Кайден
Авир спал ужасно. Можно было сказать, что он вообще не спал. Не давала ему покоя мысль о том, что он отдаст Дейти неизвестно кому, и больше ее не увидит. Это было для него очень странно, когда он последний раз испытывал хоть что-то подобное к другому человеку? И это странное чувство, будто бы внутри все крутит, а ты никак не можешь это предотвратить.
Но он же дал себе обещание. Даже больше, он клялся, что больше не станет лезть ни в чьи судьбы, в судьбу этого проклятого мира уж точно. Слишком много лет он потратил, чтобы найти хоть крупицу того, что может спасти этот мир. Он молился Нуррэ ночами, все его мысли были в этом. Сколько он провел лет в библиотеках Орумвайна, в поисках нужных ему знаний? Десять? Кается, больше. И ни крупицы того, что могло ему помочь, он не нашел. Сколько лет он посвятил себя борьбе с демонами? А скольких близких людей он проводил на тот свет?
Нет, теперь ему нужен был покой. Он уже старел, и чувствовал это, как чувствуют приближение грозы. Мир еще постоит какое-то время, но Тень его не оставит. Пусть она остановилась, пусть она ждет своего часа, но рано или поздно, Тень перевалит горы и сожрет этот мир. И всех этих людей, которые бегут от войны, которые думают, что им поесть, где посрать, с кем переспать! Всем придет конец, а значит, и переживать не было нужды. Кайден уже принял решение — он отдаст эту девочку, ее судьба — не его дело, он выполнил волю Нуррэ, довел ее до места, где их пути разойдутся.
Ему не хотелось признаваться даже самому себе, но он к ней привязался. Будет неприятно, будет больно, но это не самая худшая боль, которую он переживал, а значит, переживет и этот эпизод своей уже пустой жизни.
Кайден разбудил Дейти задолго до рассвета.
— Пора? — пискнула она.
— Пора. Пройдем, пока вся эта орава спит.
Они вернулись к Дороге Шуан — тракту перед Вайардом, вдоль которого стояли палатки. Беженцы еще спали, и царила тишина. Авир шел пешим, Дейти сидела на лошади, потирая сонные глаза. Кажется, она тоже долго не спала. Вскоре они дошли до Дальнего рынка, того самого, где продавались товары из дальних краев Гарсариона, но ныне здесь все пустовало. Наверняка из-за беженцев.
— Стой! — приказал стражник, выйдя на встречу к Кайдену. — Кто такие?
— Беженцы, как и все эти люди, — авир махнул в сторону палаточного городка. — Можем пройти?
— Нет, ворота города откроются только когда Талл дойдет до Вайарда.
— Когда? — не понял Кайден.
— А ты не знаешь? И откуда ты бежал позволь спросить? — стражник нахмурился и напрягся. — Эти люди потому и здесь, что таллийские войска идут в сторону столицы, уничтожая все на своем пути. А ежели ты не знаешь этого… Может, тебя стоит арестовать?
— Мы с… дочерью ничего не знаем об этой войне, будь милосерден, мы еле унесли ноги, — процедил Кайден.
Стражник метал взгляд то на авира, то на Дейти. Потом хмыкнул.
— Демоны с вами, тебе на кой в город?
— Ищем безопасное место. В этом муравейнике чудом можно выжить. А я переживаю за мою дочь и конягу.
— Сколько девочке? — уже спокойно спросил стражник.
— Четырнадцать.
— А мать где?
Кайден поджал губы и отвел взгляд. Хорошо было бы соврать, но говорить о матери Дейти вранье в ее присутствии он не хотел.
— Ее забили насмерть трое человек у меня на глазах, — монотонно проговорила девочка. — Двое держали, а один бил ее ногами в лицо, пока не убил.
— Боги… — вырвалось у стражника. — Ну дела… ты держись, мелкая… слушай, мужик, — обратился он к авиру, — я вас пропустить не могу, уж извините…
— У нас даже еды не осталось, она не ела уже два дня, — прошептал Кайден.
Стражник скривился, глянул на своих товарищей.
— Ладно, демоны вас… пока тишина и спокойствие пропущу… но никому ни слова! Ответь на доброту добротой, иначе мне конец.
— Ни слова, — кивнул Кайден. — Спасибо вам.
— Оружие?
— Есть, да. Вот, забирайте.
Авир отстегнул пояс с мечом и кобуру с арбалетом, передал стражникам.
— Нехило, — пробубнил стражник, а потом кивнул своим, чтобы те пропустили их через дверь в стене, чтобы не открывать тяжелые ворота.
— Лошадь придется оставить, — сказал стражник, пожав плечами. — Будет твоим вкладом в нашу победу.
— Я только рад, — буркнул Кайден и повел Дейти в город.
Внутри ничего не поменялось с его последнего визита, только сейчас, с учетом того, что рассвет еще только-только собирался, никого на улицах не было.
— Смотри, чтобы твой друг не показывался, — пригрозил Кайден. Дейти коротко кивнула. Пушистик и не собирался вылезать из ее сумки, которая болталась на ее спине.
Они шли по узким и темным улицам Верхнего города. Дейти то и дело рассматривала дома. Несколько раз на них чуть не набросились собаки, бродившие здесь, но Кайден их отпугивал. Вскоре они спустились в Нижний город, где шуму было больше. Из кабаков еще летели пьяные песни, на улицах виднелись темные силуэты спящих и мертвых, иногда можно было увидеть бесцельно бродящих людей, шатающихся и что-то бубнящих. Дейти при виде них прижималась к Кайдену. Не мудрено, ему самому они напоминали тех бедолаг, которые обитали в Лабиринтарии.
— Зачем здесь жить, что за жуткое место? — пропищала Дейти.
— Здесь есть крыша, выпивка и работа. Этим людям этого достаточно.
Вскоре они добрались до Окраины. Той самой гостиницы, откуда Кайден ушел, приняв работу от Дордана. Он проверил сарай, где оставлял свою лошадь, и, конечно, он был пуст. Сухой Орен наверняка похоронил авира и продал его любимую лошадку. Вот для него будет сюрпризом его появление.
Кайден вошел. В гостиной не было никого, свечи не горели, а камин дотлевал. Орен, должно быть, спал. Авир усадил Дейти за тот самый стол, где он обсуждал работу с Дорданом, а сам подошел к двери за стойкой, и принялся колотить по ней.
— Орен! — заорал он. — Сухой ты хер!
Через пару мгновений дверь отворилась, и показалось знакомое сморщенное лицо с носом в виде клюва. Орен держал в руках крупный арбалет. Кайден отпрянул.
— Так ты теперь гостей встречаешь? — возмутился авир.
— Ах ты сукин сын! — закряхтел владелец Окраины. — Чтоб тебя, ты, выблядок! Ты что устроил тут ни свет, ни заря⁈ Да еще и живой, демоны тебя сожри!
— Почти сожрали, — буркнул Кайден. — Опусти арбалет. Я привел Дордану его заказ.
— Чевой? — Орен направил арбалет на Дейти вместе со своим взглядом.
Кайден отреагировал моментально. Он выхватил арбалет из рук старика и пихнул его.
— Еще раз направишь на нее оружие, я тебя выпотрошу!
— Ай, еп, сука такая! — завопил Орен, подняв руки. — Чего тебе надо, выродок проклятый?
— Первое — Дордан, пошли за ним, сию минуту. Потом мы с тобой обсудим мою лошадь, за которой ты должен был приглядеть.
— Да, да, да, чтоб тебя, сволочь ты, — запричитал старик, удаляясь. — Приперся тут, опять, как ты меня уже…
Что он говорил дальше никто уже не услышал, потому как Орен ушел далеко.
Кайден сел за стол к Дейти.
— Что это было? — спросила она, уставившись в стол.
— Орен, у нас с ним отношения не очень…
— Нет, я не про него. Я про то, как ты забрал у него арбалет и сказал, что выпотрошишь его, если он еще раз направит на меня оружие.
— Что в этом особенного? — не понимал авир.
— Ты снова защитил меня.
— Да, потому что ты еще нужна.
— Тебе?
— Д… мне? О чем ты вообще говоришь, ты все прекрасно…
— Ты столько раз меня спасал, ты сделал то… ну в той деревне…
— Я тебе уже говорил…
— Это скорее всего наша последняя возможность поговорить. — Дейти подняла глаза и посмотрела на авира. — Я ничего не понимаю. Совершенно. Ты заботился обо мне, защищал меня, а потом сказал, что мы все же идем сюда, чтобы отдать меня… я не знаю даже кому!
Кайден молчал, пытаясь выдержать ее взгляд. Но не смог и отвел глаза в сторону.
— Просто, я подумала, всего на одно мгновение, что я для тебя не товар больше. Думала, что все, что ты знаешь, все, что мы прошли… я доверила тебе столько, а в итоге, ты все равно привел меня сюда.
— Привел, — тихо сказал он, все еще смотря куда-то в сторону. Внутри все горело. — Потому что так нужно.
— Кому это нужно? — срываясь на плачь, спросила Дейти. — Кайден… я… к демонам все. Пусть будет так. Плевать мне. И на тебя мне плевать. Катись куда хочешь, забирай свои деньги и катись.
— Дейти…
— Пошел на хер! — завопила она. — Не говори больше со мной! Не смотри даже!
Она зарыдала, закрыв руками лицо. Кайден изо всех сил пытался сохранить самообладание, чтобы не сорваться, не обнять ее и не увести отсюда. Еще немного и эта история закончится.
Спустя пол часа вернулся Орен.
— Все, отправил я за твоим Дорданом! — рявкнул владелец гостиницы, разведя руками. — Отдай арбалет!
— Засунь свою мерзкую рожу обратно в свою конуру и не вылезай оттуда, — процедил авир. — Пшел.
Орен, причитая и ругаясь отборными словами, ушел в свою каморку.
Кайден уже не мог усидеть на месте и принялся ходить по залу, стараясь не смотреть на Дейти, хотя это у него трудно получалось. Внутри у него все крутило, горело и болело. Он боялся, по-настоящему боялся того, что происходит. Каждую секунду он думал о том, чтобы просто уйти. Но не мог. Нужно было довести все до конца. Не зря они проделали такой большой и опасный путь.
Рассвело, на улицы начал выползать местный контингент. Кайден закрыл дверь в гостиницу на засов, сейчас ни к чему было появление ненужных людей.
Время шло, и каждая минута давалась с большим трудом. Дейти уже не рыдала, она просто смотрела в одну точку. Авир слышал, как Пушистик бился в ее сумке, пытаясь выбраться. Но ей было все равно. Совершенно пустым взглядом она смотрела в пол.
Кадену надоело это все, и он наконец сел. Сколько еще ждать этого жирного подонка?
Вдруг показался Орен.
— Пожрать вам принес, — недовольно заявил он и поставил тарелки с похлебкой и хлебом на стол.
— Спасибо, — буркнул Кайден, а Дейти промолчала.
Она сначала даже не смотрела на еду, но вскоре решила поесть. Авир тоже был не против чего-то помимо вяленого мяса и высохшего хлеба.
После еды он стал чувствовать себя лучше, появились силы, но вот с Дейти что-то было не так. Сначала ее глаза стали стеклянными и пустыми, еще хуже, чем было до этого, потом ее начало пошатывать.
— Дейти, — позвал Кайден, подойдя к ней и сев у ее стула. — Что с тобой?
Она не отвечала, будто бы не слышала его. На лице появилась глупая улыбка. А спустя еще несколько мгновений она отключилась.
— Дейти! — закричал авир. — Ты чего? Твою мать… Орен! Ах ты ублюдок, я убью тебя!
Вдруг в комнату ворвались пять вооруженных людей — двое с луками, трое с мечами. Одни спустились со второго этажа, другие выбили входную дверь. Инстинктивно Кайден выхватил кинжал, который не сдал при ходе в город, немного отскочил, чтобы в поле зрения попадали все.
— Спокойно!
Подняв руки, внутрь зашел Дордан. Казалось, его живот стал еще больше. Он был одет в черный камзол, черные штаны и высокие сапоги. За ним зашел не известный Кайдену человек, с русыми волосами, достававшими до плеч, и красивым мужественным лицом, с квадратным подбородком. Он был одет в белую, подбитую мехом тунику.
— Кайден! — радостно воскликнул Дордан, а его глаза скрылись за расплывшимися в улыбке щеками. — Поверить не могу, что ты жив! Ну дела, еще и доставил товар… ох, это человек, оказывается.
— Это девушка, — заявил русоволосый, пройдя вперед. — Что ж, благодарим тебя за работу, наемник, это и правда была очень сложная работа, за которую мы обещали хорошее вознаграждение.
— Ты кто такой? — спросил его Кайден.
— Тебе это знать не обязательно, — наигранно растянулся в улыбке неизвестный. — Так, ваше вознаграждение…
Он свистнул и в гостиницу вошел еще один вооруженный человек, который передал русоволосому внушительный мешок.
— Все, как было обещано, я держу свое слово. — Он передал мешок Дордану, который тут же его раскрыл, достал горсть золотых монет и завороженно принялся их рассматривать.
— Кайден, я люблю тебя, — заявил толстяк.
— Что с девочкой? — не обращая внимания, спросил авир.
— Пурпур, — пожал плечами русоволосый. — Подмешан в еду.
Кайден заметил, как ухмыльнулся Орен. Он отметил для себя, что убьет его за эту ухмылку.
— Девочка спит, — продолжал незнакомец. — Думаю, раз ты провел с ней столько времени, тебе известна… ее особенность.
Кайден промолчал.
— И я бы очень хотел, чтобы все это осталось в тайне. А этот мешок золота должен тебе с этим помочь. А нет — так мы тебя убьем.
Авир услышал, как натянулись тетивы луков, напрягся. Тут и думать было не надо. Он уже все решил несколько раз.
Кайден вернул кинжал в ножны.
— Дело сделано, — заявил он. — Девочка ваша.
— Вот почему приятно иметь дело с наемниками, — улыбнулся русоволосый и кивнул своим людям, чтобы они забрали Дейти.
Кайден видел, как трепыхается ее сумка, которая некогда была его. Это пытался вырваться Пушистик. Однако люди незнакомца этого не заметили.
— Стойте! — остановил их Кайден, когда они уже почти вышли из гостиницы, русоволосый нахмурился.
Авир снял с головы шляпу, посмотрел на нее, крутанул в руке. Сейчас в его голове творилось настоящее безумие, и он слабо отдавал себе отчет.
— Как очнется, отдайте ей, прошу вас. — Кайден протянул шляпу незнакомцу. Тот с надменным лицом взял ее, и передал одному из своих людей.
— Передадим, — очередной раз натянул он улыбку и ушел.
Кайден еще долго смотрел им вслед, пока эта странная компания не скрылась за домами.
Вот и все.
Они забрали Дейти.
Он ощутил жуткую ярость и пустоту внутри, будто бы оторвали кусок его самого. Но, по привычке, он пытался в себе это загасить.
Зайдя обратно, он обнаружил Дордана, пересчитывающего золотые монеты и Орена, который добрался до арбалета и забился за стойку, направив его на Кайдена.
— Старый ты хер, — покачал головой авир. — Стреляй, если тебе так это нужно, только убить я тебя все равно успею. Попробуешь?
Губы владельца гостиницы задрожали. Арбалет он не убрал, но стрелять тоже не стал.
— Все ровно, как и обещали! — воскликнул, часто дыша Дордан. — Тысяча золотых дукатов!
— Тысяча? — уже без какого-либо энтузиазма спросил Кайден. — Хм… ты решил забрать себе целых две сотни? Хрен с тобой, давай мои восемь сотен.
— Кайден, послушай, — улыбнувшись сказал толстяк, — я могу эти деньги забрать, пустить их в дело. Тут же целое состояние! А тебе верну потом с процентами.
Дордан встал, схватив мешок и прижав его к груди.
— Отдай мне мои деньги, — авир протянул руку, впившись взглядом в своего работодателя.
Дордан еще долго бегал безумным взглядом, то по мешку, то по Кайдену.
— Тут такое дело, Кайден, — не смотря даже на него, сказал толстяк. — Сейчас Орен держит тебя на прицеле, а у меня с собой нож. Я отдам тебе то, что причитается. Сколько вас было? Гильган, Рейта, Вецемар, Горхут и ты, пять человек, плюс мои проценты… сотни тебе хватит.
Кайден опешил.
— Я прошел через такой ад, который тебе и не снился. Свирепые, зараженные теневой хворью, Кейнарский орден, демоны, армия Талла… ты думаешь, что хорошая идея, отказывать мне? После того, как все, о ком я только что говорил, погибли, а я нет?
Авир приблизился к Дордану.
— Еще шаг, и Орен тебя прикончит, — заявил Дордан, вытащил две жмени монет на стол. — Бери и проваливай. Напомню, что в этом городе я главный, и только тронь меня…
— Ах вы сучьи дети, — усмехнулся Кайден. Старик и правда мог всадить ему болт куда угодно, в том числе и в голову, так что он не думал сейчас геройствовать. Он взял монеты, кинул их в сумку, все еще думая, кого он продал за эти никчемные золотые кругляшки. — Мы еще свидимся.
— Думаю, что нет, — скривился Дордан. — Извини, но я бы не хотел тебя больше видеть в Вайарде. Удачи тебе. Нкоран с его жрицами любви ждет тебя.
— Где моя лошадь? — спросил Кайден Орена. Тот молчал.
— Да скажи ты уже ему! — рявкнул толстяк.
— На конюшне Альтора, за стеной, у северной стороны, — протараторил владелец гостиницы.
Кайден кивнул и вышел. Ему не просто сейчас хотелось напиться. Ему хотелось напиться насмерть. Что он натворил?
Делан
Как оказалось, это была самая легкая часть штурма Ваттавы — взятие королевского дворца, а ныне резиденции Великого эрла, ставленника Талла, который управлял Алсогоном. Не было уже ни сил, ни желания, но он отправился со своими людьми туда. Большая часть таллийских солдат сдалась добровольно, а остальных перебили. Мятежники вошли в замок, и Делан с восхищенным выражением лица, не обращая внимания на периодические стычки с гвардией, расхаживал по коридорам этого великолепного строения. Он рассматривал статуи, картины, витражные окна. Умеет, однако, знать жить с размахом! Это великолепие его поражало.
Таллийские эрлы и элукары забились в башнях, в комнатах, которые охраняла их гвардия. Они завалили входы всем, что попало под руку, но мятежникам не составило труда расчистить их. В конце концов, Делан и его парни наконец нашли таллийских вельмож. Их было восемь человек, и все они прятались в одном месте — в самой высокой башне, которой лидер мятежа восхищался еще снаружи. Оказалось, что жить в таких башнях не очень-то и удобно — подъем туда занимает много времени и сил.
Когда мятежники выбили дверь, то обнаружили перепуганных людей, разодетых в дорогие одежды — красные кафтаны, бархатные плащи, почти у каждого были золотые кольца.
— Добрый день, господа, — сухо поздоровался Делан. — Хотя, наверно, правильней сказать вечер.
Он глянул в окно и только сейчас обнаружил, что солнце уже клонится к закату.
— Паршивые выродки! — рявкнул один из вельмож, с усами и острой ухоженной бородой. Щеки его, однако, были гладко выбриты.
— Я бы не кидался такими словами. — Делан говорил спокойно. Ярость битвы уже утихла, теперь было лишь желание поскорее со всем покончить и лечь спать. Но дел еще была масса…
— Что вы натворили, — качая головой сказал тот же эрл. — Ничего, подождите. Вас всех вырежут. Алсогону теперь грозит настоящее истребление!
— А вот этого я не позволю, — усмехнулся Делан.
— Да кто тебя, скота, спрашивать будет? Принц Ардорф уже движется сюда с огромной армией, перебьет вас всех, как свиней на скотобойне, ваши трупы изнасилуют собаки…
— У тебя какая-то особая тяга ко всякой скотине, — улыбнулся лидер мятежа. — Кинем тебя к свинкам, развеешься с ними.
— А что сделают с тобой, — кривясь продолжал эрл, — я даже боюсь представить.
— Ну, ты это точно не увидишь, — пожал плечами Делан. — Ладно, хватит. Я пришел принять у вас капитуляцию, мне сказали, что это сделать необходимо, хотя я не вижу в этом необходимости. Мы ведь вас уничтожили. Ну да ладно, скажите, что вы сдаете город его жителям, возвращаете все земли Алсогону и теперь отныне — мы независимое от вашей поганой страны государство.
— Да я скорее умру! — заявил важно эрл.
— Ладно. — Делан поднялся, взял меч. Сейчас вызвать в нем гнев было проще простого. А этот надменный зазнавшийся подонок его уже доконал.
Лидер мятежа подошел, схватил эрла, повалил его. Остальные мятежники ему помогли. Они поставили эрла на колени перед Деланом.
— Это ничего не изменит, сучий ты сын! — прокричал вельможа. — Пусть меня хоть трижды поставят на колени! Я не склоняюсь перед тобой!
— Мне твои поклоны не нужны, — сказал Делан и со всей силы рубанул ему по шее. Голова отлетела под ошеломленные вздохи остальных присутствующих эрлов и элукаров.
— Теперь, я хочу, — продолжил, часто дыша, лидер мятежа, — чтобы вы обсудили вашу ситуацию, избрали себе старшего, кто сдаст город и страну его народу.
Таллийская знать молчала, они, опустив головы, все, как один смотрели в пол.
— Хорошо, — нарушил тишину Делан, повернувшись к своим людям. — Надо бы подоходчивее, видимо, первого примера не хватило.
Мятежники улыбнулись.
— Парни, швырните одного из окна.
Воины Делана устремились к таллийцам, а те в панике стали прижиматься к стене всей своей жалкой стайкой. Мятежники выцепили одного, который начал истошно орать и сопротивляться. Но это ему не помогло. Пару раз ему хорошенько ударили в лицо и несколько раз пнули в живот. А потом открыли окно и выкинули его с окна. Послышался лишь далекий вопль ужаса и глухой удар, прервавший его.
— Кто следующий? — спросил спокойно Делан остальных. Они с ужасом смотрели на него. — Я устал, так что времени на раздумья у вас не так много.
— Хорошо, варвар ты проклятый! — выпалил один из них, выйдя вперед. У него были черные короткие волосы, жидкие усы и внушительный второй подбородок. — Я сдам тебе город, раз ты так хочешь! Но при одном условии!
— Кажется, что это я ставлю условия, — пожал плечами Делан, ткнув пальцем в обезглавленный труп. — Глянь-ка, действительно я.
— Прекрати свои зверства! Из-за тебя и так погибли тысячи людей!
— А сколько погибло из-за вас?
Вельможа промолчал, уставившись в Делана.
— А, да вы и посчитать не сможете. Парни, тащите их всех вниз!
Лидер мятежа пошел первым. Он сказал одному из своих, чтобы разнес по городу весть о сборе. Делан хотел, чтобы таллийская знать сдала город прилюдно, чтобы они больше не отмылись от своих слов.
Для этого он поднялся на одну из башен стены замка, откуда открывался вид на просторную площадь Староместа. В центре ее находился круглый водоем с постаментом в центре, который пустовал. Может, раньше там стояла статуя какого-то короля Алсогона. Вельмож подняли к нему со связанными руками. Свободен был только один из них, который вызвался сдать Делану город и Алсогон заодно.
Народ собрался только когда солнце уже опустилось за горизонт. Большую часть прибывших составляли люди его армии, что, как он думал было правильно. Они прошли с ним очень многое, в отличие от местных, которые решили взбунтоваться только во время осады столицы. Еще долго призывали к тишине, а когда она настала, Делан заговорил:
— Жители Ваттавы, свободные алсогонцы! Мое имя вам всем известно, вам всем известно, зачем я и мои соратники прибыли сюда! Освободить нашу страну от Талла!
Народ взорвался овациями и криками, потребовалось еще некоторое время, чтобы их успокоить.
— Теперь, Ваттава свободна, — продолжал Делан. — Эти люди, эрлы и элукары Талла, сдаются! Давай, — обратился лидер мятежа к тому, который решил сдать город.
Эрл вышел вперед.
— Я, эрл Арвар Терамонт, сдаю город силам, захватившим его!
— Ты сдаешь его народу Алсогона, — поправил Делан. — Повтори.
— Я сдаю его народу Алсогона, — недовольно повторил за ним эрл. — Час расплаты придет, мерзкие вы выродки! Скоро…
Он не успел договорить. Делан взмахнул мечом и снес ему половину головы, а потом столкнул его тело со стены. Оно улетело в ров с водой.
Народ радостно загалдел, а вскоре они закричали его имя.
Делан не остановился на этом вельможе. Развернувшись, он принялся рубить остальных, до тех пор, пока все вокруг не было залито их кровью и внутренностями. Он не собирался их оставлять в живых с самого начала, и не думал их казнить. Его гнев, подпитываемый воспоминаниями об Илиене никуда не делся. Он хотел покарать людей, виновных в Жатвах, в гибели его жены. И он это сделал.
Когда он закончил, часто дыша он произнес только: «ну вот и все», после чего отправился медленным прогулочным шагом к замку. Он приказал привести к нему Эрмира и всех тысячников и сотников, все руководство его армией. И Войцека с Герином. Он хотел удостовериться, что они живы.
В замке он нашел помещение с широким столом в форме овала. Конечно он даже думать не хотел о том, чтобы сесть в тронном зале. Нет, продолжение этой истории с мятежом дальше будет на знати Алсогона. Он уйдет в самый низ, откуда и пришел, и нечего ему быть неверху.
Слава богам, Войцек и Герин были живы и здоровы. Друзья обнялись и поздравили друг с друга с долгожданной победой. Но времени на это было мало. Вскоре появился и радостный Эрмир, который поблагодарил Делана за то, что тот принял правильное решение в отношении таллийской знати.
— Каковы наши потери? — спросил Делан, когда все его командование прибыло.
— Мы еще точно не знаем, — сказал Эрмир. — Еще считаем, но точно больше тысячи.
— Тысячи… — выдохнул Делан. — Это…
— Они погибли за свободу Алсогона, — сказал тесть. — Не начинай снова винить себя, бой был трудным, то, что эти парни совершили — настоящий подвиг.
— Теперь нужно думать об обороне, — зажмурившись проговорил Делан. — Принц таллийский скоро будет здесь, сомнений нет. У него больше людей, гораздо больше, и они подготовлены лучше. Сейчас мы не в лучшем положении, хотя народ празднует победу.
— Пора бы нам привлечь к этой войне алсогонскую знать, — задумчиво сказал Эрмир. — Не хотелось бы мне этого говорить, но они нам нужны. Я немедля отправлю гонца в Дарон, или где они сейчас отсиживаются. Будет укреплять оборону и надеяться, что они успеют. А сейчас хорошо было бы отдохнуть. Час поздний, а день был тот еще…
— Я полностью с тобой согласен, — выдавил улыбку Делан.
Ночью парень спал как убитый. Он занял чьи-то покои на первых этажах замка. Что примечательно, прислуга, которая водилась в замке, были частично из местных, а частично таллийцами. Но все они остались на местах и теперь служили Делану и его людям. Он не стал никого из них наказывать за то, что они служили противнику. Проспал лидер мятежа почти до полудня, и не просыпался бы и дальше, если бы к нему не ворвались.
— Господин! — закричал человек, а Делан подскочил и опухшими глазами уставился на него. — Там едут! Целый эскорт, это наши, наши феодалы!
Немедля Делан подскочил, оделся и побежал искать Эрмира. Солдаты сообщили, что он находится на стене замка, на том месте, где Делан вчера казнил таллийских вельмож.
Парень поднялся наверх, где и нашел тестя, задумчиво наблюдающего, как на площадь Староместа въезжает эскорт. Он сразу заметил Кармира Мивона и Эскеда Гордройна. С ними были еще с два десятка различных знатных особ. И еще с ними был человек, о котором Делан уже и думать забыл — Берегор, который помог им организовать восстание в Дароне, в самом начале. Он удивился такому стечению обстоятельств, зачем Берегор знати? А зачем ему они?
Эскорт въехал в замок, феодалы спешились, оставив своих рыцарей и латников внизу. Сами же поднялись на стену к Делану. Кармир Мивон, претендент на престол Алсогона по праву от его предков, стал перед парнем-крестьянином, ожидая какого-то приветствия. Но Делан не поклонился, не поздоровался.
— Слава окончательно затуманила тебе голову, да, Делан-Мятежник? — усмехнулся Кармир.
— Вовсе нет, — пожал плечами парень. — Я не стану кланяться перед вами, не дождетесь. И не потому, что я зазнался, но потому, что вы не сделали ничего для освобождения вашего же народа. Где вы были? Почему Матарис и Ваттаву брали эти слабо подготовленные ребята, которые тысячами положили свои жизни? Почему вы не пришли на подмогу?
— Я не буду перед тобой отчитываться, — процедил Кармир. — И уж точно…
— Отчитываться тебе перед богами и людьми Алсогона, но точно не передо мной. Мне это не так уж и нужно. Сейчас все можно исправить — вам известно, что принц таллийский скоро будет тут, нам нужна ваша помощь.
— Тот, кто просит помощи, должен быть более учитв…
— Я и мои соратники сражаются не за себя, не за титулы или золото. Мы за страну нашу сражаемся. Поможете нам — спасете Алсогон. Сделайте это для народа.
— Трогательно, — кивнул Кармир. — Правда. Обсудим это позже, сейчас я здесь не за этим.
Он кивнул головой на площадь, куда начал стягиваться народ.
— Эскед, — позвал Мивон, — сколько ты гонцов отправил?
— Достаточно, — ответил эрл. — Оповестят всех.
— Чего вы хотите? — спросил их Эрмир.
— Сегодня я вступлю на престол, — ответил Кармир, задумчиво смотря на собирающийся народ.
— Это могло и подождать до конца войны, — буркнул Эрмир.
— Нет, не могло, — возразил Кармир.
Делана жутко раздражал этот человек, но сейчас надежда была только на него и его армию.
Народ продолжал собираться на площади, толпа в этот раз была куда больше той, что была вчера вечером, когда она казнил таллийцев. К слову, обезглавленный труп все еще плавал в воде.
Когда площадь была уже забита под завязку, вперед вышел Эскед Гордрой, поднял руки, чтобы успокоить галдеж.
— Дорогие жители Алсогона, — начал он как можно громче. — Сегодня для нашей страны знаменательный день. Благодаря вашему мужеству и отваге, благодаря сплоченности и самоотверженности, вы подорвали власть Талла над нашей землей. Теперь же, мы совершим новый шаг на пути к независимости и светлому будущему. Сегодня, мы возведем на престол нашего короля! Короля из великого и древнего рода Мивон, которые правили Алсогоном с момента падения Авиранской империи! Люди, встречайте нашего короля, вокруг которого мы обязаны сплотиться — Кармир Мивон, законный владыка Алсогона!
Он закончил речь, но лишь немногие начали аплодировать. Большая часть не шевелилась. Делан заметил, как поменялось выражение лица Кармира, и как сползла улыбка с лица Эскеда.
— Они вас знать не знают, — сказал тихо Делан. — Что вы для них сделали-то?
— Закрой свою поганую пасть, холоп, пока я тебя лично не прибил! — рявкнул Кармир, повернувшись к парню. — Еще одно слово…
— Какой нахер Мивон? — эрл осекся, услышав выкрики из толпы. — Чегой этой за хер?
— Да их же перебили, когда захватили нас!
— Да нахер его!
— Кто это?
— Делан! Делан! Вон он! Делана королем! Великий Делан-Мятежник!
— Он нас спас! Он освободил Алсогон! Его королем хотим!
— Делан король! Делан король! Делан король!
Толпа начала скандировать, и у лидера мятежа земля начала уходить из-под ног. Он смотрел на народ и поверить не мог, что они сейчас выкрикивали эти слова. Кармир кинул на него взгляд, полный ни то испуга, ни то гнева. Эскед Гордройн ничего не понимал, как и остальные феодалы, прибывшие с ними.
Делан замотал головой.
— Нет, нет, нет. Это неправильно, я не хочу…
Кармир, не меняясь в лице, развернулся и двинулся вниз со стены.
— Стойте! — попытался остановить их Делан. — Я не… ни в коем случае! Мне это не нужно! Кар… господин, вы король Алсогона, мне это совсем не нужно, постойте!
Но знать его не слушала, они оседлали коней и двинулись к другому выходу из замка, который не вел через площадь.
— Оставь их. — Эрмир положил парню руку на плечо. — Они рассчитывали, что, приехав сюда и надев корону, народ быстренько прибежит и падет ниц. Сплотятся вокруг них, как сказал Эскед. Но народ…
— Да слышал я, что я они хотят! — выпалил Делан, вырвавшись. — И что нам теперь делать? Что, Эрмир⁈ У нас нет сил, чтобы остановить принца Талла, а эти нам не помогут… Какой, нахер, король? Вы что, с ума все сошли? Никогда!
С этими словами он резко развернулся и двинулся в сторону замка, чтобы побыть в одиночестве и все обдумать. Произошедшее уже не шло ни в какие рамки.
Кайден
Когда он шел по Вайарду в голове была полнейшая каша. Эти отвратные улицы, которые уже успели проснуться, стали еще более мерзкими. Каждый человек, которого он видел, был ему отвратителен. Внутри кипел гнев, который он никак не мог успокоить. Он пытался примириться с тем, что сделал, но это было чрезвычайно трудно. Такого он не ожидал. И плевать ему было на то, что Дордан его обманул и забрал большую часть денег себе. Может, когда-нибудь, он его достанет и вернет все с полна, но сейчас не было ни малейшего желания.
Чтобы хоть немного отвлечься, он решил найти свою лошадь. До недавнего времени она была единственной, кто ему был не безразличен. Его коняга Петра. Орен сказал, что продал ее на конюшни у северной стены. Кайден шел туда. Сейчас нужно было чем-то себя отвлечь, отвлечь… От мыслей, которые без конца лезли в голову, как настоящие черви, изъедая все внутри.
К тому времени, как Кайден шел через город, он уже кишел людьми. На улицах и правда было не протолкнуться. Беженцы сидели толпами на голой брусчатке, прося милостыню. Местные старались их обходить. Сейчас опасно было вообще выходить на улицу, потому что при такой густоте населения (а сейчас оно возросло как минимум в три раза) часто случаются преступления. Несмотря на то, что и стражи тут прибавилось, это будет. Люди вскоре начнут убивать за еду. А если город надолго осадят, то тут будет настоящий ад.
Авира это все мало волновало. Он шел через узкие улицы, проталкиваясь через толпы. Если Талл сюда и придет, Кайден будет уже далеко. Он будет пытаться забыть, напившись как следует. Нужно было все забыть. Когда в твоей душе много лет пустыня, даже небольшой дождик становится для тебя сказочной радостью. Чем-то, что хочется повторять и повторять, всегда. Нужно было снова устроить пустыню, так он думал. Тогда все пройдет и останутся лишь воспоминания. Сухие воспоминания, которые не будут ему терзать душу.
Кайден вышел через северные ворота, прошел среди многочисленных домиков и вновь установленных шатров беженцев, и наконец добрался до конюшни. Это было длинное здание из камня, двери были закрыты, а на входе стояло пару человек. Обычные задохлики, но они были вооружены. Наверное, охрана. Авир подошел к ним.
— Мне нужен хозяин, — сказал он, не поднимая глаз.
— А мне надыть бабу, — растянул улыбку стражник, лишенный пары зубов.
— Что в моей просьбе было непонятно? — теперь авир поднял глаза и впился взглядом в мужика.
— Ты чегой такой серьзный? — нахмурился стражник, второй тоже всполошился. — И чегой то у тебя с глазенкам? Чегой…
Кайден вспыхнул, сам даже не заметив этого. Он выхватил кинжал, вогнал его стражнику в глотку, мигом вытащил и всадил его в глаз второму. Тот успел лишь удивиться, пару раз судорожно вздохнуть, а потом рухнул вместе со своим товарищем.
Кайден чуть успокоился. Да уж, давно его так не пробивало на гнев. Это был настоящий, красный и кровавый гнев.
Плюнув на трупы, он вошел в конюшню.
— Я тебе говорил, Исара, что корму нужно больше… — услышал авир хриплый голос. Навстречу ему шел коренастый мужчина в грязном сером кафтане, усталым взглядом и недельной щетиной. Увидев Кайдена, он остановился. — Ты еще кто такой? Охрана!
— Ты тех двух выблядков зовешь? — спокойно, но холодно спросил авир. — Они не придут.
— Тебе чего надо? — мужик попятился.
— Мне нужен владелец конюшни.
— Ам… э… я… я владелец, — он сложил руки за спиной.
— Не советую тебе доставать оружие, — сказал Кайден, увидев это. — Не успеешь все равно. Я не за тобой пришел, а за своей лошадью, которую не так давно тебе продал Сухой Орен, знаешь такого? Лысый, старый.
— Знаю, — дрожащим голосом подтвердил владелец. — Но не припомню, чтобы…
— Припомни хорошо, — процедил Кайден.
Вдруг перед глазами снова возникла Дейти, которая смотрела на него с осуждением, прямо как тогда, когда он перебил целую деревню. Что она сказала бы сейчас, если бы увидела его?
«Какая, к демонам, разница? — рявкнул про себя авир»
— Ну, может и было такое, дай подумать… — бубнил владелец, отходя назад.
— Пять золотых, — буркнул Кайден, решив, что убивать его не будет. Как бы ему этого не хотелось. Ведь Дейти…
— Восемь, — сразу же ответил владелец.
Авира вновь уколол гнев. Настолько сильный, что он еле сдержал себя.
— Идет, — процедил он, скрипя зубами.
— Деньги вперед, я покажу тебе, где лошадь.
Кайден вытащил нужное количество монет и предела мужику. Тот проверил каждую, улыбнулся и повел гостя среди стойл. Почти в самом конце стояла его Петра. Живая и здоровая.
— Я о ней позаботился, — влюбленно смотрел на нее владелец. — Этот старый хрен мне ее отдал, когда она еле на ногах стояла. Что-что, а лошади это для меня очень важно. А эта коняга хорошо, к тому же, я потратил на нее не мало средств, оттого и цена такая.
— Спасибо, — выдавил Кайден, закидывая седло и взбираясь на него.
— Эй, а что там с охраной моей? Они что, опять упились?
Кайден не стал отвечать. Он молча выехал с другой стороны конюшни, через приоткрытые ворота.
И вот, спустя столько времени, когда он прошел через столько испытаний, он снова на своей любимой лошади, без точного плана действий. И один. Будто бы и не было ничего. Ничего толком не изменилось, кроме того, что он стал себя чувствовать гораздо старее. Из него будто высосали все соки.
Кайден сначала вернулся к главным воротам Вайарда, забрал свое оружие, после чего взял путь на север. У него пока не было мыслей, чем он займется, кроме того, что будет пить неделю-другую. Надо бы найти Странника…
Он и не заметил, как отъехал на достаточное от столицы Нордрима расстояние. Город уже не было видно, а вокруг был лес, через который широкой полосой шел тракт. Солнце уже двигалось к горизонту, а Кайден почему-то до жути устал. Может, из-за удушающей пустоты внутри? Такой едкой и мерзкой…
Авир решил уйти от тракта и углубиться в лес. Там он развел костер и достал ту еду, которая у него осталась. Сразу же в голову пришла мысль, что он делил ее с Дейти. Как она сейчас, интересно? Она одна, с неизвестными людьми… Нет, она не одна! Ведь с ней Скрайн, Пушистик! Кайдена эта мысль приободрила, он даже немного улыбнулся. Дух не даст ее в обиду, он это знал. Не раз он выручал и ее, и его. Но все же, что, если его каким-то образом обезвредят?
Вдруг Кайден услышал хруст веток неподалеку, сразу же вскочил и схватился за меч. Хруст стал громче, и через пару мгновений из-за деревьев показался человек в черной шерстяной куртке. В свете небольшого костра авир увидел длинные седые волосы, собранные в косу, и блестящее начисто выбритое морщинистое лицо. Старик остановился, уставился на Кайдена прищуренными глазами, на губах играла легкая улыбка.
— Ты… — Кайден убрал руку от меча.
Он вспомнил. Словно в его голове открылись новые воспоминания, до этого момента спрятанные и недоступные. Он сразу вспомнил короткий диалог с этим стариком у ворот Вайарда, когда он только прибыл туда. Потом они повстречались во время подъема в Волчьи горы. Тогда он сказал: «будь с ней поласковей, она много пережила». Тогда, после их разговора в голове авира осталась только эта фраза, и он думал, что она как-то была связана с Рейтой. Но, как оказалось, речь была о Дейти.
— Почему я не мог вспомнить тебя? — спросил старика Кайден. — Кто ты такой?
— Это не важно, — улыбнулся старик. — Поверь, тебе знать это необязательно, да и слишком это сложно. Могу я присесть?
Кайден смотрел на пришельца, пытаясь понять, что вообще все это значит. Не может же он быть… воплощением Нуррэ? Потом авир махнул рукой и сел сам. Старик сел, хрустнув коленями.
— Ох, — выдохнул он. — Тело… как оно мне надоело, ты бы знал. Как ты себя чувствуешь?
— Объясни мне, кто ты, чего хочешь… откуда тебе известны…
— Когда мы виделись последний раз, — старик забегал глазами, — я сказал тебе, что ставлю на тебя. Я выиграл, хех. Послушай меня, дорогой, то, что происходит сейчас в мире — может либо спасти его, либо погубить. Сотни лет уже не случалось такого, чтобы Владыка посылал вам такой дар. В мире, поглощенном тьмой, вдруг зажглась искорка.
— Мы говорим о девочке? — буркнул Кайден. — Зачем эти твои загадки?
Старик поднял с земли палку и принялся что-то вырисовывать на земле, Кайден молча смотрел на него, понимая, что тот не будет отвечать на его вопросы.
— Не то же самое, если мир погибнет от Тени, что и человек погибнет, потеряв свою душу?
— Смерть одна, — возразил Кайден.
— Нет, смерть бывает разная, дорогой. Тебе было дано, что любить, ради чего сражаться, а ты потерял все. Подумай теперь, как следует, жив ли ты? Что теперь твоя жизнь? Потратишь заработанные тобою деньги на плотские утехи? А что будет с тем, кого ты продал? С последней надеждой этого мира?
— Это не моя забота. Кто назначил меня оберегать ее? И что мне с этим делать? Я последний авир, и мой род угас, время великих прошло. Я сложил руки, и делаю то, что ещё могу. А ее судьба — не мое дело, ведь я сделал все, что было в моих силах.
— Я знаю, что тебя разрывает на части, — улыбнулся старик. — Что ты убеждаешь себя в своей правоте, в то время как единственный, кто для тебя не безразличен, сейчас в опасности. Что ж, не ради всего мира, не ради всех живых, но хотя бы ради себя, подумай, стоит ли кошель золота, пусть и большой, того, чтобы лишиться последнего человека, который хоть немного тебе не безразличен.
Старик встал.
— И будешь ли ты себя корить, за то, что упустил шанс все исправить, ведь он действительно один, — закончил гость и удалился в лес, такой же безмятежной походкой, какой пришел.
Авира обуяли чувства, он стал по настоящему терять контроль над собой. Сейчас он совершенно не понимал, что ему делать, как поступить. Старик был прав, но и Кайден, в своем роде, тоже был прав.
Он не выдержал, вскочил, сорвал повязку с волос, зарычал, выхватил меч, взмахнул им, чуть было не утратив равновесие. А потом свалился на колени:
— Нуррэ! — крикнул он. — Ну скажи мне, что мне делать⁈ Как мне поступить⁈ Зачем ты послал ее мне⁈ Помоги! Ответь же!
Тишина. Стрекотание сверчков, где-то в глубине леса.
— Нуррэ! — снова закричал Кайден. — Ну дай мне знак! Дай мне знак! Дай…
Он замолчал. Тишина пробиралась в глубь его головы и давила сильнее любого шума. Тишина, которая обрела настоящее обличие — одиночества. Та единственная его спутница долгие десятилетия его жизни.
И вдруг в голове прогремело. Ответ возник сам собой. И нет, это был не Нуррэ, хотя все мы живем по его тайным и непонятным жизненным правилам, идем его путями. Кайден вдруг осознал для себя, что ему плевать на все в его жалкой и пустой жизни. Плевать на все, кроме одного единственного человека. И он найдёт ее, чего бы ему это не стоило.
Как раз ему выпала возможность снова наведаться к Дордану и этому старому импотенту Орену. На сей раз он церемонится не будет, да и Дейти, скорее всего, была бы не против.