая обратное. Да, это было и твоё желание. Хочешь, чтобы я полностью озвучил твои мысли?
— Нет! — поспешно воскликнула я и, поблагодарив Рени за завтрак, побежала исполнять поручение отца.
Ненавижу телепатию! Повезло же людям. Ври сколько угодно, и никто ни о чём не догадается.
Вот так одним махом Мика усыновил самую легендарную личность в мире вампиров, и я уже всерьёз озаботилась проблемой выживания рядом с ними. Может, попросить их дома ставить ментальные щиты? Вот только чего-то совсем не хочется поднимать этот вопрос. Представляю, какую нотацию выдаст мне Мика, а о реакции Ника лучше вообще не думать. Как-то я уже имела глупость просить отца приглушить излучение поля в доме, на что он отреагировал крайне раздражённо, мол, некоторым поганкам неплохо иметь совесть. Если в более развёрнутом виде, то прозвучало это примерно так: «Нужно понимать, что старейшины тоже люди, и хотя бы дома они хотят расслабиться и отдохнуть». Я всё понимаю, но почему совесть должна быть только у меня? Они хоть представляют на что похоже нахождение с ними в одном доме? Это примерно то же самое, что жить в трансформаторной будке.
— Эй! — я заглянула в комнату Ника. — Отец…
— Я знаю! — перебил он меня. — Передай, что я приду в десять.
— Тебе надо, ты и передавай! — возмутилась я.
— Мариэль!
— Чёрта с два! Я вам не девочка на побегушках! И вообще, мне пора собираться в пустыню.
— Тогда не забудь прихватить с собой вчерашнюю пижаму, — прилетело мне послание.
Я снова заглянула в комнату Ника. Интересно же, чем ему приглянулась моя попугайская одёжка.
— Это ещё зачем? — небрежно вопросила я.
— Тогда гадюки примут тебя за свою.
— Не улавливаю логики.
— Они подумают, что ты к ним с дружеским визитом из тропиков.
— А! — понимающе кивнула я и добавила: — Только, если ты одолжишь мне своё ядовитое жало.
— Зачем тебе второе?
— Я запасливая.
Обменявшись ещё несколькими репликами в том же духе, я всё же отправилась к отцу и передала ему ответ Ника. Наш дуче кивнул с таким видом, будто уже знает о переносе времени встречи и мне очень захотелось пристукнуть обоих чем-нибудь тяжёлым. К счастью, мы, парламентёры, выдержанные товарищи и не злимся по пустякам. Короче, на что только не пойдёшь ради мира во всём мире, и, прежде всего, в собственной ячейке общества.
___________________
[1] Девиантное (от лат. deviatio — отклонение) — поведение, нарушающее социальные нормы определенного общества.
[2] Гиппокам — область в головном мозге, которая отвечает прежде всего за память, является частью лимбической системы, связан также с регуляцией эмоциональных ответов. Гиппокамп по форме напоминает морского конька, располагается во внутренней части височной области мозга. Гиппокамп является главным из отделов мозга по хранению долгосрочной информации.