Это заходило слишком далеко, но Джулиус не успел защитить сестру. Цилинь уже упал на колени на разбитой улице, и когда он рухнул, цунами магии дракона поднялось к нему. Это давление Джулиус ощущал до этого на горе, но тут оно было намного сильнее, росло с каждой секундой. А потом, когда он подумал, что хуже быть не может, давление треснуло.
С момента как Цилинь прибыл на гору, Джулиуса предупреждали, что могло произойти, если император разозлится. Он думал, что понимал опасность. Он даже думал, что испытал ее сам. Но до этого такого не было, только теперь Джулиус понял, что не знал. Не было ничего — магии, дракона или какой-то силы, какую он ощущал раньше — что могло подготовить его к волне несчастья, которая обрушилась на них с магией Цилиня.
Дело было не в том, что земля дрожала, а в том, как. Она двигалась, как было нужно, чтобы ударить по слабым местам в опорах Небесных путей. Даже так опоры не просто сломались. Они рассыпались, как гнилое дерево, оставив стальные стержни, отлетая большими кусками на землю, как булыжники перед оползнем.
Без опоры мосты Небесных путей стали выгибаться, плиты под зданиями, дорогами и тротуарами верхней части СЗД трещали и соскальзывали на город внизу. Они упали бы на голову Джулиуса, но, пока он застыл и наблюдал за разрушением над ним, другие драконы слушались инстинктов. Когда Джулиус понял, что стоит убегать, Челси уже кричала:
— Иди!
Она врезалась в него, как поезд, сбивая его за секунды до того, как кусок Небесных путей размером с грузовик рухнула туда, где он стоял. И он был только первым. Целые здания рушились, Небесные пути не выдерживали под ними. В этот раз Джулиус не застывал. Он уже бежал, ноги едва касались земли, он несся по пустой парковке к безопасности реки, нырнул в быструю воду за каменистым берегом.
Холод ноябрьской воды чуть не сковал его, лишив чувств. Жуткий миг он барахтался вслепую в темном потоке, а потом его ноги нашли землю. Он вырвался из воды, вдохнул. Когда он повернулся посмотреть, что случилось с другими, он увидел лишь пыл.
Пустая парковка пропала, ее раздавил огромный кусок города сверху. Джулиус пару мгновений думал, что всех раздавило, когда Фредрик вырвался из воды на несколько футов ниже по течению. Челси была рядом с ним, уже плыла к берегу. Боба не было видно.
Если подумать, Джулиус не видел пророка с появления Императрицы-Матери. Джулиус не знал, убежал он, пока все отвлеклись, или когда все стало рушиться, и времени выяснять не было. Боб мог сам о себе позаботиться. Сейчас Джулиуса больше переживал за Цилиня.
Он был под Небесными путями, когда они рухнули, и его должно было придавить. Это было ли логическим исходом, но логика не касалась Цилиня, как и грязь. Вокруг был хаос, но Золотой Император был защищен плитой дороги, которая чудом упала боком, вонзилась в землю под идеальным углом, чтобы создать плотный щит из бетона и асфальта над его головой. Его мать тоже была там, улыбалась неудаче Хартстрайкеров, золотоглазая девочка была в ее руках. Улыбка стала шире, когда Челси выбралась из воды.
— Карга! — прорычала она, бросаясь к императрице. — Отдай мне мою дочь!
Крик еще вылетал из ее горла, когда обломок размером с машину, который свисал с края над ними, держась за стальной прут, вдруг полетел вниз. Челси отскочила, но с трудом. Сила рухнувшего камня отбросила ее в реку.
— Ты это заслужила, — сказала Императрица-Мать, когда Челси всплыла, вдохнув. — Все вы, — она посмотрела красными глазами на Фредрика, который помогал Джулиусу выбраться на берег. — Ваша ужасная семья уничтожила все, что я веками строила жертвами. Из-за вас род Цилиней прерван, и этот мир навеки стал хуже, — она вскинула голову. — Вы заслуживаете все, что получите.
Челси оскалила мокрые зубы, но Джулиус сжал ее плечо.
— Зачем ты это делаешь?
— Она забрала моего ребенка! — взревела его сестра.
— Не ты, — тихо сказал он, держась за камни на берегу, чтобы смотреть на Императрицу-Мать, не борясь с течением. — Зачем ты это делаешь?
Он указал на Цилиня, согнувшегося на земле у ее ног.
— Твой сын страдает. Он говорил мне, как уважал тебя, какой хорошей матерью для него ты была. Я завидовал, слушая, как он говорит о тебе, потому я не могу понять, что ты думаешь сейчас, — он огляделся на разрушения. — Что за мать так поступает со своим ребенком?
— Хороший вопрос от Хартстрайкера, — прорычала она. — Но я делаю это не как мать. Я делаю это как императрица.
Она вонзила трость в грязь и опустила кривую ладонь на спину Цилиня.
— Мой сын — сердце нашей силы. Я растила его, чтобы он не испортился, всегда ставил долг выше, как я. И почти во всем он был идеален, но у него была тайная слабость. Когда я поняла, что это было, твоя сестра уже испортила его.
— Как испортила? — спросил Джулиус. — Любовь сделала его счастливым. Тогда его удача была сильнее всего, да?
— Потому я и терпела это так долго, — прорычала она. — Знаешь, как я была рада, когда Бетезда забрала ее? Я думала, что это был шанс вернуть сына, убрать от него ее когти. Но я еще не понимала размаха ее преступлений. Когда я услышала о новой кладке Хартстрайкер в том году, все стало ясно.
Челси застыла.
— Ты знала?
Императрица оскалилась.
— Я не глупая. Даже Племенная кобыла не может создать две кладки за два года, и она не была беременна, когда покидала Китай. Когда я услышала, твои отпрыски уже год как вылупились. Даже если мои худшие страхи сбылись, все уже было потеряно, и я подавила тревоги и продолжила. Мне нужно было утешать императора, управлять землями, и доказательств не было. Я не думала о вас, пока пророк не позвонил мне.
— Пророк? — холодный ком появился в горле Джулиуса. — Какой пророк?
Старая драконша посмотрела на него с жалостью.
— А ты как думаешь?
Сомнений не было. Даже если бы Джулиус хотел обмануть себя и подумать на Черного Размаха, девочка в руках императрицы этого не позволяла. Было лишь одно яйцо, откуда она могла вылупиться, и Боб его забрал. До того, как Золотой Император прибыл к ним.
— Почему? — его голос дрогнул. — Почему он предал нас?
Императрица пожала плечами.
— Я не спрашивала. Для меня была важна — всегда была важна — моя империя. Измена Брогомира подтвердила то, что я всегда знала в сердце: твоя сестра — наглая змея, какой нет дела до других. Она уже сломала моего сына раз своим эгоизмом. И это было до того, как мы узнали глубины ее греха, — она отвела взгляд, скалясь. — Она должна тут умереть.
Джулиус не мог поверить в то, что слышал.
— Думаешь, Челси этого хотела?
— Плевать, чего она хотела, — рявкнула императрица. — Мне важно то, что она сделала. Она разбила моего сына и уничтожила мой клан!
— Если ты так думаешь, почему ты завершаешь работу? — закричал он, указывая на Цилиня. — Может, он — последний Золотой Император, но твой сын был в порядке, пока ты не пришла сюда. Ты сделала это. Зачем?
— Потому что он уже был сломан! — взревела она, красные глаза сверкали. — Не важно, что я сделала, как я пыталась, он не забыл ее! Он должен был стать самым сильным Цилинем. Удача должна была сыпаться на нас с небес, но мы не получаем больше, чем при его отце. Никаких новых завоеваний, новых земель. Шесть веков Золотой Император простаивал, а потом вдруг заявил, что хочет завоевать Хартстрайкеров?
Она покачала головой.
— Знаю. Даже до того, как пророк убрал все сомнения, Я знала, что близился наш конец. Я знала, что он сломается, так что убедилась, что это произошло в месте, где это навредит только нашим врагам.
Когда она закончила, Джулиус мог лишь смотреть в ужасе и потрясении.
— Поэтому, — прошептал он, глядя на вечернее небо через неровный круг в сломанном асфальте. — Я думал, ты была просто черствой, но теперь я понимаю. Ты подала ему новости в худшей манере намеренно. Ты использовала его как оружие.
Императрица-Мать ничего не сказала, но ей и не нужно было. Улики были вокруг них. Они были временно в безопасности, ведь над их головами было нечему упасть, но неудача Цилиня все еще бушевала в городе. Джулиус ощущал магию дракона как голодные зубы на своей коже. У нее не было цели, мишени. Только слепо бросающаяся ярость, и всюду, куда она ударяла, следовала катастрофа.
По всему городу рушились Небесные пути, наполняя воздух треском камня. Вертолеты падали с неба, пока он смотрел, их двигатели просто останавливались, неудача императора била по ним. С каждой секундой шум падений и разрушений становился громче и громче, пока неудача поглощала весь город. Уже смежные Небесные пути дальше по реке стали накраиваться, все, что шло не так, происходило. Если это продлится дольше, весь СЗД рухнет, и хоть Джулиус ненавидел Алгонквин, он не мог допустить такое. Не город, где он встретил Марси, и не из-за Сяна.
— Я знаю этот взгляд, — тихо сказала Челси, приблизившись к нему в воде. — У тебя есть план.
Джулиус кивнул, взглянув на Фредрика, который мрачно держался за берег рядом с ними.
— Ты можешь поднять нас туда?