Дни сменялись днями, сливались в недели, недели складывались в месяцы. Бесконечные тренировки сливались в одну выматывающую безликую череду. Меня по-прежнему выкручивали насухо, заставляли выкладываться, добиваться, казалось, невозможного. Все было по-старому, но кое-что изменилось. У меня появилась цель. Своя, личная цель. Не просто выжить в этой сумасшедшей мясорубке, а стать сильней. И в один прекрасный день убить своего учителя.
Человек — гибкое существо, он приспосабливается почти ко всему. Он может предать, убить, изменить свою мораль. Но все же у каждого уважающего себя человека есть принципы, через которые он не может переступить. У разных людей они могут сильно различаться и на первый взгляд вовсе отсутствовать, но они есть, и если человек их нарушит, то перестанет себя уважать. Зачастую это хуже смерти — жить и ощущать постоянное отвращение к самому себе.
Об этом я слышал раньше, в том, спокойном и благодушном мире, где я вырос. Но в полной мере я это понял только, когда сам заступил за грань. Не то чтобы я моралист, и мне претит одна только мысль об убийстве. Скорее я об этом вообще никогда не задумывался. Не приходилось сталкиваться. Но вот напоролся, и мне это не понравилось. Сильней всего не понравился тот автоматизм, с которым я убил совершенно незнакомую девушку. Я совершенно не задумывался, просто махнул мечом, выполнил очередное упражнение.
Я как-то читал, как спецназовцев в процессе подготовки заставляли резать собак. Чтобы в бою не дрогнула рука, когда надо будет убивать. Может, сенсей тоже хотел добиться чего-то похожего. Или проверить, могу ли я убить человека — молодую девушку. Но меня это не волнует. Уже не волнует. Сенсей заставил меня нарушить мои принципы. Пусть я даже на этот момент их не осознавал. И я ничего не могу сделать, чтобы исправить произошедшее. Могу только отомстить.
Решение отомстить помогло справиться с состоянием аффекта и безразличия, нахлынувшего на меня тем памятным вечером. Еще сильно помогло присутствие Элианор. Так звали загадочную незнакомку в темно-коричневом платье. Осознание ее имени пришло само собой, словно всплыв откуда-то из глубины, словно вспомнил то, что знал давным-давно…
А на следующее утро я открыл глаза и пообещал себе пройти через этот ад, овладеть Силой и убить сенсея. Потом встал, перехватил скудный завтрак и пошел на тренировку. Вновь, как и прежде, скрупулезно и старательно выполнял команды сенсея. Может даже капельку старательней. Ведь внутри меня, на самой глубине, лежала старательно спрятанная, забытая на время, решимость убить своего учителя. А для этого мне нужные его уроки, вся сила и весь опыт, что я могу из них извлечь. Больше у меня нет ничего…
Злоба, ярость, боль, жажда мести — из всех чувств можно черпать силу. Их маленькие кусочки, обрывки, помогают сделать следующий шаг. Пройти чуть дальше, сделать чуть больше. И я шел, делал, познавал себя. Весь мой мир сократился до внутреннего плаца в наглухо закрытом сером доме.
Потом это закончилось… Очередным утром на плацу вместо сенсея меня ждал Мрак. Черную фигуру, окутанную дрожащей дымкой, тяжело с кем-то спутать. Но меня все равно посетило чувство какой-то нереальности происходящего. Слишком сложно поверить в нарушение привычного порядка жизни.
— Я смотрю, ты изменился, детка, — хриплый голос ковбоя.
Ковбои… Кино… Господи, когда же это было? Неужели там, где-то есть другой мир? С телевизором, кино, мягким диваном и теплым пледом… с горячим душем?!
Мрак медленно обходит вокруг меня, бормочет что-то себе под нос. Его взгляд, кажется, физически ощутим. Не торопясь, разбирает меня, раскладывает по кусочкам, расставляет по полочкам.
— Неплохо, неплохо, могло быть и хуже. — Голос недовольного старика. — Посмотрим, что будет дальше…
Внезапно Мрак остановился передо мной. Жесткие пальцы, обтянутые черной перчаткой, уперлись в подбородок и заставили поднять глаза. Черный капюшон, контуры лица, скрытые вечной тенью и ощущение взгляда. Чуждое, холодное, отталкивающе и затягивающее ощущение. Тьма под капюшоном притягивала и пугала. Время замерло. Мир вокруг поблек. Звуки исчезли.
Так я стоял несколько бесконечно долгих мгновений, потом тьма меня отпустила. Я отшатнулся назад. Перед глазами все плывет и кружится. Хриплое дыхание отдается в ушах. Руки вцепились в бедра, помогают сохранить равновесие. Еще немножко, и я упаду…
— Ты не сломался… это хорошо, — холодный безразличный голос молодой девушки.
Я перевел взгляд с белого на черные одежды. Черное марево и мешковатая ткань прекрасно скрывала фигуру. Даже утреннее солнце не помогало. А всматриваться в черное марево под капюшоном я боялся.
Внезапно накатила злость. Злость на самого себя, на свой страх, на весь этот мир. Я отбросил здравый смысл и вцепился взглядом во тьму под капюшоном, пытаясь разглядеть контуры лица, понять, что скрывается за ней.
В этот раз в чувство меня привела струйка холодной воды. Она лилась откуда-то сверху, и это было неприятно. Я фыркнул, отдергиваясь. Голова болела. Сильно болела. Перед глазами все двоилось и расплывалось. Проморгавшись я увидел черную фигуру с небольшим кувшином в руке.
— Как головка? Не болит? — ехидный старческий голос окончательно привел меня в чувство. — Вот, вытрись, — в меня полетел кусок грубой ткани.
Краем глаза я заметил, как упал на песок уже ненужный кувшин. Остатки воды быстро исчезли в посеревшем песке.
— Пошли за мной, разговор есть, — спокойный голос уверенного в себе мужчины.
Через пару десятков шагов головокружение почти пошло, а боль снизилась до терпимой. Мрак вел меня к выходу, за прошедшее время я успел изучить строение, ставшее мне домом. Монах у входа торопливо распахнул дверь и согнулся в поклоне. Мрак высокомерно прошествовал мимо него, а я следовал за ним в трех шагах, как положено ученику. Я уже не помню, откуда знаю эти нормы местного этикета, то ли они появились после очередного обращения к печати, то ли сенсей их вбил между делом.
Аллеи, усаженные деревьями, отделанные плиткой тротуары, открытое пространство. За пролетевшее время я был наружи считанные разы. Все что я мог — это любоваться небом, заключенное в квадрат внутреннего двора.
Появляющиеся слуги и ученики украдкой бросали на нас пару взглядов и спешили скрыться. Мы же явно направлялись к воротам на нижнюю ступень… Да, вот и они. Уже услужливо распахнутые дежурным караулом. И снова почтительно склоненные спины… даже как-то неловко.
Пустой лабиринт дворов нижней ступени. Открытые переходные ворота. Видимо все, кроме постоянных постов, поспешили убраться с нашей дороги. Впрочем, при отношении к низшим как к расходному материалу это не удивительно. Наверняка еще и история, как я отрубил голову служанке, широко разлетелась.
Неосознанно я сжал зубы, а рука сама поползла к рукояти меча. По прямому приказу сенсея я с ним не расставался нигде и никогда. Тренировался, ел и спал в перевязи. А если мылся в бадье, то меч лежал рядом, уже обнаженный. Полезная привычка в этом сдвинутом мире.
Успокоиться, нельзя показывать эмоции. Лучше про них вообще забыть. Руку на место, глаза старательно рассматривают вымощенную каменными плитами дорогу. Мимо плывут стены из массивных блоков. За очередной перемычкой стены обрываются — мы вышли на предвратную площадь. Еще немного — и я окажусь за стенами монастыря. Впервые за… Сколько же времени я провел здесь? Я не знаю ответа. В этом мире нет даже четкой смены времен года. Просто, когда-то больше солнца, а когда-то дождей. А я слишком был занят, чтобы следить за погодой.
Увлеченный самобичеваньем, я даже не заметил, как мы миновали главные ворота. Под ногами утоптанная грунтовая дорога. Трава на обочине и пестрящие полевые цветы режут глаза после серого камня и песка. Дурманящие запахи открытого пространства забивают ноздри. От непривычки засвербело в носу и захотелось чихнуть.
Мрак, до этого исправно маячивший впереди, вдруг резко свернул куда-то вбок. Едва удержавшись от чиха, я последовал за ним. Среди буйно цветущих трав петляла небольшая тропинка, практически незаметная со стороны.
По дороге из цветов мы уходим вдаль.
Где-то там, позади, лежит забытая печаль.
Перед нами жизнь, а прошлого… не жаль.
По дороге из цветов мы уходим вдаль…
Строки давно забытого, неизвестного стиха всплыли у меня в памяти, а может сочинились прямо на ходу. Ситуация во многом похожа. Тропинка среди полевых цветов, и позади монастырь с адом тренировок и демоном-сенсеем. Неожиданно стало как-то легко на душе. Ноги меня сами несли вслед за темным силуэтом впереди. А я просто наслаждался непривычными запахами, любовался разноцветным травяным ковром вокруг меня и небом, синим бездонным небом.
— Мы пришли, садись, — сухой мужской голос поломал легкую цветочную эйфорию.
Мрак непринужденно махнул рукой на большой булыжник недалеко от тропинки и без видимых усилий взобрался на глыбу двух метров высотой. Там и уселся, свесив ноги.
— Садись-садись, не заставляй девушку ждать, — недовольный женский голос.
Направляясь к камню, я невольно скользнул взглядом по фигуре, закутанной в темные одежды — бесполезно, черный костюм прекрасно скрывал очертанья тела. Присаживаясь на нагретый солнцем камень, я в очередной раз задался вопросом: «А кто такой Мрак?». По его облику и набору голосов даже не понять мужчина он или женщина. Хотя, похоже, эта неразбериха ему самому нравится.
— Посмотри вниз. Скажи мне, что ты видишь? — снова серьезный мужской голос.
Похоже, он использует смену голосов для подчеркивания смысла своих слов. По голосу понятно, к чему он относится серьезно, а где пошутил. Впрочем, не будем отвлекаться, мне задали вопрос…
— Горная долина, обжитая, с большой деревней и крестьянскими полями… Посередине долины течет река, — ответил я. А что еще я должен был сказать?
Мрак неопределенно хмыкнул, и пробормотал что-то себе под нос. Видимо, он хотел услышать что-то другое…
— Долина Серого Копья. Здесь в нескольких селеньях живет порядка пяти тысяч крестьян и ремесленников, — начал Мрак после небольшой паузы. — Крестьяне кормят и обеспечивают всем необходимым монастырь Пути Посоха. В монастыре порядка трех сотен воинов и старших учеников. Но главная причина, почему здесь стоит монастырь, находится там.
Я посмотрел в указанном направлении. Долина, горы, облака… Крестьянские поля сужались, постепенно переходили в коричневый камень с зелеными вкраплениями кустарника. Горная речка поднималась по горным уступам и скрывалась в тесном перевале.
— Через три дня пути по перевалу Серого Копья находится застава, она так и называется — Застава Серого Копья, или просто — Застава. Правда, оригинально? — не дожидаясь моего ответа, Мрак продолжил. — Застава защищает земли империи от проникновения тварей Безумного Леса.
Мрак на минуту замолчал, изучая меня своим рентгеновским взглядом. Глаза его разглядеть невозможно, но я почему-то знал, меня сейчас пристально рассматривают.
— Про Безумный Лес я тебя не спрашиваю. И так видно — не знаешь. И чему тебя в монастыре почти два года учили? Явно не истории и географии, — заунывный голос школьного учителя.
Я на секунду отключился… Два года! Я проторчал в этом аду два года. Хотя, чему удивляться… Странно, что я еще свое имя помню.
— Но я договорюсь, и тебе выделят в сопровождение инструктора. Он расскажет про некоторые исторические особенности нашего мира, — продолжал вещать Мрак. — И, кажется, ты меня не слушаешь. Куда ты завтра отправляешься?
Черт! Похоже, я прослушал, что-то важное. Когда же я научусь внимательно слушать?! Слишком я расслабился, выйдя из этой каменной клетки.
— Для особо глупых повторяю. Завтра ты отправляешься на заставу вместе с дежурной сменой. Будешь защищать Империю от кровожадных тварей, общаться с людьми, учиться владению оружием. Через семь лун закончится летняя смена, и ты продолжишь обучение у Мастера Тени. Если тебя, конечно, не убьют твари, или ты не ляпнешь кому-нибудь про другой мир, — от последних слов Мрака повеяло холодом, могильным холодом. — Все в монастыре думают, что ты обладающий силой из далекой страны. Глупое и бесполезное мясо, которое учит Мастер Тени, нанятый мной. Пусть они так думают дальше, тем более это не далеко от истины.
Мрак вновь прервался и вперил в меня внимательный взгляд.
— В монастыре не так много людей, и в любом закрытом обществе все новое оказывается под пристальным вниманием. А еще они хорошие бойцы и с первого взгляда могут определить уровень подготовки по походке, по движению рук, по тому, как человек держит равновесие. Ты же по приходу сюда был мясом, ничем не лучше крестьянина, вчера оторванного от плуга, даже хуже.
Спасибо за добрые слова. Нет, я догадывался, что все плохо, но не настолько. Я все-таки еще до переноса несколько лет занимался карате, полгода бокса, и вот на тебе — «хуже крестьянина».
— Ты думаешь, что в своем мире ты чего-то достиг? — продолжил Мрак, словно прочитав мои мысли. — На подготовку воина уходит от двадцати лет. И это будет просто воин, человек за которым в Империи Солнца признают право носить оружие. Когда я сказал Мастеру, что он будет тебя готовить три года — он посчитал это издевательством. Пусть ты обладаешь Силой, но воином за три года ты не станешь. Тем более не станешь ступающим по Пути Тени, — короткий смешок прервал отповедь. Через несколько секунд Мрак продолжил уже другим голосом. — Ты всего лишь показал, что на твое обучение стоит потратить время, ты способен учиться и можешь приспособиться к нашему миру.
Мрак снова замолчал. Я тоже молчал. Вокруг трещали местные кузнечики, где-то вверху заливалась песней небольшая пичуга. Красивая песня с каким-то интересным неровным ритмом.
— У тебя есть Сила, она тебе помогает. Но Сила бесполезна, если ты сам из себя ничего не представляешь. И бесполезно заниматься воспитанием адепта Силы, если он не сможет быть воином, — Мрак снова замолчал, но ненадолго. — У тебя есть вопросы, можешь их задать.
Теперь мой черед молчать. Вываленные откровения не способствовали появлению энтузиазма. Тот ад, через который я прошел, оказывается лишь началом дороги. Впрочем, я уже привык, уже забыл, что можно жить по-другому. Жить без тренировок на износ, без боли наказаний, просыпаться по своему собственному желанию. Да и тренировки сейчас как-то легче переносятся, несмотря на все ухищрения сенсея. Может, это заслуга ручейка Силы, со временем получается впитывать все больше живительной и холодной энергии. Я даже научился паре интересных фокусов, в моем мире их назвали бы настоящей магией. А может, все получается проще из-за того, что мне нравится сам процесс — становиться сильней, узнавать нечто новое. Хотя цели, настоящей цели, зачем я это делаю, у меня нет, кроме одной, но о ней лучше даже не думать.
— Что меня ждет в конце, если я пройду обучение? — наконец я задал вопрос. Пожалуй, это самое важное — узнать ради чего мне стараться. Может, есть что-то кроме пресловутого выживания…
— Хороший вопрос, — в этот раз голос молодого агента по продажам. — Если ты пройдешь обучение, то станешь адептом Силы и полноправным членом Круга. А это достаточно влиятельная нейтральная организация. В основном мы занимаемся проведением различных ритуалов, требующих вливания множества различных Сил, наложением печатей, продлением жизни, увеличением способностей к использованию Силы. Не за бесплатно, конечно. В Круге много уникальных Мастеров и лучшие возможности для обучения и самосовершенствования.
Мрак вновь замолчал и окинул меня внимательным взглядом, словно проверяя, насколько я усвоил зачитанный материал.
— На самом деле Круг — это творение Хранителя, ему однажды надоело собирать по нескольку лет адептов для проведения Песни Ветра и Времени, — теперь уже нормальный спокойный мужской голос. — Принцип работы простой — ты получаешь нужное тебе, а за это делаешь то, что нужно другим. У каждого Мастера свой контракт и свои условия. Есть, конечно, общие для всех условия, но об этом потом. Что еще… Круг уважают, и его услуги дорого стоят, а звание адепта Круга — своеобразная метка качества. Многие хотят стать его адептами, но приглашают только тех, кто нужен Кругу. Для тебя это наилучший вариант утверждения в этом мире. В противном случае тебя или прикончат на алтаре, или сделают рабом. Как относятся к слугам в этом мире, ты уже понял.
Мрак многозначительно замолчал. Похоже, он знает про эпизод со служанкой. Да, это действительно жестокий мир и выбор у меня небольшой. И возятся со мной не просто так, а с расчетом, что я все отработаю с троицей. Интересно, а сколько мне придется отрабатывать три года труда Мастера Тени? Смогу ли я вообще когда-нибудь рассчитаться с долгами?
Впрочем, это вопросы для будущего. Пока Мрак прав, я из себя ничего не представляю, и понятия не имею об окружающем мире. Куда-то бежать бессмысленно, надо учиться, пока учат, а дальше будет видно. Какой-то благодарности к Кругу и Хранителю я не испытывал, не за что мне их благодарить.
— Что такое Безумные Леса, и откуда они взялись? — подумав, я задал второй вопрос.
— Второй хороший вопрос, — Мрак, казалось, искренне рад задаваемым вопросам. — Примерно шесть тысяч лет назад треть континента погрузилось в хаос безумия Сил. Изначально все Потоки в мире находятся в устойчивом равновесии. Адепты Сил могут на него воздействовать, но сломать баланс невозможно. Как бы тебе понятней сказать… Это все равно что зубами перегрызть железнодорожный рельс.
Я несколько секунд вспоминал, что такое «железнодорожный рельс». Потом несколько секунд пытался представить, как кто-то его грызет… Полный бред.
— Так вот, — продолжал мой лектор. — Баланс был нарушен, Потоки смешались, и все живое погибло за несколько минут. Причины неизвестны до сих пор. Постепенно за пару тысяч лет, баланс частично восстановился, и жизнь вновь появилась на мертвых землях. Но появившиеся растения и животные словно пришили из ночного кошмара, тогда эту землю и назвали Лесом Безумия.
Мрак на несколько секунд замолчал, словно собираясь с мыслями…
— Порождения Безумия иногда выходят из своей чащи и преодолевают Сумеречные горы, — Мрак обвел рукой окружающие нас скалы. — Большая часть умирает или становится безвредной вне Безумного Леса. Но иногда вырывается нечто такое, что вырезает целые провинции. Тогда Император раздал часть земель вдоль южной границы Домам Воинов, обязав их охранять перевалы и убивать проникающих тварей. Этот монастырь, как ты уже догадался, одно из таких поселений. Впрочем, баланс постепенно восстанавливается, и сейчас здесь уже не так опасно, а через пару тысяч лет люди так и вовсе перейдут через горы и будут колонизировать новые земли.
— И что это за порождения? — спросил я после паузы.
— Увидишь сам, — раздался ехидный смешок. — У тебя еще один вопрос.
Я задумался. Про тварей он мне рассказывать не хочет. Что будет на заставе я, похоже, тоже увижу сам.
— Сколько мне еще учиться в монастыре, и что будет потом?
— Третий хороший вопрос! Ты определенно серьезно относишься к своему будущему, — рассмеялся Мрак бархатистым баритоном. — Тебе осталось учиться год и десять лун у мастера Тени. Потом будет еще одна летняя смена на заставе, и на этом твое обучение в монастыре закончится. Скорее всего, тебе дадут нового наставника, из Мастеров круга. Если будешь очень хорошо стараться, то, может быть, даже я возьму тебя в ученики.
Мрак рассмеялся тихим зловещим смехом законченной садистки. От этого смеха побежали мурашки по спине, как будто мне мало одного сенсея.
— Можешь отдыхать до вечера, считай это наградой за хорошие вопросы, — темная фигура на краю валуна упруго вскочила на ноги. — До заката солнца ты должен вернуться в монастырь.
С этими словами фигура отступила назад и скрылась за краем валуна. Что-то подсказывало, что искать Мрака бесполезно. «Какие-то дешевые фокусы для могучего Мастера Круга», — проскочила и исчезла ехидная мысль.
Наступившую тишину вновь наполнило пение невидимой птицы. Стрекот кузнечиков, запах цветов и едва слышимый шелест ветра. Я скатился с валуна в благоухающую траву. Господи, как хорошо просто лежать в траве, щуриться на солнце и слушать пение птиц… До заката еще целая вечность — надо провести ее с толком.