Очнулся сержант за мгновение до отвратительного дребезжания механического будильника.
Именно звук, создаваемый танцем молоточка между двух латунных чаш, похожих на перевёрнутые тазики для жертвоприношений, зародил в голове Шрама первую мысль: что случилось бы, если бы будильник сработал раньше, чем он успел схватить меч?
Кстати, наверное, отсюда пошло выражение «накрылся медным тазом». Спит такой человек. Счастлив в своём мире иллюзий и вдруг, бац, звенит будильник и призрачное видение рассыпается в прах…
Ничего не хочу сказать плохого об умственных способностях сержанта. Процентов девяносто пять людей считают, что бытие определяет сознание. И только пять процентов уверены, что сознание способно влиять на бытие. Оделся такой вундеркинд в яркий костюм клоуна и отправился на похороны. И сразу траурная церемония заиграла новыми позитивными красками…
Человек, конечно, разумное существо, но не способен ментально влиять на окружающие его события. Они, как бы, происходят сами по себе, а человек лишь подстраивается под их неумолимый и размеренный ход. Даже если совершенно еб… эксцентричные на всю голову уверены, что внешние проявления можно контролировать. Убыстрять, замедлять, в зависимости от необходимости или настроения. Короче, манипулировать всем по своему желанию. Хрен вам! Клоуна похоронили в той же могиле.
При этом абсолютно все с детства понимают, что звонок с урока раздаётся независимо от желания класса. Просто сидит возле кнопки какой-то чел и нажимает её, сверяясь с расписанием и показаниями стрелок часов.
Здесь особую роль играет способность учителя компактно и доходчиво излагать материал. Макфлай сделал всё, чтобы вдолбить в зашоренное привычками и догмами сознание ученика крупицу непривычной истины. Во всяком случае уложился и вовремя предупредил об окончании урока.
Другое дело, что ученик не поспешил, собрав учебники, улизнуть домой, где в тишине и покое должен был бы мучительно долго усваивать переданный ему материал, а нарушив субординацию, прихватил из класса один из конспектов учителя.
Так что ни о каком везении Шрама речи нет. Только усвоенный с учебки опыт. Раз уж думать и рассуждать не является его приоритетным качеством, то инструкторы требовали полагаться на интуицию и скорость. Почуял опасность — стреляй, кончились патроны — хватай первое, что под руку попадётся. Махать кулаками — это последнее, что понадобиться в бою. Если, конечно, ты действительно хочешь победить, а не потешить публику амплитудным дрыганьем ногами или мастерским разбиванием кирпича об голову.
Второе, чему учили — наблюдать и делать выводы. Если сказали, что данный предмет можно использовать для своих целей, то нужно верить, а не рассуждать. Глаза, как говорится, боятся, а руки делают. Теперь ещё оказалось, что глазам вообще нельзя доверять.
Может правы церковники, утверждающие, что единственной скрепой нашего мира является вера? Пусть не в Бога, а в себя.
— Да выключи ты этот будильник! — заворочалась под одеялом Карина и нашарив между ног Дениса рычаг, пару раз подёргала, словно это был тумблер, отключающий звук.
Шрам разжал пальцы, выпуская на пододеяльник рукоять оружия и хлопнул ладонью по кнопке часов. Дребезжание прекратилось, и сержант открыл глаза. Четверть шестого утра. В комнате настолько темно, что расправивший крылья на платяном шкафу Бесёнок, выглядел едва различимым абрисом. Более светлым, чем скопившийся под потолком мрак.
— Включи свет, — попросил Шрам.
— У нас совсем нет времени на утренний моцион? — разочарованно спросила девушка и, выпустив из руки член, выскользнула из кровати.
— Увы. Сегодня даже завтрак отменяется. Только кофе свари.
— Как скажешь, милый, — покорно согласилась она, быстро накидывая на плечи лёгкий пеньюар из полупрозрачного шёлка, — А что это? Вчера такого ножичка не видела у тебя.
Едва загорелась лампочка, Шрам первым делом схватил оружие и сейчас с удивлением рассматривал странный предмет.
— Это стропорез, — пребывая в некотором замешательстве, ответил сержант.
— Чего рез? — поправляя спутавшиеся за ночь волосы, уточнила Карина.
Денис поудобнее ухватил рукоятку перочинного ножа, уверенно сместил подушкой большого пальца флиппер и продемонстрировал выскочившее из паза полотно, заменяющее клинок.
— Стропорез. Нож такой. Исключительно для быстрого и безопасного разрезания верёвок. Парашютных строп, страховочных репшнуров и прочих снастей. Видишь заточку лезвия? Она называется серрейторной. Ей человека убить невозможно, а вот разные фалы и ремни перепилить запросто.
— И на кой он тебе? — прыснула эскортница, — Такая ценность, что ты всю ночь его мял вместо меня?
— Надо! — веско объявил Денис, убирая полотно с волнистым лезвием в корпус ручки, — Чего стоим, кого ждём? Кофе сам приготовится?
Где-то на полпути к базе, имп, тревожно елозивший всё время на плече, решился спросить:
— Прости, босс, эээ… сержант, если ты чувствуешь, что не справляешься, то почему не вызовешь своего дружка из рода Леших? Не в обиду будет сказано. Сам говорил, что в любом деле важно понимание того, что делаешь. Я же часть группы? Ведь возможность попросить помощи у Малюты есть или я чего-то не понимаю?
Бесёнок, ожидая волну возмущений от столь бесцеремонного вмешательства, приготовился взлететь от греха подальше, но Шрам, на удивление спокойно, ответил:
— Во-первых, чую, что меня дурят. Ощущение очень чёткое, но в чём конкретно, не могу уловить. Во-вторых, вызвать Малюту возможность есть, но пока не вижу смысла. Что ему скажу? Нет фактов. Даже подозрения не имеют какой-то конкретики. Ну, поселился в слободе чернокнижник, ну, мутит какие-то тёмные делишки. Наступил на хвост местным авторитетам и те решили от него избавиться. Ничего экстраординарного. Думаю, что-то подобное происходит в любом более-менее обжитом месте. Чернокнижники пытаются наложить лапу на всё, что связано с социалкой, распределением и производством. Подмять, а в идеале заменить органы государственной власти. Чем больше анархии на периферии, тем труднее управлять страной из центра. Учи матчасть, Бес. В истории полно примеров подобного саботажа. Тут что-то другое. Нутром чую, а сформулировать не могу. Ещё этот твой Предтеча, засирает мозги какими-то загадками, вместо того, чтобы прямо указать на проблему и озвучить способ её решения. Раздражает.
— Предтеча мудр, но он давно не общался с людьми, — тихо, то ли прошипел, то ли пропищал имп, — Возможно это главная ошибка. Зря он воспринимает тебя как равного.
Довольно обидный для самолюбия вывод, Шрам пропустил мимо ушей. Не дождавшись ответа, Бесёнок тактично предпочёл не усугублять ситуацию своими вопросами. Сразу перешёл к конкретной цели своего интереса:
— Всё-таки ты молодец! Догадался в итоге, что размер не всегда имеет значение. Главное соразмерность! Если член Еруслана не походил размером на оглоблю от телеги, то в безопасности секса с суженым Марфа не сомневалась. Это же элементарно, сержант!
— Да пошёл ты, пошляк, лесом! И прекрати подсматривать, чем мы занимаемся с Кариной в постели! Вуайерист-извращенец!
— Больно надо! Скажи лучше, что теперь делать собираешься? Тыкать тупым ножичком в глаз ведьмаку? Я в ремкомплекте «Урала» длинную отвёртку видел. Ей вроде сподручней.
— Помнишь, что зачитал Макфлай из своего талмуда? Сложность системы управления должна быть равна сложности управляемого объекта. Отвёрткой можно шуруп выкрутить, головку болта подержать, чтобы он не прокручивался, когда гайку затягиваешь. Ведьмак похож на саморез? То-то и оно. А раз меч-кладенец превратился в моём мире в стропорез, то нужен он для единственной цели: резать силовые нити.
— Усё понял, босс, эээ… сержант! Едем в дурку?
Шрам опять затих и только увидев керосиновую лампу, освещающую вход в ангар, прервал молчание:
— Поедем, конечно, только сомневаюсь, что стропорез предназначен для освобождения Мачо. Он никто и проку от него нет. Соразмерность, помнишь? Сопоставимы ли усилия по добыче стропореза со сложностью структуры, где инструмент будет применён? Безусловно. И силовая нить и меч-кладенец элементы магического мира. А вот в плане равнозначности оружия и личности простого бродяги, используемого на подхвате, сильно сомневаюсь. Кто такой Мачо? Один из десятка бойцов Клеща, которого тот не задумываясь отправил в помощь Жнецу. Ключевое слово «не за-ду-мы-ва-ясь». Догадывался, ведь, Клещ, что наёмник использует парня, как приманку. Потому и отправил самого бесполезного. Здесь нет соразмерности, понимаешь?
Бесёнок недовольно зацокал и с досадой взмахнул крыльями.
— Что ж ты за человек-то такой, Денис Игнатов? Это тебе не этак, то тебе не так! Вечно чем-то недоволен! Может Мачо этот в теории относительности развирается или квантовую механику как «Отче наш» знает?
— Разберёмся, — успокоил Шрам, хватаясь за ручку и открывая дверь, — Всему своё время.
Зайдя в казарму Шрам выкинул из головы все неактуальные мысли. Судя по стрелкам, висящих над столом часов, бойцам уже пять минут, как подана команда «подъём». Однако в расположении тихо. Дежурное освещение тускло высвечивает пустые койки. Даже дневальный отсутствует. Бардак, короче.
Наконец, из дальнего угла раздался язвительный женский смешок и, между рядами двухъярусных топчанов, показалась фигурка Анжелики в спортивном бра и махровом полотенце, обмотанном вокруг талии. Она нежно, разделяя волосы на локоны, вытирала мокрую голову вафельным полотенцем, мало обращая внимания на окружающую обстановку.
— Зашибись! — рявкнул сержант, — Дверь открыта! Заходи кто хочет, бери что хочешь! Где личный состав?
— Совершает утреннюю помывку, — быстро завязав полотенце в виде банданы и опустив руки по швам, отчеканила Анжелика, — У Семёна запор с непривычки, сидит на толчке.
— Колхоз, мать вашу! Почему охраны нет?
— Я заминировала входную дверь, — спокойно доложила связист, — Взрыватель подключён к датчикам периметра. Ваша идентификационная метка внесена в программу распознавания. Попытайся войти кто-то из посторонних, у нас бы не было входной двери.
— Зашибись! Как бы мы жили тут без двери? На дворе осень! Прохладно, блин!
— В слободе три конторы занимаются установкой дверей разной сложности. За полдня управятся, — продолжила отчитываться Анжелика, аргументируя свои действия с невозмутимостью Багиры из мультика.
Шрам, понимая, что такую прочную уверенность в собственной правоте словами не перешибить, угрюмо махнул рукой.
— Минировать нужно подходы к зданию, а не двери. Я у себя. Через десять минут построение. Форма одежды номер три. Этому засранцу можешь клизму вставить, но, чтобы он стоял в строю вовремя!
Отдав команду, сержант удалился в командирский отсек, куда ещё вчера перенесли ящики со взрывчаткой и коробки с комплектующими для дронов.
Осмотрев строй, Шрам не удержался от сарказма.
— Орлы! Наши враги сейчас в панике, узнав, какая силища собрана для их ликвидации. Так вот. Пока до них не дошло, какое вы убожество, приступим к тренировкам. Слушай команду! Амба!
Гражданский консультант вышел на три шага вперёд.
— Выгоняешь «Урал» и следуешь в пункт сбора.
Сержант развернул планшет и показал точку на карте. Здоровяк кивнул.
— Остальные строятся перед казармой, прихватив автоматы без боекомплекта. Разойдись.
Расстояние до ближайшего урочища оказалось порядка двух километров. Внешне пробежка напоминала обычный бег трусцой для пенсионеров. Шрам не подгонял, предпочтя ориентироваться на самого слабого. Для себя он пометил, что первым начнёт выдыхаться Бирюк. В силу возраста и беспутного образа жизни. Однако, очень удивился, поняв, что ошибся. Погрузневший, за последние годы боец, имел большой жизненный опыт и умел им пользоваться. Не рвал жилы, стремясь понравиться командиру, а главное ровно сопел в такт шагов, не сбивая дыхания и не расходуя силы на лишние телодвижения.
Первым начал уставать Семён. В прежних кроссовках и спортивной куртке он бы, без сомнения, уделал всех. Но имея на ногах тяжёлые, нерастоптанные берцы, плюс одежду из прочной, армированной ткани, быстро потерял ритм. Походка напомнила неуклюжие попытки пьяного пройтись по прямой линии, начерченной на полу бара. Ноги с трудом отрывались от влажного грунта, спотыкались о кочки и норовили увязнуть в мелких лужицах. Пытаясь справиться с нагрузкой, он принялся судорожно пыхтеть, ловя ртом воздух. К тому же руки явно не знали куда деть автомат и тот больно бил его по груди ствольной коробкой, сбивая дыхание.
Бег Анжелики, даже в мешковатой, не подогнанной под фигуру форме, выглядел грациозным. Умеют женщины держать марку и казаться элегантными не зависимо от обстоятельств. Это на уровне инстинкта. Правда, для сержанта сейчас природное искусство обольщения не имело никакого значения. Важен результат.
Когда требуется быстро устранить течь из трубы, вас не будет интересовать с каким изяществом сантехник перекроет вентиль. Только его профессионализм.
Когда половина пути оказалась позади, Шрам метнул взрыв-пакет в заросли репейника и скомандовал:
— Противник справа! Занять оборону! Приступить к отражению атаки!
Знающие, что делать в такой ситуации Бирюк и Ангел, не раздумывая бросились в грязь и одновременно сдвинули вниз флажки предохранителей. Семён на мгновение замер в растерянности, но повторил действия сослуживцев.
Ещё через сто метров он уже не отставал. На третий попытке, сработал даже с опережением, имитируя прицельный огонь. Перспективный боец.
До заросших кустарником руин бывшей деревни оставалось метров шестьсот, когда Шрам изменил тактику и метнул взрыв-пакет почти под ноги бойцам.
— Вспышка слева!
Бирюк и Ангел привычно прыгнули в противоположную сторону и закрыли голову руками, вжимаясь в землю. Семён просто обмяк и рухнул, как подкошенный там, где застал взрыв. Оказалось, что от неожиданности он просто потерял сознание.
Пришлось сделать привал и возвращать бедолагу к жизни, поднеся пузырёк с нашатырём к носу. Убедившись, что в глазах бойца появилось осмысленное понимание происходящего, сержант приказал продолжить бег.
Когда отряд, наконец, достиг намеченного ориентира, окончательно рассвело и из утреннего тумана показался «Урал», неспешно переваливающийся на ухабах заросшей грунтовки.
Забравшись внутрь и вглядевшись в сумраке салона в посеревшие лица подчинённых, Шрам раскрыл термосумку с провизией и объявил:
— Приступить к завтраку, — и назидательно добавил, — Привыкаем набивать брюхо на марше. Лафа кончилась. Кому не нравиться, могу выкинуть из салона прямо сейчас. Семён, вопрос прежде всего к тебе.
— Нормально, товарищ командир, — борясь с рвущимся из лёгких хрипом, доложил тот и с благодарностью принял из рук Анжелики вскрытый пакет сухпайка, — Я привыкну.
— Хорошо, — кивнул Шрам, — Отныне получаешь вместо гражданского имени позывной Обморок. Впечатлительный ты наш.
Вернувшись на базу, сержант приказал привести в порядок внешний вид. То есть отряхнуться одёжной щёткой. Водоотталкивающая ткань легко отторгала, скатывающуюся в комочки грязь. Затем объявил чистку оружия.
Никто не роптал, видя, как сам сержант тщательно и остервенело драит и смазывает сначала «Тую», а после оба пистолета.
По окончании, видимо, чтобы жизнь никому не казалась мёдом, распорядился доукомплектоваться до полной выкладки и строиться на забетонированном пятачке перед входом, заменяющий строевой плац в гарнизоне.
— Зарубите себе на носу. Теперь утро будет начинать именно так. Расслабляться не позволю. Амба. Зафиксируй расход топлива и прикинь сколько канистр нужно иметь в качестве неприкосновенного запаса. Ангел. Возьми на полке в командирской комнате справочник сапёра и вызубри, как и что следует минировать, а чего ни в коем случает делать не стоит. Время до вечера, потом доложишь. Бирюк. Заметил, что тебе в своё время пришлось побегать на марш-бросках. Поручаю новобранца. Научи его верно распределять нагрузку и объясни, как правильно держать автомат, висящий на шее. Обморок. Включи голову и запоминай всё, что скажут старшие товарищи. Ну и то, что касается всех. Сегодня наши ряды пополнятся двумя новыми бойцами. После этого начнём проводить полноценные манёвры, с целью наработки общей схемы действия в составе группы и оттачивания взаимопонимание. Все должны чётко знать своё место в составе боевого подразделения. Прикрывать друг друга, а не мешать. Всем понятно?
Нестройное мычание было ответом. Только Анжелика чётко выкрикнула: «Так точно». При этом она так мстительно улыбнулась, что Шрам непроизвольно вспомнил пугающую ухмылку Малюты.