Топать по раскисшей грязи с грузом на плечах еще то удовольствие. А от взгляда на бледного, шатающегося Синха становилось только хуже.
— Привал — сказал я, сворачивая с дороги к упавшему стволу дерева.
Рядом присел Синх. Он часто дышит, с каким-то присвистом, мелкие бисеринки пота густо блестят на его бледной лысине. Сейчас он мало напоминает пышущего здоровьем и остроумием парня, с нашей первой встречи. Хона я разместил рядом, аккуратно положив голову на ствол дерева. Ему явно стало лучше, но он до сих пор не очнулся.
— Как себя чувствуешь? — спросил я.
— Как толстун, попавшийся стае скальных крыс — сверкнул натянутой улыбкой Синх.
Толстунами тут называют животных похожих на енота, довольно безобидных на фоне остального населения Лесов. Живут они в норах, хорошо прячутся, и занимают роль мелкого хищника-падальщика. От других мелких хищников отличаются толстым слоем жира и вкусным мясом.
— Говоришь, сенсей был недоволен? — Синх перевел разговор на явно интересующую его тему.
— Не то чтобы, по его лицу сложно что-то понять. Но такое ощущение осталось — честно ответил я.
— Ну да. Стоило только напороться на первого серьезного… зверя как старшие ученики валяются отравленные… — Синх тяжело дышал и говорил с перерывами. — Повезло еще… что у сенсея было две дозы противоядия.
«А еще последний ученик проигнорировал приказ и не унес старшего на заставу», — подумал я про себя. Чувствую, моя самодеятельность мне еще вылезет боком. Правда, сожалений я не испытывал.
— А что за «плач Аой», о котором сенсей говорил? — я тоже задал интересный мне вопрос.
— Техника обращения к… Силе Жизни… Помогает при лечении ран… Твоя заморозка… спасла меня… но, чтобы я не валялся на койке… надо лечиться — с этими словами Синх, на секунду скривившись, приложил руку к голому плечу и застыл с отрешенным выражением лица.
Я тоже устроился поудобней и обратился к Силе. Про Силу Жизни мне никто толком ничего не рассказывал. Но, как я понял, так или иначе ей пользуются почти все практики боевых домов. И даже талантливые крестьяне. Именно за счет этой Силы в это мире живут в разы дольше, лечат раны и восстанавливают силы.
Я иногда думал: «А могу ли я пользоваться другими Силами?» Но, от прямых вопросов к учителям меня удерживал здравый смысл, а на собственные исследования банально не было времени. Мне приходилось постоянно учить что-то другое… или куда-то бежать, сражаться, тренироваться… Можно было еще «считерить» и обратиться к печати познания. Только, как бы решение не оказалось хуже незнания. От прошлого познания этикета я чуть не помер. Да и просто валяться в обмороке или ходить с головокружением я сейчас себе позволить не могу.
Я откинул от себя лишние мысли и вновь сосредоточился на вечном синем потоке. Надо дотащить Хона… пока важно только это.
Хона я успешно дотащил, Синх тоже дошел без проблем, ему постепенно становилось все лучше. На заставе Хона переложили в носилки и забрали в лазарет. Нас же отправили в небольшую комнату с двумя кроватями и сказали ждать до завтра.
Комнаты что в монастыре, что на заставах какие-то однотипные. Минимум мебели, спартанская обстановка, грубо обработанные деревянные стены и забранное решеткой окно. Монахи являются именно монахами, никаких излишеств себе не позволяют.
Синх сразу завалился на постель, приложил руку к плечу и начал заниматься непонятным упражнением. Ему явно было не до разговоров. Я же сходил в местный аналог душевой, облился чуть подогретой водой из кувшина и улегся на соседнюю кровать.
Так и прошел вечер… А на следующее утро меня позвали в новый поход. Меня одного, Синх остался лечиться. На огороженном частоколом дворе меня встретило непривычное столпотворение. Три телеги, запряженными мулами, с парой анхей на каждой, шесть учеников и три мастера-охотника, включая и нашего сенсея. Что ученики, что мастера носят невзрачные плащи и коричнево-серую, сливающуюся с местностью одежду. Но я уже научился с первого взгляда определять кто есть кто.
От толпы учеников отделился флегматичный паренек, и где-то я его уже видел…
— Приветствую, меня зовут Анн — негромко сказал он, с коротким поклоном. — В этом походе я буду вашим напарником.
Тут я вспомнил его — это тот самый парень, что заслонил меня от отравленной стрелы на во время набега скальных крыс.
— Приветствую, спасибо, что прикрыл меня тогда — ответил я с таким же поклоном.
Этот невзрачный парень один из немногих в этом мире к кому я испытывал искреннюю благодарность. Хоть паранойя и шептала, что его не просто так поставили на стену рядом со мной, и это было его задание — прикрыть меня. Но, он меня на самом деле спас, и получил отравленную стрелу в спину за это.
— Не стоит, это был мой долг, как идущего по Пути Защитника — как-то просто ответил он.
От этой простоты меня аж пробрало. Синх еще тот фанатик, много раз рассказывал про Пути и Предназначения с жаром и искренностью. Но тут было нечто большее — твердая и непоколебимая уверенность. Даже не уверенность — знание. Как люди знают, что утром взойдет солнце, так этот паренек, не колеблясь не мгновения, готов исполнить свой долг.
— Хорошо…. А какая у нас задача? — я с трудом, но все же удержал невозмутимое лицо.
— Мы пойдем с телегами к логову Да`хтин. Надо собрать паучков, они сейчас уже не опасны. Забрать потерянную повозку, тело матери и в ее логове обычно остается много добычи. Кости зверей или снаряжение людей, которым не повезло. Надо это все собрать, оно еще послужит делу нашего Дома, — Анн рассказал расклад.
Ну да… вполне логично. Такой мощный парализующий яд небось много денег стоит, да и все остальное в хозяйстве пригодится. Жадностью это не назвать, но ресурсами тут никто не разбрасывался. Все шло в дело.
Негромкий хлопок привлек мое внимание. На крыльце появился еще один мастер. Тоже в серо-коричневой невзрачной одежде… Но его одежда отличалась от мастеров-охотников как дорогая машина от заурядного такси. Видно, что она всего лишь похожа на одеяния охотников. Какая-то не обмятая, слишком опрятная, даже выглядит дороже. Ее владелец если и ходил по горам, то недалеко и недолго.
Только лицо при взгляде на лицо нового мастера всякие мысли про франтоватость сразу отпадали. Множество разнообразных шрамов, короткие, почти седые волосы и взгляд блеклых, почти белёсых глаз оставляли ощущение жесткого, повидавшего жизнь, даже по местным меркам, воина.
Ветеран, как я его про себя назвал, вскинул руку и парой жестов приказал всем выдвигаться. Все бодро зашевелись, а Анн аккуратно потянул меня к последней повозке. Путешествие началось.
— А кто этот новый мастер? — спросил я тихо у Анна, через полчаса после выхода.
Мастера не стали нас дожидаться, усвистав сразу после выхода. Половина учеников тоже убежала с ними, оставив две пары на сопровождение телег. Я с Анном оказался в замыкающих. Хотя по мне шестеро анхей увешанных оружием в сопровождении не нуждались. Но, тут как в армии, действовали по правилам.
— Он помощник мастера Сигурея, тоже белый мастер. Пришел по Пути Обмена этой весной. Это все, что я про него знаю, — так же тихо ответил Анн.
Тут надо упомянуть, что монастыри и большие заставы Идущих управляются триумвиратом мастеров. Белые мастера отвечают за административную и хозяйственную часть, теми же крестьянами и обучением учеников заведуют они. Черные — военное командование, все основные бойцы находятся под их управлением. И серые мастера, о которых я узнал совершенно случайно, в отличие от белых и черных они могут носить любую одежду. Занимаются контролем всего и вся, разведкой и контрразведкой, их роль не выпячивается, но про них все знают. Старички знают, а левым персонам на вроде меня никто ничего не расскажет. Я и про серых мастеров узнал совершенно случайно, подслушав разговор двух учеников после тренировки. А может и не случайно… может мне специально подставили двух болтунов — моя паранойя не хотела униматься.
Другой момент — это Путь Обмена. У Идущих хватает обычаев, подчас странных, но не лишенных смысла. Согласно Пути Обмена монах должен как минимум один раз на ступень мастерства поменять место службы, начиная со старшего ученика. И попробовать минимум две профессии, кроме той, которой он хочет заниматься. Тот, кто нацелился стать чистым воином — должен побегать курьером или поработать учителем несколько лет. Идея вполне в духе этого мира, где новых членов Домов кропотливо обучали десятилетиями.
Так в монастырях и появлялись новые лица, часто занимающиеся несвойственным им делом. Только некомпетентных лентяев среди них не было.
Подобную информацию мне приходилось буквально добывать по крупицам. Ученик в культуре этого мира не задает вопросов — он молча, почтительно и со всем старанием выполняет указания учителя. И делает это не для того, чтобы стать умным и независимым. Нет — тут все готовят новые кирпичики в стену своего Дома. А если кто-то не хочет быть кирпичиком, или считает себя слишком умным — его просто выкидывают на улицу. Без Дома, без десятилетий тренировок и обучения, удел таких умников провести свою жизнь в низших кастах. Крестьянином, подмастерьем, бродягой — по сравнению с воинами и мастерами Домов обычные люди стоят лишь чуть выше животных. Неудивительно, что среди них пристроить своего сына в тот же монастырь Идущих считается большой удачей.
Мне еще повезло — я тут на правах почетного гостя из далекой страны, к которому приставили сопровождающих. Я могу позволить себе изредка задавать глупые вопросы. Обычный бы послушник пахал бы от рассвета до заката, молча. Что, кстати, мои спутники и делают.
Так, которая время в невеселых размышлениях, я и шел за повозками. А точней за мулом, что был привязан к последней повозке. С общества мысли сами собой перешли на местных животных. По большей части они походили на земных. Змеи, например, один в один. Или взять мулов — таад по-местному. Я плохо помню, как выглядят земные мулы, но очень похоже. Как ни странно, но по домашним животным нам тоже прочитали лекции. С практическими занятиями. Как запрячь, чем кормить, как ухаживать.
Резко выпадали из земной картины только звери, на которых повлияли Силы. Тут тоже далеко ходить не надо — к логову мутировавшего паука мы сейчас и идем… Все эти звери, да и люди, меня наталкивали на мысли о том, что этот мир является отражением моего. Параллельной реальностью, другим измерением — назвать можно, как угодно. Но эти миры явно связаны между собой. И таких миров наверняка больше двух… Это очень интересно, только рассказать об этом мне может только Мрак. Если его друг Змей научился ходить между мирами, то, может, смогу научиться и я. А где-то там маячит возможность вернуться…
— Мы пришли — короткая фраза Анна вырвала меня из сладких мечтаний.
Знакомая местность, в этот подлесок я входил в поисках пропавшей телеги, и из него же я вытаскивал Хона. Все это было вчера… а кажется, что уже прошло пару недель.
— С`еро, забери свое копье и ножи — из ближайших кустов внезапно возникла фигура сенсея, и он тут же принялся давать указания. — Потом вместе с Анном обойдите лес — поищите еще детей да`хтин. В последней повозке возьмите кожаные мешки. У вас два мона.
С этими словами сенсей растворился в подлеске. А я остался стоять в недоумении… Где копье? Где ножи? Анн же молча потянул меня дальше. За кустом лежала кучка барахла, какие-то обрывки одежды, белые кости, все в обрывках паутины. А отдельно мое копье и пара ножей, на заботливо подстеленном куске ткани. Я как-то автоматически глубоко поклонился, проявляя благодарность тем, кто собрал мое оружие, и подобрал копье с ножами. Ткань тоже свернул и сунул в подсумок. Скаченные через печать мира правила этикета продолжали всплывать в самые неожиданные моменты.
— Яд детей да`хтин действует долго. Встречаются они редко, противоядие стоит дорого. Если кому-то не повезло их встречать — могут лежать в логове пять-шесть дней, пока мать их постепенно ест, — негромкий голос Анна отвлек меня от очередных раздумий.
Проследив за взглядом Анна, я увидел два тела. Видимо мастера с частью учеников успели обчистить логово паучихи, пока мы плелись вслед за телегами. Ближе к нам лежал типичный анхей, в коричневой кожаной броне, весь заляпанный обрывками паутины. Видимо, возница пропавшей телеги. А вот за ним лежало нечто странное. Это явно человек, только в каких-то странных одеждах.
Свет словно преломлялся и изменялся возле рядом с ними. Отчего они расплывались и прямо на глазах меняли цвет. Становясь то серого, то зеленого, под цвет травы, цвета. А еще у фигуры не было ног. Ниже поясницы налеплено много паутины, образуя эдакий кокон, словно ноги отрезали и замотали место ампутации бинтами…
— Это накидка из кожи скального тамита, — прозвучал негромкий голос подошедшего ветерана. Его, в отличие от сенсея, я вполне успел заметить.
— Такие накидки очень любят тени — продолжил он, с каким-то значением глядя на меня. Помолчав пару секунд, он продолжил. — Идите, ученики, займитесь своей работой. Здесь вам делать нечего.
Автоматически поклонившись, я отправился к последней телеге за мешком. Анн зеркально повторил мои действия. Увиденное меня как-то выбило из колеи…