Добраться до казармы напрямую, петляя по сложной системе проулков на машине, оказалось невозможным. Клещ, зная местность как свои пять пальцев, заверил, что объездной путь не займёт много времени. Шрам принял самое разумное на его взгляд решение: отправил бойцов пешком, под бдительным присмотром гражданского помощника, а сам забрался в кабину, собираясь лично сопроводить груз, а заодно приглядеть за посредником от братвы.
Согласитесь, оставить оборудование и боеприпасы без присмотра было бы верхом безрассудства. Клещ, конечно, не рискнёт что-либо стащить, но и полагаться на честное слово криминальных авторитетов не следовало. Странное исчезновение трёх боевых групп на случайное совпадение не спишешь.
К тому же, поездка давала прекрасную возможность наглядно изучить разные пути подходов к базе, продумать варианты отхода, в случае экстренной эвакуации. А также определить места размещения датчиков движения, во избежание нежелательных гостей.
Как ни гнал Клещ по объездной дороге, демонстрируя возможности амортизаторов и хвалясь прочностью подвески, а обогнать пешую группу не сумел. У двери, расположенной под козырьком из гнутого оцинкованного металла, чуть сбоку въездных ворот, уже стоял часовой. По комплекции и манере держать автомат на сгибе локтя одной рукой, сержант определил, что эта честь выпала Бирюку.
Завидя приближающийся броневик, тот подал сигнал в ангар и вскоре створки ворот начали открываться.
— Тебе следовало прикупить в лабазе тачку для своих нужд, — дал запоздалый совет Клещ, наблюдая за разгрузкой, — У Романа есть парочка «буханок» в подходящей комплектации.
— Нет необходимости, — успокоил Шрам, — Меня вполне устроит ВПК «Урал», доставшийся тебе в качестве прощального подарка от Хитрого Лиса. На тачку не претендую и после реализации верну. Пока же поставим сверху пулемёт и слух о нашей боеспособности мгновенно распространиться по слободе.
— Тебе это надо? — удивился посредник, — Сам говорил, что необходимо избегать лишней огласки.
— Поздно пить боржоми, когда почки опустились. Анжелика, своим перформансом возле магазина, уже запустила такую волну сплетен, что глупо делать вид, будто мы здесь проездом. Думаю, к вечеру Брюс будет в курсе произошедшего и встанет в позу почуявшей след легавой.
— Нахрена ты бабу в команду взял? Им в постели цены нет, а в боевой операции одни проблемы. Неужели такой ценный кадр, что рискнул поставить на кон безопасность операции?
— Во-первых, не твоё дело, — умерил любознательность посредника Шрам, — Во-вторых, есть такое правило, применимое исключительно к теории случайных событий.
— Что за правило? — Клещ среагировал, как прилежный ученик на уроке, разве что конспект не достал, стремясь записать очередной постулат учителя.
Но военный не желал делиться секретами и пресекая любопытство, показал посреднику средний палец.
— Крысу вычислил? Нет? Тогда отвянь и повтори, какие поручения должен выполнить.
Клещ проглотил досаду и невозмутимо принялся перечислять задачи.
— Пошлю двоих на блок-посты до Москвы. Сам понимаешь, это дело не быстрое. Связь через слобожанскую радиостанцию, конечно, установим без проблем и первые данные получим уже завтра к вечеру, но общую картину сможем увидеть только, когда ребята прошманают все посты и доберутся до столицы. Неделя, минимум.
— Терпимо, — кивнул сержант.
— С Джеки поговорю. Если всё в масть, и он соблазнится, позвоню. Так же поищу ещё ребят из бывших. Не думаю, что таких наберётся много. Двое-трое, максимум. Могу всех прислать, а там сам выберешь, кто тебе подходит.
— Разумно, — снова кивнул Шрам.
— «Сарай» заправлю и поручу кому-нибудь перегнать сюда в ближайшие пару часов, — закончил Клещ, но тут же хлопнул себя по лбу ладонью, — Разыщу тех, кто первыми нашли Рохлю и Мачо. Присылать сюда не буду, нечего светить казарму, допрошу сам. Ребята левые. Из тех, кто на подхвате. Тебя интересуют подробности, как именно бедолаг обнаружили?
— Да, — подтвердил сержант, — Но главное спроси, было ли что-то необычное при их обнаружении. Рот не затыкай, пусть любую, самую сумасбродную фантазию озвучивают. На уровне померещилось или привиделось. Типа тень без хозяина или блуждающая зыбь. Ну, ты понял, то, что с налётом мистики и колдовства.
— Я понял, куда ты клонишь, хоть в эти сказки особо никогда не верил, — заверил Клещ и, забравшись в разгруженную машину, уехал.
Сверив уложенные у стены ящики со списком из лабаза, Шрам приказал Анжелике установить перед фасадом камеру видеонаблюдения, а по периметру датчики движения.
Через сорок минут, получив лэптоп, на котором новый связист группы синхронизировала всю аппаратуру слежения, приказал собраться в командном закутке.
Осмотрев новобранцев, рассевшихся перед столом на принесённых из расположения табуретках, жёстко выдал:
— Всё, что я сейчас скажу, и какие распоряжения отдам, требуется сохранять в строжайшем секрете от посторонних. Большинство из вас люди с понятием, поэтому предупреждение относится прежде всего к Семёну Подольскому. Он парень молодой и горячий. Соответственно абсолютно неопытный. Для него это очередной шанс научиться работать в команде. Подписки о неразглашении брать не буду, но знайте, предательство буду карать смертью. Это не фигура речи. Пристрелю лично.
Закончив вступление и посмотрев в глаза каждому, открыл сейф, откуда извлёк стопку бумаг в прозрачном файле. Бросив папку на стол, уселся рядом.
— Первое, — продолжил сержант, доставая из-под нагрудника две фотографии, — Наша цель. Господин Светозар Мирский и его подручный Акоп Брюс. Семён, передай всем. Пусть каждый внимательно рассмотрит и запомнит лица объектов.
Парень с готовностью подскочил, принял снимки, но прежде, чем передать Амбе, с интересом уставился на две, ничем не примечательные рожи. По мелькнувшему в глазах разочарованию стало понятно, что новичок никогда прежде их не видел.
Реакция гражданского помощника оказалась предсказуемой. Он уже располагал сведениями о целях группы, почерпнув их не только из признания командира, но и из рассказа Клеща. Поэтому сделал вид, что изучает фото, лишь подчиняясь приказу командира. Небрежно и равнодушно.
Совсем иначе среагировала Анжелика. Сначала глаза её расширились, аккуратно прощипанные брови поползли вверх, а после, тяжело задышав, она стащила респиратор на шею.
— Это, что? Шутка какая-то? — выдохнула девушка, зло уставившись в лицо командира.
— Я, похоже, ошибался, считая, что эмоции и несдержанность присущи только новичкам. Семён, не бери пример с дурной тёти. Шутки, боец Ангел, остались за стенами казармы! Даю пятнадцать минут переварить и усвоить информацию! Потом всем будет интересно узнать твоё мнение об объектах!
Бирюк, повертев в руках снимки, крякнул и предъявив фото Брюса, доложил:
— Этого знаю. Часто бывает в коммуне «Последнего Завета». Это местная община недалеко от Урванского озера. Во всяком случае встречал неоднократно. Народу в общине не много и у них в ходу совместные посиделки. Не только трапеза, но и проповеди, лекции, самодеятельность.
— Секта? — уточнил Шрам, — Насколько помню, коммунами называют некое братство. Группу, совместно проживающих людей, объединённых либо идейными интересами, либо религиозными принципами.
— Скорее последняя обитель для утративших смысл жизни. Когда-то учредители собирались перебраться за Оку и основать что-то вроде монастыря, но средств не хватило… а может просто передумали. Короче, обжились здесь. Есть матушка настоятельница, только не шибко религиозная. Проповедует бескорыстие и самопожертвование. Говорит, раз уж господь выхолостил их чрево и лишил возможности продолжать род, то нужно смириться. Вроде это не наказание, а способ закончить жизнь не погневив Бога. Как-то так.
— Бирюк, — сержант подошёл к пулемётчику и, подбадривающе, похлопал по плечу, — С ораторским искусством, как и с красноречием, у тебя проблемы. Мне на это похер, но всем необходимо точно понять связь между тобой, коммуной и Акопом Брюсом. Поэтому давай сначала и своими словами, как если бы ты рассказывал закадычным друзьям после пары бутылок водки.
— Так, а я что? В коммуне, в основном, проживают бабы. Таких некоторые называют «пустыми» или бесплодными. Они отчаялись не только забеременеть, но и завести семью. Обособились от общества, но и в затворники уходить не спешат.
— Ясно, — подытожил Шрам, — Таких общин много. Некоторые чересчур религиозны, другие, наоборот, отвергают церковь и живут по мирским законам. Общее, у них, разве что мировоззрение гуманизма. Эдакое волонтёрство на фоне собственной никчёмности. Я это не одобряю, но и не осуждаю.
Командир вернулся к столу и уселся на столешницу.
— У тебя там подружка?
— А чё? — по привычке насупился Бирюк, — Я человек свободный. Местных девок, из вольнонаёмных, жуть, как мало. Да и не глянулся никто. Проститутки дорого. Мигрантки… хрен их знает на кого напорешься. Да и запросы у них, будто боярыню в аренду берёшь. Дрочить стрёмно, говорят ослепнуть можно. Вот и запал на одну из коммуны. Она баба добрая и отзывчивая, а что в голове всякая хрень про тупиковую ветвь рода человеческого, так, то в постели не мешает.
— А как на твой взгляд: Брюс в общине свой человек или исключительно по делам наведывается?
— За то не знаю, — пожал плечами Бирюк, — Надо у Настёны спросить. Как понимаю, у коммунарок промеж собой секретов нет. По любому, что-то слышала.
— Отлично, — обрадовался Шрам, — Это будет твоё задание. Вместе в гости наведаемся, но позже.
— А чё толпой ходить? Сам сгоняю. Хоть завтра. Я в Костоломовке восьмой год, всяко повидал, в разных переделках побывал. Чё со мной случится? Или не доверяешь?
Шрам взял файл, достал из пластика бумаги.
— Забегая вперёд, скажу, что мы четвёртая группа, нанятая Беней Корнем для ликвидации Мирского и Брюса. Три предыдущие либо погибли, не справившись с заданием, либо исчезли. Посему, одиночное передвижение по слободе запрещаю! Тем более, что после сегодняшней выходки Анжелики возле лабаза, эти двое, скорее всего, уже в курсе появления в Костоломовке вооружённой группы. Заметьте, не бандюков или наскоро собравшихся бродяг, а легальной, хорошо вооружённый команды. Все просекли?
Никто не решился возражать.
— А теперь второе и главное, — поёрзав задницей по столешнице и устроившись поудобнее, сообщил сержант, — Кратко зачитаю досье на каждого. Собранные данные противоречивые и весьма предвзятые, но паханы так гордятся собранной информацией, что не хочу их разочаровывать. Итак. Светозар Мирский. Родился в 2086 году. Место рождения предположительно Москва. В графе родители прочерк. Далее аттестат об окончании церковно-приходской начальной школы в Митино и гимназии там же. Думаю, что сей документ подделка. Митино даже сейчас мутный райончик, а в то время и подавно. Его подлинность не отследить, а нужен он исключительно для легализации биографии. Следующий документ — диплом об окончании Московского Гуманитарного Межконфессионального Университета в 2107 году. Только диплом. Ни времени поступления, ни справок об учёбе и сдачи сессий. Ничего. Тем самым этот документ у меня также доверия не вызывает.
Шрам налил из графина воды, понюхал содержимое стакана и вопросительно посмотрел на подчинённых.
— Может, кто-нибудь чайку заварит? Что-то в горле пересохло.
— Сделаю! — с готовностью вскочила Анжелика, но Амба, ухватив девушку за запястье, вернул на стул.
— Сейчас чифирчику сварганю, — безапелляционно заявил он, с кряхтением поднимаясь, — Хорошо мозги стимулирует и повышает внимание. К тому же, я уже в курсе всех раскладов, командир.
Сержант кивнул, прекрасно понимая, что заявление гражданского консультанта нужно прежде всего для повышения его собственного рейтинга среди членов группы.
— Пока продолжу. В 2109 году Мирский устраивается в департамент по урегулированию религиозных конфликтов. Часто выезжает в командировки. Здесь перечислены шесть городов, где ему удалось успешно устранить разногласии между официальной церковью и её оппонентами. В том числе уладить теологический спор в Гудауте по поводу религиозной войны против капитала. Если кто помнит, там возникло движение католического джихада, объявившего войну епископальной и архиерейской знати. Они пытались объединить все конфессии и отказаться от высшего церковного руководства.
Шрам положил документ на стол и задумчиво потёр подбородок.
— Я помню, какие тогда были споры и какие прогнозы давали аналитики конторы. По всему выходило, что если не новый крестовый поход, то резня типа Варфоломеевской ночи, неизбежна. И вдруг всё утихло. Делегаты обнялись, пожали друг другу руки и разъехались. Ходили разные слухи о произошедшем на конгрессе, но толкового объяснения никто не смог предоставить. Я тогда не входил в большие кабинеты и не особо интересовался религией, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию. Так или иначе, Мирский заслужил одобрение Совета Министров и получил повышение по службе. В восемнадцатом году его назначили председателем согласительной комиссии по налаживанию контактов с сатанистами и чернокнижниками. И вот здесь главная неувязочка. В то время я уже возглавлял отряд… ээээ… короче, не помню я никакого Мирского. Председателем был Епифанцев. Кондратий Егорович, если мне не изменяет память. Лично с ним никогда не контактировал, но на решениях стояла именно его подпись.
— Может это один и тот же человек? — предположила Анжелика, — Сменить паспорт не так уж и сложно. Особенно, если есть связи и деньги.
— Согласен, — кивнул Шрам, — Нужно запросить фото этого Епифанцева и сравнить.
— А если он проходил по программе защиты свидетелей? — вновь вмешалась бывшая телохранительница, — Я сталкивалась с подобным по службе. Таким людям меняли не только документы, но и делали пластическую операцию. В этом случае сравнивать бесполезно.
— Пластическую операцию, говоришь? — задумчиво переспросил сержант, — В этом ракурсе я ситуацию не рассматривал. По документам администрации Костоломовки, Мирский прибыл для восстановления после аварии. А Епифанцев выведен за штат после теракта в здании Согласительной Комиссии в двадцать втором году. Слышал, что многие тогда погибли, а он получил тяжёлые ранения. Некоторое время лежал в искусственной коме. Что было потом неизвестно. Во всяком случае у меня информации нет. Не до того было.
— В двадцать втором году начали строить «Ранчо Бездельника», — сообщил Амба, появившись в комнате с закопчённым двухлитровым чайником, — Я это точно помню. Нагнали техники, будто собирались не двухэтажный сруб из брёвен ставить, а сооружать бункер на случай новой пандемии. Стройку обнесли забором и никого не пускали. Все рекрутеры возмущались, что строители кинули их с процентами. Отказались от услуг местных, а пригнали толпу гастарбайтеров из Азии. Сначала всё было тихо, а после чурки принялись шлындать в слободу за девками, наркотой и самогоном. Начались стычки с местными. Потом грандиозная драка стенка на стенку. Мне половину уха откусил один дебил, чтоб у него изжога и вечный понос приключился.
— И чем закончилось? — спросил Шрам принимая пол стакана ядрёного, цветом напоминающего дёготь, напитка.
— Пейте маленькими глотками, неспеша. Если зенки начнут из орбит вылазить, хлебните воды и покурите, — раздавал советы здоровяк, плеская в стакан каждому.
— Я не курю, — предупредил Семён, опасливо разглядывая жидкость.
— Твои проблемы, — отрезал Амба и продолжил, отвечая на вопрос командира, — Жертвы были с обеих сторон. Наших трое в глушняк, а у них семь или восемь. Такое не утаишь. Шериф сообщил по инстанции, а федералы прислали команду сыщиков из Следственного Комитета. Три месяца они бухали, да девок щупали. Для них даже сауну по столичным лекалам соорудили, чтобы, значится, те не отвлекались на бытовые трудности.
— Тебя послушать, так прислали сюда отбросы Комитета, лишь бы замять дело, — усмехнулся Шрам.
— Я не знаю, как организована работа в СК, — честно признался Амба, — Может у них так принято и по другому они не могут. Я не судья им. Только установили, что строительная компания к инциденту не причастна. Дескать, гастеры во всём виноваты. Часть в кандалах отправили куда-то, остальных депортировали на Родину. Мне, кстати, полтора года условно впаяли. За потерю уха, наверное.
Сержант, сделав два мизерных глотка, поморщился от непривычной горечи.
— Ты весь запас заварки вбухал в чайник?
— Обижаешь, командир! — расплылся в улыбке здоровяк, — Мой презент! Из личных запасов! Так мне продолжать?
Шрам кивнул и сделав ещё глоток, потянулся за сигаретами.
— Строительство мигом свернули, — принялся вспоминать Амба дальше, — Часть техники вывезли, другую передали на баланс слободы. Забор разобрали. После приехали ландшафтные дизайнеры и принялись восстанавливать пейзаж, устраняя все следы техногенного воздействия. В администрации объявили, что ранчо будут сдаваться олигархам и просто зажиточным гражданам для отдыха, а доходы потекут в бюджет слободы. Все, вроде, остались довольны.
— Очень любопытно, — подытожил сержант, — С двадцать второго года прошло семь лет. Шибко сомневаюсь, что Епифанцев столько времени находился в коме, а затем, как ни в чём небывало, приехал в Костоломовку на реабилитацию. Сколько раз за это время на ранчо появлялись гости?
— Тебе лучше у Бени спросить, я не в курсе, — обозначил свою позицию здоровяк, — Но гости бывали. Один раз видел чела из правительства. Он ещё по телеку часто выступает. Вещает об усилиях власти разрешить демографическую проблему.
Сержант поморщился, затушил в пепельнице сигарету и, соскочив со столешницы, принялся задумчиво расхаживать по комнате. Все молчали, боясь помешать размышлениям командира.
— Получается, ранчо не просто домик для отдыха, а объект какой-то государственной структуры. Про войны между министерствами за влияние я наслышан, но, чтобы они отказывались от своих вложений и передавали проекты сторонним организациям, слышу впервые. Возможно то, что назвали «Ранчо Бездельника», рассекретилось, в следствии скандала, и проект свернули. Или, что более вероятно, законсервировали, пока шумиха не уляжется. Из этого что получается?
— Хрен его знает! — радостно отрапортовал Амба.